В одном маленьком, сибирском городке, в самой обычной серой, панельной пятиэтажке, на третьем этаже в типовой двухкомнатной квартире жили были сестрица Алёнушка и братец Иванушка и их родители, разумеется, тоже там жили и были. Родители пили-гуляли, работали допоздна круглыми сутками, сутки через двое, а когда не работали, то как раз пили и гуляли, так что по факту сестрица Алёнушка и готовила, и убирала, и следила за братцем Иванушкой, а ещё на жизнь зарабатывала телом своим пышным, молодым, мраморным, но про то никто не ведал, ни братец Иванушка, ни родители, хотя не было Алёнушки ещё и семнадцати годков и сама она в школе училась, хоть и плохо, но училась. А братец Иванушка был братец непослушный и хулиганистый, во второй класс пошёл, да учился через пень колоду, читал по складам, зато уже курить пробовал и из родительского стакана раз пива хлебнул с чаем его перепутав, да так напробовался, что потом с унитазом обнимался.
И вот раз ушла Алёнушка на работу с клиентом Васькой, точнее Василь Иванычем, соседом ихним, учителем физики, пока его жена в командировке была, в нумера, то есть в соседний же подъезд, к нему домой, а братцу строго-настрого наказала дверь никому не открывать и никого в дом не пущать, да Иванушка ослушался, открыл дверь, а там стоят двое из Ювенальной Юстиции, схватили они Иванушку и утащили в детский дом, как он не кричал, не плакал, не отбивался, даже укусил раз сотрудника за палец до крови, но всё равно не вырваться из лап соцработников.
Вот пришла домой Алёнушка, а дверь настежь, и братика нету, что родители скажут, как со смены с завода вернутся? Не сносить Алёнушки головы, отрежут её косы золотые, тело мягкое исполосуют ремнём, страшно стало Алёнушке, и побежала она братика искать. Бежит, бежит, никто кругом Иванушку не видал, хотя сорванца этого вся округа знала, слава шла хоть не добрая, да обширная, он и котов гонял, и птиц из рогаток стрелял, и деньги у малышни тряс и даже успел пару раз разбить мячом окно, но это он случайно, а не нарочно. Бежит Алёнушка, бежит, видит, стоит бабка на дороге, пирогами торгует, она её и спрашивает.
- Бабка, не видала ли ты тут моего братца Иванушку?
Та её отвечает.
- Видала, видала, съешь мой пирожок, тогда скажу, куда его ювеналы увезли, в какую сторону.
- Нет, старая, знаю я твои пирожки с кошками да собаками, не буду есть, сама жри, с твоих пирогов одно расстройство кишечно-желудочное, а проболталась ты, старая, про ювеналов, они его верно в детдом повезли, некогда мне тут с тобою болтать, побежала я его забирать.
Бежит дальше Алёнушка, видит стоит рядом с детским домом чебурек, яблоками торгует, спрашивает она его.
- Скажите, мил человек, как пройти в детский дом, да так, чтобы охрану миновать?
- Слуший, красавыца! Съешь моего яблока! Тогда скажу тэбэ, как пройты мымо охраны, а так я тэбэ сэкрэт не отрою, сама ты туда никак не попадёшь, тама везде камеры слэжения.
- Некогда мне твои китайские яблоки есть, они и ненастоящие какие-то, будто из парафина, нитратами и нитритами напичканы, их даже червяки не едят, сама разберусь.
Пошла дальше Алёнка, в обход детдома, ищет какую лазейку. Видит, стоит магазин, раньше, в советские времена он назывался просто «Соки-воды», а сейчас новомодная вывеска мигает «РЕЧКА», спросила у продавщицы.
- Тётенька, скажите пожалуйста, можно ли через вас пройти в детский дом незамеченной?
- Милая девушка, выпей моего молочка, да киселька, тогда скажу.
- Вот ещё чего, - фыркнула Алёнушка, - не буду я молоко с киселём пить, молоко у меня в организму не расщепляется, ферментов нужных нетути, а кисель я не люблю, он покойником отдаёт, кисели только на поминки едят, да с такой диеты прямая дорога на горшок, а не в детский дом, - и быстро шмыгнула в подсобку, а оттуда уж попала на задний двор детского дома, пробралась с чёрного хода в приёмную, увидала, как её братца оформляют.
Сидит за столом мерзкая старушенция, нос крючком, уши торчком, на лысом черепе шиньон, зубы стальные, улыбочка слащавая, в уме уже прикидывает, как она этого мягонького, свеженького, сладенького Ивашку на органы продаст на чёрном рынке, а что останется, скушает, сначала потушит с овощами, а потом скушает, так как была эта старушенция людоедка и звали её в народе баба Яга-костяная нога, это потому как у неё ноги не было, была она инвалид первой группы, и вместо ноги у неё был протез из кости мамонта в золотой оправе – торговля детьми очень прибыльное дело, знаете ли. Рядом с бабкой стоят амбалы охранники в чёрном с дубинками и шевронами на плечах «geese-swans», это так их частное охранное агентство называется, свои бесстыжие глаза за чёрными очками спрятали. А Ивашка глупенький сидит на лавочке и золотыми яблочками играет, ничего плохого не подозревает, сестру увидел, обрадовался. Подала Алёнка знак Иванушке тихим посвистом «внимание, опасность, иди ко мне», он к ней незаметно прошмыгнул, и они побежали. Да охрана не дремлет, видеокамеры и датчики засекли движение, и понеслись за ними охранники в чёрном в погоню, бежит Алёнушка дворами, нырк в подсобку, просит продавца её спрятать с братцем от охраны. А продавщица злобно так ухмыляется и говорит им.
- Выпьешь киселька моего с молочком, тогда спрячу.
Нечего делать Алёнушке, уж слышит она сирену охранников, пьёт молоко, кисельком запивает и братец её тоже, давится, но пьёт, кинула пятихатку на кассу, заплатила за товар и услугу, тут её продавщица спрятала с братцем в подсобке, только успела ящиками закрыть, как ворвались в магазин охранники и ну своими фонариками шнырять, спросили у продавца, не видала ли она тут девушку крупную, пышную с мальчонкой? Продавщиа ответила.
- Чего уж, видала, по улице они убежали, - и махнула за поворот.
Охранники не стали тогда магазин обыскивать и дальше побежали. Переждала Алёнушка с братцем Иванушкой, когда погоня стихнет, да и пошли они домой за животы держась, ибо пить кисель с молоком – это и впрямь для желудка плохо. Дошли до кустов и засели там по нужде, тут их милиционер засёк, хотел оштрафовать за нарушение, но они мигом натянули штаны и побежали резво, не догнать. И вот бегут Алёнушка и братец Иванушка, за ними толстый милиционер еле поспевает, в свисток свистит, а впереди охранники из детского дома, заслышав свист, спешат назад, попали в засаду детки, куда деваться? Хорошо, увидали ларёк с чебуреком и яблоками.
- Спрячь нас, дяденька, пожалуйста, да поскорей, а то за нами гонятся.
Хмурится чебурек, но и сам он не любит людей в форме, не раз они у него документы проверяли, шмонали и взятку вымогали.
- Э, дэвушка, съешь моего яблока, тогда спрячу, так и быть.
Сжевала молча Алёнушка яблочко, сунула в потную пятерню сотню и нырк под прилавок с братцем.
- Не видал ли ты тут девушку с мальчонкой? – спросили у чебурека запыхавшиеся охранники и потный милиционер.
- Как нэ выдал? Канешна видал, гражданин начальника. Вон в ту машину они сэли и уехали, - соврал чебурек, показывая на скрывающийся за поворотом старый жигулёнок.
- Внимание всем постам, задержите голубой автомобиль марки «Жигули», возможно в нём находятся подозреваемые, - зашипела рация, милиционер и охранники запрыгнули в уазик и скрылись из виду.
Алёнушка и Иванушка поблагодарили чебурека за помощь и яблоки, которые оказались вовсе не китайские, а очень даже вкусные, душистые, краснодарские, и побежали скорее домой. Они уже подходили к подъезду, как увидели, что у их дома дежурят работники Ювенальной Юстиции, те их пока не заметили, но вот-вот увидят. Алёнушка кинулась к бабульке с пирожками.
- Бабушка, родненькая, спрячь нас!
- Съешь моего пирожка, тогда спрячу, - процедила сквозь зубы бабка, припоминая давешний обидный разговор.
Алёнушка кинула на прилавок последний полтинник и морщась зажевала сомнительный, холодный пирожок с печенью, Ванюшка тоже радостно набил рот пирогами, он порядком изголодался за день, его растущий организм требовал пятиразового питания, а на деле выходило, что и два раза не всегда за день поешь, сегодня же он с утра в рот ничего акромя молока, киселя и яблок не брал. Бабка подняла подол своих многочисленных пёстрых юбок, и дети спрятались у неё между ног. Ювеналы прошли мимо, по рации им сообщили, что подозреваемые вероятнее всего попытаются скрыться из города на автомобиле, поэтому не имеет смысла держать засаду у квартиры, и они ушли.
Дети подождали ещё немного, поблагодарили бабульку за укрытие и поспешили домой, успели только-только, не прошло и пяти минут, как вернулись со смены родители. Алёнушка открыла дверь родным и наперегонки с братом побежала в туалет, адская смесь из киселя, молока, яблок и пирожков рвалась наружу, хорошо, что у Иванушки остался с малых лет горшок на запас, потому что Алёнушка победила в забеге и заперлась в туалете на час и, судя по звуку, пирожок вырвался наружу тем же путём, что и попал внутрь.
Алёнушка после того случая больше на работу не ходила, всерьёз взялась за учёбу и поступила в институт народного хозяйства, да и Иванушка взялся за ум, перестал шалить и хулиганить, стал делать уроки и слушать учителя и даже стал хорошистом, поэтому у ювеналов не было повода забирать его из семьи. Мать с отцом пить стали меньше, а вот курить не бросили.
Случилась, правда, с Алёнушкой и Иванушкой раз жарким днём печалька, это когда Иванушка шибко пить хотел и из лужи, супротив сестриного наказу, напился, но это уже совсем другая сказка, я попозже расскажу, что из этого вышло, а сейчас спать, всем спать.
17 сентября 2014 года