Я - бабушка?!?
Причем вот уже пятый год я – бабушка...
Это моментально было понято, воспринято и использовано дочерью и зятем. Правда, на мой взгляд, недостаточно оценено. Друзья, принявшие факт моего добровольного сидения с внучкой как «смертный» приговор, сложились в штабели по краям необъезженной «бабушкиной» дорожки, да так и остались лежать с ошеломлёнными глазами на изумлённых лицах. Кого-то пришлось отправить в кювет по причине полного не взаимопонимания… Нормально. Рядом теперь только самые близкие, - тоже, впрочем, поражённые. Время идёт - они постепенно свыкаются с тем, что это совсем не анекдот, а сермяжная правда жизни.
Сермяга — грубое некрашеное домотканое сукно, из которого обычно шилась верхняя крестьянская одежда. Это я своим студентам на лекциях по литреду объясняю, потому что они не знают, что это такое. Им неведомо значения многих других слов, а с аббревиатурами – просто беда… тут один юноша так усиленно размышлял по поводу расшифровки РСФСР, что мне совсем уж плакать захотелось. Один вариант, другой, третий, и всё - «в огороде – бузина, а в Киеве – дядька»… Странно-то как: будто той России и не было…
…Однако – сдержала скупые слёзы, некогда! Мне за внучкой бежать, потом ужином её кормить, затем сказки Пушкина читать, а там по ходу – тоже… хоть плачь, одни вопросы:
- Что такое «инда очи»?
- «Ветхая землянка» - это неспелая земляника? Как старик со старухой в ней жили? Они, что, были такие маленькие? Меньше ноготочка?
- «Корыто» - это как?
- «Светлица» значит принцесса?
- «Братья в ту пору домой возвращалися толпой с молодецкого разбоя» - они были монстры и воевали против роботов?
Ну, как тут из себя не выйти? Грустно-то как: будто и той России не было…
…Непонимание, возникающее между нами вследствие разницы во временах и нравах, рождает желание объясниться у обеих сторон и усугубляет безграничную мою любовь к внучке Александре. Добровольно отданное на «поругание» ощущение собственной утраченной свободы, связанное с вольготными перемещениями во времени и пространстве, добавляет этой любви перца.
Лекции в университете перенесены на пятницу-субботу, четыре божьих будних дня я законопослушно являюсь в квартиру дочери, - сидеть, гулять, кормить, укладывать спать и развлекать внучку. С понедельника по четверг я - на коротком поводке, который держат в руках три человека: дочь, зять и замечательная наглеющая день ото дня Александра.
Но и в пятницу я бегу, сломя голову с занятий, чтобы забрать её от няни. Родителям некогда, они даже место в детском саду в этом году профукали…
Понедельник
Сашка смотрит мульт, спрашивает:
- Бабль, а у тебя есть счастье? – и мордуленция такая озабоченная.
- Конечно, - говорю. - Ты. А у тебя?
- А у меня счастье волк съел...
- Вот негодяй!
- Да-а. Я, бабль, волков сильно боюсь. Вдруг мы сейчас откроем дверь, а там волк стоит, вдруг он из леса сбежал?
- Ну, что за чушь! Сбежал, на метро приехал, код домофона набрал? Ну, пусть даже так! Мы бы ему не открыли!
- Ну, так он бы не сказал нам, что он волк, он же хитрый…- не унимается Сашка.
В голове у нее коктейль, винегрет и странная мешанина из всех сказок.
Гуляем. Увидела маленький розовый листочек бумаги, подняла, разглядывает внимательно. И радостно кричит:
- Ура! Ура! Меня принц на бал приглашает! - протягивает мне клочок этот «заветный».
Читаю: «Натяжные потолки. Телефон...»
- Ты видишь? Написано: «Сегодня во дворце бал. Я хочу танцевать с вами...» И подпись: «Принц».
Была бы бумажка цветная... А что там на ней, мы запросто придумаем. И плевало романтическое восприятие жизни моей внучки на всякие там бизнес-предложения.
- Кстати... то есть, между прочим, ты не знаешь, как у Ксении, моей подружки, вдруг появилась сестричка? – без всяких переходов спрашивает Саша.
- Так ее мама Ксении родила.
- А... так просто...
- А ты что думала?
- Я думала, она, как Лунтик, с луны свалилась...
- А ты что хочешь сестричку?
- Нет, зачем она мне? У меня мама есть, - эх, не поддерживает Сашка линию госвластей наших о повышении рождаемости в стране, видно, не доросла пока…
Возвращаемся домой - начинается драка за компьютер. Ей надо Барби наряжать, мне – программы писать, потому что аккредитация на носу.
- Слушай, Сашня, имей совесть. У меня - дипломы! У меня программы!!! - и руку вперед простираю, как вожди мирового пролетариата.
- Бабушка-калабушка! А у меня куклички!!! Это ты можешь понять? Кстати, бабуль, надень мне носки!
- Знаешь, дорогая, мне некогда совсем, а ты и сама это прекрасно делаешь.
- Да, но то - с мамой и папой...
- Саш, ну, ты совсем обнаглела уже. Откровенно охамела просто, если грубо и правдиво сказать. Почему на бабке нужно верхом-то кататься?
- Ты хочешь сказать, что я – бОрзая?
- Фу, слово-то какое грубое. Кто так говорит – папа?
- Мама. Эх... ладно... Пошла совершать поступок.
…Какое поколение идёт, однако: процесс надевания носков - это уже поступок!
… Вот эта пословица меня сильно смущает: «Бабушка надвое сказала». Какое-то неуважительное отношение к мыслительным процессам бабуленций. Что имеется ввиду?
Она означает двоякость ситуации, произошло от старинной русской пословицы, которую сейчас практически не используют «Бабушка гадала, да надвое сказала». То есть, может быть так, и может быть по-другому. То ли дождик, то ли снег; то ли будет, то ли нет? Дурацкая пословица… Бабушка сказала – так и будет! Это мне бы так хотелось, но жизнь показывает актуальность старой истины. Вообще бабушки такие странные существа – как дети. И так же обижаются – отчаянно и коротко…
Между тем Сашка поёт: «А я хожу, гуляю по Луне», - видимо, «Лунтика» (она его, как миксером, с Барби перемешивает) перебрала немеряно.
- А, знаешь, песня есть: «А я иду-шагаю по Москве»? – спрашиваю устало.
Она, удивлённо:
- Спой!
Спела. Сашка:
- Не, по Луне лучше...
Доказывать что-либо не имеет никакого смысла, и я подумала, что когда она вырастет, то и фильм, и песня будут забыты окончательно.
Вся моя жизнь, в которой я была так счастлива – тоже…
Нет? Я ошибаюсь? Да, в общем-то, всё равно. Я ведь с ней рассталась, - с той жизнью. Или она со мной – кто ж теперь разберёт?..
…Внучке сделали прививку - три дня нельзя с детьми контакт иметь.
Пошли гулять в лес. Деткам на площадке помахали ручонками, я родителям крикнула, что "послепрививочные" мы...
Села я на брёвнышко, Сашка бегает вокруг с ведром, по очереди исполняющем роли «корзинки», «кастрюли», «котла».
- Бабушк, а давай…- и смотрит на меня ожидающе.
- Играть что ли? – отзываюсь я. – И я, конечно, буду в роли злодеев…
- Ну, не я же? Я не знаю, как они действуют, - нагло отвечает Сашка.
"Питер Пэн", "Спящая красавица", "Белоснежка", "Аладдин", "Золушка" (особо популярна, я ее уже просто ненавижу) и тд.
Играю я всех самых гадких персонажей, а Сашка вся в шоколаде - роли порядочных храбрых девочек или страдающих принцесс...
- Ну, а теперь, ты – злая мачеха, а я – Золушка, - командует Сашка.
- Саш, а давай, я буду Золушкой, а ты ентой самой отвратной мачехой, а? Мне уж надоело все время быть противозными героями...
- Ну, тогда не будет играть, - обижается Саша.
- Ладно, давай, только я буду именно злой мачехой, а сказку ты будешь рассказывать...
- Я так не хочу... Я хочу быть только Золушкой, ну, что тебе стоит, ну, пожалуйста, ну, я же все по дому делаю, и кур кормлю, и котел чищу, и еду вам готовлю, и платья шью, и мусор убираю...
Н-да... Однако, как она в роль-то вошла успешно, прямо слилась...
Играем... близится сказка к концу, Золушка слиняла по известной причине, а принц туфельку её нашел, тут меня и понесло!
- Держит он туфельку-то в руках, и рыдает. Безутешно. А потом как подошёл к стене зАмка, как начал головой биться. Бился, бился...
- А чего этот он так? - встревожилась Саша. (Никогда ж такого не было...)
- А того! Думал, что не увидит Золку, как своих ушей, - больше никогда!
- А как это? - Саша лихорадочно пытается вывернуть свои уши, чтобы иметь возможность их зреть.
- Ну, чё ты уши-то выкручиваешь? Не увидишь. Только в зеркало!
- Дай зеркало!
- А у меня его нет!
- Бабль, ну, ты женщина или кто?
- Я - злая мачеха!
- Ну, ладно... А дальше что?
- Дальше? Ну, вот он бился, бился головой о стену, принц-то Филипп, обессилел весь...и пробил в древней толстой стене дырку!
Саша начинает ржать, приваливается ко мне, никак не может остановиться.
- Не смейся так, ты слабеешь, - слушай дальше. Вышел он через эту дырку, а перед ним дорога. А лоб-то болит... Пошёл он по городам и весям свою Золушку искать... И в самом последнем доме - нашел. А она, как увидела его, обомлела.
- Почему? - прекращает Саша смеяться.
- А потому что синяк у него на лбу был... да какой!!! Шишка огромная! Фиолетовая.
- Ой! И она его таким полюбила, бабль?
- А что ей делать-то было? С лица воду не пить...
- А что с него пить? Сок яблочный или мультивитамин?
- Ой, ну, причем тут сок, Саша? Когда любовь!!!
- Ну, все-таки мне бы вообще не хотелось с лица ничего... зачем? Из коробочки... И вообще принц должен быть все-таки красивым! А шишка у него пройдет потом?
Уф. Родители пришли.
Сообщаю им, что вчера, в выходные была на митинге.
Дочь:
- Если б не Сашка, я б обязательно пошла!
Зять:
- Голосовали неизвестно за кого! Мои родители голосовали за коммунистов - и правильно!!!
Я:
- У... коммуняка.
Зять:
- Я вообще вас голосовать отвез, а сам - на другом участке, вы ж знаете. Лег спать - и опоздал... Не смейте называть меня так.
Я:
- Уууу, ты не можешь мне даже дырки на стене просверлить, чтобы я тарелки повесила свои новые!!!
Зять:
- Да я Вам каждый год сверлю, откуда они у Вас в таком количестве прибавляются???
Я:
- Дура я, развела демократию. Другие говорят: «Сделай немедленно, а я все прошу...»
Дочь:
- Мама, да он вообще не знает значения этого слова, он же за КПРФ...
Саша, мотыляясь от одного влюбленного в нее - к другому:
- Слушайте, ладно, я побуду демократкой, но пусть я завтра все-таки стану феей.
Результат скандала: всеобщий ржач.
Вторник
Разные мы очень с зятьком моим.
Он - большой оптимист, а я имею несчастье иногда впадать в отчаяние.
Для него не существует проблем, а я придумываю их на пустом месте.
Он - странный, я - загадоШная.
Он знает почти всё, а я только то, что ничего не знаю (как Сократ).
Сегодня у него задача: получить Сашин загранпаспорт, а потом мотнуться в один подмосковный городок по работе, «буквально на полчаса - и обратно», а потом он «отпустит меня домой», потому что вечером мне в театр идти.
Радуюсь и «повинуюсь», не вступая в препирательства: до городка этого ещё доехать надо, и обратная дорога тоже должна учитываться. Молчу, потому что он тут же начал бы объяснять мне, что любая пробка для него - раз плюнуть, в деталях рассказывать, где и как он объедет потенциального «противника», руками размахивать.
Отчалил он из дома около 9 утра.
Через час в квартире дочери, сидя за компом на кухне (Саша в комнате смотрит «Лебединое озеро» с всё той же Барби... может, американцы и тупые, но очень даже неплохо у них получилось со своими Барби «сделать» и «Озеро», и «Щелкунчика»), слышу звук поворачиваемого в замке ключа.
Естественно, это мог быть только Папа. Возбужденный донельзя Папа. За Сашиным свидетельством о рождении, паспорт готов, но чтобы его получить, нужно её свидетельство, о котором он забыл.
Папа, скинув ботинки, начинает орать из прихожей, лихорадочно перерывая коробку с документами:
- Саша, мы полетим с Мамой в Париж?
Раздраженно крякаю, потому что знаю, что мама летит туда через 2 недели - у неё уже и отель заказан, и билеты на руках, чего ребенку голову забивать несбыточной ерундой.
- Он очень далеко, - мудро отвечает Саша, не проявив интереса к его предложению.
Папа не унимается:
- Мы полетим, как мама, на самолетике!
- Он очень далеко, - неумолима внучка.
- Где вообще Сашкино свидетельство о рождении? - врывается Папа на кухню.
- А я откуда знаю? У вас вообще ничего не найдёшь, - невозмутимо отвечаю.
- Я знаю, где, - сообщает Саша из комнаты.
- Не лезь на стул, - свалишься, - обещаю я. - Сейчас вместе будем искать. Две секунды, мне на письмо ответить надо.
Слышу звук придвигаемого к шкафу стула. Внутренним зрением и упавшим сердцем вижу, как она падает, бросаю письмо и опрометью – к внучке.
Папа, вдруг страшно изменившись в лице, кидается в туалет. Небольшой отрезок мы пробегаем бок о бок. Дверь туалета громко хлопает, через секунду оттуда раздался резкий звук, - как выстрел.
- Что это было? - спрашивает Саша.
- Меньше в «Макдональдсе» жрать надо. У него вообще с кишками не всё в порядке, прости за натурализм, как и мозгами, впрочем...
- Это мой Папа!!! У него всё хорошо! - бросается на защиту Саша.
- Я не ел там уже два дня! – орёт из туалета Папин голос. Это я вчера много курицы «гриль» съел.
- Много - это сколько? – огрызаюсь. - Целую что ли? На ночь?
- Ну, я есть очень хотел!
- Идиотизм сплошной! - констатирую.
- Папа! Я нашла сИдительСО!
- Да ты моя радость! – восторженно отзывался Папа из туалета.
Полубезумная Бабушка, тупо глядя на экран монитора, читает очередную запись в сообществе PORA_VALIT в ЖЖ. Вдруг вскидывает голову и обращается, якобы к Саше, но на самом деле к Папе, трудящемуся в туалете:
- Иммиграция в Париж оформляется в течение одного месяца.
- Это вы для кого говорите? – вопит Папа из туалета.
- А с самой собой, не обращай внимания, это старческое...
- Мы никогда и никуда не поедем. Мы - русские люди. И нам здесь хорошо. И всё здесь нас устраивает! Мы не можем жить в другой языковой среде. Вы вообще куда нас отправляете? Вы, что, сами поедете?
- Я уж никуда не поеду, я - старая, - кокетливо заявляет Бабушка.
Папа этого факта отрицать не собирается. Саша говорит:
- Ба, не надо, ты молодая ещё.
- Спасибо тебе, моя девочка, бальзам на душу налила.
- Какой бальзам? Чин-чин? - спрашивает Саша. - Я ничего не лила.
Тем временем Папа пулей выскакивает из туалета и начинает собирать мусорные пакеты, в изобилии валяющиеся под кухонным окном вперемешку с пустыми бадьями из-под воды.
- Не-т, вы ответьте! – Папа встает стеной перед Бабушкой. - Вы что, хотите уехать из страны?
- Да ничего я не хочу, а вы об этом подумать должны. Ради ребёнка. Все уже уехали.
- Кто уехал? - корчит Папа презрительную физиономию. - Вот пусть они и едут, а мы - патриоты своей страны.
- То есть я не патриотка, да? - угрожающе спрашивает Бабушка. - Значит, я так - хвост собачий, да?
- Я этого не говорил, я только спросил...
- Спокойно, хвост какой? - встревает Саша. - Я ничего не слышу, вы очень кричите.
- Это потому что твой Папа постоянно орёт, - быстренько вкладывает ей в голову Бабушка. - Он так орёт, что я слова не успеваю вставить.
- Это мой Папа, - гордо провозглашает Саша.
- Раз твой – так ему всё дозволено что ли?
Но тут Папа возбуждается не на шутку:
- Хорошо, мы поедем! А что там делать? В вашем Париже? Дядя Витя с тетей Ниной... (Бабушка подумала, зачем столько неизвестных ей имен...) в совершенстве знали французский, но тетя Оля (что еще за персонаж в его жизненной истории, снова подумала Бабушка...) однажды в магазине заговорила по-английски. Они, продавцы, просто делают вид, что не слышат. Вы, что, не знаете французской и мировой истории? Вы, что, не в курсе? Французы ненавидят англичан! Вы, что, не в курсе, что у них война такая была? Очень странно.
Бабушка упрямо и злобно:
- Это когда было? При царе Горохе? Сейчас уже никто так не делает, и прекрасно они английский понимают. Причём здесь англичане вообще? Мы, что, - англичане? Или ты, что, знаешь английский???
- А в 60-х годах делали, - гавкнул Папа.
Бабушка подумала, какое это сейчас имеет значение, что делали французские продавцы в 60-х годах прошлого века. Её вообще это интересовало меньше всего на свете. Бабушка молчала, потому что возражать Папе было бесполезно, ведь он знал всё.
Папа ещё пару минут бурно и буйно митинговал про французские колонии и африканцев в Париже, про цыган в Будапеште, будто он сталкивался с ними лицом к лицу, они его всячески притесняли и даже пару раз давали ему по морде.
Бабушка уже начала забывать суть разговора.
Параллельно Папа вспоминал свое гарнизонное детство в Берлине, клял почем зря своих родителей, не покупавших ему игрушки и футбольный мяч.
Бабушка соболезнующе спросила:
- А почему они тебе не покупали-то ничего?
- А потому что... они и сами сейчас не знают почему...
Какая интрига, какая семейная тайна полишинеля, мрачно подумала Бабушка:
- Ты вообще на работу поедешь сегодня или как?
- Да, да, - вспомнил Папа.
И собрав, наконец, в каждую руку по три мешка мусора и пустые бутыли - чуть ли не между зубов заложив, удалился, крикнув, чтобы за ним закрыли дверь.
Саша мудро и немножко грустно сказала Бабушке:
- ЭТО БЫЛ ПАПА.
- Кто бы сомневался, - подтвердила я. Подумала: а ведь намного легче смотреть на всё это со стороны – как фильм, чем являться действующим лицом истории… Жаль, вот, как в этот раз вознестись над схваткой получается не всегда.
Среда
- Бабль, мальчик Саша обещал меня зарезать! - сидит за столом на кухне, пытаясь открыть пакетик с пони Филли (гениальная придумка на раскрутку: 21 пони надо собрать, а в пакетиках и журнальчиках не угадаешь ведь, какой пони, а их целая династия королевская, короче, у нас уже практически 2 набора полностью, а все никак одного короля не "споймаем").
- Ужас какой! Чем?
- Ножом!
- Пусть только попробует, я ему тогда...
- ТОГДА, бабль, будет поздно...
- Н-да... ты права. Дай я открою, в конце концов, пакет.
- Ладно. Только не смотри, кто там...
- А ты - будь готова к "дублеру"...
- Да я готова, готова, а вдруг король Икарус?
- Нет. Вдруг ничего не бывает...
- Но все же остальные - были ВДРУГ?
- На... Ну, что?
- Дублер...
- Да сколько ж можно... Мы скоро вторую коллекцию соберем...
- Ладно, пусть будет. Бабль, а, знаешь?
- Чего?
- Шапокляк не существует!
- Глупости, ты, что не веришь в чудеса?
- Ну, я не знаю... Но ведь и Деда Мороза нет...
- Какой ужас, как можно жить так скучно? А кто-нибудь есть?
- Да. Питер Пен. Знаешь, бабль…
- Ну, чегоооо? Я как-то перестала рассчитывать в жизни на маму...
- Почему?
- Ну, я все больше на папу рассчитываю...
- Слово-то какое противное - "рассчитывать", ты хоть понимаешь, что оно значит?
- Ну... что голова варит, значит.
- Чего она варит?
- Ну, папа мне самокат купил и шлем...
- Какой меркантилизм, кошмар, и это моя внучка!!!
- Сама ты - кошмар!
Вот так и живем, а родители всё работают...
Внучка, надев "принцессино" платье и раскрыв зонтик, предлагает:
- Давай я буду Кларой из "Щелкунчика", а ты - дождём.
Раскладывает резиновый коврик и садится под зонтик.
Осмысливать связь между Кларой и дождём, которого в сказке и в помине не было, не приходится.
Стою над ней и повторяю:
- Кап, кап, кап, кап, кап...
Где-то разе на пятидесятом чувствую, что язык перестает меня слушаться, сворачивается в трубочку:
- Всё, - говорю. - Кончился дождь, солнце вышло.
- Тогда пойдём гулять! Сегодня хороший день, - моментально ориентируется она. И "раскалывается". - А чего-ты "кап-кап-капаешь", надо просто по зонтику сверху пальчиками стучать, - часто-часто...
Действительно, какая я несообразительная…
- Собирайся, мы с тобой в одно место пойдем, надо кое-какие бумаги отнести.
- Там качели хотя бы есть?
- Пол пути покачаемся, - обещаю я.
Потащила Сашку по своим делам. Вошли во внутренний двор большого московского завода. Бывшего. Теперь он весь разбазарен на офисы и склады.
Вошли и уставились в одном направлении.
Во взгляде Александры - восхищение, в моем - полнейшее недоумение.
В центре двора стоял громадный памятник Ленину.
- Бабуль, это твой муж? - спросила восторженно Саша, которая никогда не видела своего дедушку, поскольку родилась через два года после его смерти.
- Почему? - растерялась я, лихорадочно пытаясь постичь мыслительные процессы, происходящие в её белокурой головке. Наконец, поняла: она была на кладбище у деда и там памятник, - сопряжение впечатлений.
- Он такой красивый... как мой дедушка, - восхищалась Саша.
- Господи, да что же в нём красивого-то? Мой муж - это твой дедушка, я же тебе объясняла. Он молодой совсем был, когда умер... Так случилось, - заболел тяжело. И вообще! У него длинные кудрявые красивые волосы! Ничего общего.
- Но тогда кто это?
- А это, - почесала я репу, -...дедушка Ленин.
- А зовут его как?
- Ну, зачем тебе это? Володя.
- И моего дедушку – Володя! А ты говоришь, что он мне не дедушка.
- Только имена их и объединяют, пойдём.
- Нет, вот он указывает рукой...
- И что?
- Туда и пойдем.
- Туда мы не пойдём, мы оттуда пришли.
Чувствую, что наш разговор приобретает прямо-таки судьбоносный характер.
- Я хочу на него ещё посмотреть... А почему он без шапки?
- Ты имеешь ввиду – «без кепки»?
- Какой кепки? - спрашивает Саша.
Понимаю, что разговор наш зашёл в тупик, между нами - та-а-кие огромные временные пласты, что под их напором маленький человечек может и свихнуться, да и это созерцание может длиться до бесконечности… Прошибла даже ностальжи - не по совдепии конкретно, а по временам молодости, когда мы «чушь прекрасную несли» и отпускали остроты по поводу многочисленности, малой образности и стандартности скульптурных изображений В.И.Л.
Возвращаемся домой - диалог на детской площадке:
- А ты знаешь, что я уже большая? – вдруг интересуется Саша. - Я такая большая, что всё уже могу!
- Ну, не надо так обобщать. Далеко не всё.
- Нет, - всё!!! Потому что я большая! Я могу плавать под водой, говорить по-английски и по-французски, кататься на роликах, водить машину!
«Ну, хотя бы одно что-то сказала из того, что действительно сама может!» - думаю. Но молчу. Ещё думаю о том, что папины гены бессмертны и слабо надеюсь на то, что есть ведь ещё и мамины – правда, что-то они проявляют себя не активно…
- Ты мне не веришь? А вот моя мама... а мой папа...
Далее идут бесконечные перечисления, что могут родители, и что, соответственно, может Саша по причине того, что она – их дочь.
- Всё это, конечно, чудненько, но ты всё-таки будь чуть скромнее, потому что не люблю я бахвалов...
- Это кто?
- Это вот ты сейчас, оттого, что хвастаешь.
- Я не хвастаю, а так есть. Вот я сейчас как побегу, а ты догоняй! Но ты не догонишь!
Саша рванула к подъезду и, лихо пробежав метров пять, споткнулась буквально на ровном месте, рухнула. Да больно! Лежит - не встает. Рыдает. Подхожу, поднимаю её.
- Бабуль, - говорит она с алмазными слезами на глазах, - я думала, я большая, а я мале-е-енькая. Я хотела от тебя убежать, и упала! Я - маленькая!!!
Прижимаю своё родное маленькое горе-горькое к себе крепко-крепко, обнимаю, целую:
- Родная моя, это не беда, станешь большой и взрослой. Ловкой. … А я вот так хочу быть маленькой, не спеши ты, не торопи время.
- А я и не тороплю, - мудро отвечает Саша. Мне живется хорошо. А взрослой я ещё успею побыть.
А я, когда маленькая была, всё мечтала скорей вырасти – вот дурочка-то была. Разве может взрослая жизнь конкурировать с детством?..
Четверг
Саша отчего-то считает, что каждый день нужно что-то покупать. Не продукты, - нет. Журнальчик, куколку, лошадку маленькую хотя бы яйцо «Киндер-сюрприз». Вся квартира во «внутрянке» от киндеров. Улучив момент, потихоньку их выбрасываю. Для Сашки главное – сам процесс покупки. К предмету своего обожания она охладевает буквально через несколько минут.
- Ты совершенно не знаешь цены деньгам, - нудно говорю я.
- Ну, ладно. Купи хоть что-то… - все увещевания бесполезны.
- Ни у одного ребёнка нет такого количества кукол! – Ору я.
- Ну, ладно, мне ничего не нужно, - грустно соглашается внучка.
- Ладно, пошли покупать, - тут же соглашаюсь я. – Ты, вероятно, полагаешь, что бабка твоя – миллионерша.
Но Саша отлично научилась не слышать того, что ей не нравится. Как папа, да и мама, впрочем. Это у них черта фамильная.
В магазине я, в который раз убеждаюсь, что у Сашеньки губа не дура, она озадаченно мечется между машиной для Барби и лошадью для Рапунцель, потом говорит:
- Знаешь, у лошади больно злая морда, а машина у меня уже есть, и большая, и с ремнями настоящими, чтобы пристёгиваться, - задумчиво признаётся она и методом «тыка» показывает на здоровенную игру в коробке, связанную опять же с той же самой Барби.
- Офигеть, её так нести неудобно, - замечаю я.
- Ну, я буду помогать тебе, ну, пожалуйста…. – занудила она.
О чём было забыто сразу после выхода из магазина.
Игру я доперла+бадью воды+какие-то ещё мелкие покупки.
Естественно, остановились на детской площадке.
Саша долго и надсадно каталась с высокой горки (при каждом скатывании сердце у меня падало в район пяток), лазала по какой-то косой лестнице, собирала песок в ведро, а потом выбрасывала его, как порядочная, в урну, туда падала лопатка.
Я орала, потом вздыхала, потом была уже близка к бешенству (хренов я воспитатель, - никакой выдержки). А сама на крик вообще не реагирует – дома итальянская семейка, - все хором кричат.
Дома мы открыли эту огроменную коробку. Там все упаковано в пакетики .
На одном из них надпись: ПАКЕТ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ИГРУШКОЙ. ИМЕЕТ ОПАСНОСТЬ УДУШЕНИЯ.
Какое потрясающее предупреждение!!! Только этого нам ещё не хватало – и моментально выбросила пакет в мусорку.
А Саша тем временем строит из подручного материала коробки магазины для Барби, хохочет так, будто нанюхалась газа веселящего и параллельно смотрит мультики.
Ушла на кухню – обед готовить. Прихожу, смотрю на неё – какая-то странная она. Пригляделась - накрашенная сидит - губы, щеки, ногти.
- Господи, чего ты так намазалась-то?
- А меня сосед Савва (14 лет) на вечеринку пригласил...
- А... Понятно. Сегодня идёшь?
- Да не знаю, как позовёт.
-Логики никакой совершенно, так пригласил он или нет?
- Да откуда я знаю? – стучит Сашка по книжке рукой, - давай-читай пока!!! Ой, бабушка, что у нас вчера вечером было… - сообщает вдруг внучка с загадочный лицом.
- Что ещё? – тревожусь я.
- Мама вчера пришла поздно с работы. Пришла на папу кричала, что он мне колбасу давал - а она же детская! Называется – «украинская»! Он мне её на сковородке жарил – ой, вкусная… А ещё мы кошку пустили соседскую у нас дома погулять… И тут мама пришла. Потом мы спать легли, а кошка на маму прыгнула и легла, представляешь. А мама так орала!
- Ну, так она испугалась, наверное, неожиданно ведь, - давясь от смеха, предполагаю.
- Представляешь, мама на МОНЕГО папу кричала, что кошку соседскую запустил. Испугалась? Так это ж Сонька Саввы, - что тут такого страшного? Сонька соседская. А ещё у нас вечером, когда папа меня от тебя забрал, гости были целый день - Ксеня, Вадик, Леша, Оля... Так весело было. Такая туса...
- Откуда ты слова такие знаешь, - «туса». Ужас какой-то…
- Сама ты ужас! То есть, бабуль, прости…
- Ладно, я уж привычная… Давай дальше, колись, что там за шурум-бурум был у вас вечером…
- Савва, ну, знаешь, мальчик-сосед, зашёл за ключами... знаешь, баб, он очень меня любит, я же такая милая, он сказал, что отведет меня в магазин. А мне нужно очень...
- Чего ещё?
- Украшения нужно себе купить.
-О, господи… пойдём обедать.
…Зять (все детство проболтался с родителями по воинским гарнизонам) строит отношения неспецифично для жителя Москвы и Подмосковья, ну, ещё, конечно, аналогичный народ попалась лестничной площадке - четыре квартиры, населенные чрезвычайно общительными людьми. Дружат, особенно по выходным. Ходят друг к другу в гости, и двери держат открытыми...
Саша идёт на кухню, молчит, голову опустила, потом говорит грустно-задумчиво:
- Я никогда не смогу выйти замуж за принца...
- Почему же, сможешь, - отвечаю уверенно, а сама думаю – ну, откуда он возьмётся, ох, мечты-мечты….
- Нет, не смогу... – настаивает внучка.
- Почему? Ты красавица, умница, о такой принц может только мечтать!
- Не смогу... ведь папа - не принц...
Приехали! А ведь Сашка права…Но что же мечту-то убивать так жестоко…
- А причём тут папа? ( Мысль: у тебя, Саша может быть всё гораздо лучше, чем у мамы).
- А вот я вчера так сказала папе, а он ответил: «Правильно, Саш! На фиг нам второй мужик в доме?»
- Нууу, раз папа сказал, - дипломатично пытаюсь завершить фразу я, но слов не нахожу. Или не хочу их искать?..
… После обеда вышли гулять, поскольку спать Сашка категорически отказалась. Навстречу парочка странно-истерическая: мальчик лет 10 и девочка, года 3 ей, - заливается слезами. Вероятно, брат и сестра.
- Вот сейчас возьму и выброшу тебя на мусорку! Поняла? – зло говорит мальчик.
У девочки новый всплеск рыданий.
И в этот момент мы поравнялись. Сашка спрашивает:
- Бабушка! А разве можно на мусорку - СВЯТОЕ?
С трудом сглотнув комок в горле, отвечаю:
- Да он пугает, видимо, устал, он всё равно её никуда не бросит...
- А вы? Вы меня не кинете на мусорку?
- Ты вообще, что, с ума сошла? Откуда у тебя такие мысли? - аж задохнулась я.
- Ну, вот он же собирается её туда кидать? Бабуль, на мусорке так плохо пахнет... Не бросайте меня...
…Пришли домой, сели ужинать.
- Бабушк, когда я вырасту, я буду так же хорошо кататься на коньках, как мама...
- Деточка моя, мама плохо катается на коньках. Извини, но мама - как корова на льду...
- Корова? Ну, уж нет... Корова дает молоко, а мама дает счастье...
Пятница
Отчитала лекции и бегом к няне за Сашей.
Саша сегодня:
- Бабль, я - глупая, надоедливая, дурацкая, непослушная... Неубирающая и бестолковая! Скандальная и просящая.
- Чушь!
- Не-ет. А ещё я - злобная и обидчивая. И... не могу в руки себя взять...
- Ох... Представь, я - тоже. А хорошее в тебе есть?
- Конечно! Я - добрая, неплохая, умная, веселая...
- Кто тебе все эти слова выдал?
-... Сама выдумала!
Потом спрашивает у меня:
- Бабль, мой папа СТРАННЫЙ или КРУТОЙ?
Для сравнения, на мой взгляд (непросвещенный) - несопоставимые понятия...
Хм. Но это как посмотреть...
А на мой "просвещенный" взгляд, - папа её просто МЕЧТАТЕЛЬ, ОДЕРЖИМЫЙ НЕСБЫТОЧНЫМИ ЖЕЛАНИЯМИ и вообщем-то - ПОЛНОЕ ТРЕПЛО.
Ах, почти все тёщи - сволочи, и я - не исключение…
Ждём родителей, гуляли с внучкой на площадке.
Сашка носится, как угорелая, только смотри...
Её крик, обращенный к подружкам, вводит меня в дрожь:
- Побежали!!!!! - и несётся пулей, и за ней орава девчонок, и они нарезают круги по площадке - только успевай башкой крутить.
Потом вся когорта сильных и смелых духом останавливается возле меня и Сашка орёт:
- Бабушка, а не слабО попрыгать на одной ножке?
- СлабО, - начинаю смеяться я, а они принимаются взбивать вокруг меня песок, и хохот стоит зверский, и громче всех ржет Саша. Она вообще очень часто от восторга просто орёт дурниной, такое ощущение, что её держат где-то в клетке.
- А вот возьмите и попрыгайте, - раздаётся совет от проходящей мимо женщины.
- Да неохота, - вяло отвечаю я.
- Во-о-от. А как вы хотели с внучкой гулять? Прыгать надо и бегать, - говорит тётка поучительно. И пальцем грозит, как мать в "Евгении Онегине" мальчику, что пальчик отморозил.
Я вообще подобные советы никогда не глотаю, поскольку они не перевариваются.
Но тётка по-хозяйски присаживается рядом со мной на скамейку и начинает свой рассказ:
- Сил, значит, у вас нету, - и смотрит так соболезнующе.
- Нет, прыгать на одной ножке просто не хочется, - поясняю я.
- А почему сил нету? - продолжает она, не обращая внимания на мой ответ. - Потому что на кой они, внуки-то? Вот я каждый день в церковь хожу и Бога благодарю: "Спасибо, что не дал внуков!!! А у меня детей двое, а внуков - нет... и слава богу!!! Сколько они сил отнимают, здоровья, времени. А вы думаете мне сколько лет?
Мне вообще-то глубоко плевать, сколько ей лет, и разговор продолжать с ней нет абсолютно никакого желания, хотя она права - времени на внучку уходит много, и сил, и здоровья, наверное, но...
- Ну, сколько мне лет? - повторяет она, перебивая течение моих нехитрых мыслей.
- Не знаю.
- В-ооот! - поучительно грозит она мне пальцем. - А мне - семьдесят пять! Вы бы дали?
- Нет, - отвечаю.
- А сколько бы дали? - встает она и начинает крутиться, приподнимая полы платья, шаркать ножкой.
- Вы - женщина без возраста, - тупо отвечаю я, разыскивая глазами свою неутомимую Сашу, которая увела "когорту" под сень деревьев и что-то им всем объясняет, рассекая воздух рукой (блин, зятек вылитый, даже в жестах).
- В-ооот! - победно восклицает непрошеная собеседница. - А всё потому, что я утром встала - водой холодной облилась, зарядку сделала, пищу здоровую себе приготовила, поела и пошла гулять. И всё, абсолютно всё, что я делаю за день - себе в удовольствие! А вы, - ну вы на себя-то посмотрите! Сидите головой крутите, как ненормальная. И вся ваша жизнь в страхе - как бы чего с внучкой не случилось. Разве не так?
- Так, - соглашаюсь я унылым хорьком.
- Бабль! Догоняй! - командует пробегающая пулей мимо меня Александра.
- Ведь вырастет, не оценит, и не вспомнит, - предрекает тётка.
- Вероятно, - соглашаюсь я. - Пусть.
- Вы думаете, миссию какую великую выполняете? - не унимается она.
- Да ничего я не думаю, некогда думать, - отвечаю. И с ужасом думаю, что сейчас она меня думать начнет учить, и я дам ей в лоб.
- Саша вернись, куда ты летишь? Приди в себя!
- Я из себя не выходила!!! - хохочет внучка на бегу.
- В-оот. Такая маленькая, а уже хамит, - замечает непрошеная собеседница.
- Она так шутит...
- Ничего себе, - шуточки, вот я когда маленькая была...
На этих словах я встаю, и кричу Сашке:
- Эй, Сандра-перец, а-ля за мороженым!!!
- Что внучка, что бабушка - ну, и манеры, - итожит тётка. - И куда мы только кОтимся?
Поздний вечер.
У кого-то короткий день, но только не у Сашкиных родителей.
Явились наконец-то.
- Садитесь все, я сказку придумала, расскажу, - предлагает внучка. - Сказка о том, как Саша была маленькой. Слушайте: Мама Сашу качала, качала... На работу ушла. Папа Сашу качал, качал... На работу ушёл. Пришла бабушка. Уж она Сашу качала, качала... На работу ушла... А потом Саша выросла!
- А потом Саша выросла, и на работу ушла… - смеясь, уточняет дочь.
- А потом стала бабушкой, - невнятно и невпопад замечаю я.
…Мы никогда не получим то, чего хотим, пока не будем благодарны за то, что имеем. Кто сказал – не помню, но очень верно…
И ещё одна пятница – теперь в предчувствии Нового Года.
Навстречу - женщины с невеселыми лицами с огромными пакетами, а всё содержимое их надо будет ещё приготовить, ой, лодырь я замшелый…Как-то мало радостных лиц, больше - озабоченных
Все бегут, спешат, везде ёлки, пусть даже такие странные и непрезентабельные, как на Тверской, какая разница. Мы такие непритязательные... Был бы в душе праздник.
Холю и лелею это чувство в себе, выращиваю. Держу Сашку за руку, слышу:
- Папа, почему при ходьбе под ногами снег хрустит?
- Угу. Да пусть себе хрустит. Тебе-то что? Это у снежинок ломаются позвоночники, руки и ноги!
"И крылья", - добавила про себя...
Но ведь нельзя так, - всему своё время...
Внучка, услышав этот разговор, спрашивает:
- Бабушка! Он глупость сказал? Дядя - дурак?
- Несчастный, Саш.
- А ты?
- Разная!
- А я счастливая, я люблю маму и папу! И тебя!!!