В издательстве «Арт-Волхонка» вышло в свет новое музейное издание, продолжающее серию книг о муромских святых.
Книга «Иулиания Лазаревская, Муромская» (авторы О. А. Сухова и Ю. М. Смирнов) посвящена истории прославления и почитания одной из самых необычных святых русского православия.
Она не была княгиней, не принимала монашеского сана, а стала единственной святой, заслужившей почитание образцом мирской жизни, милосердием, кротостью и желанием помочь ближнему. Глубоко чтимая своими земляками, она в XIX веке стала «святой русской интеллигенции». Ее подвиг, почти на столетие забытый на родине, сегодня возвращается к нам как яркий нравственный образец.
Основное отличие деяний Иулиании заключалось в том, что все они свершались в самых обычных условиях жизни рядового человека, а это, пожалуй, самый трудный подвиг. Праведная жизнь в миру — непосильное бремя. Легче недолго вынести тяжкие истязания, чем всю жизнь прощать окружающим их проступки и не порицать их, легче спать на жестком ложе в отсутствие мягкого, чем устраивать себе постель из дров рядом с пышной периной. Психологически проще испытывать лишения при отсутствии комфорта вообще. Слишком много соблазнов и искусов в миру: гордыня, зависть, стяжательство, ненависть так и ищут лазейки, чтобы пролезть в душу; трудно оставаться ровным и доброжелательным в отношениях, трудно на оскорбление отвечать улыбкой и добрыми делами... Любить и избежать ненависти на расстоянии, укрывшись от соблазнов в пустыньке, проще, чем лицом к лицу. Проще в монастыре найти время для Бога, чем в повседневной суете — для своего ближнего.
Ульяния Устиновна Осорьина,жена зажиточного провинциального дворянина,жила четыреста с лишним лет назад в своем имении под Муромом, в селе Лазарево. Ничем вроде бы не примечательная: «простая, обыкновенная добрая женщина Древней Руси, скромная, боявшаяся чем-нибудь стать выше окружающих» — так много позже скажет о ней известный историк В.О. Ключевский. Ныне же в череде святых, «в Русской земле просиявших», имя ее и подвиг ее занимают особое место. По одному из определений, подвиг — «это когда человек добровольно жертвует собою в интересах всего человечества», в подвиге отражается духовная жизнь народа, его история и вероучение, в которых мы ищем откровения нашего собственного духовного пути.
Даже среди недавно прославленных угодников Божиих не так уж много женщин, причисленных к лику святых. В те же времена их были считанные единицы.
К ним относились в первую очередь пострадавшие за веру мученицы. Во-вторых, это были женщины знатного, княжеского рода, попавшие в этот ряд за свои особые деяния. Единственная русская женщина, как бы в порядке исключения пользующаяся особым почитанием, — это блаженная Иулиания Лазаревская (Муромская). Лазаревской ее называют по месту обретения мощей, а Муромской — по включению в число городских святых. Память ее отмечается 2/15 января.
Русский философ С. Булгаков заметил, что «подвиг святости всегда имеет в себе индивидуально-творческий характер. Церковь знает разные чины святости, или духовные образы спасения: пророки, апостолы, мученики, святители, вселенские учители, преподобные иноки, воины и цари, врачи и бессребреники, и этот перечень не имеет, конечно, исчерпывающего характера: разные эпохи (а в том числе и наша) находят наряду с ранее существовавшими и свой особый лик святости... Святые могут помогать нам не в силу изобилия своих заслуг, но в силу обретаемой ими духовной свободы и любви, которая достигается их подвигом».
Если сравнить внешние, наиболее очевидные характеристики образа жизни и подвига Иулиании Лазаревской с событиями из жизни большинства святых, то проявляется их почти полное несоответствие. Иулиания жила в период, когда христианство в центральных областях Руси уже твердо стояло на ногах. Поэтому подвиг мученической смерти или гонений за веру не мог иметь место. Не было и столкновений с иноверцами, где можно проявить крепость своей веры.
Не принадлежала Иулиания к княжескому сословию, а место ее в социальной иерархии несказанно далеко от того, на котором принимаются судьбоносные решения и совершаются поступки государственной и общенациональной значимости. Пострижение в монахини и аскеза скитской жизни тоже обошли Иулианию. И бессребреницей — в полном смысле слова — ее не назовешь, владела она немалым по тем временам состоянием, и разумом своим для юродства во имя Христа не жертвовала. Иулиания не стояла на столпе, не давала обет молчания, не проповедовала христианство среди язычников и не делала еще многое из того, что свершали другие подвижники. Ее скромная жизнь и подвижничество, лишенные ярких знаменательных событий, как бы теряются на фоне драматических коллизий из жизни других святых.
Однако во многом Иулиания следует традиционным христианским канонам: неустанная молитва, обуздание плоти, каждодневный труд, в котором нередко выполняется работа за других; обильная раздача милостыни и своего имущества — вполне вписываются в контекст праведной жизни.
«Не смотрит Бог на то, монах ли человек, в пустыне ли он живет или в миру. Бог только хочет, чтобы сердце человека было обращено к Богу и к добру, и дает ему Духа Святого во спасение», — вот так, словами преподобного Макария Египетского можно определить жизненное кредо Иулиании.
С точки зрения обыденного сознания Иулиания достигла невозможного, став святой в миру. С точки зрения сознания теоретического — она явила высший образец, идеал христианской жизни.