Автор: Шива
Название: Полюби меня такой
Объем: 30966
Тело застыло, ныло, сопротивлялось. Телу было все равно и не хотелось двигаться. Возможно, оно даже готовилось умереть – это предательское тело, чёрт его побери. И даже глаза оно открывать отказывалось, но потом подчинилось – видимо по привычке. Или, быть может, делая последнее одолжение.
Глаза открылись, слипшиеся ресницы дрогнули. Он решил, что это победа, медленно разогнул онемевшую руку, вытянул ее, пошевелил пальцами, посмотрел на них. Увидел, но плохо. Попытался сфокусировать зрение. Получалось плохо, перед глазами все плыло, и голова кружилась. Некоторое время он уговаривал себя сесть. Почему-то хотелось именно этого, и тело, нехотя, ворча, подчинилось и тут же заныло, а потом и запульсировало протестующе. Насилие! Ужас! Насилие!
Он сел, облокотившись о стену, помассировал уже послушными руками бедра, с силой, со стоном выдохнул и огляделся. Увы, смотреть было некуда. Стены и стены и бетонный пол, лампочка Ильича под потолком. Аскетично.
«Где я?» - спросил он сначала мысленно, а потом в голос. Услышал хрип, издаваемый собственной глоткой, вздрогнул и нечаянно задал себе вопрос «Кто я?». Испугался. Он не знал – кто. А испуг… Испуг – нормальная реакция. Он знал, что нормальная. Ухмыльнулся. Странная ситуация: кто он – не знает, а что реакция может быть такой – да. Рука, сама, не спрашивая его разрешения, залезла в карман, достала оттуда пачку сигарет и зажигалку. Затянулся дымом, испытал удовольствие, поежился. Коснулся стены и посмотрел на свою руку. И сначала увидел часы (они ему понравились, стильные и дорогие), а лишь потом – кровь. Или, как пишут в протоколах, вещество, похожее на кровь. Про протоколы он тоже помнил отчего-то. И, забавно, сначала он обнаружил это похожее вещество, и лишь затем почувствовал, как оно стягивает кожу. Глянул на вторую руку – то же самое. И не понять, свое это темное вещество на ней или чужое. Почесал лоб в задумчивости, залез в карман пиджака, достал оттуда мобильный телефон. Попытался включить. Бесполезно. Сел. Посмотрел на свои ноги, обнаружил на них лакированные туфли. Пошарил рядом. Пальцы наткнулись на что-то скользкое и живое. Одернул руку сначала, понюхал. Потом посмотрел. Цветы. Гвоздики. Помятые.
Стало интересно. Его по-прежнему не очень беспокоило то, что он не знает – кто он. Но очень хотелось знать, где он, и что случилось. Залез в другой карман пиджака, достал оттуда нечто холодное, поднес к глазам и тут же отбросил в сторону, брезгливо морщась. Крыса. Дохлая. В кармане дорогущего пиджака. Откуда-то он знал, что дорогущего.
***
Ну и что, ну и пусть, подумала Алиса, глядя как Ольга уходит с Николя под ручку. С почти ведь ее Николя. С которым они только что так хорошо танцевали.
Алиса проводила их взглядом - молодые люди прошли вдоль длинного банкетного стола, мимо бассейна - ее, между прочим, бассейна и ее стола, – и зашли в дверь ее же хижины. Это она, Алиса, так ее называла - хижина. Хижин было несколько - трехэтажные, отделанные настоящим деревом, дома, выстроились вокруг бассейна, объединенные меж собой в уровне первого этажа колоннадой.
Так было всегда, подумала Алиса. Приглашает она, а уходит Ольга. Или Света. Или Ленка. Приятельницы, кто-то из них постоянно гостит в ее доме. Так нужно, полностью закрытое поместье выглядело бы подозрительно. А так… светская жизнь… вечеринки.
Этих бы девиц на ее место. Она представила их на своем месте. Интересно, согласились бы? Ну а что - вилла в Испании, свой дом, почти дворец, трехпалубная яхта, личный шофер, массажистка, охранники. Куча улыбающейся, готовой на все прислуги в доме. В другом доме, в центре города, прислуги еще больше и улыбаются они там еще шире, хотя может ей это только кажется, — после того, как в нем обосновался её нервный муженек, она старается туда не заходить.
Согласились бы, конечно. Подумаешь, половина лица как будто взята от другого человека, причем, скорее всего, неандертальца. И ноги разной длины и по четыре пальца на руках. Зато - папа долларовый миллионер. И любое желание, только пальцами щелкни, сразу исполняется. Иногда думаешь даже – и что бы такого еще пожелать? Мужчину? Мужчины шарахаются. Ну и что? Это они первое время шарахаются, потом привыкают. Папа все-таки. Вилла в Испании. Яхта. За такое можно и потерпеть.
И этот, вчерашний, тоже терпел. Уж так старался, так улыбался. Правда, после того как она скинула платье, упал в обморок. Под платьем тоже… нет, об этом не хотелось говорить.
Пришлось тащить его вниз, в подвал. А ведь сначала казался таким милым мальчиком... Зря, все-таки, она так разнервничалась. Теперь даже продать то, что от мальчишки осталось, не выйдет.
И всё из-за ублюдка, из-за этого гада, что тоже сидит сейчас в подвале и ожидает своей участи. Ну-ну.
Алиса встала с кресла. Посмотрела на ярко освещенные окна хижины. Там мелькнула и тут же пропала Ольга. Алиса подавила соблазн подойти поближе и посмотреть, чем они там занимаются с Николя, потом вспомнила о том, что было в прошлый раз, решила, что на сегодня у нее другие планы, да и Ольга не такая противная, как все остальные «подруги». Пусть поживет пока. Да и Николя никуда не денется, благо камеру в подвале после вчерашнего уже должны были отмыть
Алиса философски вздохнула, вошла в дом и стала спускаться по лестнице вниз, в подвал.
***
Он курил уже третью сигарету подряд и говорил вслух. Понял, что у него проблемы с памятью, и что это должно пройти. Отчего бывают такие проблемы? Он щупал голову – ушибов нет. Значит, что-то выпил, или что-то вкололи насильно (выплыло странное слово «бензодиазепин»).
Потом услышал голоса. Вчера он с кем-то разговаривал. С кем? О чём? Сергей знал, что вспомнит. Голоса было два – мужской и женский. Да, он вчера разговаривал с мужчиной. Ему предлагалось куда-то съездить для заключения сделки. Стоп! Он почему-то уверен, что заключение сделки – это повод. Кто-то где-то странным образом исчезает…
Нет, лучше пока не напрягаться. Ломота во всём теле и сумбур в голове. И лишь ощущение того, что он должен быть здесь. Это правильно. Голоса смолкли, вода стала хлюпать ещё сильнее. Скрипнула дверь, и стало немного светлее. Он увидел женский силуэт – такой привлекательный. Но потом женщина подошла ближе, и он вздрогнул. Ну и чудище. Она говорила что-то, а он думал: чудище, чудище, чудище…
***
Она ненавидела лестницы – одна нога короче другой и не успевает за первой; если не держаться за перила, того и гляди навернёшься, полетишь кувырком вниз головой, а потом целый месяц ходишь украшенная гипсом. Нет, сегодня этого не будет.
Послышались шаги – шаркающие, тяжелые, – кто-то поднимался навстречу.
Замерла.
На лестничном марше появился отец. Высоченный, грузный, с одутловатым лицом, острым насмешливым взглядом из-под тяжелых век и кустистых брежневских бровей, нависающих прямо над глазами. Она знала, что за глаза его зовут Большой Майк, и гордилась этим прозвищем. Большой, значит, сильный. Майк - медведь. Сильный, умный, хитрый зверь. Увидел ее, глаза просветлели.
– Доча, у меня к тебе просьба - будь поаккуратнее во время своих игр...
– Папочка! - Алиса повисла у него на шее, болтая ногами. - Папуля, не переживай, я обещаю, что сегодня никто особо не пострадает.
– Ах ты шалунья, смотри у меня! - улыбнулся здоровяк, отцепляя от себя дочь и аккуратно ставя на ноги.
Алиса погладила его по плечу.
– Ты лучше всех, папочка, я тебя очень люблю.
– Угу. Ну ты это, Серегу сильно не травмируй, он мне живой нужен и относительно целый, у нас завтра сделка.
– Я постараюсь, — Алиса чмокнула отца в щеку и поковыляла вниз по лестнице.
Она спустилась в подвал, подошла к черной металлической двери, ввела код. Дверь поехала в сторону. Алиса вошла, и дверь за ней автоматически закрылась.
Она прошла по маленькому темному коридорчику, остановилась перед простой деревянной дверью, уже взялась за ручку, чтобы открыть её, и тут услышала из-за двери едва слышный бубнёж:
– Что я тут делаю?
Потом воцарилась тишина, и Алиса почувствовала запах дыма.
— Даже имени своего не помню... Что за место такое?
«Неужели получилось и ампула подействовала?» - подумала Алиса, отмыкая дверь.
Сергей так и остался сидеть на полу, его рука застыла, не донеся сигарету до губ.
Алиса обвела его взглядом, задумалась.
«Ну что ж, приступим…», – решила она и захромала к мужу. Наклонилась, коснулась пальцами его щеки.
– Прости, родной, тебя охранники вчера вырубили. Ты опять напился, гонялся по всему дому за какими-то крылатыми свиньями и пытался застрелить их из пистолета. Так нельзя, милый, прислуга – тоже люди, потом эти вечные разборки с полицией...
Алиса вглядывалась в его лицо, стараясь разглядеть его выражение в полумраке.
– Опять ничего не помнишь? Я тебе ещё полгода назад говорила — ложись в клинику, во Франции есть чудесные специалисты, они тебе помогут.
– Кто вы? - во взгляде Сергея была такая мука, будто его уже приговорили к смертной казни и ведут на эшафот.
Алисе это понравилось, но она постаралась скрыть радость. Вновь коснулась лица мужчины, провела пальцами по темным волосам.
– Я твоя жена. Алиса, - нежно произнесла она, - ты что, совсем не помнишь, вчерашний вечер?
***
– Неужели ты не помнишь, что вчера было? – сказала она.
Он постарался взять себя в руки. Отозвался слабым голосом и сам удивился тому – насколько слабым:
– Не помню…
– Бедненький, – явно с поддельной лаской произнесла Алиса. – А уверял меня, что не притрагиваешься к спиртному. Вон, как напился, даже память потерял.
– Я алкоголик? – Сергей постарался изумиться, как можно естественней.
– Слава Богу, нет, – уверила его Алиса. – Иначе бы я не вышла за тебя замуж. Идти сможешь?
Сергей дернулся, желая встать, но со стоном повалился обратно на пол.
– Ясно, – в голосе Алисы промелькнула странная интонация. – Пойду приготовлю тебе тёплую ванну. Потом вернусь и помогу тебе до нее добраться …
***
Алиса медленно поднималась по лестнице и думала об этой сволочи, который её охмурил и уговорил выйти замуж. Амнезия у него. У него а-м-н-е-з-и-я. Хотя… он выглядел таким искренним, таким потерянным. Ей так хотелось опуститься рядом, обнять, поняньчить, помурлыкать на ухо, что все будет хорошо, что она постарается исправиться. Хотя…
Очухался уже после укола. Быстро. Что ж, к лучшему. Сейчас ей хотелось играть, ласкать, немножко мучить. Хотелось получать удовольствие. Отцу она, конечно, обещала…
Полгода назад, помнится, Сергей старался вовсю, улыбался, говорил, что она нравится ему такая как есть, непохожая на раскрашенных кукол.
Она не привыкла жить иллюзиями, но тогда поверила и, когда он сделал предложение, поверила, что сможет его удержать. Извращенец, конечно, но чем ей не пара? И согласилась. Ах, какое у него было лицо при этом известии! Благодарное лицо. Лицо осчастливленного человека на всю оставшуюся жизнь. Правда, после четырех недель совместной жизни он все-таки сбежал и стал жить отдельно. Подонок.
Когда стало нужно, она добилась приезда муженька — прилетел, аж запыхался, как только ему пригрозили разводом, хотя и подозревал, что это блеф, как потом и выяснилось. Думал, она не решится развестись с единственным мужиком, который сумел так долго рядом с ней продержаться. А она и не собиралась разводиться.
Букет гвоздик она оставила рядом с ним, на полу – как намек. Да, ещё крысу в карман пиджака положила. Чтобы понял, как она к нему сейчас относится – как к подлому вредителю. Только едва ли понял дорогой, для чего он нужен...
***
Когда Алиса скрылась за дверью, Сергей зажмурился и потер ладонями виски. Комедия, разыгранная перед ним одетой в дизайнерские тряпки уродливой клоунессой, не только не объясняла его причину его теперешнего состояния, но и еще больше все запутала.
Свадьба, крылатые свиньи, крыса... Гвоздики на полу... Дичь какая-то...
Он открыл глаза и снова оглядел руки. Алиса оставила дверь приоткрытой, и теперь в щель между притолокой и дверным наличником сочился тусклый, неверно подрагивающий, оранжевый свет, в котором подтеки крови на его ладонях вдруг ожили –стали расплываться, беспорядочно двигаясь и переплетаясь между собой.
Бред! Какой бред! Надо сейчас же смыть эту дрянь. Алиса что-то говорила про ванну...
Сергей, уперся руками в пол, привстал на четвереньки, и осторожно поднявшись на ноги шагнул к дверному проему. Внезапно ставшие ватными ноги подогнулись и стремительно рванувшийся из-под них пол больно ударил его по лицу.
Снова он открыл глаза, когда уже больше не осталось сил выносить раздающиеся откуда-то сверху крики, стрельбу и женский визг. Он опять лежал на полу, но на этот раз в хорошо освещенной, большой и со вкусом обставленной комнате. Страшно болела голова. Истошно орущий на противоположной стене телевизор требовал немедленного действия, однако Сергей первым делом внимательно оглядел руки. Разводы запекшейся крови не исчезли — значит, до ванной добраться так и не удалось. Хотя ржавые пятна рядом с запонками «Данхилл» смотрелись довольно дико, руки вели себя смирно и слушались. Более того, в ярком свете было видно, что кожа на них не повреждена - значит кровь была не его.
Чья кровь запачкала его руки, еще предстояло выяснить.
Выдохнув, Сергей не без труда сел и огляделся. На расстоянии вытянутой руки обнаружился стеклянный журнальный столик, заваленный пультами. С помощью третьего по счету удалось заставить телевизор умолкнуть. Экран погас, и в комнате установилась тишина. Показалось или, и вправду, после этого стало легче дышать?
Взгляд зацепился за оставленный кем-то на подлокотнике одного из кресел мобильник. Кресло стояло у окна – до него ещё надо было дойти. Сергей, кряхтя, поднялся на ноги и осторожно, придерживаясь за попадающиеся на пути предметы мебели, двинулся к цели – и это заняло больше времени, чем хотелось бы.
Он набрал номер, который помнил наизусть и приложил трубку к уху. Одновременно с длинным сигналом послышалась громкая трель в глубине дома. Ориентируясь на звук, вышел в просторный холл с высокими окнами и пышными букетами в нишах, переступил порог следующей комнаты и чуть не споткнулся о лежащего на ковре лицом вниз здоровенного мужика… Телефон надрывался рядом со скрюченными в предсмертной конвульсии толстыми пальцами, ворс ковра вокруг крупной головы был темно-бордового цвета. Сергей сбросил вызов и пригляделся к трупу: в затылке, меж редких волос, виднелось входное пулевое отверстие. Он не стал смотреть, как выглядит выходное. Представил.
«Скорее всего, Ольгина работа», - промелькнувшая на периферии сознания мысль сперва повергла в замешательство. Но тут, будто кто-то убрал стягивающий виски горячий обруч и всё стало на свои места. Сергей вспомнил, зачем он здесь. Вспомнил и другое.
Как с прошлой осени втирался в доверие и заискивал перед уродливой дочкой Большого Майка, как женился, думая, что его допустят к информации о семейном бизнесе, как ничего не вышло, и он остался жить в городе... Он вспомнил, что, кроме него, к этой семейке пытался подобраться ещё один агент под прикрытием — Ольга, которая и должна была его страховать. Но что-то пошло не так — его переиграли, выманили и решили избавиться. Когда он догадался о планах Майка, стало слишком поздно – скорее всего, ему вкололи какую-то дрянь. Дальше в памяти зиял провал.
Он вспомнил, как выбирался из подвала. По пути несколько раз отключался, но полз, карабкался на четвереньках по лестницам, падал и снова полз. И сумел преодолеть все трудности, хотя оказался в доме уже после того, как потерявшая с ним связь Ольга начала действовать по инструкции. Значит, живых здесь, кроме него, быть не должно.
И это хорошо.
Сергей ухмыльнулся и, старательно обойдя тело, прошел в смежную комнату.
По всей видимости, здесь располагалась столовая: поперек стоявшего в центре стола наполовину обмотанная свисающей с одного угла белой с цветами скатертью – видно сопротивлялась, тварь, – с неестественно вывернутой шеей лежала Алиса.
Неожиданно к горлу подкатил комок, и Сергея стошнило на обитый гобеленом стул. Осматривать вблизи супругу желания не было, и пришлось возвращаться в холл, в котором лежал труп тестя.
Сергей успел побывать в десятке комнат и насчитал ещё шесть трупов.
С минуты на минуту сюда может кто-нибудь нагрянуть. Действовать надо было быстро.
Просматривая содержимое ящиков письменного стола в кабинете Большого Майка, Сергей наткнулся на емкость с бензином для зажигалок. Закончив с ящиками, открыл клапан и оставляя за собой полосу бензина на мозаичном паркете, подошел к окну.
Второй этаж. Но медлить было нельзя.
Он забрался на подоконник поднес зажигалку к шторам и, убедившись, что огонь резво вскинулсся вверх по ткани, – с некоторым сожалением бросил дорогую вещицу в лужицу на полу.
Выпрыгивая в открытое окно, Сергей успел ощутить спиной жар пламени.
***
Упал он неудачно. Сказалась слабость. Второй этаж, всего-то метра четыре и приземлился вроде на ноги. Но он сразу завалился на бок и ударился головой о декоративную кадку с цветами, стоявшую на веранде. Голова взорвалась болью, но он вспомнил, о чем Ольга не могла знать и что нужно закончить. Время утекало стремительно. Лежа на деревянном полу, разглядывая тропинку, убегающую к реке через сосновый лес, он постарался собраться с силами.
Осторожно поднялся, цепляясь за деревянную ограду перил и, убедившись, что может стоять на ногах, придерживаясь за стену дома, заковылял к главному входу. Один раз пришлось сделать остановку и отдохнуть, но зато сил прибавилось. Он чувствовал, что может идти, ни за что не держась.
Медленно, сдерживая бешено колотящееся сердце, он обогнул дом и спустился к одному из домиков охраны, стоящих отдельно. Дверь была распахнута и трупов там, слава богу, не было. Домик был небольшой, всего на три комнаты, но в нем тоже был подвал. Сергей открыл дверь фальшивой каптерки и осторожно спустился четыре ступени вниз. Набрал код перед бронированной дверью, навалился на нее всем телом и вошел в прохладное помещение контроля. Вся комната была заставлена мониторами. Камеры, показывали каждую комнату хозяйского дома, всю прилегающую территорию, маленькую пристань, утопленную в камышах и даже пару сотен метров дороги, ведущей к поселку.
Сигнал тревоги был не активирован. Это был подарок судьбы, но медлить не стоило. Он Остановил запись, вытащил оба контрольных диска и на всякий случай разбил компьютеры. Повозился немного, но нашел маленькую невзрачную флешку, из-за которой горел дом наверху в котором осталась куча трупов. Кряхтя, взобрался обратно, испытывая дикую боль в боку при каждом шаге. Барский дом уже разгорелся и вовсю пылал. Еще минуть пять, и зарево будет видно в поселке.
В комнате охраны он нашел легкую куртку-толстовку, футболки и небольшую сумку через плечо. На кухне обнаружились початая бутылка водки, несколько коробков спичек, остатки ризотто в вычурной тарелке и недопитый кофе. Воды не оказалось ни на столе, ни в холодильнике. Преодолевая брезгливость, он хлебнул кофе из чужой чашки и вернулся в служебное помещение.
Там с трудом стянул пиджак, переоделся, достал кошелек и бережно вложил в него флэшку и запонки от рубашки, которыми очень дорожил. В сумку запихнул диски, бутылку водки, и ключи от катера и моторной лодки лесника. Обувь, к сожалению, не подошла. Он даже не стал пробовать.
Сгреб журналы, график учета, свою рубашку и поджег. Подождал, пока огонь займется, убрал спички в сумку и бросил в пламя пиджак.
Не теряя больше времени, выбрался из домика охраны и рванул в меру своих сил мимо пылающего барского дома в сторону пристани. Сергей улыбнулся, представив себя со стороны. Строгие брюки, лакированные туфли, выцветшая футболка и нелепая серая толстовка вкупе с болтающейся сумкой через плечо делали его ковыляющую походку еще более комичной. Плевать, до города всего восемьдесят километров, только бы добраться. Записи расскажут, что произошло в доме. Кто приходил за флэшкой, где Ольга, и почему он до сих пор жив.
***
Ближе к вечеру на верхней палубе катера стало прохладно. Ветер был несильным, но северным, а море находилось в состоянии покоя перед бурей.
Анри поднял воротник куртки и поплотнее натянул кепи.
- Мсье Жиль! – послышался голос Георга. – Я хотеть угостить Вас шнапс!
Рослый Георг двигался к нему, покачиваясь в такт палубе, с двумя наполненными стаканами.
- Во-первых, Георг, мы договорились обращаться друг к другу по имени. Во-вторых, давайте, все-таки, разговаривать на английском. Вы плохо знаете французский, а я ни черта не понимаю по-немецки.
- О’кей, Анри! – согласился Георг и протянул стакан с прозрачной жидкостью.
- Ваше здоровье! – произнес Анри и отпил из стакана.
Водка приятно обожгла горло.
- Как долго нам еще плыть до виллы Большого Майка? – спросил Георг.
- Сейчас обогнем мыс, и она станет видна, - ответил Анри.
- А как его имя звучит на его родном языке?
- Михаил.
- Как? Микхаиль? – переспросил Георг.
- Почти похоже, - улыбнулся Анри.
Он почему-то вспомнил, что Майка начинали называть Большим везде и сразу. Воистину, прозвища границ и языковых барьеров не имеют.
Михаил еще в девяностых понял, что контрабандная торговля донорскими органами – это Клондайк. Его бизнес никогда не был законным, но это…
- Скажите, Анри, - подал голос немецкий партнер, - страшные истории о дочери Большого Майка – Алисе – имеют под собой реальную почву?
- Отчасти да. В начале девяностых, еще в России, ее похитили члены преступной группировки, глава которой никак не мог поделить сферы влияния с Большим Майком. Они действовали жестко. Спустя неделю после похищения, они прислали ему мизинец дочери. Спустя еще неделю, второй. Все это время они издевались над ней и изуродовали ей лицо. Помимо того, что девочка родилась с ногами разной длины, издевательства сделали ее просто уродом. На исходе третьей недели Большой вычислил похитителей и через пару дней допросов похоронил их еще живыми, а в течение последующего месяца вырезал всех своих конкурентов. Череп их главаря он покрасил золотой краской и долгое время использовал, как пепельницу. К сожалению, девушка не переносит наркоза, потому ей не смогли сделать пластику.
- Какие страсти Вы рассказываете, - поёжился Георг.
Анри не стал рассказывать Георгу, что физические и психические травмы пробудили в Алисе садистские наклонности и прежде, чем кандидат на трансплантацию отправлялся по частям за границу, Алиса измывалась над ним, как хотела. Это устраивало и ее, и отца.
Именно Георг являлся очередным покупателем, но покупателем эксклюзивным. Партнерам неожиданно понадобился исключительный донор. Донор с Бомбейским феноменом. Это редчайший случай, когда кровь человека не содержит антигены, присутствующие у родителей. Такая кровь имеет место быть у менее одной сотой процента населения земли. А реципиенту необходимы органы донора именно с этой кровью. Другие ему не подходят.
Удача улыбнулась заказчикам. Удача редкостная! Человеком с Бомбейским феноменом оказался муж Алины – Сергей…
Катер обогнул мыс, и Анри видел густой дым, поднимающийся над домом Большого Майка.
- Что за черт?! – воскликнул Георг.
- Сейчас узнаем, - ответил Анри встревоженно.
Когда катер причалил к пирсу, Анри и Георг первыми выскочили на сушу и бегом отправились к хижине.
- Мсье Жиль! –неслось из кустов, растущих неподалеку от пляжа.
Анри остановился и крикнул:
- Кто здесь?
Из кустов вышла девушка в платье, которое еще недавно можно было назвать вечерним. Сейчас оно было изодранным, опаленным, грязным.
- Ольга! – воскликнул Анри.
Подбежав, он обнял девушку. Ее била мелкая дрожь, но говорила она вполне осознанно. Естественно, по-французски, что здесь, на берегу Волги, звучало несколько дико.
- Мсье Жиль, Алису и ее отца мне пришлось ликвидировать.
- Что с Сергеем?
- Последний раз я видела его из окна горящей виллы. Он шел в помещение охраны. По-моему, он ранен. Потом мне пришлось срочно выбираться из здания, и я его потеряла. Каморка охраны тоже сгорела, там ничего уже не найдешь.
- Что она говорит? – спросил Георг.
- Объясню позже, - ответил Анри, - одно пока совершенно ясно – сделка не состоится.
Георг грязно выругался по-немецки.
Анри Жиля, а точнее – майора Службы внешней разведки Андрея Жильцова – в настоящий момент интересовали только два вопроса: где Сергей и где информация о сделках, которую Большой Майк педантично сохранял на электронных носителях?
***
Закат на Майорке был чудесным. С террасы ресторана просматривалась живописная гавань с яхтами, носившими красивые женские имена. «Ольга», «Светлана», «Алисия»… Алиса.
Сергей поёжился, вспомнив дохлую крысу в кармане, потом воздействие неизвестного ему вещества, наставленный на него пистолет, потом труп супруги с вывернутой шеей в гостиной…
… и тут же улыбнулся. Дорогие часы на руке показывали четверть десятого.
Как же кстати ему подвернулось эта уродина. Какой же доверчивый оказался ее папаша, Большой Майк. А сколько ужасного Сергей слышал о его головорезах… Все обошлось. Относительно малой кровью, если можно так назвать десяток трупов в сгоревшем особняке.
Сергей был доволен собой. Боевая подруга Ольга наследила, конечно, но ему удалось скрыть следы. Найденная флешка, как и ожидалось, содержала в себе кучу нужной информации. Жилцов тоже остался доволен. Особенно тем, что благодаря флешке удалось доказать вину Георга. Конечно, улов мог бы быть и более значительным, но… Но Сергея это уже не слишком волновало. Он закончил операцию, его повысили в звании и теперь он наслаждался отдыхом. Ему всегда нравилась Майорка. Тихо здесь. И красиво.
На этом острове тоже есть вилла, которая принадлежала Большому Майку. Сергей улыбнулся и подумал, что, будучи вдовцом Алисы, мог бы вступить в наследство. Благо, вот-вот должен был закончиться шестимесячный срок для его принятия. Славно, наверное, владеть особняками, яхтами, виллами. Жаль, платить за это приходится дорого – дороже, чем они реально стоят.
Сергей вздохнул, отпил вина из бокала и снова улыбнулся. О событиях полугодовой давности ему напоминает только чуть покалеченная нога, но зато это повод воспользоваться элегантной позолоченной тростью, которую Сергей всегда брал с собой.
Нет больше Большого Майка.
Сдохла и Алиса.
Ему было немного жаль эту доверчивую покалеченную дурочку, которая, кажется, и в самом деле любила его, но то, что она ушла из жизни – так гораздо лучше. Десять обгоревших трупов – это да, но зато сколько жизней удалось спасти.
***
Закат на Майорке разливался по небу и морю фантастическими красками. Одинокая женская фигура в чёрной траурной одежде сидела за столиком на пустой веранде одного из домов. Вуаль опущена на лицо, перчатки на руках оттопыренными мизинцами показывали, что дама имеет смутные представления о хорошем тоне. Дама через плечо наблюдала за заливом с яхтами. Время от времени подносила к губам чашку зелёного чая.
Лицо дамы не разглядеть было под густой вуалью – та скрывала улыбку. Счастливую улыбку удовлетворенного человека.
Вуаль скрывала и то, куда смотрит дама на самом деле. Нет, яхты ее не интересовали совершенно. Что она не видела в этих ятах? Просто посудины на воде. Дама наблюдала за привлекательным молодым человеком. За тем, как он, улыбаясь, смотрит на море, как крутит бокал в руках.
«Красивый самец, - думала она, и думала без злобы, - красивый глупый самоуверенный самец.
Хорошо, что глупый и самоуверенный, иначе не прохлопал бы ушами то, что его боевую подругу Ольгу, папа завербовал в первую же неделю.
Хоть бы задумался, почему бесценная флешка с информацией хранится не в сейфе, а в комнате охраны. Прямо не офицер СВР, а доверчивое теля.
Так просто было сделать, чтобы он ненароком подслушал ее разговор с отцом. Глупый самоуверенный самец. Конечно, и дверь она оставила открытой ненароком, а как же. Растерялась от великой любви и известия о его беспамятстве. Хотя последнее и в самом деле было неучтенным фактором. Но он не помешал. Так, лишний повод позабавиться.
Жаль, что она не видела, как он бегал по дому среди «трупов». Для достоверности пришлось принять одно из средств, разработанных папиными медиками – оно делало дыхание и сердцебиение редкими, почти не различимыми. Но ей потом рассказали, как все было, затаившиеся бойцы. Говорят -–забавно он носился туда-сюда, бестолково поджигал что-то, пироман хренов, от трупов шарахался. Она улыбнулась представив себе это.
Всего-то нужно было дождаться потом, пока он ухромает к лесу, подложить на свое место настоящие, максимально похожие на свои прообразы тела. И вуаля! Взбесившаяся Ольга покрошила в капусту целый притон. Прямо не девушка, а терминатор какой-то. Между прочим, очень богатый теперь терминатор.
Она потом передала информацию, что все прошло успешно, и гордый Сергей отчитался перед начальством в нужном ключе, флешка ушла, куда нужно. Конечно, на ней была настоящая информация. Кое-кого из партнеров давно нужно было слить. Того же Георга. Совсем зарвался парень. Узнал, что у Сергея Бомбейский синдром и потребовал его в качестве донора. Ага, сейчас. Алиса не любила делиться. Да и туп был Георг – не заметил, что у него на хвосте давно висит Служба внешней разведки. Что же, пусть земля будет ему пухом. Когда-нибудь в будущем».
Она была счастлива и чувствовала себя свободной. Свободной от прошлого. Один из отцовских медиков заверил ее, что сможет сделать ей пластическую операцию под местным наркозом, и большую часть уродств получится исправить. Она перестала носить обычную обувь. Раньше делала это из гордости, намеренно подчеркивая недостатки внешности. Сейчас же на ней были очаровательные ортопедические сапожки, которые позволили ей избавиться от хромоты. Перчатки скрывали отсутствие пальцев.
Дама наклонила голову и улыбнулась, глядя на мужа. Он откинулся на спинку стула, прикрыл глаза. Выглядел счастливым и умиротворенным.
Она не решила еще, что с ним сделает. Но в любом случае, супружеские узы священны и нерушимы. Особенно сейчас, когда она знает, что беременна. Перед тем, как сбежать, Сергей выполнил свой долг. Пусть лицо ее уродливо, и на руках не хватает пальцев, но в постели незаметна хромота, и у нее красивое тело, которое может вызвать желание. Хотя бы пару раз. Этого хватило.
Этот красивый самец скоро станет отцом. Судя по показаниям, развитие плода идёт нормально. Папа очень рад и есть шанс получить ещё одного, кроме отца, человека, который будет любить её, не обращая внимание на уродство. Она собирается родить этого человека. Это будет девочка. Красивая девочка, вся в папу. Умная девочка, как ее мать и дед. И очень богатая девочка, потому что большая часть активов Большого Майка заранее была переведена куда надокак только они узнали, что СВР взяла их в разработку.
Алиса наблюдала за мужем и думала о том, что хорошо бы заставить того вступить в наследство. Обидно отдавать государству яхту, виллу здесь, на Майорке и участок земли, оставшийся от сгоревших хижин. Пусть мальчик будет обеспеченным. И подконтрольным.
Она тихо, довольно рассмеялась и подозвала официанта. Указала взглядом на столик Сергея.
- Принесите этому господину бутылку…
Алиса назвала одно из самых дорогих подающихся в этом ресторане вин. Дождалась, пока официант принесет вино ее мужу, увидела удивленный и благодарный взгляд последнего. Тут же кивнула, встала и ушла, не оборачиваясь.
***
Сергей задумчиво смотрел на стройную фигуру удаляющейся дамы. Восхитительно тонкая талия, выпуклые покачивающиеся ягодицы. Дама была в вуали, он заметил это. «Интересно, - подумал он, - кого же потеряла эта красавица? Кто тот несчастный, что ушел от такой… в другой мир».
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2014
Свидетельство о публикации №214090600755
Обсуждение здесь http://proza.ru/comments.html?2014/09/06/755