ШАГ ВПЕРЕД И ДВА ШАГА В СТОРОНУ
- Уж не хотите ли вы сказать, что анимисты правы?
- Я пока не хочу об этом говорить громко, но посудите сами. Изучив учебники физики, химии, биологии и глядя на освещенный неоновыми рекламами город, сидя в современном автомобиле, общаясь со знакомыми по сотовому телефону, получая информацию через интернет или смотря боевики на DVD, трудно себе представить нашу жизнь как-то иначе. При этом мы не учитываем того, что человеческий организм сам по себе мало в чем изменился. Биологически он тот же, что и сотни тысяч лет тому назад. Изменилось его окружение. Вернее, человек его изменил. Вокруг все больше достижений цивилизации high-tech — заводов, машин, дорог, автострад, кефира в пластиковых бутылках, лекарств в целлюлозовых упаковках, гипсокартона, курток из полара и т.п. - и все меньше настоящей естественой живой природы и потому мы все меньше общаемся с ней. С каждым годом мы все больше отделяемся от нее и все меньше ощущаем ее душу нашей собственной душой.
Цивилизация при всем своем комфорте жизни и ее защищенности от дикой природы все более ограничивает понимание ее одухотворенности и все больше ее отрицает.
Раньше мы были с ней непосредственно близки — то есть горы, поля и лес за рекой были нашей средой обитания и дуновение ветра, запах полевых цветов, пение птиц и стрекот кузнечика мы не только ощущали, слышали, чувствовали, но и переживали нашим внутренним естеством, а потому ощущали себя частью природы и были растворены в ней, пронизаны ее силой, которая хоть и была для нас в чем-то мистична, но все же воспринималась как нечто свое, родное и близкое. Для нас все в ней имело проявление живого и оно окружало нас всегда и постоянно. Язычество, с его странными для современного человека богами, приметами, верованиями, духами природы и культом умерших предков сейчас представляемое как нечто примитивное и наивное, безвозвратно ушло в прошлое.
Мы уже стали детьми новой религии — идеалистически воспринимаемого научного материализма. Идеалистического потому, что главной доктриной является абсолютная убежденность в том, что научный взгляд и научный метод является единственно правильным и хоть мы иногда и сомневаемся в правильность этого подхода, все же ему полностью доверяем. Он овладел нами полностью.
Но сейчас этот материализм выглядит несколько наивным, поскольку мы как дети в большинстве своем безоговорочно верим всему тому, что «доказала» наука и также верим ей, когда она отрицает существование того, что она считает ненаучным. Мы впали из одной крайности в другую — от объяснения всего, что нас окружает, исключительно воздействием божественных сил и Бога, к полному Его отрицанию.
- Ну знаете! Если бы бог проявлял себя так однозначно, как бы нам этого хотелось, то мы бы в него верили и до сих пор. Науку ведь создал человек, а не бог. И все, что человека окружает, создала также научная человеческая мысль. Поэтому «наивный материализм» звучит несколько смешно, тем более, если учесть достижения этого самого "наивного материализма".
- Я думаю, что о Боге у нас еще будет возможность поговорить. Ну, а достижения материализма конечно бесспорны. Их отрицать глупо. Вместе с тем заметьте, что сейчас вокруг нас бетон, асфальт, стекло, пластик, химия и сталь. Мы настолько изменили свое старое естественное окружение, что не заметили, как новое искусственное вытеснило настоящее естественное, а вместе с ним ощущение и внутреннее переживание тотальной одухотворенности природы — того, что она жива во всем, как и в чем она себя пpоявляет, в каждом живом организме от цветка на подоконнике до каждой былинки на соседнем лугу и тысяч квадратных километров сибирской тайги или амазонской джунгли; от муравья на травинке в нашем саду до сотен тысяч антилоп в Серенгети и Масаи-Мара и т.п.
Для нас все стало просто, понятно и, что самое главное, предметно — деньги, бизнес, карьера — и это стало называться благополучием. Мы настолько поверили этому «пониманию», что перестали замечать проявление магической силы живого — душу живого организма. Все живое вокруг нас, от бактерий до высших приматов, мы стали воспринимать как «живых роботов», запрограммированых инстинктами. И это красивое слово «инстинкт» очень хорошо утвердилось в нашем сознании и заслонило многое, чего наука не заметила или не смогла понять.
Наше окружение изменилось до неузнаваемости. Трудно себе представить, что на месте нынешнего микрорайона, который стоит максимум пятьдесят лет, до этого был луг с полевыми цветами, жучками, бабочками или лес с поющими птицами и оленями, которые существовали несколько сотен тысяч, если не миллионов лет — то есть еще задолго до того, как мы приобрели наше современное человеческое обличие. Урбанистика со всей ее инфраструктурой удобства, которую мы лицезреем вокруг и которой успешно пользуемся, появилась в последние двести, максимум триста лет. До этого времени — на протяжении нескольких десятков ТЫСЯЧ лет (!!!) — человек, по нашему мнению, жил как бы в другом нереальном измерении. И если уже не лазил по деревьям, то все равно был примитивен — верил в какие-то духи, слушал бабушкины былины и сказания, боялся сглаза и нечистой силы. Потом пришла цивилизация материализма и все это вытеснила научным мышлением. Кто сейчас слушает бабушкины сказки, те, что она сама слушала от своей бабушки? Кто сейчас вообще прислушивается к тому, что она говорит и думает?
- Ну наш мир технически так быстро развивается, что бабушкины сказки выглядят несколько бледно на фоне того, что предлагается в телевидении, в интернете, на CD и т.п. Совершенно естественно, что дети с большим удовольствием видят на экране то, что когда-то рассказывали бабушки в сказках. Тем более, что то, о чем рассказывали бабушки, все же несколько устарело.
- Согласен. Зачем писать чернилами, когда есть компьютеры и всевозможные редакторские программы. Я бы тоже не променял свой дом, машину и супермаркет по соседству на пещеру и лес с дикими животными.
Речь ведь не об этом, а о том, что мы перестали смотреть на природу как на наш родной живой и, что самое главное, одухотворенный дом. В бабушкиных сказках все это было неотъемлемым элементом окружающего мира. Все воспринималось как живое — не только деревья, звери и люди, но и Солнце, и месяц, и ветер, и горы, и сама Земля и т.д.
Изменения, коснувшиеся нашего окружения и способа восприятия нами мира, природы и самого человека такового однако, его, в общем-то, не изменили. Природа, сама по себе, все та же, хотя ее стало меньше. И люди биологически все те же, хотя их стало больше. И несмотря на то, что человек больше познал мир и начал смотреть на него по-иному, его насущные ежедневные потребности нисколько не изменились — пропитание, безопасность, забота о потомстве и т.п.
Основная проблема как раз и заключается в том, что возрастающие с каждым годом знания о материальном физически проявленном мире все больше отдаляют нас от восприятия одухотворенности живой материи. Мы в попытках объяснить природу материи создаем коллайдеры и ядерные реакторы, открываем все меньшие составные элементы мироздания, но все равно не понимаем основного принципа их взаимодействия и, что самое главное, мы все меньше верим в то, что проявление жизни того или иного организма это прежде всего проявление воплощенной в него определенной души. Мы в большинстве своем неукоснительно верим в объективность науки и единственную возможность познавания мира путем научного метода исследования и не понимаем того, что как не смотри на одноклеточный организм под микроскопом, его душу мы в нем не увидим.
Но как же мы ее можем увидеть, если мы, с одной стороны, не так смотрим, а с другой стороны, часто вообще даже не хотим ее увидеть, хотя она проявляет себя достаточно выразительно — через саму жизнь?
Отделив человека от природы, цивилизация тем самым закрыла ему непосредственный доступ к ней и возможность ощущать ее всеми порами своего естества. Конечно, нам ночью удобнее и безопаснее с уличными фонарями, но мы не видим глубины и магической силы сияющего звездного неба. Нам уютнее в своем доме с телевизором, но программы о природе не заменят нам ощущения ее необъяснимого мистического воздействия от непосредственного контакта с ней. Даже при организованном путешествии на лоно настоящей дикой природы — в лес, пустыню, саванну, горы — мы стараемся ночь провести все же в гостинице, опять же все с тем же телевизором, или в баре, а не под голым небом у ночного костра.
Получается, что мы развиваем человеческую цивилизацию технически, но постепенно деградируем духовно. Технически мы движемся вперед, но при этом духовно нас сносит куда-то в сторону.
Когда Аристотель писал свой известный трактат «О душе», вокруг него не было асфальта, бетона, пластика и неонов. Не было автомобилей, телевидения, микрорайонов, рекламных щитов, компьютеров. Вокруг него была живая природа и ее одухотворенностью было пропитано буквально все вокруг. Проявление души ощущалось во всем, что окружало его и его современников. Поэтому его слова видимо были им понятны и никто не удивлялся тому, что он говорил. Мы же в большинстве своем уже живем в мертвом пространстве с искусственными электрическими каминами, с двигающимися виртуальными пейзажами на стене, изображающими «живую» природу, и сериалами о ненастоящей жизни. Даже в саду у нас цветы и деревья такие, какие нравятся нам на фоне коротко подстриженной травы. Да и сами мы подражаем несуществующим киногероям или постоянно играем роли тех, кем мы на самом деле не являемся.
Впрочем, мы и сами не знаем, кто мы в действительности.
- Как так?
- Мы знаем лишь наши функциональные роли — отец, мать, муж, жена, менеджер, продавщица, футбольный болельщик, спортсменка, любитель джаза и т.д. Спроси любого: «Кто ты?» и он нам сообщит свое имя и возраст, а потом добавит что-нибудь из того, что было перечислено и еще может поспорить с нами о политике, выразить свои взгляды на то или иное событие, которые, впрочем, также не являются его, а услышаны ранее от других или прочитаны в газете или интернете и т.п.
Мы обычно хорошо знаем, чего мы хотим или чего мы не хотим, что любим и кого не любим, а кем же мы в действительности являемся не скажет никто, потому что в действиельности никто из нас этого не знает, хотя каждый обладает не только сознанием, но и душой. Получается, что мы не видим души в природе не только потому, что ее трудно увидеть в том или ином живом организме, поскольку мы уже далеко оторвались от природы, но и потому, что в другом человеке ее также трудно увидеть.
Мы сознательно понимаем, что каждый из шести миллиардов людей планеты по своему неповторим и уникален, но в чем их уникальность, мы не знаем. Впрочем, будучи абсолютно уверенными в своей собственной уникальности и неповторимости, мы также не скажем, в чем наша уникальность отличается от уникальности другого из этих же шести миллиардов. Мы об этом даже не думаем. Мы просто уверены в собственном превосходстве и в том, что мы намного лучше соседа и этого нам достаточно. Вместе с тем, зациклившись на уникальности собственного «я» и собственной души, мы кроме своего раздутого «эго» не желаем видеть других «я», хотя «эго» других замечаем очень быстро.
***