Мама умерла неделю назад. Просто тихонечко ушла. Раньше времени. Очень уж она устала от безысходности. Ушла без видимых болезней, докторов и больниц. Не подняла рано утром, как обычно, трубку телефона, чтобы ответить на мой звонок. Не проснулась. Умерла тактично и неназойливо, чтобы не доставлять мне дополнительных проблем... Как тяжело! Как больно! Как одиноко!..
А проблемы у меня есть, это правда. Вернее, одна проблема. Моя дочь.
Катя родилась с синдромом Вильямса. Тяжелейшая форма - идиотия в последней степени, чтобы понятно было. У нее лицо эльфа. Такое понятие в науке есть. Это когда широкий лоб, опущенные вниз полные щёки, большой рот с толстыми губами, плоские переносье и конец носа особой специфической формы, маленький, заострённый подбородок и ярко-голубые косые глаза. Похоже, что эльфы только в английских сказках хороши. В жизни же… Врачи мне сразу сказали, что моя дочка-эльф никогда не сможет независимо социально адаптироваться. Именно так и сказали. Предложили оставить в роддоме, чтобы поместить в специальное заведение. Я отказалась. Я не верила.Я надеялась. Муж мялся. Постеснялся настоять. Но не постеснялся оставить нас с дочерью через три года. Хотя что уж там! Целых три года выдержал. Звания героя заслуживает. Я серьезно. Есть за что… Сказал: Прости! Я не могу этого выносить.
Я его понимаю. Он считает, что у него одна жизнь, и он не должен провести ее с больным ребенком.Таким больным. То есть от своей жизни полностью отказаться. Как я. Я в 27 лет сделала выбор. Мне пришлось уйти из института. Я уже кандидатом наук была, готовилась докторскую защищать. Мне вообще пророчили большое будущее в науке. Я к этому времени «фантастических», как написал один научный журнал, результатов в физике плазмы достигла. Но родив умственно отсталого ребенка, наукой заниматься невозможно. Девочке нужен был постоянный присмотр. Да и в голову ничего, кроме Кати, не шло… Сначала я на маму рассчитывала. Она бросила работу. Ни слова упрека не сказала. Мама отличным дантистом-протезистом в поликлинике ЦКБ была. К ней за полгода пациенты записывались. Маме потом еще долго звонили и пациенты, и администрация клиники. Никто поверить не мог, что она не вернется. Мне тоже звонили. Гоголев, директор института прикладной физики, просто орал в трубку, когда звонил последний раз. Тормоза у него сдали: «Ты могла для всего человечества пользу принести, если бы работу свою закончила! А ты… Мамаша чертова!.. С умственным инвалидом сидишь… С таким ребенком ни одна няня не справится, видите ли… Ты гений в физике, Поля!.. Гений!.. Не имела ты права вообще рожать… Потому и убогую родила… Прости, меня господи!.. Что ж ты делаешь, Поля?! Ну, хочешь, я для нее самую лучшую лечебницу найду?.. Я перед тобой на колени встану… Поля, вернись, пока не поздно…"
Я не вернулась.
Сначала планировала работать хоть и не в науке, но по специальности. Однако, оказалось, что неотлучно находиться с внучкой моя мама не могла. Уж очень изматывало общение с таким ребенком. Мама стала забывать слова,руки у нее начали сильно дрожать, заплакать могла беспричинно ни с то ни с сего. Конечно, не беспричинно. Нервы у нее не выдержали. Потом в психиатрическую клинику попала с сильнейшим стрессом. Понимаю ее: у дочери IQ зашкаливает, высший, практически, показатель 177, как у нобелевских лауреатов, а внучка, если ее на минуту оставить, начинает землю есть из цветочного горшка или, того хуже, - свой кал… Я вынуждена была проводить с дочерью целые дни. Работала по ночам. Дворником в нашем дворе. Да еще подъезды мыла. Деньги мне очень были нужны. Их катастрофически не хватало. Несмотря на Катину пенсию и алименты. Я покупала дорогие препараты, возила ее даже за границу и к нашим светилам - первые годы я надеялась. На что? На чудо. Не верила, что это случилось со мной и что это непоправимо. Я изучила столько научных работ об умственно отсталых детях, написанных на русском, английском и немецком языках, что через два года могла бы защитить диссертацию уже по этому направлению. Ведь мне даже не надо было бывать в клиниках и приютах для умственно неполноценных детей. Объект изучения находился со мной целыми днями.
Катя постоянно оставалась в инвалидном кресле. Ноги у нее не действовали. Зато руки сильными были. Однажды, когда я ей ногти подрезала, выхватила она у меня ножницы и воткнула мне в руку. Острый конец попал изнутри в запястье. Сразу потекла кровь. Я растерялась. А она смеется… Человек, говорят, от животного отличается тем, что смеяться может… Когда ей 18 было, оставила я ее на час, чтобы в магазин сбегать. Некого попросить было. Прихожу, а она в своем кресле сидит возле открытого платяного шкафа, смеется. Рядом на полу какие-то обрезки и куски валяются. Это Катя всю мою одежду: пальто, платье, брюки, два свитера – всё, до чего достала, ножницами порезала. Где она ножницы нашла?.. Я откатила коляску к окну, а сама села на пол возле обрезков, сижу, молчу. Так меня мама и застала. Это как раз за год до ее смерти было… Обняла она меня за плечи и заплакала. А я ей, дурочка, рассказываю, очень мне хотелось поделиться:
- Представляешь, ма? Выскакиваю из магазина с авоськой, к Кате тороплюсь, рядом машина останавливается. Блестящий шикарный БМВ. А из нее Олег выходит (это бывший муж мой, Катин отец). Красивый такой, холеный, в кашемировом пальто. Виски седеть начали… Поворачивается спиной, меня в моих обносках и не узнал, наклонился, что-то водителю говорит и руку девочке лет 15-ти подает. Похожа она на него сильно. Дочка. Ах, какая она, мама, красавица! Отца поцеловала, водителю кивнула и к Дому творчества побежала. Олег еще минуту возле автомобиля постоял, вслед ей смотрел. И столько во взгляде его любви и счастья было, что у меня сердце защемило… А может, он прав был, мама?.. Катя вон даже разговаривать со мной не может, не то, что творчеством заниматься… Его дочь не знает, какая у нее сестра… И хорошо… Может, она что-то значимое для людей, страны своей сделает… А меня Олег не заметил. Да и юркнула я, как мышь, за киоск. Стыдно мне, мама, моего обтрепанного плащика, который - надо же! - еще с Олегом куплен был… А теперь видишь, придется мне в мини ходить, Катюша постаралась, или «нижний этаж» пришить к обрезанному…
- Я, Полиночка, тебе свое пальто отдам. Сама старое доношу. Оно еще хорошее. И брюки дам, и юбку… Не расстраивайся, дочка! Хорошо, что у нас теперь от переживаний один размер... Дошли мы до последней кондиции. Дальше худеть-то некуда… А про детей Олежки я слышала от Марьи Филипповны: дочка в Англии учится в колледже, связанном с дизайном, а сынок, ему 11 исполнилось, в прошлом году второе место по плаванию в Европе среди детей занял… Олег карьеру сделал: в каком-то крупном холдинге заправляет... Не хотела тебе говорить.
- Ах, мамочка! Как горько мне! Почему так со мной вышло? – заплакала теперь я, прижалась головой к маминым коленям. – Может, и правда, надо было Катю в роддоме оставить?..
- Трудный разговор, дочка! Но я давно, когда с Катенькой сижу, а тебя дома нет, читаю материалы у тебя на столе. Всё знаю теперь и про содержание детей, подобных Кате, в социальных учреждениях в нашей стране, и про евгенику, и про отношение к убогим и в США в начале века, и в III Рейхе при национал-социалистах, и в древнем греческом государстве Спарта…
Катя возле окна вдруг громко закричала. Даже крик у нее странный. Как у раненой чайки. Часто мне кажется, что она вообще не человек. Но ведь смеется же!
Мама подошла к внучке, положила руки ей на щеки, погладила, успокаивая. Катя извернулась и укусила ее. Мама не обратила, кажется, внимания, взялась за ручки коляски и покатила ее по полупустой комнате. Катя стала смеяться,издавать какие-то рычащие звуки, резко дергать руками вверх и вниз. Из открытого рта обильно хлынула слюна. Мама наклонилась к внучке и вытерла слюнявчиком, всегда завязанном у Кати на шее, мокрый рот и подбородок.
- Мама, я перестала быть физиком. Столько времени потеряно! Именно потеряно. И что ждет нас дальше? И ты и я утратили надежду хоть бы на частичное улучшение ее психического здоровья. Ты до сих пор могла бы работать в клинике. Я помню, как тебя пациенты обожали… Нет, нет, не делай такого лица, пожалуйста! Ты же знаешь, что я Катю люблю. И ты любишь. Какой бы она ни была, она моя дочь. Но есть общество, наука, работа, интересы, увлечения, другие люди, личная жизнь, наконец… Обе мы этого лишились. А для чего?! Чтобы 18 лет посвятить этому "существу"?!. Что будет с Катей, когда мы обе умрем?.. Будем говорить откровенно! Ее поместят в спеццентр Министерства соцобеспечения или одну из колоний психохроников Министерства здравоохранения… Мы с тобой знаем, что будет дальше. Протянет она там месяца три, от силы четыре. Она агрессивна, она не может сама исполнять простейших функций. Чтобы она сходила в туалет, ей надо два раза в день по полчаса массировать живот. С другими людьми она находиться не может. Ты присутствовала при этих диких приступах... Ты помнишь, как она котенку горло прокусила?.. Мы тогда в шоке целый месяц были… Кому нужно с ней возиться, кроме нас? И зачем мы взвалили на себя эту ношу? Я тебе жизнь поломала. И себе… Вон Олег оказался прав… Ты согласна?
- Полюшка! Ты же не такая! Это ты под воздействием встречи с бывшим мужем так говоришь. И под воздействием этой бойни в твоем шкафу…
- Мама! Меня воспитывали на романах Тургенева, Достоевского и Толстого… А жизнь сейчас на других принципах устроена. В проигрыше добрые, сочувствующие, несущие свой крест, не предающие… Их называют слабыми теперь. Я так и прожила, от себя отказавшись… А дальше что? Каков результат? Мы умрем, и Катя почти сразу умрет в комнате, больше похожей на клетку. Никому не нужная, лишняя в этом мире. Еще, возможно, и с побоями, которые она, перепуганная и не понимающая, будет получать от уставшего и раздраженного санитара… Может, правы они были, мама? Те, кто евгенику придумал? Те, кто эвтаназию применял к людям, не похожим на людей?! Ты знаешь, Бернард Шоу, Герберт Уэллс и Теодор Рузвельт евгенику одобряли… Рассматривает ли сейчас человечество учение о селекции в отношении себе подобных как преступление? В средствах массовой информации и литературе да, рассматривает.Это негуманно! Но государства,за которыми стоят люди, развязывают войны, и в результате гибнут тысячи и десятки тысяч нормальных полноценных людей.Войны из-за сфер влияния, территорий и полезных ископаемых. Это гуманно?! В конце концов, люди убивают животных, чтобы питаться их мясом. Несчастных коров, баранов, лошадей ,свиней и птиц. А у них ведь душа тоже есть. Это их мы братьями нашими меньшими называем? Когда человек ест вкусную котлету, думает ли он о том, что поедает тело своего младшего брата?.. Варя из 9-ой квартиры мне рассказала, что по улицам ездит машина с маленькой горящей печкой, как у гитлеровцев в концлагерях, и в нее прямо живых отловленных бесхозных собак бросают. Улицы от заразы чистят... И люди, облеченные властью, допускающие всё это, принимают решения, что гуманно, а что нет...Живем-то мы по законам, принятым нашей властью...Разве это не чудовищно?..
- Думаю, не права ты, дочка... Не так уж и много таких, как Катя, детей рождается. И проблема эта не государственная, а общечеловеческая...Прочла я в твоих бумагах, дочь, что Платон рекомендовал не воспитывать неполноценных детей, а уничтожать. Это Платон-то?! У меня были другие представления о нем. А он оказывается, любовь к человечеству по-иному понимал. Мечтал об одаренных, умных, здоровых… А других куда девать? Неужели в пропасть?… Как в древней Спарте… Евгеника...Уничтожение "негодного человеческого материала"...
- Сейчас, мама, идеи евгеники продолжают развиваться.Теперь в генетике. Например,направленная на аборт предродовая диагностика, приводящая к уничтожению больного не рожденного ребенка. Или разработка вакцин не с целью борьбы с опасными инфекциями, а для подавления репродуктивной способности человека... Аборт - это же убийство! А государство разрешает...
- В то время, когда я в медицинском училась, Полина, евгенику рассматривали как враждебную науку против человечества в связи с тем, что ей очень нацисты увлекались… Выводили они расу сверхлюдей. А тех, кто не подходил под высокие критерии, физически или умственно неполноценных, уничтожали или насильно лишали детородной способности...Всё, связанное с Гитлером,одним словом определяют - бесчеловечно.
- Да, современный мир исповедует гуманизм... А что есть гуманизм по отношению к каждому члену нашей семьи?.. Жизненная позиция, которая утверждает способность и обязанность вести этический образ жизни в целях самореализации и в стремлении принести большее благо человечеству?..Можно ли назвать гуманным то, что мы, не имея возможности поместить Катеньку в нормальное учреждение,вынуждены были отказаться от науки и работы? Я стремилась к новому открытию в физике, ты лечила людей. Хорошо лечила, профессионально... В некоторых развитых странах действительно созданы приемлемые условия для жизни детей, родившихся неполноценными. Но Катя относится к особой группе, у неё сильнейшие поражения мозга, необратимые. Что общество может предложить ей, кроме пропасти?.. Что для нее гуманизм?.. В нашей стране гуманизм больше декларативный, реальных человеческих условий не существует… Мама, ты помнишь Лизочку Бехтереву, с которой мы в Питере познакомились, когда Катю к профессору Тимохину возили? Так она своего Котика, Костю отдала в колонию психохроников. Он ведь через два месяца умер. Но похоронах случайно увидела Лиза, что у него всё тельце в синяках… В мире всё больше рождается неполноценных детей. Почему общество не найдет выхода, как реально гуманно с ними поступать? Ведь от этого страдает само общество. Прости меня, что так откровенна... И я не помешанный на расовой чистоте фашист...Этот больной идиотией ребенок - моя дочь... И я отдала ей лучшую часть жизни, отказавшись от всего... Сколько пользы могли бы мы, ты и я, принести людям, если бы не были связаны по рукам и ногам… Но уже 18 лет занимаемся ребенком - а она и в 30 будет ребенком - которого любим, но который, по сути и не человек...
- Страшно мне тебя слушать, Полина. Конечно, все эти испытания заставляют тебя особо остро думать о нашей проблеме, пытаться в ней разобраться. И правда, жутко представить, что с Катюшей будет, когда мы обе умрем…
И вот я сижу в комнате одна. Не придет теперь мама, не поговорит со мной, не успокоит, не пожалеет… Других близких людей в моей жизни нет.Все растерялись по дороге в 19 лет.Хорошо сочувствовать издалека и говорить о гуманизме. А попробуйте заменить меня на неделю. Или хотя бы заходить иногда...
Одна. Хотя, конечно, Катя рядом со мной в своем кресле. Но сложно сказать, что Катя это кто-то. Иногда мне кажется, что это какой-то безжизненный механизм, опасный в обращении, но требующий постоянного ухода. Я смотрю в пустое небо в окне и думаю, а может, правильнее было сбросить в пропасть?..
(из сборника "100 рассказов про тебя")