Середина сентября. Лес пуст и прозаичен. Ни один лист не колышется, ни одна хвоинка не вздрагивает... Поражает полная тишина – не жужжат насекомые, не поют, не чирикают птицы, только одна где-то справа неприятно каркает время от времени, должно быть сорока – видели такую в придорожных кустах еще на шоссе. Да еще дятел лениво стукнул по стволу раза три. Стрекоза пропорхнула по опушке, серая большая лягушка почти беззвучно метнулась из-под ног, да большие пауки затаились в своих сетях...
Воздух сух и ничем не пахнет - ни землей, ни смолой, ни мхом. Природа словно замерла на миг в неустойчивом равновесии между жизнью и увяданием, между летом и осенью.
По обочинам дорог и проселков через каждые пятьдесят-сто метров уткнулись носами в кусты машины без пассажиров, которые тоже как-то тихо разбрелись по полянам, затерялись между берез и елок. Вот седой бородач на четвереньках щиплет с пожухлых кустиков редкие бусины безвкусной черники, у рюкзака на кочке его маленькое лукошко с брусникой на дне. А там, за стволами, мелькнул женский силуэт – корзина явно пуста, даже мухоморов что-то не видно. И тот горделивый отшельник, что издали поманил почти бордовой шляпкой, явно заблудился во времени, оторвался от семьи и погиб напрасно, но тоже без звука... Прямо у обочины пируют мужики – упорные их спутницы все ищут чего-то по косогорам, оставили на миг без присмотра, но веселья не получается... Жуют молча огурцы и смотрят в разные стороны, пластиковые стаканчики уронив на сухую траву...
Такой бесконечный стремительный день...