Если в человеке отсутствует земная правда чувств, то всё вокруг него теряет смысл и остаётся только презренная польза, ставшая на место жизни и её Творца.
Нет, - верит поэт, - у человека не должно быть эмоционального и мысленного расчёта даже тогда, когда ему отовсюду грозит смерть: «Есть упоение в бою, и бездны мрачной на краю», и Пушкин за тех, кто пирует во время чумы, за тех, кто стремится понять ближнего своего и пред лицом смерти.
Потому и свидетельствует Вальсингам: «Нежного слабей жестокий!».
И появляющийся священник на пиру во время чумы, воззвав к совести Вальсингама и добившись своего, просит в конце у него прощения, ибо прозревает всю неправоту своей смертельной, оторванной от правды чувства искусственной веры.
«Здешняя земная жизнь – уже таит корни неземной. Как и сказано:
Есть упоение в бою…
И бездны мрачной на краю,
И в бушеванье урагана,
И в дуновении чумы…
Бессмертья, может быть, залог.
Какая мысль, - какая мысль … скользнула у Пушкина! Именно – «залог бессмертия и вечной жизни». Это – «Аид» и «Элизий» древности: и как мы не поверим им и их реальности, раз у христианина Пушкина… вдруг и неожиданно, вдруг и невольно, вдруг и неодолимо, - скользнула мысль к грекам,… к тартару и мыслям Гесиода и Гомера…» (В.В.Розанов, «Мимолётное», М., 1994, стр.460).
http://youtu.be/fEvEMKxsSwQ?list=UUJpzEpGwlpYIZwv2LzJmaIw - Видео "Пир во время чумы"