"Нельзя ставить на сцене заряженное ружье, если никто не имеет в виду выстрелить из него."
Из письма А.П. Чехова к литератору Александру Лазареву-Грузинскому от 1 ноября 1889 г.
Наташа осторожно приоткрыла дверь в маленькую комнату.
– Даша!
– Что? Не мешай…
Сестра, лёжа на диване с учебником, готовилась к очередному экзамену в школе и, строго глянув, снова углубилась в чтение. Не обращая внимания на недовольный взгляд и предупреждение, Наташа вошла и решительно начала:
– Даша, тебе надо поступать не в политехнический… Вернее, можно и в политехнический, но в другом городе.
– О чём ты?
– Помнишь, я готовила одну физику, когда поступала, а пришлось сдавать и математику письменно и устно, и сочинение писать. Но набрала же я двенадцать проходных баллов, получив за физику, - пять, за математику, - три и четыре, а спросили на устной дополнительно по решенному мной тригонометрическому уравнению, - оказалось, что ответ в письменной работе неверен, - знаки перепутала: плюс и минус… Оценка за сочинение не входила в сумму проходных баллов – ну, написала его на тройку…
– И что? Всегда ты начинаешь откуда-то издалека…
– Поступить не так и сложно, - готовься и всё получится. И потом - только учись. Представляешь, на весенней сессии по философии не прочитала одну работу Ленина - «Государство и революция». Поздно-поздно вечером положила брошюру рядом с собой на подушку, закрыла глаза в полной уверенности, что на две минутки, а проснулась утром. И в билете мне третьим вопросом оно, - это «Государство...», и попалось... - и я туда-сюда… - так было неудобно. Наш философ, - добрейшая и интеллигентная Зоя Александровна Лазченко только из-за того, что помнила мой отличный ответ на зимней сессии - поставила мне "хорошо" - очень сожалея, что эта оценка пойдёт в диплом.
…А Саше, - это такой высокий-высокий парень на нашем потоке... Фамилию забыла... Зоя Александровна поставила Саше пятерку и в скобках восклицательный знак и сказала, что делает так на каждом курсе в единственном числе. Оля и Римма, заглянув в его зачётку, приставали к нему: «Саша, что это значит? Саша, скажи, скажи!», - он еле от них отбился, - смущался. Эти две девушки, да ещё и Валентина сейчас в моей группе, а учились в одном классе с Сашей. Да, вспомнила - Невский его фамилия. Кажется, кто-то ещё из парней на потоке есть из их школы.
– Ты к чему всё это мне рассказываешь?
– Надо ехать поступать в другой город. Чтобы он был не просто промышленным, как Челябинск, а каким-то историческим и культурным, - интересным, одним словом. Чтобы не только учиться, но и посещать разные исторические места в городе. Побоялась я поступать в Москве, а тебе советую. Но не обязательно в Москве…
Наташа оглянулась на карту.
На стене в маленькой комнате висела большая карта.
Когда Наташа покупала её, то очень огорчилась, увидев, что вешать не за что: - нет у карты ни верёвочки, ни реечек сверху и снизу, чтобы она не скручивалась, а висела ровненько. Оказывается, всё это приделывалось к школьным картам учениками на уроках труда, а дома карту пришлось повесить с помощью больших кнопок, - маленькие, если и прокалывали карту, то не держались потом в штукатурном слое стены.
Маме это тоже очень не понравилось, так как она всегда сама делала ремонт в квартире: штукатурила, красила и особой её гордостью была ровная полоска под потолком – филёнка, которая отделяла белый потолок от чуть тонированной цветом поверхности стены.
Ковров у них не было. Это так, - к слову. Можно было бы прицепить карту к ковру иголочками, например, не повреждая стену. В гостях у девочек из класса, а потом из института, Наташа видела на стенах ковры, а у них на стене висела большущая карта на больших кнопках. Вспомнив, как несла длинный рулон по посёлку из магазина, Наташа улыбнулась.
– Давай, я завяжу глаза тебе и раскручу тебя…
– Зачем?
– Да, ладно, ты сама покрутишься с завязанными глазами, а потом ткнёшь пальцем в карту. Посмотрим, куда попадёшь, и какой город будет рядом, и какие там есть институты.
– Я просто с закрытыми глазами… – и Даша, смеясь, стала кружиться напротив карты.
– Нет! Нет!… Ты подглядываешь. Вот шарфик…
Они смеялись, когда Наташа завязывала сестрёнке глаза и проверяла, нет ли щёлочек, и потом, когда Даша кружилась, и особенно, когда остановилась и, подчиняясь законам инерции, сделала шаг совсем в другую сторону. Наташе пришлось за плечи направить сестру к стене с картой. Наконец палец упёрся в разрисованное полотно, и Даша стянула с лица шарф, ища устойчивость ногами и всем корпусом своей худенькой, невысокой фигуры. Когда равновесие было найдено, девушки, как кладоискатели, уже серьёзно разглядывали всё, что было под пальцем и рядом. Даша не выдержала неопределённости и, отойдя, плюхнулась на диван и взяла учебник в руки.
– Ну и что? Ты в Москву не поехала, а это за Москвой так далеко на запад, даже на север…
– Подожди, …рядом Псков, Новгород… Да-а-ша-а! …и Ленинград!
Они посмотрели друг на друга ещё блестящими от недавнего смеха глазами и решили не переигрывать. Открыли справочник…
– Папа!
– Папа, иди скорее сюда!
Сёстры побежали к отцу по коридору в большую комнату чуть ли не наперегонки. Мамы не было дома, - уехала к родным в деревню за Москву и дальше в город Чаплыгин.
Отец слушал внимательно и серьёзно. Дочери наперебой говорили ему про идею поступления в Ленинграде и про институты города с какой-то неуверенностью, но одновременно и с надеждой, и с восторгом. Прочитали, что есть в Ленинграде не просто строительный факультет в политехническом институте, а инженерно-строительный институт. ЛИСИ….
Они посерьёзнели, глядя на отца, и читали попеременно вслух какие специальности предлагает институт, какие надо сдавать экзамены.
В Ленинград ездили от школы с ребятами из секции спортивного ориентирования и тренером. Один раз были просто в поощрительной поездке после походов в помощь геологам в поисках апатитов и тогда с ними ездили ребята из Вишневогорска. Даша ещё ездила на соревнования «Белые ночи» и результаты её всегда были хорошими, лучше Наташиных, - это точно, и была Даша на экскурсии в городе со спортсменами школы и город, конечно же, ей нравился.
– Что ж, надо серьёзно готовиться и к оставшимся школьным экзаменам, и к вступительным. Когда там начинается приём заявлений от абитуриентов? Я куплю билет.
Наташа с Дашей переглянулись после таких неожиданно решительных и спокойно сказанных слов отца.
– Только никому не говорите! – попросила Даша.
Мама приехала из деревни, а Дашенька, - младшая её дочь уже была далеко, - в Ленинграде и мама виноватила, ругала отца, передразнивая...
– Птенчики! Птенчики! А не успели вырасти, как он их поразгонял учиться. Да ещё так далеко, что на выходные не приехать, только на каникулы.
– А я учился в Ленинграде, тогда он Петроградом назывался, и жил недалеко от Исаакиевского собора. Помнишь, я тебе рассказывал?
"…День нашей встречи изменил жизнь мою…"
Папа в хорошем настроении пел. Наташе нравилось, - он мог очень красиво исполнить арию Мистера Икса, но сейчас ему удалось спеть только несколько строк:
– "Всегда быть в маске судьба моя-а-а!…"
– Да, ну тебя! – рассердилась не на шутку мама и вышла из комнаты на кухню.
– Однажды я попросил отца взять меня с собой на работу. …Вера, ты слышишь? Ты же знаешь, что был он печником.
Но мама молчала, и с кухни слышался только звон посуды и ложек.
– Да, папа, я помню, - ты рассказывал, как тебя ещё очень маленьким твой отец брал с собой в Царские казармы Курска, где он клал печи, а солдаты, что помогали ему в работе, учили тебя играть на губной гармошке и кормили гречневой кашей.
…Как звали моего деда? – Наташа, улыбаясь, встряла в разговор родителей, чтобы отвести мамин «огонь» от отца, так как считала себя больше виноватой в той авантюре, которую они втроём затеяли, когда мамы не было дома.
– Гавриил, - это твой прапрадед, я его не знал, к сожалению, а Фёдор Гавриилович, - это твой прадед, а мой дед.
…Вот в доме моего деда Фёдора Гаврииловича и бабушки Александры Дмитриевны на Буйволовской улице в Курске я и родился. …Пётр Фёдорович - это твой дед, а мой отец, - тогда уже вернулся с войны, с Первой мировой, а призвали-то его в четырнадцатом году. …И в том же четырнадцатом году умерла моя мамочка Анисия Семёновна от воспаления лёгких и пятый ребёнок моих родителей, мой самый младший братик Павлик умер. …Воспитанием четырёх детей вынуждена была заниматься моя бабушка Александра Дмитриевна, - твоя прабабушка. …Дорогая и милая бабушка, Александра Дмитриевна, - загрустил вдруг Наташин папа, вспоминая детство.
– Идите уже обедать! Вспоминаете давно прошедшее… – раздался с кухни голос мамы.
– Мама, мы сейчас… Папа, так что ты хотел рассказать?
– Да, так вот, …присмотревшись, как я таскаю кирпичи, отец мне сказал: «Для такой тяжёлой работы ты не годишься». …И через знакомого военного капельмейстера Курского городского сада Старикова меня приняли в музыкальную школу.
…Учился я по классу валторны. У меня оказался природный дар к этому инструменту. Преподаватель удивлялся: «Такой звук на валторне, как у тебя, бывает у профессионалов, у музыкантов, много лет играющих в оркестре».
…Позднее нашу школу перевели из Курска в Петроград, где начальником был композитор Чернецкий. В музыкальной школе Семёна Александровича готовили военных музыкантов, а обучались в ней музыке и способные беспризорные дети, - много их талантливых было в Петроградской школе, которая и находилась рядом с Исаакиевским собором.
…Но пробыл я там года два. Меня, тогда совсем ещё юного валторниста, напугали тем, что при игре на медных духовых инструментах внутри трубок образуется окись меди, и музыканты не редко заболевают, и я вернулся в родной город, в родной дом. Было мне тогда четырнадцать или пятнадцать лет.
…Мой отец опять же при содействии военного капельмейстера Старикова устроил меня рассыльным в Курский губернский профсоюз работников искусств. …Попозже я работал киномехаником кинопередвижки. Ездил по сёлам, волостям, уездам Курской губернии и демонстрировал фильмы.
«Кино приехало!» - кричали деревенские мальчишки и бежали следом за телегой или санями зимой. А зимы были снежные, да такие морозные, что хорошо, если на постой определят к какому зажиточному хозяину, - «кулаку» или к «середняку», как у тебя в учебниках написано, и он топит избу не жалея дров…
…Ладно, - …пошли обедать.
– Да, и мы тогда в деревне всегда ждали, когда кино привезут. По многу раз смотрели фильмы: «Чапаев», «Волга-Волга», «Весёлые ребята»... – мама успокоилась и больше они не говорили про Дашу в тот день…
Это потом Даша расскажет, что когда подала документы в приёмную комиссию, то оказалось, что для поселения в общежитие, нужно сделать флюорографию. Она её сделала в студенческой поликлинике, но так как результат можно было забрать только на следующий день, то ночевать было негде.
И тогда Даша спряталась за дверью одной из аудиторий в учебном корпусе института, и, подождав, когда все уйдут, закрыла дверь и переночевала на преподавательском столе, что стоял в аудитории.
После сдачи вступительных экзаменов, когда Даша узнала, что набрала полу-проходной балл, то сразу приехала в посёлок. В школе ей выписали новый аттестат, в котором по физкультуре поставили пятёрку, - ещё после получения первого её сильно возмутил тот факт, что она занималась спортивным ориентированием и выполняла на соревнованиях разрядные нормативы, а в аттестате у неё стояла четвёрка по этому предмету. Возможно, что-то было изменено ещё, например, оценка по пению, а может, её там и нет вовсе…
В приёмной комиссии удивились, что у абитуриента два аттестата на руках, но в итоге - в ЛИСИ младшая из сестёр поступила…
Ленинград стал городом Даши на время учёбы.
p.s.
Помните про ружьё, о котором говорил А.П.Чехов? Карта, как и ружьё, - висела на стене.