Выходя на работу, я отметила, что опель снова стоит у торца нашего дома. Боже мой, да может это к кому-нибудь поклонник приезжает, а я догадки строю. Не нравится он мне и что? Сегодня нужно спросить у Саши про фотографии.
Печать на браслете я всегда носила во внутреннем кармане сумочки. А вчера вечером я придумала ей место получше. Прилизанный парнишка не выходил у меня из головы. Кто это был и что ему нужно? Рассуждая таким образом, я села в подошедший троллейбус. Стоя на задней площадке троллейбуса, я рассматривала едущие за нами авто и внезапно заметила серый «опель»! Номер был тот же. Он ехал ровно – не обгоняя и не отставая – в правом ряду и не приближался к троллейбусу. Боже мой, за рулем сидел плотный бугай в черных очках и бейсболке. А мне до работы от остановки минут семь идти по полупустой улице! Что делать? Может, это не за мной? Надо проверить. На площади Советов, самой оживленной остановке в центре города, где подъезжает сразу несколько автобусов одновременно, я выскочила из троллейбуса и, смешавшись с толпой, пересела в предыдущий автобус. Серый «опель» не смог припарковаться сразу за троллейбусом, как на предыдущих остановках, поэтому попытался встать как можно ближе на тротуаре. Но утром в центре столпотворение машин, людей и ему просто не удавалось это быстро сделать. Отъезжая от остановки, я видела лишь водителя «опеля», который недоуменно вертел головой, высунувшись из окна.
Прекрасно. Если это за мной, то возле дома серый «опель» непременно вновь появится. Кому же я так понадобилась? Тренировки придется на время отменить, пока ситуация не проясниться. Встречаться в темноте с бугаем из «опеля» как-то не хотелось.
Утренняя планерка прошла как обычно в режиме односторонних боевых действий. Начальник «доедал» заместителя весьма успешно. После обязательной программы перешли к частностям.
-Анна Сергеевна, как готовность? Послезавтра вас уже здесь не будет, необходимо, чтобы все бумаги были в порядке. Кстати, куда поедете?
-Не беспокойтесь, Лидия Ивановна, все документы подготовила. А поеду я санаторий, в Кисловодск на нарзаны.
- Хорошо. – Лидия Ивановна пометила зачем-то себе в ежедневнике место моего отпуска - Я приду после обеда, будем подводить итоги. По местам, дамы.
Дождавшись ухода босса, я предупредила Александру, что иду по клинетам с документами и поехала навещать раненого десантника Сашу. В том, что он побывал в "войсках дяди Васи", сомнения не было. На мощном правом предплечье парня красовался оскалившийся лев в голубом берете. Веселый, зеленоглазый лев, увитый лентой с надписью «Рязань». Татуировка была цветная и, при движении руки казалось, что лев вот-вот подмигнет или щелкнет зубами. Что и говорить, спасенный мною боец был очень даже ничего, фактурный.
Всю дорогу я озиралась, но серого «опеля» нигде не было видно. Вот и хорошо. Я поправила прическу и зашла в больницу. В палате больного не оказалось, и я пошла его искать по отделению. «Лев» сидел под раскидистым фикусом и играл в шахматы с тщедушным мужичком из соседней палаты. Увидев меня, он обрадованно произнес:
- Привет, а я вас только послезавтра ждал!
- Почему послезавтра? У меня послезавтра отпуск начинается, я уезжаю, поэтому пришла сегодня. А вам уже можно ходить?
- Ань, да мне все уже можно, только сил пока маловато. Отосплюсь денек да на выписку буду проситься. Дела не ждут.
Пока мы шли в палату я пару раз автоматически оглянулась. Хотя здесь-то кто может быть?! И все равно тревожность не покидала меня.
- Вы чего такая настороженная, случилось что? – Саша пытливо рассматривал меня, а я подумала, что опять забыла главное правило разведчика – непроницаемое лицо! Спокойствие, только спокойствие.
- Да так, мерещится всякое, ерунда. Саш, ваша машина стоит на стоянке на Тимуровской, я тут нарисовала план, как добраться до нее. От больницы минут десять ходу. Это сок гранатовый, плюшки…
Я доставала из пакета еду и не знала, как начать разговор про фотографии. Наконец я, как можно непринуждённее, спросила:
- Знаете, когда я ваши документы искала, фотографии случайно посмотрела. Вы этого ищете, который в штиблетах? Конечно, если это секрет, не рассказывайте.
На мгновение он задумался, словно взвешивая, стоит ли мне что-нибудь рассказать и что именно.
- Да, его. А вы его знаете?
- Нет, случайно видела около музея «Горная аптека» и так же как на ваших фотографиях только ноги в зеленых штиблетах. У нас в городе таких смелых модников мало, поэтому запомнился.
Он оживился, полез в тумбочку и достал фотографии из сумки.
- Возле музея, говорите? А что он там делал, не знаете?
- Что-то искал какую-то вещь. Приказывал двор от ила за три дня разгрести сотрудникам. Интересно, разгребли они ему двор или нет?
- Он ищет вот эту вещь. – Саша держал в руках фотографию моей находки. - Она недавно пропала из музея и, по всей видимости, пропала неожиданно для него. Это туймонская печать. Я и сам пока мало что про нее знаю. Понимаете, информация о ней всплыла неожиданно. Мы его отрабатывали по другой теме. А тут он, месяц назад, вдруг засуетился и сорвался в Сибирь. Там в Москве помер от сердечного приступа один старый нотариус, его сын обнаружил пару наследных дел, хранящихся дома у отца. Удивился, поскольку знал, что отец никогда дома ничего из чужих бумаг не держал. Ну и решил глянуть их, чтобы определиться, что делать с ними дальше. Вот и выяснилось, что по одному делу срок уже подошел и документы передали наследникам. А вот второе дело совсем интересное, так как в наследство передавалось условно «то, не знамо что» за которым надо было ехать «туда, не знамо куда». Речь шла и о туймонской печати. В тексте завещания, составленном, кстати, в советское время, упоминалось, что эта печать и еще какой-то камень передаются по наследству в данной семье в течение ста лет исключительно по мужской линии. Но самое интересное, что хранилась печать почему-то не в доме, а была в свое время замурована в условном месте в подвале дома аптекаря. Скорее всего, один из последних наследников был аптекарем. Дело было просроченное. Реальных наследников по этому завещанию в стране не нашлось, может быть эмигрировали в свое время, отчество было немецкое. Подали в розыск, но никаких результатов.
-А вы откуда все это знаете?
- Сын нотариуса мой школьный друг, он пришел посоветоваться, как поступить. Честно говоря, там из текста совсем не было понятно, что это за печать и где именно находится этот дом аптекаря. Мы решили, что причуды у всех людей разные, и каждый человек вправе передавать по наследству все что угодно, хоть деревянную коняшку.
- Мда..интересно. А Хлыщ этот как про печать узнал?
- Друг мой захотел все-таки выяснить, что это за печать и разослал запросы по архивам. А потом случайно погиб. Вернулся домой раньше времени и нарвался на домушников. Хотя мне кажется, что домушники были не случайными.
- О, Боже! А это еще почему?
- Они взяли только бумаги покойного отца. Конечно, раскидали все вещи, но по сути ничего ценного не взяли. Ну а как Хлыщ узнал, сам не пойму пока. Честно говоря, они уже перерыли практически весь сибирский округ. И только несколько дней назад случайно узнали, что нужная аптека находится именно в вашем городе. Сначала думали, что это здание в Хомске, потом, в Верхнесибирске, Муйск весь прошерстили. А потом в Москве на выставке «Медицина и здоровье» директор местной фирмы «Маларан» похвастался своим зданием, бывшим настоящей горной аптекой. В тексте завещания упоминалось здание горной аптеки и ряд указаний относительно не только места расположения, но и самого здания. Ровным счетом ничего из этих указаний не напоминало о вашем городе. И только, когда директора порасспрашивали по поводу внутреннего расположения помещений, выяснилось, что это - то самое здание и есть! Видите ли, в завещании было сказано «в доме аптекаря». Только в вашем городе аптекарь жил в том же доме, где и располагалась сама аптека! И склады в подвалах, и пресловутый подземный переход.
- Слушайте, но это уже совсем байки про этот переход. Да, в 90-е, когда все увлеклись мистикой и историческими тайнами вкупе со шпионскими играми, у нас ходила такая история по городу. Дескать, из мэрии, занимающей ныне бывший особняк горного инженера, можно было по подземному ходу перейти до горной аптеки, а далее на берег речушки к нагорному парку. Промежуточный выход на поверхность, был на месте храма, разрушенного в период борьбы с религией. Сейчас на этом месте небольшой сквер. А года два назад в углу сквера под деревьями действительно было что-то типа блиндажа с закрытой на висячий замок железной дверью. Мы смеялись, говорили, что это и есть тот вход в подземелье. Потом в сквере установили памятник жертвам сталинских репрессий и этот блиндаж срыли, оставив только небольшой холм. Думаю, что в каждом старом городишке есть нечто подобное!
- Согласен. Но не в каждом такое стопроцентное совпадение условий завещания. Только вот зачем эта печать так нужна «штиблетам»?
- Может, он просто коллекционирует старинные вещи? Или перепродает их как антиквариат…
- Не думаю. В среде антикваров никто про нее и слыхом не слыхивал. Всполошилась совсем другая часть «охотников». Но это уже другая история.
- Ладно, мне уже пора.
- Аня, а как ваша фамилия?
Зачем ему моя фамилия? На всякий случай я назвала бывшую фамилию мужа. Уж не знаю зачем, но так мне казалось, безопаснее. Все равно все документы оформлены на мою девичью фамилию.
- Галанина, а зачем это вам?
Он запнулся на полуслове, и, отводя глаза, пробормотал:
- Да нет, ничего особенного. Должен же я знать, кому цветы слать в знак благодарения.
Ну-ну, сыщик. Помня тринадцатое правило разведчика, гласящее, что лучше всего запоминаются последние ничего не значащие фразы, я улыбнулась у двери:
- Я вам специально сегодня принесла натуральный гранатовый сок! Он восстанавливает кровь. Поправляйтесь.