«То, что вчера нами воспринималось как фантастика, сегодня для нас полная обыденность».
(Старый знакомый)
Кто такой Скептик и почему такое название?
(Вместо предисловия)
***
Хотя слово «Скептик» в названии книги написано с заглавной буквы, как собирательный образ людей, ставящих под сомнение казалось бы очевидные вещи, то, вообще-то, Скептик это я. Вернее я им когда-то был - убежденным материалистом, скептически относящимся ко всему, что противоречило научному мировоззрению. Наука и научный способ мышления были для меня, как, впрочем, и для большинства моих современников, основным и единственным критерием в оценке правильности наших взглядов на окружающий мир. И это немудрено, поскольку все мы находимся под влиянием научно-материалистичекого способа мышления и потому все мы в большей или меньшей мере скептики.
Хотя, с другой стороны, как нам не быть скептиками? С детства мы усваиваем научно обоснованные конкретные знания о мире, которые уложены в определенную стройную систему и которые подтверждаются, и жизненной практикой, и достижениями нашей научно-технической цивилизации. Без этого не было бы ни компьютеров на нашем столе, ни полетов в космос, ни всего того бытового удобства, которым мы все успешно пользуемся.
Сам по себе положительный скептицизм это хорошее качество, поскольку если бы мы не подвергали сомнению все то, что нас окружает, то мы бы до сих пор были убеждены в том, что наша Земля покоится на трех китах и что она плоская, и что Солнце вращается вокруг нее и мы далее придерживались бы взглядов наших далеких предков. Но мы сомневаемся и потому задаем самим себе и другим вопросы.
Сейчас у нас вопросов возникает все меньше, поскольку до нас уже почти все открыли и почти все нам уже объяснили — строение атома и Вселенной, как устроена клетка, куда летят птицы, как и почему дует ветер, почему мы радуемся или сердимся и что при этом происходит в нашей нервной системе и в том или ином полушарии нашего мозга и т.п. Если пару десятков лет тому назад эти знания были лишь в головах немногих ученых, то сейчас их можно прочесть в обычном школьном учебнике.
Итак, мы уже почти все знаем и поэтому нас уже трудно чем-либо удивить. Беда лишь в том, что все, что хоть в какой-то мере противоречит общепринятому, понятному и привычному для нас научному мировоззрению, обычно вызывает у нас не сомнение по поводу верности наших взглядов, а скептическое отрицательное отношение к этому новому. Поэтому в своем подавляющем большинстве мы стали цивилизацией убежденных скептиков. И чем глубже наши знания о материальном мире, тем все больше мы уверены в обоснованности и правоте нашего скептицизма.
Однако, среди таких скептиков встречаются и такие, кто все же не лишен положительной доли скептицизма. Он выражается в том, что их распирает любознательность. То есть, несмотря на то, что они считают себя убежденными материалистами, им все же интересно узнать, почему другой человек может мыслить несколько иначе.
Видимо поскольку я как раз и был такого рода скептиком, то моему учителю было интересно со мной разговаривать и он видел в этих разговорах для себя определенный смысл. Они происходили в течение ряда лет, с большими и малыми перерывами.
А вообще, это я сейчас называю его учителем. Тогда же - около двадцати лет тому назад - он был для меня обычным соседом по лестничной площадке. Поскольку у него была огромная библиотека, то я к нему часто заходил, чтобы одолжить ту или иную книгу. Я обычно приходил на минутку, но Дмитрий Алексеевич – так звали моего соседа - приглашал меня на чай и пока чайник закипал завязывался какой-то разговор. Обычно наши разговоры начинались с нейтральных и казалось бы совершенно пустяковых тем, а превращались в горячие филосовские диспуты и чаепитие длилось часами.
Я любил такие разговоры с ним. Он прожил долгую и трудную жизнь, многое повидал, много пережил и был очень интересным собеседником. Себя я считал достаточно образованным современным человеком. Я много читал, любил спорить и в определенный момент мне даже казалось, что ничем новым меня уже невозможно удивить. Беседы за чаем показали мне, что все мои знания, какими бы глубокими они по-моему мнению не были, все же очень сильно уступали тому, что знал Дмитрий Алексеевич.
Я обладал запасом знаний. Он – огромной эрудицией. Чем дольше я с ним общался, тем все больше он меня удивлял. Используя те же самые данные, касающиеся той или иной стороны нашей жизни, он показывал как совершенно легко могут связывать казалось бы никак несовместимые ее аспекты и предлагал совершенно неожиданные для меня выводы. При чем, примеры и их использование, а также вежливый и ненавязчивый способ аргументации показывали мне, что все, что я знаю и предлагаю, является все же достаточно схематичным, повторяет общепринятые взгляды и что, при всем уважениии к моим знаниям, они все же не выходят за рамки стереотипов. Его кругозор был настолько широк, что казалось, буд-то он видит мир далеко за линией горизонта.
Впрочем, он сам часто говорил, что большинство необходимых нам знаний находятся в обычном школьном учебнике. Главное это то, под каким углом зрения мы воспринимаем эти знания и как мы их умеем объединить и использовать.
Хотя все, о чем мы говорили, непосредственно было связано с тем, что обсуждается в философии, он сам все же был против того, чтобы его воспринимали как человека, пропагандирующего философию. Он наоборот говорил, что чем больше мы акцентируем свое внимание на том, что подходим к тому или иному аспекту нашей жизни с философских позиций, тем все больше отдаляемся от познания истинной объективной реальности, поскольку нам кажется, что мы о нашем мире знаем уже более чем достаточно и можем делать глобальные выводы, а на самом деле наши знания о нем очень и очень ограниченны.
А мир все же намного более сложен и разнообразен, чем современная наука и современная философия себе и нам это представляют. Вопрос лишь в том, хочет ли она действительно видеть мир таким каким он есть?
Иначе говоря, чтобы действительно понять мир, уже недостаточно знать то, что мы о нем знаем. Кроме того, эти знания с каждым годом лишь углубляются, а не расширяются. Необходимо учиться смотреть на мир несколько иначе. Наше обычное восприятие это лишь один из способов оценки реальности окружающей действительности. Вместе с тем, иной взгляд на мир, который предлагал мой учитель, ничуть не отрицал научного мировоззрения, а наоборот использовал его, дополнял, а в свою очередь даже его корректировал. Этот новый взгляд не просто расширил для меня образ мира, но показывал его другую сторону, которая непосредственно не видна, но при этом сами собой напрашивались совершенно неожиданные, но очень интересные выводы.
Конечно, прежде чем увидеть это новое, необходимо было сначала настроиться на желание это видеть, а затем «включиться» в иной способ восприятия действительности. Но для этого опять же необходимо было учиться смотреть на нашу действительность по-новому. Как?
Именно об этом новом взгляде на наш мир и несколько ином его восприятии говорится в этой книге.
Несколько забегая вперед мне хочется сказать, что этот новый взгляд часто затрагивает сферу, которая у нас пока что ассоциируется с чем-то мистическим. Вместе с тем, я надеюсь, что после прочтения книги вы как и я в свое время поймете, что собственно ничего мистического в этом нет. Просто мы по ряду различных причин и в силу тех или иных обстоятельств не замечаем или не хотим замечать многих аспектов нашей жизни и окружающего мира или же понимаем их совсем неадекватно.
Иначе говоря, мы одни «двери» в действительную реальность уже сумели открыть, а к другим «дверям» у нас нет соответствующих «ключей» и поэтому они так и остаются закрыты. Пока пространства для жизни и для ее исследования более, чем достаточно, то мы довольствуемся теми «дверями», которые нам удалось открыть. Сейчас же нам становится тесно в рамках современного понимания действительности и мы начинаем замечать, что есть еще и другие «двери» и нам хотелось бы каким-то образом посмотреть куда они ведут.
Беда в том, что старые «ключи» к ним не подходят. Нужны новые. Новые «ключи» это и есть новый взгляд на мир. Когда же кто-то начинает на него смотреть по-новому, то становится четко виден его новый образ. При этом трудно избавиться от недоумения, что ранее он с такой перспективы вообще никак не воспринимался, хотя эта «дверь» в другую комнату нашей объективной реальности была всегда и «ключи» были всегда в кармане. Просто мы о них забыли или считали, что они не подходят.
Когда же дверь в новую реальность открывается, становится удивительно, что другие его – этот новый мир - не то что не замечают, но более того часто не хотят видеть.
Вместе с тем, в процессе нового восприятия действительности постепенно начинают замечаться недостающие элементы, которые помагают сложить и синтегрировать различные части мира, увиденного по-новому. В результате этого появляется совершенно новое миропонимание. Оно очень сильно расширяет образ реального мира и, что самое главное, в этом образе начинает проявляться действительное место и роль человека во всем мироздании. Иначе говоря, это новое миропонимание показывает истинный смысл существования человека во Вселенной, как бы пафосно это не звучало.
***
Следует сказать, что по началу я даже себе не представлял, какую роль в моей жизни сыграют встречи и разговоры с моим учителем. Поэтому я в высшей степени благодарен судьбе за то, что мы в свое время вынуждены были переехать с одной квартиры на другую и таким образом я его встретил.
Я также очень благодарен ему за то, что хотя я по началу не соглашался с тем, что он говорил и даже горяче спорил, то все же он не терял терпения, не обижался на мою заносчивость и продолжал со мной беседы. Со временем мне удалось понять то, что он имел в виду и что он хотел мне передать. Не знаю было ли это чем-то вроде посвящения или это всегда так происходит в процессе длительного общения учителя и ученика, но в определенный момент я вдруг стал четко понимать все, что он говорил и с чем я по началу так упорно не хотел соглашаться.
Со временем в процессе анализа и переосмысления всего того, о чем мы говорили, все происходящее вокруг нас и с нами самими, для меня начало приобретать новые, но очень четкие очертания и наполняться глубоким смыслом.
Мало того, я заметил, что в определенный момент со мной самим начало происходить нечто такое, что можно назвать внутренней трансформацией. Это как в одной дзенской притче монах, достигший просветления объясняет каким для него был окружающий мир до момента просветения и что с ним самим и с воспрятием этого мира стало после - что после просветления он снова увидел тот же самый привычный пейзаж и для него гора снову стала горой, лес лесом, а река рекой, но все же это уже были несколько иные горы, река и лес. Он слился с ними и они стали частью его собственной сущности. Разделения на я и все остальное уже не было.
Я бы воздержался от того, чтобы мое новое состояние назвать просветлением, но тем не менее, в определенный момент я понял, что все мое естество вдруг начало трансформироваться. С одной стороны, вдруг изменились представления о мире и знания о нем, к которым мы так привыкли и которые до того не вызывали никаких сомений. Это не значит, что одни заменились другими. Я также как и прежде ценю научное мышление, ни в коей мере не отрицаю достижения науки и ее роли в развитии нашей цивилизации, достиженями которой я сам как и все пользуюсь с удовольствием, но сейчас я уже не Скептик, по крайней мере по отношению к той области, которую в научной среде обычно принято относить к чему-то сверхестественному, не имеющему научного объяснения или даже вообще антинаучному.
С другой стороны, я понял, что стал совсем другим человеком. Каким? Это трудно объяснить словами. Я просто понимаю, что сейчас я не просто намного больше знаю о мире, но самое главное это то, что я сам стал намного лучше, чем прежде - спокойней, уверенней, более терпим к другим и более снисходительным.
Также совершенно неожиданно наметились цели, о которых я никогда не думал, но которые позволили мне реализовываться так, как это присуще именно моему естеству, а не кому-то другому. Все внутри меня вдруг уложилось в определенный стройный порядок и все встало на свои места. Появилось ощущение спокойствия и уюта, как буд-то я наконец-то вернулся домой. Но если раньше мне в нем было неуютно и одиноко, и мне казалось, что мой настоящий дом находится где-то в другом месте, при чем даже на новом месте я все равно не мог освободиться от чувства одиночества и потерянности, то сейчас меня уже никуда не несло и я никуда не спешил. В душе наступило умиротворение и спокойствие. Теперь в любом месте мира, куда бы меня не заносила судьба, я дома.
Кроме того, я не просто наконец-то почувствовал себя буквально как дома, но словно произошли изменения со всеми вещами и предметами в нем. Они уложились совсем иначе, чем прежде. Они остались теми же самыми хорошо знакомыми мне предметами и вещами, но если раньше они пребывали в хаотическом беспорядке, то сейчас все они заняли соответствующее им место.
Этот новый порядок создал удивительно приятное ощущение удобства, когда все, что тебе нужно, находится буквально под рукой. Хватит лишь подумать о каком-то предмете и он уже рядом.
Также возникло ощущение, словно в старом камине зажегся огонь. Во мне появились новые силы и прилив свежей энергии. Я не просто перестал утомляться, а наоборот словно ощутил второе дыхание. На работе я стал двигаться в ускоренном темпе и часто ловил себя на мысли, что необходимо время от времени немного притормаживать, поскольку сотрудники за мной не успевают. Появились неожиданные совершенно новые идеи, решения и проекты, которые я начал реализовывать параллельно.
Но самое интересное было в том, что хотя увеличилась интенсивность моей жизни, при этом все это происходил без каких-то дополнительных физических затрат и усилий. Все, что было необходимо для того или иного проекта – информация, идеи, средства, соответствующие люди и т.п. – вдруг появлялось спонтанно и своевременно.
Я почувствовал, что наконец-то плыву в своем русле и в том темпе, которое присуще именно мне. Но и при новом ускоренном темпе жизни все происходило без каких бы то ни было дополнительных усилий с моей стороны. Время несло меня само. Оно, с одной стороны, ускорило свой бег, но, с другой стороны, не было ощущения его нехватки. Дни полетели за днями как на карусели, но времени хватало абсолютно на все, даже на то, чтобы несколько минут посидеть и с удовльствием поглазеть на деревья и птиц за окном.
Я понимал, что изменился я, а не окружающий мир. Но если раньше он воспринимался мной однозначно с привычных для меня представлений, усвоенных с детства, то теперь его понимание стало намного более глубоким, хотя сам по себе он остался тем же, что и прежде.
Кроме того, я увидел, что те обширные знания из разных областей науки, которыми мы все обладаем в большей или меньшей степени и которые обычно воспринимаются нами как отдельные и ничем между собой несвязанные, вдруг нашли связующие элементы и синтегрировались. Они соединились в единое целое и приобрели объемный образ.
Это открыло для меня совершенно новую дотоле неизвестную картину того, как устроен мир и показало наше место в нем. Вдруг стало понятно, что то, что мы знаем о мире это действительно лишь малая часть того, чем он является на самом деле. Я себе даже не представлял, что такое может быть и насколько это может быть простым и одновременно сложным. Сложным в том смысле, что необходимо было суметь взглянуть на привычное по-новому и постараться сложить казалось бы никак не соотносящиеся между собой части этого единого целого - единого мира. Мне это каким-то образом удалось.
Когда до меня наконец-то дошло все, о чем говорил мой учитель, я был вне себя от восторга. С одной стороны, от того, что я понял, что мне удалось казалось бы невозможное, а с другой стороны, я был сам свидетелем того, как во мне самом начались происходить процессы, которые меня изменяли и в конечном итоге создали совершенно нового человека. Внешне я остался все тем же, но внутри я был уже несколько другим.
Вообще-то было очень забавно наблюдать со стороны за тем, как я сам изменяюсь и как внутри меня рождается что-то новое и интересное, с чем мне самому приятнее жить. Внутренний конфликт исчез. На лице появилась постояная улыбка и она не исчезала. Все, что происходило вокруг меня вызывало во мне необыкновенный интерес. Я как малое дитя впитывал мир и наслаждался им. С одной стороны, появилась беззаботность, а с другой стороны, намного более серьезное отношение к окружающему меня миру.
Кроме всего прочего, я стал совершенно спокоен за свою судьбу и судьбу своих близких. Теперь я уверен, что ни со мной, ни с ними ничего страшного не случится, чтобы с нами всеми не происходило и какие несчастья нас не ожидали в будущем. Что мы в мире не одни. И что, как бы это ни звучало странным, нам помогают и мы находимся под постоянной опекой сил, заинтересованных в нашем существовании и развитии. Я в этом теперь абсолютно уверен и надеюсь, что читатель после прочтения книги поймет то, что я имею в виду и разделит со мной мое новое миропонимание.
***
Что же касается моего дорогого учителя - Дмитрия Алексеевича, то я должен сказать, что, к сожалению, его уже нет. Он умер в 1999 году. По началу мне очень нехватало его и полуночных бесед с ним за традиционным чаем.
После его ухода шли годы, а я очень часто вспоминал наши встречи и пытался осмыслить все то, о чем он говорил. Я долго размышлял над смыслом того, что нас свело и значением этих разговоров в моей жизни. Однажды мне вспомнилась его фраза о том, что несмотря на то, что мы в большинстве своем не знаем своего предназначения, оно все же есть и кроме того, у некоторых из нас в этой жизни есть определенная миссия. То, в чем она заключается, мы обычно понимаем лишь спустя годы, а иногда и под конец жизни.
Так вот, за несколько месяцев до своей смерти он мне сказал, что он кажется понял, в чем заключается его миссия. По ряду причин он не смог записать всего того, о чем мы говорили, но он успел передать это мне. Когда я его спросил о том, что я, собственно, должен делать, то он тогда улыбнулся мне и сказал, что придет время и я сам это пойму.
Со временем уложилось в голове и систематизировалось все то, о чем мы беседовали и что он имел ввиду. В конце концов я понял, чему служили эти встречи – не только тому, чтобы передать мне основы нового миропонимания и изменить меня, но прежде всего тому, чтобы с моей помощью передать эти основы другим и сделать их достоянием более широкой публики. Видимо, именно в этом и заключается лично моя миссия – сделать то, что в свое время не смог или не успел сделать мой учитель, то есть, изложить наши разговоры на бумаге. Так появилась идея написания этой и последующих книг.
Их содержание имеет форму диалога – примерно такого, какой велся на протяжении нескольких лет моего общения с Дмитрием Алексеевичем. Только теперь я уже не задаю вопросы, а отвечаю на них. Моим оппонентом стал такой же современный образованный Скептик, каким был я сам лет 20 тому назад.
А Скептиков все также много. Я их встречаю повсюду и я люблю с ними разговаривать. Мне нравится их максимализм, задор и убежденность в собственной правоте. В них я узнаю самого себя.
И вопросы о смысле всего того, что нас окружает, приходят сами. Их не нужно искать. Они сопутствуют нам на протяжении всей нашей жизни – от первого сознательного взгляда на мир и самого себя, до дня сегодняшнего. Они будут также актуальны и завтра, не смотря на достижения, какими бы нас не удивила наша научно-техническая цивилизация в будущем. Главное это то, какими ответами мы будем пользоватся. Одни нас и далее будут уводить от понимания объективной реальности, а другие наоборот приближать к ней, а значит расширять наше миропонимание и понимание роли человека на Земле. Если это миропонимание расширяется – значит человек живет не зря.
Итак, дорогие Скептики, приглашаю к разговору.
июль 2009 года.