Доклад на LII международной конференции "Болдинские чтения" в Государственном музее-заповеднике А.С. Пушкина "Болдино". Большое Болдино Нижегородской обл., 11 сентября 2014 г.
В последние годы исследователи уделяют всё больше внимания детским годам великих русских поэтов как очень важному периоду становления творческой личности. Гением надо не только родиться, но и вырасти, и здесь роль семьи и окружающего общества трудно переоценить. Оба наших поэта – Пушкин и Лермонтов - воспитывались в культурных дворянских семьях, имеющих возможность дать детям хорошее образование, приобщить их к творчеству. Несмотря на значительную разницу в возрасте (15 лет – целое поколение) и вследствие этого отличие духовной атмосферы в русском обществе, разные отношения в семьях и их окружении, разную географическую и этнографическую среду, имеется и немало общих черт в жизни двух мальчиков – будущих великий поэтов.
Родители и бабушки
Сергей Львович Пушкин и Надежда Осиповна Ганнибал вступили в брак по взаимной любви в сентябре 1796 года. О каких-либо серьёзных ссорах между ними и изменах никто из мемуаристов не упоминает. Вместе родители А.С. Пушкина прожили около 40 лет вплоть до смерти Надежды Осиповны в 1836 году. Будучи уже весьма пожилым человеком, Сергей Львович называл жену в письмах своим добрым гением. На момент рождения в Москве в 1799 году сына Александра, второго ребёнка в семье, его отец находился в отставке в чине гвардейского капитан-поручика, что по армии соответствовало майору. Впоследствии с 1802 по 1817 год он служил в Комиссариатской комиссии по казначейству и бухгалтерии и дослужился до чина статского советника[1].
Александр при рождении был желанным ребёнком, хотя потом мать непедагогично отдавала предпочтение другим детям в семье. Назван он был в честь своего двоюродного дяди Александра Юрьевича Пушкина, который в 1799 году находился в знаменитом Итальянском походе А.В. Суворова.
Значительную роль в воспитании А.С. Пушкина сыграла бабушка по материнской линии Мария Алексеевна Ганнибал. Она жила вместе с семьёй дочери, вела хозяйство, помогала материально – купила подмосковное имение Захарово, где Пушкины проводили летние, а иногда и зимние месяцы с 1805 по 1810 год. Бабушка много занималась с внуками. В воспоминаниях Ольги Павлищевой о ней сказано: «Замечательна по своему влиянию на детство и первое воспитание Александра Сергеевича и сестры была их бабушка <…> Марья Алексеевна была ума светлого и по своему времени образованного; говорила и писала прекрасным русским языком, которым так восхищался друг Александра Сергеевича, барон Дельвиг»[2]. Упоминает Ольга и о том, что бабушка любила рассказывать ей и братьям о своём роде, что именно она выучила их русской грамоте и письму, то есть фактически была их первой учительницей. Как добрый гений, М.А. Ганнибал всячески сплачивала семью своей дочери[3], с большой заботой относилась к внукам. Будучи сама несчастлива в семейной жизни (она развелась с мужем из-за его неверности и незаконной женитьбы на У.Е. Толстой, когда дочь была совсем крошкой), Марья Алексеевна старалась поддерживать в семье Пушкиных атмосферу любви, взаимного уважения и понимания. Юный Пушкин очень любил свою бабушку и сильно скорбел о её смерти в 1818 году.
Юрий Петрович Лермонтов и Марья Михайловна Арсеньева поженились в конце 1813 - начале 1814 года тоже по взаимной горячей любви. Ю.П. Лермонтов находился в отставке с 1812 года в чине капитана, ко времени женитьбы только что оправился от грудной болезни, подхваченной во время службы в 1813 году в Тульском ополчении. Как известно, питая к невесте глубокие чувства, Юрий Петрович вопреки традициям своего времени согласился на требования тёщи, желавшей, чтобы Марья Михайловна оставалась при ней, и переехал жить в Тарханы. Ревнивая Е.А. Арсеньева сыграла в семье дочери роль своего рода «злого гения», в отличие от М.А. Ганнибал у Пушкиных. Елизавета Алексеевна не захотела обеспечить молодую семью собственными средствами, приберегая у себя даже наследство М.М. Лермонтовой от дедушки и бабушки В.В. и Е.Н. Арсеньевых, не говоря уже о приданом. Ю.П. Лермонтов предпочёл удовлетвориться векселем на сумму 25000 руб. Не сдержав предсвадебных обещаний, она не стала доверять зятю управление имением. Несмотря на его искренне стремление установить с тещёй добрые отношения, Е.А. Арсеньева всячески старалась поссорить молодых, возбудить ревность и, возможно, даже заставить их разъехаться. Распускались сплетни об изменах Юрия Петровича и даже о рукоприкладстве в отношении жены. Подробное исследование на эту тему содержится в работе П.А. Фролова «Создание и крушение семьи Лермонтовых»[4]. Однако бабушка, отравляя семейную жизнь дочери, не преуспела в своих целях. Несмотря на спровоцированные ссоры, супруги Лермонтовы не разъехались, продолжали любить друг друга. Напряжённая атмосфера в семье способствовала развитию болезни слабой здоровьем М.М. Лермонтовой, которая скончалась в 1817 году от чахотки. Спустя 14 лет, умирая тоже от чахотки, в своём завещании сыну Ю.П. Лермонтов назвал покойную жену единственной обожаемой им женщиной.
Однако в день рождения первого и единственного дитя ничто не предвещало такого трагического финала. Как и А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов появился на свет в Москве и был долгожданным и любимым ребёнком[5]. Но на этом сходство и кончается. Сразу же возник спор об имени малыша. Ю.П. Лермонтов в очередной раз не смог перечить деспотичной тёще: вопреки родовой традиции, по которой в роду Лермонтовых у старших сыновей чередовались имена Пётр и Юрий, новорожденного нарекли Михаилом в честь покойного дедушки М.В. Арсеньева, впрочем, человека очень достойного и благородного. Как и М.А. Ганнибал, Елизавета Алексеевна тоже была несчастна в конце своей семейной жизни, но в другом роде и во многом по собственной вине. До 1809 года между супругами Арсеньевыми царило относительное взаимное согласие. Однако жена с огромной ревностью встретила увлечение мужа, может быть, и не очень серьёзное, красивой соседкой по имению, княгиней Н.В. Мансыревой, и потребовала отозвать отправленное ей приглашение на любительский новогодний спектакль в имении Тарханы 1 января 1810 года. Это было неприлично, и М.В. Арсеньев отказался выполнить требование, тогда к сопернице были посланы «перехватчики», чем Арсеньева добилась своего. Разнервничавшийся М.В. Арсеньев во время спектакля то ли отравился, то ли скоропостижно скончался от апоплексического удара (в последнее время эта последняя версия считается более соответствующей действительности).
После смерти дочери Е.А. Арсеньева приложила максимум усилий, чтобы внук остался при ней, заменив ей потери близких людей. В новом завещании она поставила условием наследования внуком своего состояния воспитание мальчика при ней либо в роду Столыпиных, из которого происходила. Юрий Петрович Лермонтов, не имевший средств на лечение слабого здоровьем сына и его обучение, вынужден был согласиться. Но несмотря на разлуку, он смог сыграть заметную роль в воспитании сына, привить ему свою благородную систему ценностей.
Разумеется, не стоит считать бабушку Е.А. Арсеньеву таким уж деспотом-самодуром. Она, безусловно, по-своему очень любила внука, не жалела средств на его лечение, воспитание и образование, искренне помогала близким людям. И М.Ю. Лермонтов тоже её любил, ценил и даже великодушно простил, несмотря на острые трагические переживания после ознакомления с завещанием в возрасте 16 лет, которые нашли отражение в его ранних драмах.
Испытания и радости детства
Оба будущих поэта пережили в детстве разного рода испытания и, конечно, радости. Маленький Саша Пушкин был здоровым тучным мальчиком, малоразговорчивым и ленивым, подвижным играм предпочитал сидеть в бабушкиной корзине с клубками и слушать её рассказы о прошлом. Малоподвижность сына очень раздражала мать, которая никак не могла заставить ребёнка бегать. Саша упрямился, садился на землю прямо посреди улицы, чтобы никуда не идти. Одну из его первых фраз запомнила старшая сестра Ольга. Сидящий в пыли мальчик увидел в окне дома смеющуюся над ним женщину и сказал: «Ну нечего скалить зубы». Кроме того, ребёнок часто терял носовые платки, из-за чего мать пришивала их к курточке, как «аксельбанты». Никаких значительных телесных наказаний, в отличие от большинства дворянских семей того времени, в доме Пушкиных для детей не практиковалось. Выдержанная и строгая Надежда Осиповна предпочитала банально ставить Сашу за провинности в угол, отгороженный стульями, или «игру в молчанку». Мать не стремилась баловать сына и даже недолюбливала его, предпочитая ему сначала дочь Ольгу, а затем младшего сына Лёвушку. Побаивались дети и вспыльчивого, но отходчивого отца, которому на них иногда жаловались гувернёры.
Александр преобразился на шестом году жизни, приехав в купленное бабушкой имение Захарово. Здесь он полюбил вольные просторы, игры с деревенскими детьми, крестьянские праздники. Постепенно он превратился из тучного неповоротливого увальня в подвижного стройного ребёнка. О каких-либо его опасных заболеваниях в детстве свидетельств современников не осталось. К числу пережитых мальчиком серьёзных испытаний относятся смерть младшего брата Николая в 1807 году и позднее смерть в младенчестве других младших братишек и сестрёнок. Запомнил он и напугавшее его московское землетрясение 1802 года. В плане автобиографических заметок поэта значится «нестерпимое состояние», относящиеся, скорее всего, к конфликту с гувернёром, который издевался над его детской поэмой «Толиада», из-за чего мальчик бросил в огонь своё сочинение. Вот какое впечатление производил юный Пушкин на подругу его бабушки Е.П. Янькову: «Пушкины жили весело и открыто, и всем домом заведовала больше старуха Ганнибал, очень умная, дельная и рассудительная женщина; она умела дом вести как следует, и она также больше занималась и детьми: принимала к ним мамзелей и учителей и сама учила. Старший внук её Саша был большой увалень и дикарь, кудрявый мальчик лет девяти или десяти, со смуглым личиком, не скажу, чтобы слишком приглядным, но с очень живыми глазами, из которых искры так и сыпались»[6]. Несмотря на пережитые трудности, детство Пушкина было для него действительно «возрастом златым».
Маленькому Лермонтову судьба приготовила более серьёзные испытания. Мальчик был слаб здоровьем, страдал мокнущей золотухой, английской болезнью (вариант рахита), долго – до четырёх лет - не ходил самостоятельно, тяжело перенёс детские болезни. Чембарские и пензенские доктора не могли кардинально помочь ребёнку. Бабушка наняла семейного доктора – известного специалиста по детским болезням Ансельма Леви, французского еврея, который служил в семье около 10 лет. Излечению Миши помогли поездки на Кавказские воды, которых было не менее трёх. Там же, на Кавказе, он получил множество впечатлений, повлиявших на формирование его творческой личности. К 11 годам детские болезни и немощи были полностью изжиты. Впоследствии М.Ю. Лермонтов отличался физической силой (руками легко мог согнуть шомпола), ловкостью, гибкостью, был хорошим наездником и фехтовальщиком.
В раннем детстве М.Ю. Лермонтов перенёс трагедию - смерть матери, похороны которой он отчасти запомнил, несмотря на то, что ему было 2 года 4 месяца. Грустная песня матери, вероятно, ею самой сочинённая, осталась на всю жизнь щемящим и одновременно нежным воспоминанием в душе поэта. Тяжёлая атмосфера в семье и вынужденное расставание с любимым отцом не могли не наложить трагического отпечатка на характер и мировосприятие мальчика. Он бывал в раннем детстве и раздражительным, и капризным, и упрямым, мог нахулиганить - поломать цветы, бросить азбуку, не желая учить буквы. Но нельзя представлять его бесконечно капризничающим, грустящим, угрюмым и т.п. Лермонтов был живой любознательный ребёнок, с большим удовольствием играл со сверстниками, участвовал в сельских праздниках, умел дружить, подшутить над друзьями, проявить доброту и великодушие. В имении мальчик был всеобщим баловнем и любимцем. Ни о каких телесных наказаниях ребёнка не могло идти и речи.
Жизненный опыт, полученный в детстве А.С. Пушкиным и М.Ю. Лермонтовым, яркие впечатления, события с выраженной эмоциональной окраской нашли отражение в их литературном творчестве в юные и зрелые годы[7].
Няни и дядьки
Как известно, у А.С. Пушкина было две няни. Обратимся снова к записи воспоминаний Ольги Павлищевой: «Няня сестры Арина Родионовна, воспетая поэтом, сделалась нянею для брата, хотя за ним ходила другая, по имени Улиана. <…> Между тем родился Лев Сергеевич, и Арине Родионовне поручено было ходить за ним: так она сделалась общею нянею. <…> Была она настоящею представительницею русских нянь; мастерски говорила сказки, знала народные поверья и сыпала пословицами, поговорками. Александр Сергеевич, любивший ее с детства, оценил ее вполне в то время, как жил в ссылке, в Михайловском”[8].
В середине 1820-х годов в Михайловском великий поэт снова слушал сказки Арины Родионовны и сделал конспективные записи нескольких из них[9]. Потом он отчасти использовал нянины сюжеты при сочинении своих сказок («Сказка о царе Салтане», «Сказка о попе и работнике его Балде», «Сказка о золотом петушке», «Сказка о мёртвой царевне…»), а один из сюжетов сообщил В.А. Жуковскому, сочинившему «Сказку о царе Берендее…» на его основе.
Ольга упоминала также первую няню Пушкина Ульяну Яковлеву. В год рождения А.С. Пушкина ей было около 30 лет, и по этому возрасту можно предположить, что она же и кормилица великого поэта, подобно тому, как Арина Родионовна - кормилица Ольги. Именно с Ульяной связан эпизод встречи годовалого Пушкина с Павлом I в Юсуповском саду в Петербурге, когда император выговорил няне за то, что та не сняла с малыша картуз. Скорее всего, она же гуляла с трёхлетним Александром в московском Юсуповом саду во время землетрясения в октябре 1802 года, которое ребёнок запомнил. Первая няня сыграла пусть и небольшую, но немаловажную роль в самом начале жизни А.С. Пушкина, и об этом не надо забывать. Она ходила за маленьким Сашей до четырёх-пяти лет, а потом жила в доме Пушкиных до своей кончины в мае 1811 года, будучи уже вдовой. За это время Ульяна вполне могла стать няней кого-то из младших детей Н.О. и С.Л. Пушкиных: Софьи или Павла, умерших в младенчестве.
После няни Ульяны за Александром смотрел дядька Никита Тимофеевич Козлов, грамотный дворовый мужик, который был сказителем, как и Арина Родионовна. Одна из его тетрадей с балладой, сочиненной на основе сказок о Соловье-разбойнике, богатыре Еруслане Лазаревиче и царевне Миликтрисе, хранилась в семье Ольги Сергеевны Павлищевой и была утеряна в 1851 году при её переезде в Варшаву. Никита Козлов впоследствии был камердинером А.С. Пушкина, в 1837 году он внёс его, смертельно раненного на дуэли, в квартиру на Мойке, 12, а после смерти сопровождал его тело при перевозке для захоронения в Успенском Святогорском монастыре.
О Мише Лермонтове с рождения заботились крепостная кормилица Лукерья Алексеевна Шубенина и пожилая бонна-немка Христина Осиповна Ремер. Обе очень любили мальчика, внесли немалый вклад в его воспитание и пользовались его любовью. Лукерья за неусыпные заботы была щедро облагодетельствована: она и члены её семьи по воле барыни освобождены от барщины, для них построен новый просторный дом пятистенка с тесовой крышей, прирезаны угодья, часть из которых была использована под рытьё Кормилицына пруда. Очень теплые, почти родственные отношения были у Михаила Лермонтова с кормилицей, в детстве он любил ходить к ней в гости на улицу Овсянку, радовался, когда она приезжала с обозом проведать его в Москву, дарил ей подарки. Будущий поэт дружил с младшим сыном кормилицы Васей, обучил его грамоте и счёту.
Бонна Х.О. Ремер в воспитании М.Ю. Лермонтова сыграла весьма достойную роль. В книге Висковатого она характеризуются как верующая женщина строгих правил: «Она внушала своему питомцу чувство любви к ближним… Вся дворня высоко чтила эту женщину, для мальчика же ее влияние было благодетельно»[10]. Бонна преподавала будущему поэту немецкий язык, который он знал очень хорошо.
С двухлетнего возраста за Мишей ухаживал крепостной дядька Андрей Иванович Соколов, умный, честный и грамотный человек. Андрея и его родителей, Ивана Емельяновича и Улиту Фёдоровну, подарил Мише двоюродный дедушка Александр Васильевич Арсеньев. Свои обязанности дядька Андрей выполнял с большой любовью и прилежанием, пользовался бесконечным доверием, уважением и любовью воспитанника. Впоследствии Соколов был камердинером Михаила Лермонтова, заведовал его «кассой». Даже друзья поэта уважительно называли его по имени отчеству, что о многом говорит. На долю дядьки Андрея Соколова выпала трагическая обязанность перевезти тело убитого на дуэли М.Ю. Лермонтова из Пятигорска в Тарханы для перезахоронения. В 1842 году А.И. Соколов был отпущен на волю, но продолжал жить в Тарханах, в 1851-1857 годах управлял имением.
К сожалению, ни бонна, ни дядька, ни кормилица М.Ю. Лермонтова не были такими самобытными сказителями, как няня и дядька Пушкина. В 15 лет Лермонтов писал: «Если захочу вдаться в поэзию народную, то, верно, нигде больше не буду ее искать, как в русских песнях. — Как жалко, что у меня была мамушкой немка, а не русская — я не слыхал сказок народных; — в них, верно, больше поэзии, чем во всей французской словесности»[1]1. Надо отметить, что народных песен и местных легенд Лермонтов мог немало слышать в девичьей в Тарханах, на праздниках и гуляниях. Как Захарово для юного Пушкина, так и Тарханы для юного Лермонтова стали своего рода школой простонародной жизни, источником фольклора и прототипом народных сцен в стихах и прозе.
Домашнее образование и раннее проявление творческих способностей
Средства семьи Пушкиных были всегда ограничены, тем не менее, платные учителя к детям нанимались по рекомендациям родных и знакомых из числа лучших. Таковыми были Монфор, Руссло, священник А.И. Беликов (преподававший русский язык), впоследствии автор и переводчик ряда книг. Основным предметам Сашу обучали вместе со старшей сестрой Ольгой, которая ещё дополнительно занималась английским языком со своей гувернанткой мисс Белли. Перед поступлением в Лицей занимался с Александром также дядя Василий Львович. Домашнее долицейское образование, полученное Пушкиным, было на хорошем уровне, ведь при поступлении в Царскосельский Лицей на испытаниях он показал весьма достойные результаты, особенно по русскому, французскому языкам и «общим свойствам веществ тел», да и знания по трудно дававшейся ему арифметике, а также истории и географии, были сочтены комиссией удовлетворяющими необходимым требованиям. И.И. Пущин вспоминал, что Александр был начитан несравненно лучше однокашников, а ведь это в своём большинстве далеко не рядовые отроки, хорошо обученные и талантливые в различных областях: «Все мы видели, что Пушкин нас опередил, многое прочёл, о чём мы и не слыхали, всё, что читал, помнил…»[12]. Учился в детстве Пушкин также рисованию, танцам (у знаменитого Иогеля) и верховой езде.
Надежда Осиповна и Сергей Львович являлись людьми образованными, очень интересовались литературой и искусством, их дом посещал цвет московской интеллигенции начала XIX века: В.А.Жуковский, Н.М. Карамзин, С.Л. Пушкин, М.Н. Макаров и многие другие. Сергей Львович и сам писал стихи, но предназначенные не для печати, а больше для дамских альбомов. И он, и его жена были умны, начитаны и остроумны. Родители поощряли участие детей в вечерах, проводившихся в их доме, едва ли не с младенческого возраста, водили их на такие же вечера к своим столь же образованным друзьям, а позднее в московские театры и на гуляния. Разговоры взрослых на темы искусства, истории, изредка политики, домашние спектакли, декламация стихов, - всё это тоже воспитывало и способствовало пробуждению творческих способностей будущего поэта, который рано пристрастился к чтению, начал писать стихи с шести лет, а пьесы, которые он разыгрывал перед сестрой, с 7-8 лет. К 1809-1810 годам относятся воспоминания Ольги о большой поэме «Толиада» (это пародия-подражание «Генриаде» Вольтера) в 6 песен, той самой, которую юный поэт бросил в печь, не выдержав издевательств гувернёра над своим произведением. Отметим также, что воспитывала поэта вся атмосфера дома Пушкиных (включая не только родителей и бабушку, но и домочадцев из простого народа, и именитых гостей) и, если брать широко, весь уклад московской и подмосковной жизни.
Регулярные занятия с Мишей Лермонтовым начались в Тарханах, когда мальчику было около 6 лет. Понимая, что в группе с товарищами внук будет учиться охотнее и лучше, бабушка пригласила в дом для уроков его сверстников из родственных и дружественных дворянских семей: кузена Михаила Пожогина-Отрашкевича, Николая Давыдова, братьев Петра и Андрея Максутовых и других. Вместе они составили небольшой класс.
Французский язык и французскую литературу преподавал гувернёр поэта Жан Капе, бывший наполеоновский гвардеец, спасённый от смерти на морозе сердобольными русскими людьми и оставшийся в России. Мальчик очень его любил, многому от него научился и скорбел о его кончине в конце 1827 - начале 1828 года. Русский язык и арифметику преподавал, по всей видимости, местный священник Алексей Афанасьевич Толузаков, выпускник Пензенской духовной семинарии. В отличие от Пушкина, арифметика и впоследствии математика, давались Лермонтову так же легко, как и другие предметы. Насчёт уроков танцев Елизавета Алексеевна договаривалась с соседями поочерёдно приглашать танцмейстера то в одно, то в другое имение и собирать там детей. Учился юный Лермонтов также рисованию и музыке, уроки по которой он порой ленился делать. Обучали его также верховой езде. Позднее он некоторое время учился и греческому языку, но вскоре утратил интерес к этим занятиям.
Общество, окружавшее М.Ю. Лермонтова в детстве, может быть, было не столь блестящим и литературным, как в случае с А.С. Пушкиным, но не менее примечательным. Его мать Марья Михайловна писала стихи, была музыкально одарена. Её таланты преумножились на сыне, навсегда запомнившем её прекрасную грустную песню. В Пензе со Столыпиными и Е.А. Арсеньевой дружил М.М. Сперанский, видный государственный деятель, основатель Царскосельского Лицея, в те годы пензенский губернатор. В круг общения входили и культурные дворянские семьи Загоскиных, Бахметевых. Семьи Столыпиных и Арсеньевых славились своими театральными традициями. Отец Е.А. Арсеньевой Алексей Емельянович Столыпин, как известно, собрал одну из лучших крепостных театральных трупп в России, члены которой в 1806 году были проданы дирекции императорских театров и играли в Москве и позднее в Петербурге. Маленький Лермонтов мог видеть театральные представления профессиональных трупп в Пензе, а постановка оперы Катарино Кавоса «Князь-невидимка», которую он слушал в Москве в пятилетнем возрасте, произвела на него неизгладимое впечатление. Там же в Москве жила его тётя Екатерина Аркадьевна Столыпина, которая виртуозно играла на фортепиано.
Во время поездок на Кавказ мальчик Лермонтов тесно общался со своей двоюродной бабушкой Екатериной Алексеевной Хастатовой, её дочерью Марьей Акимовной и зятем Павлом Петровичем Шан-Гиреями. Шан-Гиреи, в 1825 году переехавшие в Тарханы и купившие при поддержке Е.А.Арсеньевой соседнее имение Апалиха в 1826 году, были людьми образованными и большими любителями литературы, находились в курсе литературных новинок и снабжали ими своего любознательного племянника. Марья Акимовна в чём-то смогла заменить ему мать и оказала значительно влияние на воспитание и образование мальчика, Мишель называл её «милой тётенькой».
Маленький Лермонтов рано проявил разные творческие способности. Он с младенчества начал рисовать мелками, ползая по сукну, специально натянутому на полах по приказу Е.А. Арсеньевой, легко рифмовал простые слова уже в три года, играя в рифмы с крестником бабушки Святославов Раевским, которому тогда было девять лет. Впоследствии все эти способности Мишеля развивались, он мастерски лепил снежные фигуры в Тарханах, вылепливал из цветного воска целые сцены античных сражений по литографиям, сцены охоты. Лет с 10-11 он придумывал и ставил домашние представления, делая для них кукол-марионеток с восковыми головками. Одно из представлений было, вероятно, пародией на нравоучительные рассказы для детей французского писателя Беркена, во всяком случае, это имя носила главная кукла представления, которую вёл сам Мишель. Много внимания уделялось целенаправленным занятиям музыкой (фортепиано, флейта, скрипка) и рисованием в Москве, куда 12-летнего Лермонтова привезли для подготовки к поступлению в Благородный пансион. Изобразительному искусству Мишель учился у А.В. Солоницкого и впоследствии достиг больших успехов, прекрасно рисовал и писал картины маслом и акварелью. Во время подготовки к поступлению в Благородный пансион юный поэт с удовольствием и большой пользой для себя посещал московские театры и концерты.
Лермонтов много читал русской, французской и немецкой классики ещё в Тарханах, очень увлекался произведениями А.С. Пушкина, В.А. Жуковского, И. Козлова, К.Н. Батюшкова и других авторов, которым творчески подражал (более всего А.С. Пушкину), начав писать стихи. В Москве он продолжил заниматься русским языком и литературой с молодым прогрессивным преподавателем Благородного пансиона А.З. Зиновьевым, легко освоил основы стихосложения. Несмотря на то, что Лермонтов рифмовал уже в раннем детстве, его первым поэтическим опытом стала написанная на пороге 14-летия небольшая поэма о кавказской жизни «Черкесы». Это не было простым подражанием. В произведении отразилось много личных впечатлений, полученных юным поэтом на Кавказе. Итогом домашнего обучения и развития творческих способностей М.Ю. Лермонтова стало поступление в Московский Благородный пансион в сентябре 1828 года и последующая блестящая учёба.
Отметим также, что и Пушкин, и Лермонтов в детстве отличались особой эмоциональностью и творческим восприятием мира, могли сосредоточенно думать о своём, переживая полученные впечатления, их было трудно порой расшевелить. Маленький Лермонтов любил наблюдать за плывущими облаками, за луной, строя в воображении сказочные картины. О похожей задумчивости юного Пушкина свидетельствуют слова из воспоминаний Е.П. Яньковой: «Не раз про него говаривала Марья Алексеевна: «Не знаю, матушка, что выйдет из моего старшего внука: мальчик умён и охотник до книжек, а учится плохо, редко когда урок свой сдаст порядком: то его не расшевелишь, не прогонишь играть с детьми, то вдруг так развернётся и расходится, что его ничем не уймёшь; из одной крайности в другую бросается, нет у него средины. Бог знает, чем всё это кончится, ежели он не переменится»[13].
Саша Пушкин впервые влюбился в возрасте около шести лет, вероятно, в Соню Сушкову, «подругу красных детских лет», которая была годом его младше. Может быть, именно ей и были посвящены первые стихи поэта на французском языке, недошедшие до нас. Мишель Лермонтов впервые полюбил в 10-летнем возрасте. Его избранницей стала прелестная белокурая голубоглазая девочка девяти лет, которая приходила в дом Хастатовых на Кавказе поиграть с кузинами Мишеля. Скорее всего, это была Эмилия Клингенберг, узнавшая себя по опубликованной записи Лермонтова о его первой любви: возраст, внешность и факт посещения дома Е.А. Хастатовой для игр с кузинами поэта подтверждают это. Яркое и чистое чувство оставило глубокий след в душе Мишеля.
Вторую, уже отроческую и более серьёзную любовь оба юных поэта пережили лет в 12-13.
Патриотическое и религиозное воспитание
А.С. Пушкин был патриотом России, любил её историю, такой, какой она была, без изъятий. В детстве его воспитывали в патриотическом духе, в том числе на множестве примеров из деяний его прямых предков, которыми поэт гордился:
Люблю встречать их имена
В двух-трех строках Карамзина.
Уже в пятилетнем возрасте будущий поэт с интересом слушал разговоры своего отца с Н.М. Карамзиным.
О своём роде Пушкин он с той же гордостью писал в стихотворении «Моя родословная»:
Мой предок Рача мышцей бранной
Святому Невскому служил;
Его потомство гнев венчанный,
Иван IV пощадил.
Водились Пушкины с царями;
Из них был славен не один,
Когда тягался с поляками
Нижегородский мещанин.
Геройски служили России также предки поэта по линии Ганнибалов: Абрам Петрович, генерал-аншеф и талантливый военный инженер, и адмирал Иван Абрамович, главнокомандующий Черноморским флотом, герой сражения при Наварине. Патриотическому воспитанию поэта способствовали рассказы бабушки и других родственников и знакомых, изучение русской истории, патриотический настрой русского общества в период Наполеоновских войн и Отечественной войны 1812 года. Известность юному поэту принесло глубоко патриотическое стихотворение «Воспоминания в Царском Селе», прочитанное на переводном экзамене в Лицее в 1815 году.
Столь же патриотично был настроен и юный Лермонтов, предки которого так же беззаветно служили России. Свою роль здесь сыграли рассказы-воспоминания родственников по линии Арсеньевых, Лермонтовых, Рыкачёвых и Столыпиных об участии в различных сражениях, в том числе Бородинском, о военной службе и Отечественной войне 1812 года, о которой также могли рассказывать крепостные и дворовые в Тарханах, участники Пензенского ополчения, и гувернёр Жан Капе, отставной наполеоновский гвардеец. О Кавказской войне рассказывал мальчику Павел Петрович Шан-Гирей. Все это нашло отражение в творчестве великого поэта как в юном, так и зрелом возрасте, чему имеется масса примеров: поэмы «Черкесы», «Кавказский пленник», стихотворение «Бородино», «Герой нашего времени»… Военные игры, устраивавшиеся в Тарханах в специально вырытых траншеях, это тоже элемент патриотического воспитания.
Разумеется, патриотизм и любовь к родине в юных поэтах воспитывались не только рассказами о ратной славе, но всей атмосферой жизни в семьях и обществе, народными праздниками, песнями, играми, прекрасными картинами русской природы, видами исконно русских городов. Оба великих поэта посвятили замечательные стихи своей малой родине – Москве.
С патриотическим воспитанием неразрывно связана и религиозная составляющая, которая была естественна в начале XIX века и очень важна для формирования мировоззрения Пушкина и Лермонтова.
Из воспоминаний современников известно, что все близкие Пушкина были людьми верующими: отец, мать, сестра, брат, бабушки, няня, дядька, дворня. Мемуаристы отмечают мистическую настроенность матери и сестры, их необычные видения и сны, а иногда предвидения, сохранившиеся в семейных преданиях. Вера же отца, бабушки, няни и самого великого поэта тяготела к традиционному православию. Архивные документы, опубликованные в 2007 году в авторитетном издании «Александр Сергеевич Пушкин. Документы к биографии. 1799-1829»[14], подтверждают вполне религиозное воспитание поэта. Более того, значительная часть мест проживания Пушкиных в Москве была определена именно по церковным книгам приходов, где находились дома, которые они снимали. Пушкины и их дворня регулярно ходили на церковные службы, исповедались и причащались, что зафиксировано исповедальными ведомостями. Воспоминания современников подтверждают, что это было, разумеется, не пустой формальностью. Сохранились также документы времён детства Сергея и Василия Львовичей Пушкиных, свидетельствующие о том же самом. Дом в Москве на Молчановке, откуда будущий поэт отправился в Петербург поступать в Лицей, принадлежал священнику приходской церкви Василию Иванову. Церковные ведомости также позволили установить многие даты рождений и крещений детей в семье Пушкиных и их служителей, а также даты смертей и отпеваний. Юный Пушкин посещал и храмы, и монастыри в Москве и Подмосковье, в частности, Саввино-Сторожевский, о чем свидетельствуют некоторые его произведениях[15]. Великий поэт и его сестра были восприемниками от купели дворового мальчика. Заметим, что среди учителей отрока Пушкина было два очень образованных священника, выпускника Московской духовной академии: Алексей Иванович Богданов и Александр Иванович Беликов. Они преподавали юному поэту и его сестре не только Закон Божий, но и русский язык и арифметику.
Среди преподавателей Лермонтова, скорее всего, тоже был священник – Алексей Афанасьевич Толузаков. Члены семьи Лермонтова являлись людьми верующими, особенно бабушка, которая возила маленького внука на богомолье в Киево-Печерскую лавру, в Нижнеломовский монастырь, построила в своём имении храм преподобной Марии Египетской в память о рано умершей дочери и храм Михаила Архангела в честь небесных покровителей внука и покойного мужа. В тарханском доме была молельная комната, почитаемые иконы. И всё это тоже не пустая формальность. Уклад жизни имения был православный. Мишель значился крёстным у нескольких новорожденных дворовых мальчиков. Церковные книги храмов пролили свет на эти и многие другие факты жизни семьи.
Пушкин и Лермонтов не отличались формальной религиозностью, но были людьми верующими, которым свойственны духовные искания, оба поэта обогатили русскую поэзию прекрасными духовными и молитвенными стихами.
Резюме
Наряду с очевидными отличиями в связанных с детством фактах биографии А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова, в их детской жизни было немало общего. Оба поэта:
• родились в Москве у любящих друг друга родителей, в семьях образованных родовитых дворян среднего достатка, в которых им было обеспечено хорошее домашнее образование перед поступлением в элитные учебные заведения и условия для развития творческих наклонностей;
• были желанными детьми в своих семьях и воспитывались без применения серьёзных телесных наказаний;
•
• пережили в детстве разного рода трудности; радостные и горестные события первых лет жизни, полученные яркие впечатления нашли отражение в их творчестве в юные и зрелые годы;
• рано проявили интерес к литературе, пристрастились к чтению, на момент поступления в учебные заведения были весьма начитаны, знали французский и немецкий языки, хорошо рисовали;
• получили в семьях патриотическое и религиозное воспитание, характерное для своего времени, имели в числе других преподавателей-священников;
• рано проявили свои таланты и отличались особой впечатлительностью, фантазией, внутренней раскованностью, писали и разыгрывали в детском возрасте домашние пьесы, в которых выражали свои впечатления не только от прочитанного, но и от лично увиденного и пережитого, и, подражая известным авторам, могли творчески пародировать их произведения; в результате у обоих мальчиков в детстве и отрочестве сформировались такие черты личности, которые способствовали образному, эмоционально-поэтическому восприятию окружающего мира.
Бросаются в глаза и некоторые формальные совпадения, отчасти обусловленные особенностями дворянского быта. Так, например, в воспитании обоих поэтов заметную роль сыграли бабушки по материнской линии, хотя по отношению к родителям поэтов их роль была совершенно разной. Оба поэта сохранили душевные отношения со своими крепостными мамушками, нянями. Их дядьки впоследствии стали их камердинерами, причём обоим довелось перевозить тела своих господ-воспитанников, убитых на дуэлях, к местам захоронения.
Ссылки и комментарии
1 Подробнее о детстве А.С. Пушкина см.: Егорова Е.Н. Детство Пушкина: мифы и реальность // Отечественная война 1812 года в Подмосковье. Отечественная война 1812 года и А.С. Пушкин. XVI Пушкинская конференция. XV Троицкие чтения. Материалы международной Пушкинской конференции 6-7 октября 2012 года. - М.: Мелихово, 2012. С. 244-259. Или: http://proza.ru/2011/11/01/685
2 Павлищева О.С. Воспоминания // Мир Пушкина: Том 3. Семейные предания Пушкиных. – СПб.: Издательство Пушкинского фонда, 2003. С. 21.
3 Версии внебрачного происхождения Н.О. Ганнибал, в замужестве Пушкиной, такие, как «еврейская» и «цыганская», здесь не рассматриваются, поскольку убедительно опровергнуты. См.: Корнакова Е.С. Курьёзные версии происхождения А.С.Пушкина // Отечественная война 1812 года в Подмосковье. Отечественная война 1812 года и А.С. Пушкин. XVI Пушкинская конференция. XV Троицкие чтения. Материалы международной Пушкинской конференции 6-7 октября 2012 года. - М.: Мелихово, 2012. С.260-269.
4 Фролов П.А. Создание и крушение семьи Лермонтовых. — Пенза, 2008.
5 Гипотезы о внебрачном происхождении М.Ю. Лермонтова, в частности, пресловутая «кучерская» версия, здесь не рассматриваются, поскольку убедительно опровергнуты специалистами. См.: Московский Лермонтовский сборник. Выпуск 1. — М.: Известия, 2008. С. 74-100. О полной несостоятельности подобных гипотез свидетельствует также портретное сходство М.Ю. Лермонтова с родителями и даже с дальним родственником по отцовской линии адмиралом Михаилом Николаевичем Лермонтовым (1792-1866).
6 Янькова Е.П. Рассказы бабушки из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные её внуком Д. Благово. – Л.: Наука, 1989. С. 338.
7 Детским впечатлениям в творчестве поэтов посвящены, в частности, следующие работы: Егорова Е.Н. «Детства милые виденья» // Хозяева и гости усадьбы Вязёмы. Материалы XVIII Голицынских чтений. 21-22 января 2012 г. – М.: Мелихово, 2012. С. 413-431. Щеблыкин И.П. Мотив семьи в творчестве Лермонтова // Московский Лермонтовский сборник. Выпуск 2. — М.: Известия, 2010. С. 6-10.
8 Павлищева О.С. Воспоминания // Мир Пушкина: Том 3. Семейные предания Пушкиных. – СПб.: Издательство Пушкинского фонда, 2003. С. 15.
9 Подробнее см.: Егорова Е.Н. О сказках няни Пушкина // Отечественная война 1812 года в Подмосковье. Отечественная война 1812 года и А.С. Пушкин. XVI Пушкинская конференция. XV Троицкие чтения. Материалы международной Пушкинской конференции 6-7 октября 2012 года. - М.: Мелихово, 2012. С. 270-276.
Или: http://proza.ru/2013/06/04/1985
10 Висковатый П.А. Жизнь и творчество М.Ю. Лермонтова. – М.: Гелиос АРВ, 2004. С. 23.
11 Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 4. – М.: Гос. изд-во художественной литературы, 1958. С. 392.
12 Пущин И.И. Записки о Пушкине // Пушкин в воспоминаниях современников. В 2 т. Т. 1. – СПБ.: Академический проект, 1998. С. 63.
13 Янькова Е.П. Рассказы бабушки из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные её внуком Д. Благово. – Л.: Наука, 1989. С. 338.
14 Александр Сергеевич Пушкин. Документы к биографии. 1799-1829. – СПб.: Искусство-СПБ, 2007.
15 Подробнее см.: Егорова Е.Н. «Детства милые виденья» // Хозяева и гости усадьбы Вязёмы. Материалы XVIII Голицынских чтений. 21-22 января 2012 г. – М.: Мелихово, 2012. С. 413-431. Или: http://proza.ru/2012/03/29/172
Художественно-документальные книги:
Детство Александра Пушкина http://proza.ru/2011/02/05/1729
Детство и отрочество Михаила Лермонтова http://proza.ru/2014/03/29/2173