Дэни разбудили лучи солнца, пробившиеся сквозь неплотные жалюзи. Он немного полежал с закрытыми глазами, вслушиваясь в звуки утреннего мира. Под самыми окнами проносились байки – на Бали обычное дело, где не поселись, везде слышно. В ванной заверещал его сумасшедший геккон. Нормальные гекконы поют по ночам. А его - орет круглые сутки. Здесь, на острове, верят, что это хороший знак – песня геккона.
В соседней комнате ночевали два «бомжа балийских» и Лиза. У Дэни в гостевой всегда кто-то ночевал. На первом этаже было пока тихо. Там располагалось Кафе номер 9. Дэни открыл его всего два месяца назад. Ни персонала, ни клиентов, ни вывески. Готовил сам, ну и «бомжи балийские» - безумная белая молодежь без гроша в кармане – подключались, за еду и ночлег. Слух о «К афе номер 9» быстро разошелся по этой тусовке. Пару часов в день у плиты – и свой гамак можно вешать у Дэни в гостевой. Все лучше, чем на пляже. Да и покормят вкусно, и нальют. А Дэни нравилось с ними смеяться, покупать их безумные картины, и слушать, как они вечерами поют под гитару и болтают на своих языках. Пора будить Лизу – у нее через час занятие по индонезийскому. Да и Рамон может зайдет выпить кофе. Обычно он завтракает дома. Но мало ли, что бывает. Кофе иногда кончается в самый неподходящий момент.
На веранде запела птичка в клетке. Сегодня придет Эстер, чтобы выпустить ее. От этой мысли Дэни улыбнулся. Вчера не смогла, прислала смс вечером – очень устала после работы. Но сегодня точно придет. Дэни чувствовал – сегодня хороший день.
Гуру Вичитра подъехала к библиотеке раньше почти на полчаса. Она жила далеко, в часе от Убуда, и всегда выезжала с запасом, на случай пробок. Времени до занятия было много, и Вичитра решила выпить кофе в варунге на углу. Там приятная девочка работала. Милая такая, вежливая. Кетут, кажется, ее зовут... За кофе Вичитра просмотрела еще раз домашние работы сегодняшней группы. Гуру вела курс инодонезийского для иностранцев. Сочинения были на тему «Ваш день на острове». Мистер Гаррисон, австралийский пенсионер, рассказывал, как возил жену в ботанический сад, любоваться птицами. Очень трогательный рассказ о прогулке двух влюбленных людей без возраста. Вичитра даже немного прослезилась – муж давно ее не приглашал на романтические свидания. А потом вдруг эта фраза: «Единственное, что немного омрачало нам прогулку – дорожки сада совсем не предназначены для инвалидных колясок. Сьюзан так хотела посмотреть фламинго поближе, а я, как ни старался, не смог ее подвезти».
Или вот еще эта девочка, Лиза, совсем молоденькая немка. «В субботу я ездила в Сингараджу. Туда любила ездить моя мама, а я на Бали в общем-то, из-за нее. Хочу увидеть все места, которые она любила». Мама Лизы была художницей, и часто ездила на Бали. Она умерла, когда Лизе было пять.
А вот сочинение-загадка. Почти пустой лист. Хотя девушка, которая это сдала, пожалуй, лучшая студентка в группе. Красивая молодая женщина. Русская. Имя какое-то чудное у нее – Альйона. И не выговоришь. Молчаливая, немного слишком в себе. Как-то Вичитра видела Альйону в кафе после занятий – сидит одна, пишет что-то. Хм, ну явно не сочинение по индонезийскому... Вообще занятная в этот раз собралась группа. Хотя у гуру Вичитры все ученики были интересными. Про каждого хоть книгу пиши. Может, и напишу когда-нибудь, усмехнулась про себя Вичитра, глядя в окно на футбольное поле.
Я, как обычно, опоздала на индонезийский. Фиг знает, почему так бывает. Чем ближе живешь, тем чаще опаздываешь. Плюхнулась рядом с Лизой, чуть кофе ее не облила. Да что со мной сегодня. В самом деле. Вчера до одурения гоняла на байке по окрестностям. Погода хорошая и красиво. Да и заблудилась, если честно. Я могу так – просто ехать, и все. И не важно, в общем-то, где ты окажешься в конце. Если честно, то ни минуты не жалею о том, что потерялась. Так классно было вчера. Только вот перед гуру Вичитрой неудобно. Пустой лист ей вместо сочинения сдала. Стыдно - ужас. Ничерта не успела... Лиза вон тоже какая-то никакая. Предлагаю ей кофе: ей, проснись!
- Я вчера полночи с ребятами просидела, а утром готовила. Убилась совсем... – шепотом сообщает Лиза, - А ты чего не пришла?
Да не нашла я ваше это Кафе номер 9. Вместо него к чертям на рога заехала, до ночи выезд искала. Что вы его прячете в каких-то выселках, нет, чтоб в центре города, и вывеску в пол улицы.
- Да у нас вообще вывески нет. Рамон вот обещался прийти нарисовать сегодня. Он ж дизайнер, и типа даже крутой.
Крутой дизайнер. Обладатель каннского льва. Сбежавший на остров от мира и даже вроде как принявший то ли постриг, то ли сан, тот ли что-то там еще (ЛСД?) в каком-то местном монастыре. Боже упаси на него налететь в этом кафе. Небось тощий веган-зануда сдвинутый, здесь таких до чертиков. Фу, не люблю этих игроков в духовные игры. Так и хочется все время у них спросить «Почем опиум для народа?».
- Ну мы сегодня едем на ночной рынок? – тихо спрашиваю я Лизу. Лиза молча кивает, оголтело глядя в индонезийскую грамматическую конструкцию. Помилуй, гуру Вичитра, мозг же поутру так сломать можно....
Солнце било Рамону прямо в глаза. Какого черта – опять Вайян, убираясь, забыла занавески закрыть. Рамон взгянул на наручные часы. Полдень... Ядрена вошь. Ну сколько раз себе обещал вновь начать вставать с рассветом и заниматься йогой. Тело все ломит, да и живот вон отрос за два месяца. Рамон бросил взгляд на фото на стенке. Снято на соревнованиях по мотокроссу. Сто лет назад было. Увлекался, да. А рядом – вид на Альпы с высоты птичьего полета. Это он сам сфотографировал, когда летал на параглайде. Всю жизнь спортивный был, а сейчас?... На кого ты похож, че?... Говорят вот, что от денге худеют. Врут! Да, первые три недели, валяясь с этой лихорадкой, Рамон есть вообще не мог. Зато потом... Потом ничего не мог, кроме как лежать, смотреть новости и жрать беспрерывно. Дэни ему каждый день еду носил по пять раз. Хорошо, когда есть друг – владелец ресторана... Шутили с ним, что и жена не нужна тогда. Эх, жена... Мир совсем на голову встал. За месяц просмотра новостей Рамон поседел еще сильнее, чем за пять последних лет. Это надо быть безумцем, чтобы заводить семью посреди этого дурдома. Самому-то жить не хочется. Да и Земля перенаселена. 7 миллиардов – куда больше-то... И вообще. С кем ее заводить? С отъехавшей йогиней Линдой, которой уже сто лет в обед? Да и достала она его своими этими духовными закидонами уже порядочно. А других здесь не бывает. Правда, вот на йоге встретил красивую девчонку, по-настоящему красивую. И как-то сразу видно, что она нормальная. Пошел от нечего делать в зал, как раз перед тем, как с денге этим проклятым свалиться. Блондинка, высокая. Гибкая, как кошка. Русская, со странным таким именем. Альйона... Не знал, что вообще бывают такие имена... Потому и запомнил его сразу. Хотя на имена-то уж у Рамона память – вообще как решето.
Неземная какая-то, тихая. Не общается ни с кем. Он на нее месяц смотрел. Если честно, только из-за нее в зал и ходил. Один раз подошел только, хотел познакомиться. А она пару фраз вежливо сказала, не глядя, и в свой телефон уткнулась. А он потом три занятия стоял у нее за спиной. Почти собрался с духом позвать ее к Дэни в кафе. А тут эта денгэ, черт ее дери... Уехала наверное эта Альйона. Они все уезжают... И вообще, Рамон, чувак, тебе полтиник скоро, какие нафиг «Альйоны». До Дэни бы собраться доползти – вывеску ему обещал нарисовать. Логотип даже придумал. Двести метров через дорогу, а как же лень. Нахрен, вечером, решил Рамон, и потянулся за телефоном – заказывать пиццу.
- Мать, мы с тобой похоже того... Заблудились, в смысле.. – говорю я Лизе. Ну да, говорит мне Лиза, потому что мы посреди какого-то поля, вокруг ночь и кузнечики, и никакого экзотического рынка. Два часа уже тут тусуемся. Комары сожрали, ужас. Рядом замелькал свет – спаситель, мужик с фонарем:
- Pak, pak! Demana Ubud? – орем, не стесняясь, на весь остров. Пак, покачивая головой, выводит нас на дорогу.
К Убуду подъезжаем грязные и голодные.
- Дэни еще открыт. Я туда все равно еду, давай покажу заодно Кафе номер 9? Оно реально рядом.
Окей, надеюсь, Дэни видел в своей жизни более грязные кеды. Лиза уверяет, что видел.
Дэни присел покурить, чуть ли не впервые за день. Он ужасно любил сидеть именно в этом месте. За столиком под странным деревом, на котором что-то внезапно начало расти. Рамон утверждал, что это «что-то» похоже на кабачки. Но есть их пока никто не решался. Хороший сегодня день, народу мнного. Вроде бы что-то получается из этого кафе. Может, уже и помощника нанять стоит. Со своего места Дэни увидел, как на паркинг заехали два байка. Один – Лизы, второй незнакомый. Какая-то высокая «буле» за рулем. День сюрпризов. Хороший день...
У Дэни так тепло и уютно, как будто не в кафе, а дома. Дома, который я по глупости потеряла, и до сих пор не могу найти снова. И Дэни как будто знаю лет сто. Светлый, добрый чувак. Сидим вот с ним и народом, который здесь живет, курим на улице. Время позднее, а уходить не хочется. Такое странное, хорошее чувство. «Привет... Ээээээ.... Альйона» - раздается за спиной. Странно. Оборачиваюсь – первое слово, которое приходит на ум: «Бандерас». Похож, правда. Но я его точно не знаю. Я почти никого здесь не знаю...
Дэни, наконец, смог спокойно выкурить сигарету целиком, не поднимаясь со стула. Оказывается, непозволительная роскошь для ресторатора. За столиком оставались два последних клиента. Альйона и Рамон. Они совсем забыли про время и про то, где находятся. Могут и ночь так просидеть. Дэни улыбнулся и постарался как можно незаметнее ретироваться к себе наверх. Перед тем, как пойти спать, он бросил на кафе взгляд с веранды. Сидят еще. Ну пусть сидят... «Ну и сложно же им будет вместе. Почти невозможно», беззвучно сказал тот Дэни, который двадцать лет проработал психологом в Джакарте. «У них все получится», ответил ему Дэни, открывший два месяца назад Кафе номер 9.
В руке у Дэни пискнул телефон. «Еще не спишь? Еду мимо тебя. Эстер». Хороший день, точно хороший день, подумал Дэни, нажимая кнопку вызова.