НЕ СУЖДЕНО…
Человек – это своего рода планета, полная
надежд и мечтаний. Как жаль, что им не
суждено сбыться.
Высокие сосны шумели вершинами, в кустах что-то шуршало. На душе становилось тревожно, горько и страшно. Дорога вела прямо к бывшему пионерскому лагерю, но к осени даже в 9 часов уже темно и боязно. Но Оне так хотелось утешить подругу, что все страхи отступали понемногу , и она шла и шла вперёд, помня о том, что проторённая дорога непременно выведет её к цели. Она не знала подробности трагедии, но с Лидой случилось что = то очень серьёзное, если ей за халатность пришлось отсидеть в тюрьме целых 5 лет.
Теперь Оня шла к ней, в бывший пионерский лагерь, чтобы узнать подробности и хоть чуточку скрасить одиночество, и как-то утешить. И вот это сознание толкало её вперёд и не давало возможности бояться. Она ждёт меня, обязательно ждёт, хотя ни разу не написала об этом, ни разу не попросила приехать. Лида знала, что дорога дальняя, опасная и нужно пешком от станции , лесом идти километров восемь. Вдруг впереди мелькнул огонёк, залаяли собаки.
--Кого принесла нелёгкая так поздно? Кто там?
Женский голос
-Это я, Лида! К тебе можно? Значит, не ошиблась!
-Господи, Оня, милая, проходи. Боже, как хорошо, что ты приехала! Как же ты шла одна, лесом. Цыц, на место –крикнула она собакам.
-Мне так хотелось тебя увидеть, узнать, как ты тут одна, в заброшенном лагере, среди тёмных высоких сосен.
-Ты – то как, не боялась?
_Господи, как хорошо, что ты приехала!
Обнялись, поцеловались.
-Лидочка, милая, как ты похудела, видно, не сладко тебе пришлось?
_Потом, потом… А сейчас я счастлива, что ты приехала. Идём, я тебя ужином накормлю и чаем напою. Чай – это великая вещь. Боже, как хорошо, что ты здесь! Какое счастье!
Прошли в столовую. Здесь было относительно уютно. Горел свет. Электричество отключали в 12, а сейчас было хорошо.
Горели яркие лампы. На столе появилась белая скатерть. Похоже из старой простыни, но чистая, отглаженная.
Поужинали, попили чаю.
Ну, рассказывай, что случилось?
-Да что рассказывать , история прямо- таки банальная!
-Что ты, Лидочка, это трагедия. Исчезла семья –это страшно!
- Ты знаешь, я работала главным кладовщиком одного из крупнейших магазинов. Всё шло нормально, с мужем жили хорошо, и я даже ни разу не задумалась, что он старше меня лет на 13. Он работал тогда начальником цеха какого – то завода. Сынок рос, было ему тогда 13 лет, учился в 7 классе, отличник . Я на собрания ходила, как на праздник.
Собирались после 7 класса отправить в Академгородок, на физмат. А тут вдруг звонок из школы: заболел Боря какой – то ангиной. Нужно немедленно положить в больницу. Высокая температура, и горлышко сразу перехватило. Вызвали скорую, позвонили мне: я бегом туда, мчалась, как сумасшедшая. Ты знаешь, я на него надышаться не могла, смотрела, как на икону. Он был бы прекрасным математиком.
Лида горько и безутешно плакала. Анисья успокаивала как могла. Оня прижала её к себе , гладила по голове и плечам.
-Примчалась я туда, мне говорят: «Не волнуйтесь, он скоро поправится. Сейчас он больницу од капельницей..Он будет здоров. Высокую температуру удалось сбить, но к нему пока нельзя. Приходите завтра.
И вдруг меня осенило: а склад я закрыла или нет? Помчалась туда: слава Богу, всё в порядке. Муж переживает, обвиняет во всём меня, будто я недосмотрела.
Утром выдала всё. что нужно продавцам и помчалась в больницу. Всё нормально , обещали через неделю выписать. Я очень радовалась: слава Богу, обошлось! Дня через три просит он меня: « Мама, принеси, пожалуйста, огурчик солёный» Дома у меня кончились малосольные огурцы, я в магазин. Взяла парочку, а с врачами посоветоваться ума не хватило. Принесла, он съел с удовольствием. А к вечеру опять температура. Горло воспалилось, он стал задыхаться.
Мне звонят: беда с ребёнком. Я бросила всё и примчалась в больницу. Он еле дышал.
-Что вы ему давали?
-Солёный огурец.
-Боже мой! Как можно при ангине солёный огурец? Что вы наделали?
Вызывали рвоту, ничего не получалось. Мой маленький угасал на глазах. Кормили мёдом, давали горячий чай с мёдом, маслом и молоком. Ничего не помогало. Я сидела около него, мне уже не запрещали. Боренька мой угасал на глазах: я готова была отдать свою жизнь, лишь бы он был жив.
По щекам текли неумолимые слёзы.
-Через два дня не стало…..
Лида разрыдалась и долго не могла успокоиться.
-Больше того: забыла закрыть склад. Как получилось, я не знаю. Но склад оказался открытым. Что там было за эти дни, я не знаю. Муж, хлопнув дверью, ушёл. Сына похоронили. Склад описали. Недостача огромная.
Состоялся суд. Я ничего не помню – была, как во сне, услышала только 5 лет за халатность. Но мне уже было всё равно, если бы даже меня приговорили к казне и то я сказала бы спасибо. Вот и вся страшная история. И в тюрьме я была как во сне. Только потом сказали, что ещё молодая, без работы оставлять нельзя - прислали вот сюда -сторожить обкомовский пионерский лагерь всю зиму.
А мне было равно, даже если меня зэки убьют, я буду только рада. Я уже ничего не хочу, и жить не хочу… Всё в прошлом. Судьба… Жестокая, страшная судьба…
Только и радости, что ты пришла, хорошо, что ещё помнишь, не забыла… Пришла успокоить, поплакать вместе…
Помолчали.
-Ничего, всё нормально.
-О муже никаких известий?
-Нет. Куда я только не писала. Ничего. Пропал безвести и всё. Вот такая она наша судьба. А дети, слава Богу, нормально.
-Ты знаешь, Оня, это счастье, что у детей всё хорошо…
-Ты знаешь, я почему – то думаю, что он меня совсем не любил… Ведь, если человек любит, то он старается поддержать другого в самые трудные дни, а он хлопнул дверью и ушёл, правда, взял всё, что ему понравилось.
А я – то, дурра, сначала так его любила… И, казалось бы за что, непонятно. Рыжий, лысеющий, рано морщинистый. Оказалось потом, что он на 13 лет старше меня. Но я как-то не задумывалась над этим. Всю жизнь он жил только ради себя. Всё себе, себе, ни сыну, ни мне, а только себе…
Обо мне вообще никогда не думал, несмотря на то, что я была гораздо моложе его. Я это начала понимать гораздо позже, когда он сбежал от меня. А я жила только для сыночка. У меня есть сын – и это главное. А когда его не стало, я поняла, что жить мне уже незачем. Поэтому я здесь и ничего не боюсь.
-Лида, ты же ещё совсем молодая, тебе нет и 50. Может быть, ещё вышла бы замуж, родила, и жизнь приобрела бы новый смысл.
-Нет, моя хорошая. Я закрываю глаза и вижу только своего сына. И никто мне не нужен. А муж, муж вызывает у меня только ненависть и отвращение. До сих пор помню, как он пилил меня за тарелку, вымытую не во время. Но тогда я не придавала этому значения, а сейчас вспоминать противно. (Немного помолчав) Самое страшное, что в смерти сына виновата я, и это усугубляет мои страдания.
-Не переживай… Видно судьба, никуда от неё не уйдёшь.
-Ты знаешь, я и в тюремном лагере была сама не своя. Все эти 5 лет, как во сне.
Утром Лида провожала свою подругу. Говорили о многом, но старались не касаться больной темы.
-Приезжай, когда сможешь.
Поцеловались. Отошёл автобус, и тоска тяжким бременем легла на плечи. Вспомнились последние слова:
-Не умирай, живи с миром.
-Мне страшно, что я умру во сне, ведь сон – младший брат смерти, и никто не узнает, что со мной случилось.
-Я буду приезжать, пока есть здоровье и возможность. До свидания. Желаю удачи и долгих, долгих лет жизни.
-Зачем они мне, если нет сына.
Тоска усилилась после отъезда подруги и придавила её к земле. Надо жить! А как?!