Глава 16.
Оксана, затаив дыхание, пристально всматривалась в лица вошедших, насколько можно было рассмотреть их в свете фонарей с улицы и свечей в доме. Сердце бешено колотилось. С какими вестями они пришли? Иджи сейчас друг или враг? Если учесть, то, кем он был последние годы для всей семьи Оберона, и слова, сказанные леди Хоуп перед его уходом, то стоило быть готовой ко всему. Теплилась единственная надежда на то, что с она никогда не была с ним в ссоре и никогда не желала ему смерти, а если его память восстановилась, то он наверняка вспомнит и их детство, где по ее мнению лежит путь к спасению. В последнем она не была уверена, ведь сейчас он сильно изменился.
Иджи казался озабоченным, а леди Хоуп наоборот возбуждена. Ее движения были резковаты, порывисты, совсем не такие властные и отточенные, как несколькими часами раньше. Значит, что-то все-таки произошло - хорошее или плохое для нее?
Оксана встретилась взглядом с Иджи. Ровный спокойный взгляд знакомых темно зеленых, с коричневатым оттенком глаз. На пару секунд оба замерли, разглядывая друг друга, пытаясь выяснить состояние - свой или чужой.
Иджи долго раздумывал, прежде чем решил вернуться в комнату, где находилась Оксана, его родственница и потенциальная убийца. Сопоставив все факты и прислушавшись к своему внутреннему голосу, он решился на этот шаг. Вернуться, чтобы выяснить о себе и семье, выяснить, что же произошло с Оксаной. Он понимал, что если оставит ее там, ее участь будет предрешена. Встреча с Королевой Марго полностью изменила его мысли. Далекая, казалось навсегда ушедшая любовь, вновь вернулась. Но разве мог он в такой момент оставить двоюродную сестру умирать? Кроме того, союзники ему были нужны, а в ней он видел близкую душу, что бы ни говорил советник королевы Шенг ли Же.
Иджи вдруг весело подмигнул Оксане – быстро собирайтесь, мы уходим.
– Что? Куда уходим? Кто это мы? – Оксана была полностью сбита с толку, но такие перемены, где ее не вычеркивали из жизни, девушке нравились. Сердце радостно заколотилось. Неужели он вспомнил?
Виктор подозрительно смотрел то на Иджи, то на Хоуп, то на Оксану. Ему уже изрядно надоело состояние, в котором он ничего не понимал, не мог на это повлиять, но внутренний голос подсказывал лечь в дрейф и следовать по течению. Скорее бы только все разъяснилось, чтобы он смог вернуться в привычный мир.
– Давайте скорее – Иджи передал какой-то сверток Оксане - времени у нас в обрез. Кстати, Оксана – это Леди Хоуп, советница королевы. Леди Хоуп – это Оксана и ее спутник Виктор.
Хм, он назвал меня и Виктора просто по имени – заметила про себя девушка, взяв сверток. Значит, его память все еще в отключке и ничего опасного ему не сообщили. Нужно будет продумать и линию поведения и информацию, которую можно передавать. С вопросами о причинах неожиданных перемен она решила повременить – прежде всего, нужно убраться подальше от опасного места.
В свертке оказалась одежда. – Ваш наряд пришел в негодность – сказал Иджи, заметив ее удивленный взгляд. Спасибо Эсти, что помогла – он кивнул на леди Хоуп. Советница отнеслась достаточно безразлично к его словам. Это ее обязанность помнить о мелочах, без которых жизнь во дворце была бы некомфортна. Профессиональные умения сработали и сейчас.
Хм, Эсти – фыркнула про себя Оксана - где-то внутри шевельнулся червячок женской ревности. Не то, что бы она имела какие-то виды на Иджи, но все равно такое смещение точки его внимания ей не нравилось. Рассмотрев принесенное одеяние, девушка решила оставить на себе обтягивающие джинсы, оставила и найденную ранее в ванной комнате просторную майку, набросив сверху лишь принесенную теплую накидку, похожую на индейскую попону. Вечерний бриз, который она ощутила, едва открылась дверь, оказался достаточно свеж. От остальной одежды девушка решила отказаться.
Пока Оксана и Виктор переодевались, Иджи рассматривал перемены в комнате. Беспорядок заметно уменьшился, хотя до уюта, еще утром царившего тут, было очень далеко. Картины, некогда занимавшие большую часть стены, сейчас пребывали в хаосе, многие оказались поврежденными. Иджи пробежал взглядом по висящим на стене гобеленам и замер. Кроме знакомого лица Оксаны он узнал еще одно. Это был советник королевы Шенглиже, только моложе. Тут он изображен в черном плаще, с короткими рыжими стрижеными волосами и заправленными в высокие сапоги штанами. В его руках меч, опущенный острием к земле. То же выражение глаз, тот же острый нос.
Оксана с некоторой настороженностью следила за взглядом Иджи, рассматривающего картины. Он что-то вспомнил? Странно, что он остановил взгляд именно на этом портрете. Ведь этот родственник, судя по всему, уже давно умер.
Через пять минут четыре человека вышли из посольского дома на окраине города, отправившись в сторону леса на восток. В пределах города улицы худо-бедно освещались, но окраины были темны, где лишь свет луны с трудом рассеивал мрак. Миновав патруль из четырех человек, греющийся у костра, их маленький отряд вышел на проселочную дорогу. Виктор шел медленнее остальных, время от времени останавливаясь передохнуть. Ранения и потеря крови давали о себе знать. Во время ночного перехода никто не издавал ни слова, стараясь как можно меньше шуметь. Отойдя от города лиг на пять, у самой кромки леса, они разглядели всадника с пятью лошадьми.
– Леди Хоуп – послышался низкий бас, когда они приблизились на несколько шагов.
В свете луны Оксана сумела распознать лицо офицера, который командовал солдатами во время недавнего штурма. Мысленно она ахнула. Что тут происходит?
– Илгол? – в ее голосе слышалось удивление. Но как, почему вы?
– Так же, как и вы – воин склонил голову. Меня попросила королева Марго.
Хоуп задумалась. У королевы все еще значительное влияние и множество обожателей.
–Знакомьтесь, – Хоуп представила своим спутникам Илгола. Начальник королевской охраны, ветеран, лучший мечник Саламандр.
– Простите, что пришлось биться с вами – Илгол приложил руку к сердцу и чуть склонил голову. Это всего лишь приказ. И поверьте, вы лучшие воины, с кем мне доводилось скрестить мечи. Он протянул всем троим мечи в ножнах – может пригодиться.
– Можно мне арбалет? – спросил Виктор.
Илгол молча снял с плеча оружие и протянул Виктору.
– С этим я лучше справляюсь, чем с мечами.
Илгол был одним и старейших и опытнейших воинов. Он воевал сотником во время войны с амбиерами, где получил ранение, став после этого тысячником, а затем, после войны, получил должность начальника королевской охраны.
Верой и правдой служил он королеве Марго, а когда сменилась власть, остался при должности, хотя после появления во дворце советника Шенглиже, как и многие остальные люди из старой гвардии, почувствовал себя не у места.
Он видел бесчинства, что творились в королевстве Саламандр, но повлиять на события не мог. Когда-то ему казалось, что верой и правдой служа двору, он сможет принести пользу, но вместо ратных побед и славы, его солдатам в последние годы приходилось искать и уничтожать так называемых разбойников - обычных людей, фермеров, которые не смогли выжить при нынешней власти и подались в леса. Он все время думал, что когда-нибудь эта участь может ожидать и его самого, особенно после нескольких перепалок с советником Шенглиже, который, по его мнению, слишком превышал свои полномочия. Королева Диана просто пешка в его коварной игре и не станет заступаться за стареющего начальника охраны.
Сегодняшний вечер, принесший столько неожиданных перемен, стал для него переломным. И битва с амбиерами, и неожиданное вмешательство королевы Дианы Скай, но самое главное, это полученное письмо от бывшей королевы Марго, которую он почитал и считал в душе единственной истинной королевой Саламандр. Без всяких колебаний, он сделал то, что просила эта женщина, хотя понимал, что не только блестящая военная карьера его теперь закончилась, но вполне возможно, и жизнь висит на волоске. О методах советника Шенглиже он знал не понаслышке. Впрочем, в этом было и преимущество – как станут действовать его бывшие подчиненные в случае его исчезновения, ему тоже было известно.
Езда на лошадях оказалась приятной неожиданностью для Виктора Хармона. В его увлечения входили дорогие машины, виллы, самолеты и скакуны. Он подумал, что ехать верхом будет чертовски трудно с этим ранением, но вида не показывал.
Иджи с опаской подошел к лошадям – пытаясь понять, умеет ли скакать верхом, но стоило лишь дотронуться до бархатного носа, потрепать за холку это животное, провести по могучей мускулистой шее, как нахлынули веером воспоминания. Бесконечные поля, пыльные дороги, которые он покорял верхом на четвероногом друге, пересекая тени. В тенях дни порой сменяли ночи за считанные минуты, а небо над головой, словной калейдоскоп играло разными цветами и узорами. Его белогривого могучего скакуна звали "Янтарь" в честь Амбера. Его подарил ему отец. Какая-то непонятная волна, словно мурашки, прокатилась колючим теплом по телу. Отец. Именно он научил его двигаться через тени, именно он сделал его тем, кем он есть. Где он? Кто он? Иджи пытался углубиться в память, наполненную лишь обрывками воспоминаний, но странный барьер не пускал его, запустив каскад сильной головной боли.
Сэр Иджи, вам помочь? – раздался хриплый бас Илгола, вытаскивая Иджи из воспоминаний и боли. Он заметил нерешительность в движениях спутника.
– Нет, благодарю. Лошади для меня имели особое значение.
– Тогда поторопитесь, если не хотите оказаться на плахе.
Ловким движением Иджи вставил ногу в стремя в мгновение ока оказался верхом.
С некоторым запозданием отряд выдвинулся в путь. Первым шел Илгол, затем Оксана, Виктор, Иджи и замыкала группу Эсти Хоуп.
– Нам далеко ехать? – Осторожно спросила Оксана.
– Первый переход займет около пяти часов – откликнулась Эсти Хоуп. К утру мы передохнем в небольшой деревне, и двинемся дальше.
Дорога пролегала через древний могучий лес и порой луна, и звезды пропадали из вида. Мягкая почва, усыпанная сухими листьями, хорошо скрывала шаги. Лошади шли ровно, почти не отвлекаясь на посторонние шумы, время от времени доносящиеся из леса.
Иджи разглядывал необычно яркие и крупные звезды, пытаясь соединить их в созвездия, но не увидел ни единого знакомого контура.
Ночь подошла к полуночи, полная луна светила не ярко, и ее света, вместе со светом мерцающих звезд едва хватало, чтобы двигаться по проселочной дороге, но стоило заехать в пролесок, как не видно было ни зги. Как они могли двигаться в таких условиях для Оксаны, Иджи и Виктора оставалось загадкой.
– Вы с такой уверенностью идете во тьме? – сказал Иджи в пустоту.
– У нас есть к этому способности – ответила Эсти.
– Ого, вы умеете не только исчезать, но и видеть в полной темноте. Что у вас еще припасено?
Эсти рассмеялась. – Это одно и то же свойство. В то время как мы исчезаем с глаз, видение мира меняется. В этом состоянии нет разницы день на дворе или ночь. Кроме того, строение наших глаз позволяет видеть гораздо больше, чем другим людям. Ну, примерно, как видят кошки.
Илгол повернул голову, бросив многозначительный взгляд на советницу, который не смогли увидеть ни трое попутчиков, ни сама Хоуп. Ему казалось, что вовсе не обязательно выдавать секреты людям, которые еще вчера были врагами, но советница наверняка знает, что делает.
Леди Хоуп продолжила. – А еще саламандры очень дружелюбный и приветливый народ.
У Оксаны промелькнули в памяти сотни случаев, когда этот народ вовсе не выглядел дружелюбным, но она подавила желание возразить.
– Жаль, что между нашими странами возникла вражда – сказал Иджи. Эта глупая война – он вздохнул.
– Вы принимали участие в войне? - неожиданно спросил Илгол.
Какое-то время воцарилась тишина, лишь осторожные шаги конских ног нарушали ночную жизнь леса.
– Не совсем - медленно сказал Иджи. Он вдруг вспомнил эту часть жизни. Несомненно, он был тут во время войны, но не в рядах армии Амбера. Рассказывать направо и налево о своих провалах в памяти он не хотел, поэтому говорил уклончиво.
– В те времена я бы еще совсем юн. И практически ничего не помню. Иджи был искренен. Память все еще не вернулась к нему.
Илгол с недоверием взглянул на собеседника, впрочем, его взгляда Иджи рассмотреть бы не смог при всем желании.
– У Иджи особый статус – вступилась Леди Хоуп – я расскажу вам позже.
Виктор чувствовал себя не очень хорошо. Недавние раны болели, хотя уже вполне терпимо, но самое главное, он не совсем понимал, о чем говорят собеседники, что вызывало дискомфорт. Что за Амбер, какие саламандры, почему у этих людей невероятные, нигде прежде не виданные свойства. В его жизни он не сталкивался ни с чем подобным. Он отнес происходящее на возможную параллельную реальность. Конечно, он слышал о кватновых вероятностях и теории струн, но чтобы ощутить все это на себе. Даже после всего, что произошло с утра, он благодарил судьбу. Такие путешествия стоят всей жизни.
– Насколько я знаю, - начал Илгол, и у амбиеров есть свои особенности. Как вам удается приходить, словно из ниоткуда? – спросил Илгол. Мы много раз пытались проследовать за вашими следами, но они словно растворялись со временем. И сколько бы ни скакали наши всадники, ваших земель никто на пути не встречал.
– Это скорее иной способ перемещения – вспомнил он слова Шенглиже, сказанные во дворце. Прохождение сквозь другие земли, сквозь тени.
Иджи задумался. Прохождение через тени – словно искры в голове! Память явно просыпалась. Пока отрывками, лоскутам. Сначала, когда он коснулся коня на развилке, теперь здесь. Для путешествия требуется сосредоточение внимания, мысленное усилие. Отсечь ненужное из прошлой тени и ярко представить то, к чему движешься. Ландшафт, обстановка, предметы, растения, животные. Перед глазами уже мельтешили неясные образы далеких земель из его прошлого.
Справа впереди внезапно хрустнула ветка. Илгол остановился, подняв вверх сжатый кулак. Остановились и все остальные. Настороженно фыркнула лошадь Оксаны, отступая назад.