В моём родном городе, Днепропетровске, есть одн из основных проспектов –Проспект имени Ю.А.Гагарина. Так как Юрий Алексеевич полетел в космос только в1961 году, то невольно возникает вопрос, а как назывался этот проспект до того, как Гагарин полетел в космос? Я уверен, что подавляющее большинство горожан не смогут ответить на этот, казалось бы простой, вопрос. А назывался он тогда – улица Лагерная.Первые кварталы этой улицы появились только в конце XIX века. Обширная территория к югу от Преображенского собора стояла не застроенной. И только в 1900 — 1930-х гг. застроилась чёткая сетка кварталов. Название — Проспект Гагарина — возникло после переименования ул. Лагерной в 1961 г,а в то время он ещё не был проспектом, а был простой улицей, хотя и сконцентривавшей на своём протяжении почти все высшие учебные завидения города. Начиналась улица с Горного института, правда этот институт выходил на неё только боком, а фасадом он выходил на Екатерининский проспект, позже переименованный в проспект Карла Маркса. Кстати, какое отношение имеет проспект в моём городе к вышеназванной персоне обьяснить не может ни один человек. Далее шёл Химико-технологический институт, затем Металлургический и заканчивалась эта славная плеяда Институтом иинженеров транспорта, сокращённо ДИИТ, Не доезжая до ДИИТа одной трамвайной остановки находился техникум, с очень, на мой взгляд, необычным названием: «Техникум элкетрофикации сельского хозяйства». Чуть наискосок от Транспортного института находился городской Ботанический сад, основанный ещё до революции. Ботанический сад простирался от проспекта Гагарина до Красноповстанческой балки. Это закавыристое название балка получила в 1920-м году, до этого она называлась Жандармской. В шестидесятых годах, немного потеснив Ботанический сад в его фронтальной части, возвели в стиле застойно-коммунистического авангардизма шикарное здание: Биологический корпус Днепропетровского государственного университета, которому в своё время было присвоенно почётное название – имени 300-летия воссаединения Украины с Россией, но так, как Украина с Россией на данный момент опять рассоединились, то сегодня он носит имя Олеся Гончара. Территорию фронтальной части Ботанического сада почти до Красноповстанческой балки назвали парком имени Ю.А.Гагарина, а оставшаяся часть, так и осталась Ботаническим садом. Заканчивался проспект Гагарина рестораном Старая башня. Здание этой башни было возведено в самом начале двадцатого века и была эта башня водонапорной. К шестидесятым годам она стала ненужной в связи стем,что в водоснабжении начали использоваться насосные станции и, а чтобы башню не сносить, то перестроили её под ресторан. Исторически сложившееся название весьма подходило под название ресторана : « Старая башня». Рядом с этим рестораном стояли пятиэтажки – застройка времён Никиты Сергеевича Хрущёвв.По этой причине дома эти так и назывались – хрущёбы.
В самой первой от ресторана пятиэтажке жил двюродный брат моей мамы – дядя Лёня и было ему тогда примерно лет 45-47. Я дружил с его сыном Гарриком. Когда мы с Гарриком познакомились, то ещё не знали, что мы родственники. Это через несколько месяцев, как-то случаянно выяснилось, что мы не просто родственники, а троюродные братья. Дядя Лёня работал начальником литейного цеха на Днепропетровском заводе металлургического оборудования, а сокращённо ДЗМО. Он был из той плеяды людей, которые не просто работают на заводе, а этот завод является для них смыслом жизни. У родителей Гаррика была трёх-комнатная квартира и частенько, когда я вечерком заходил к Гаррику в гости, мы специально задерживались в его комнате до девяти часов вечера, чтобы послушать, как дядяЛёня будет звонить к себе в цех и узнавать всё ли на работе в порядке. Наступало девять часов вечера, по телевизору начиналась программа «Время», а дядя Лёня садился около домашнего телефона, по тем временам небывалая рокошь, и звонил на свой завод, а уже потом на коммутатаре просил соединить его с литейным цехом. В литейном цехе поднимал трубку начальник смены... и тут происходил тот разговор, ради которого мы с Гарриком сидели в доме. Что отвечал дяде Лёне начальник смены – мы не слышали, а вот вопросы дяди Лёни передаю дословно: «Ну, Что? Бабы готовы? Плавки сняли? Хоршо. До завтра.» Конечно, это были не те, что можно было себе представить, бабы и конечно же не те плавки. Мы это понимали, но всё равно буквально катались по полу от смеха. Дядя Лёня улыбался, говорил, что мы балбесы и шёл спать. Ему завтра на работу на семь утра. И только домашний любимец- пёс Дик, серебристый эльдертерьер, помахивая хвостом, пытался поддержать наше весёлое настроение. На то время Дику было года три – четыре и дядя Лёня очень самоотверженно подыскивал для Дика пару. Наконец искомая особа была найдена. Взаимно ознакомившись с родословными питомцев друг друга, хозяева собак договорились о месте и времени данной собачей свадьбы. Наконец долгожданный день настал. Дядя Лёня взял на работе день в счёт отпуска и с утра начал, как ему казалось, готовить Дика к предстоящему действу. Пса скупали с человеческим шампунем и накормили, специально приготовленными для такого случая, мясными тефтельками. В то время о шампунях и еде для животных мы даже не слышали. Дик понимал, что происходит что-то не так, как всегда, но даже представить себе не мог чем закончится эта история . Ведь всё это - и необычные шампунь и еда, и одомашненный с утра в будний день дядя Лёня, и предстоящая встреча, о которой он ещё даже не догадывался, были в жизни у Дика в первый раз. И хотя от дома дяди Лёни до места встречи, которое по договору находилось в парке Гагарина, было всего минут пятнадцать-двадцать ходьбы, дядя Лёня, взяв в карман кулёчек с несколькими кусочками колбаски и надев на Дика ошейник с поводком, вышел на встречу за час до назначенного времени. И это правильно, ведь настоящие мужчины, по правилам хорошего тона, должны приходить на свидание с дамой заранее, а тем более по такому не рядовому случаю. Дядя Лёня волновался гораздо больше, чем Дик, как-будто это ему, а не Дику, предстоит впервые в жизни встретится с дамой по такому пикантному делу. Ну вот и пришли. Дядя Лёня отстегнул поводок от ошейника и Дик начал бегать и вынюхивать только ему понятные запахи. Минут через пятнадцать появилась невеста Дика, ведя на поводке своего хозяина. Мужчины поздоровались и хозяин невесты отстегнулся от неё. Учуяв поблизости новый запах, Дик подбежал к собачке и обнюхал её со всех сторон. Убедившись в том, что угроза от неё не исходит и не почувствовав других посылов, он продолжал бегать по парку, изредко поглядывая на дядю Лёню, чтоб тот никуда не потерялся. Он ещё несколько раз подбегал к незнакомке и, в очередной раз обнюхав её, бежал дальше продолжать, понятную только ему, игру. Дядя Лёня начинал заметно нервничать. Он попросил хозяина сабачки держать её за ошейник, а сам, пристегнув Дика к поводку, подтащил его к невесте. Сначало он тыкал Дика носом под хвост даме, а потом, поставив его передние лапы на спину онной, начал делать толчки в районе пёсьей поясницы. Дик вопросительно смотрел на дядю Лёню и в его голове крутился лишь один вопрос: «А не заболел ли хозяин?». Никаких других мыслей связанных с происходящим в его голове не рождалось. Дядя Лёня понял, стоящий в Дика глазах вопрос, посвоему, мол я всё сделаю, ты только научи меня, что делать. Тогда дядя Лёня попросил хозяина собачонки пристегнуть её поводком к деревцу и подержать за поводок Дика. Затем он стал на четвереньки над перепуганной собачкой и, двигая вперёд-назад тазом, стал поучать Дика: «Смотри!Вот так! Вот так, нужно делать!». На этом месте педогогическое воспитание Дика было прерванно громоподобным расскатом истерического смеха. Это была реакция студентов, вышедших из Биологического корпуса университета, на представшую их взору сценку дяди Лёниной дрессуры. Реакция дяди Лёни не заставила себя ждать. Он вскочил на ноги, выхватил из рук изумлённого мужчины поводок с Диком и, предложив ему найти другого жениха своей собаке, мелкой рысью выбежал из парка Гагарина. Всю дорогу дядя Лёня за что-то ругал и упрекал своего пса. Дик по интонации понимал , что хозяин чемто очень не доволен,но конкретно чем понять не мог, поскольку хозяин использовал слова досели ему неизвестные. Ещё несколько дней в доме продолжалась напряжённая обстановка, но через неделю жизнь опять вошла в своё повседневное русло. Больше никогда в жизни Дик не учавствовал в таких свадебно-сабачьих меропреятиях, а дядя Лёня никогда больше не прогуливался в парке Гагарина возле Биологического корпуса унверситета.
Не знаю вспоминал ли Дик хоть когда-нибудь это приключение и запах той незнакомки, но иногда вечером он ложился на пол, клал голову на вытянутые передние лапы и его взгляд уплывал куда-то далеко, далеко.
Всего Дик прожил в доме дяди Лёни почти двенадцать лет. Перед смертью он лежал на своём коврике и лизал руку дяди Лёни, а из его угасающих глаз выкатывались крупные слёзы. Другой рукой дядя Лёня гладил его по загривку и тоже плакал.
Неудержимо время уносит настоящее за какой-то розовый туман и превращает его в быль. Много лет, как дядя Лёня тоже покинул наш мир, а мне и его сыну Гаррику уже больше лет, чем дяде Лёне было в то время.