Наташа Фадеева закончила среднюю школу, сдала экзамены в педагогический институт и ждала начала первой в своей жизни сессии. Стоял парной летний вечер. Наташа вышла за ворота и встала у палисадника, опершись о высокий штакетник, вдыхая аромат левкоев и запах созревающих в саду яблок. На душе было смутно и тревожно. Она не представляла даже, как сможет покинуть свою деревню, где прошло всё её детство, этот милый старый дом, своих родных стариков, которые долгие годы заменяли ей родителей, оставшихся в городе - Наташа никак не хотела к ним ехать, хотя они приезжали за ней и уговаривали жить с ними и учиться в городской школе. Однажды, будучи второклассницей, она согласилась и сходила пару раз в эту школу, после чего в деревню по почте полетело срочное письмо со слёзной просьбой забрать её домой. Бабушка приехала за ней на поезде и обратно они возвращались вдвоём. И вот скоро она должна опять поехать в город, теперь уже надолго. «Но это же не насовсем, - уговаривала она себя, - вот закончу институт и вернусь сюда, обязательно вернусь!» От этих мыслей её отвлекла знакомая фигура, свернувшая с дороги в направлении к её дому. «Ванька!» - удивилась Наташа. Это был Ваня Дементьев.
«Здравствуй, Нат. Чего одна?» – спросил Ваня. «Почему - одна? Теперь уже не одна», - парировала Наташа. Ванька был старше её на два года и являлся лучшим другом соседского Кольки. Их с Колькой всегда и везде можно было увидеть только вдвоём. «Как сиамские близнецы», - думала про них Наташа. Когда «близнецы» с ней встречались, то Ванька обязательно здоровался и задавал один и тот же впрос: «Ну, как дела, Нат?», на который Наташа всегда овечала: «Дела как сажа бела», а Колька в это время отворачивал взгляд в сторону и потихоньку что-то насвистывал себе под нос. Эти «близнецы» совсем не были похожи. Ванька – высокий, худой, плечистый, белобрысый и голубоглазый; внешностью своей он напоминал Наташе известного американского артиста Пола Ньюмана, чем безумно ей нравился. А Колька – коренастый крепыш с карими глазами и копной тёмных волос на вечно лохматой голове. На танцах в клубе Ванька приглашал всех девчонок подряд, в том числе и её, Наташу. А Колька вечно подпирал стенку плечом, и когда Ванька танцевал с Наташей и они весело болтали и смеялись, Колька как всегда отводил от них взгляд и насвистывал только ему одному известный мотив. Поэтому в этот раз Наташа удивилась, почему Ванька оказался без Кольки. Она не удержалась, задала ему этот вопрос и услышала, что Ванька как раз к нему и шёл, но теперь раздумал. «Давай посидим», - предложил Ванька, и они сели на скамейку у ворот. Наташа была рада, что он скрасил в этот вечер её одиночество, так как многие подружки уже поразъехались из деревни, да и на танцы в клуб ходить уже не хотелось из-за охватившего её в последнее время волнения по поводу предстоящего отъезда в город – побольше хотелось оставаться дома.
Болтали о том, о сём: о прошедших Наташиных экзаменах, об ожидающей её учёбе в институте; Ванька рассказывал о своей будущей профессии составителя поездов, которую он считал очень нужной и необходимой. За разговорами незаметно пролетело время, и дед уже вышел к ним за ворота, но, увидев Наташу с Ваней, успокоился и разрешил ей посидеть ещё немного: Ваньку в деревне любили и уважали не только за то, что он был сыном председателя, но и за его спокойный и ровный характер, несмотря на который Ванька при случае всегда мог постоять за себя и прийти на помощь попавшему в переплёт товарищу. «Мужик!» - говорили про него.
Наташе уже захотелось спать и она собиралась попрощаться с Ваней, как он вдруг спросил: «А ты когда-нибудь целовалась?» «Нет, - ничуть не смутившись вопроса ответила Наташа, - ещё чего!» «И я не целовался, - сказал Ванька. - Слушай, а давай попробуем: надо же когда-то учиться!» Наташа засмеялась: «Целоваться? С тобой? Вань, ты чокнулся совсем!» «Да ладно тебе, Наташ, давай, попробуем, не бойся, мы же немножко», - и, придвинувшись к ней, неумело обнял её за плечи. Наташа почувствовала, как тепло и нежность разливаются по всему её телу и незнакомые доселе чувства заставляют сильнее биться её сердечко. Она уже сама прижалась к нему и обхватила руками его шею, запустив пальцы в мягкую шевелюру его белокурых волос. Она почувствовала на своих губах Ванькины тёплые губы и замерла. Наташе было очень приятно ощущать на плечах большие Ванькины руки, ей нравился аромат его взрослых духов, и она порадовалась тому, что вышла ко двору прямиком из бани, и от неё шёл запах свежести, и волосы, не совсем просохшие, пахли новым розовым шампунем, завезённым накануне в сельмаг. Так они сидели долго, касаясь губами губ, не желая выпускать друг друга из объятий, наслаждаясь неизвестной до этого обоим близостью.