Опубликовано для Алексея Бойко-3.
У Меня отмщение и воздаяние, когда поколеблется нога их; ибо близок день погибели их, скоро наступит уготованное для них (Втор.32:35).
Петр решил припарковать свой автомобиль недалеко от обычно оживленной и беспокойной улицы. Там располагался два учебных корпуса университета, общежитие для студентов, небольшое кафе, аптека и огромный магазин, где продавалось все подряд, начиная от домашней утвари и заканчивая запчастями к иномаркам. Обычно владельцы окон пятиэтажных домов, выходящих на шумную дорогу, держали их крепко закрытыми, спасаясь от шума и гудков проезжающих машин.
Петр, перешел трамвайные пути, проезжую часть, вышел на тротуар, свернул за угол здания и направился в магазин. И пройти-то недалеко, но за поворотом началось что-то странное.
Обычно шумная улица с бойкими и крикливыми студентами и ревущими машинами оказалась абсолютно пуста, ни одного автомобиля или прохожего не было видно. Даже покупатели не входили и не выходили из магазина. Какая-то вязкая, тягучая и липкая тишина окутала все и более того, шума с проспекта, находящегося совсем рядом, не было слышно. Удивившись таким фокусам, Петр решил продолжить путь и таки зайти и купить какую-то нужную мелочь, но и это сделать не удалось.
Он шел под горку, невольно ускоряя шаг. В какой-то момент кто-то неведомый мягко взял его за плечи, приподнял сантиметров на десять над землей, развернув на 90 градусов, направил в другую сторону. В голове у Петра появилась так же тишина как и на улице, не нашлось ни единой мысли, только бесконечное изумление. Он просто не понимал, что происходит, но продолжал все также бодро и быстро идти. Скоро стало ясно, что если движение продолжиться, то он со всего маха лицом врежется в кирпичную стену. Собрав всю волю и мужество, неимоверным усилием мужчина развернулся и пошел уже прямо, но гораздо медленнее. Мощный удар в спину сбил его с ног, он, ошеломленный, упал на асфальт и некоторое время лежал неподвижно.
Что-то тонко звякнуло, Петр открыл глаза и увидел прямо перед носом тонкую серебряную пластинку на колечке и короткой цепочке. На поверхности этого странного брелка были непонятные надписи, какие-то крючки и загогулины.
Мужчина сел, оглянулся, но так и никого не увидел, улица была по-прежнему абсолютно пуста. Немного подумав и осмотрев напачканные и разорванные на коленях брюки, он решил, что, наверное, не имеет смысла идти в магазин, а надо вернуться домой. Но не просто так, а обходным путем, а сюда можно будет заехать в следующий раз, когда все будет как всегда, шумно и весело.
Как только он вышел с удивительного, кстати, совсем небольшого участка недалеко от магазина, все стало как всегда. Озабоченные прохожие спешили по своим делам, транспорт гремел, гудел, громыхал.
Прихрамывая, он кое-как добрался до своего автомобиля, сел в него и осмотрелся. Непонятный брелок ему понравился, недолго думая, он прикрепил его к ключам, затем завел машину и только тут обнаружил, что бензин заканчивается, а потому ехать надо не домой, а на заправку.
- Так, где тут ближайшая? Это что же со мной случилось? Вот чудеса!
Некогда царь Соломон сказал: «многие знания – многие печали», осмелюсь добавить, а так же невообразимые возможности. Удивительная находка вовсе не была банальным брелком, а являлась магической штучкой, которая случайно при очередной драке с Лисом выпала из кармана Бло. Тот заметил пропажу намного позднее, а искать не стал, решив, что невелика потеря.
- Надо будет, отниму у Дига еще парочку!
Свидетели производимых бесчинств дерущимся магам были решительно не нужны, а потому они удалили всех, направив их по сверхсрочным делам в разные стороны, а тут неожиданно из-за угла дома вышел этот мужик, совершенно никому не нужный. Бло, после недолгого удивления, прогнал нарушителя спокойствия с временной занятой территории.
Сомневаться в том, что наглый рыжий Лис отнимет у Бло в который раз украденную им у фей диадему, не приходилось. Если бы вы только видели его раздувающиеся от гнева ноздри тонкого хищного носа, острые клыки и яростный взгляд темных как грозовая туча глаз, то отдали бы все без борьбы и сопротивления, убежали бы без оглядки, уж поверьте мне на слово. Но Бло такими ужасами было не удивить, попривык как-то к неприличным гримасам дружка за долгое время, а потому за отнятое он потребовал значительную компенсацию, что и было целью всех учиненных им безобразий. Глаза Лиса стали нежно-голубыми, как незабудки, ну а что будет дальше, любовники не скрывали, но и рассказывать не пожелали.
- А что это такое вы делать будите? Покажите! Интересно!
- Это наши дела, а любопытной Варваре на базаре нос оторвали!
- Можем и для тебя такое устроить! Во!
Острые когти Лиса закачались у лица, стало ясно, что вопросы магам не понравились. Пришлось временно отступить на давно подготовленные и обустроенные по классу люкс позиции, но ненадолго.
Как бы то не было, вещица была непростая, владелец мог исполнить одно, любое свое желание, просто переломив ее на две части и произнеся вслух несколько слов. Если бы Петр это знал, то события пошли бы совсем по другому сценарию, но он даже и не подозревал о ценности находки, а, полюбовавшись на новый брелок, отправился на бензоколонку.
Там его вежливо и быстро обслужил одноклассник Герман, некогда хороший приятель, более того верный друг. А разошлись их пути вскоре после школы, и не из-за ставших разными интересов, отнюдь. Виной разрыва отношений стала прелестная брюнетка Ульяна, красавица, каких поискать.
Двум школьникам отчаянно нравилась девочка, они соперничали друг с другом, желая понравиться ей, совершали всяческие глупости и безобразия. Она смеялась над ними беззлобно и необидно. В десятом классе Ульяна, наконец, сделала выбор, однажды, погожим осенним днем сев рядом с Германом рядом за парту. Детское увлечение переросло в более глубокие чувства и вскоре после окончания школы они поженились и до сих пор жили вместе.
Петр не простил двойной измены, но решительных шагов не предпринимал, а тихо ушел в сторону, просто перестал общаться с недавними друзьями.
С тех пор прошло много лет, их дороги разошлись окончательно, многое забылось и ушло в небытие, но Ульяну и ее веселый смех Петр не забыл. Где-то в самой глубине души она так и осталась бесконечно желанной и любимой.
- Какая у тебя машина, - завистливо сказал Герман, рассматривая свое отражение в зеркально отполированной поверхности капота.
- По статусу положено. Директор фирмы по определению не может ездить на старой «Ниве», хотя и такое случается.
- Это как?
- Пару лет назад компанией ездили на охоту в деревню к одному приятелю. Тогда мы славно провели время. Я так даже пару уток и зайца подстрелил. Ну не на «Мерседес-Бенц» по деревенским ухабам рассекать?
- Эх, хорошо тебе, мне бы так… Слушай, не в службу, а в дружбу. Ты сейчас занят? Нет? Ну, вот и хорошо! Подбрось меня к теще в Серебряные ключи. Знаешь такой поселок?
- Место очень престижное. У нее там особняк?
- Да какой там! На самом краю стоит развалюха вместо дома, того и гляди завалиться. Так как? Вот хорошо! Побегу отпрашиваться, - обрадованный Герман быстро ушел к начальнику, а Петр не пожалел, что согласился. Поездка заняла бы пару часов, но это была возможность расспросить бывшего дружка о том, о сем, а самое главное, узнать, как поживает Ульяна и какая она теперь.
Вдруг Петр согнулся и застонал, несколько минут так и сидел, боясь пошевелиться, вызвав новый приступ. На фоне обычной, тихо ноющей боли возник яростный всплеск огня, все пожирающего и уничтожающего. Это ясно показало, что недавно проведенной курс интенсивной терапии только на время отсрочил дальнейшее развитие болезни, самое страшное еще впереди. Диагноз был крайне неутешительный, год-полтора в немыслимых муках и это в самом необыкновенном случае, а затем долгожданная смерть. Да, предлагали доктора ему и то, и это, даже что-то смутно обещали, вроде даже как обнадежили. Но когда однажды он заглянул в серую глубину глаз лечащего врача, то понял, особо надеяться не на что. Так, потрепыхается и сдохнет, вот и вся история, говорить тут не о чем.
Решил так, надо подготовиться к самому худшему и ждать. Потихоньку передавал дела своему заму, старому другу и приятелю, но тем не менее последнее слово оставалось за ним, кроме того в обороте фирмы до сих пор крутились его капиталы, сумма даже и по нынешним временам, довольно внушительная. Все имущество, кроме дома и машины, продал, а все наличные деньги перевел на банковские вклады на предъявителя. Расчет был на то, что если он не дождется сына, который должен был скоро приехать из-за границы, то Павел будет иметь очень крупную сумму денег, не ожидая получения наследства в течение положенного в таких случаях полгода. Банковские карточки припрятал в хитро устроенном тайнике в дальней комнате, используемой как склад для хранения ненужных, но чем-то приглянувшихся вещей.
Так же внезапно, как и пришла, нахлынувшая боль отступила, а вместе с ней ушла и постоянная, ноющая. Настроение у Петра улучшилось.
- А может быть, врачи ошибаются? Бывает и такое!
Между тем Герман открыл дверь и устроился на сидении.
- Вот ведь какой … этот … начальник! Через полчаса у меня смена заканчивается, так ни в какую отпускать не хотел, с трудом его уговорил. Ну, что едем?
Автомобиль бодро, набирая скорость, поехал по трассе.
- Как Ульяна поживает?
- Хорошо, что ей делается, мымре толстозадой! Ругаемся день и ночь из-за денег, ей то это надо, то то. И ведь, заметь, детей нет, спрашивается, куда такую прорву денег тратит? На что? Да, она зарабатывает хорошо, ну и у меня тоже на заправке платят неплохо, но денег на все ее причуды все равно не хватает!
- Не очень-то вы и ладите, а ведь когда-то…
- А что удивляться? Да, были охи, ахи и еще кое-что. Поженились. И что? Ну, пара месяцев от силы радости, что скрываться ни от кого не надо, е… не хочу, а потом семейный быт и только одно каждый день: - Денег! Денег! Денег! Надоело все, живем вместе по привычке, лень что-либо менять, только и всего. Да, что об этом, дело известное. Я вот что у тебя вот что спросить хотел. Не дашь ли взаймы денег, хоть сотню-другую? На днях жду зарплату, тогда и отдам.
Петр достал барсетку, долго одной рукой открывал хитрый замок. Сумочка распахнулась, и изумленный Герман увидел в глубине пару банковских карточек, какие-то листки бумаги, толстую пачку долларов, несколько крупных купюр.
- Э-э-э, да у тебя тут целый банк!
- На, возьми пять тысяч, мельче нет. Отдавать не надо. Черт, как неудобно! Вот и рецепты рассыпались! Припаркуюсь я на обочине, все соберу, тогда и поедим дальше.
Петр остановился и занялся наведением порядка. А Герман некоторое время наблюдал за ним, а потом решился. Он коротким, сильным ударом кулака в ухо повалил на приоткрытую дверь автомобиля не ожидавшего нападения дружка, тот, тяжко всхлипнув, вывалился на асфальт. Потом бедолага начал привставать, еще один более мощный удар ногой оправил его в глубокий обморок. После этого мужчина не подавал уже никаких признаков жизни. Герман, убедившись, что дружок не шевелиться, запоздало начал оглядываться.
- Вот ведь я дурак! А если бы кто мимо ехал? Или вот даже полиция? Как потом все это объяснить?
Недолго думая, он оттащил тело подальше в лес, прикрыл его ветками, а затем вернулся в машину.
- Да, сумма неплохая, но ведь это еще не все, что у него есть. Как же быть? Сделаю так, поеду к нему домой, там должна быть экономка или кто еще. Скажу так, мол, Петр просил привести денег, а сам типа пьяный у меня дома лежит, доехать не может, прислал меня. Сколько же мне потребовать? Да, это вопрос. Надо ехать, что тут стоять? Где его ключи от машины? И что она вот не заводиться?
Герман некоторое время вертел ключи, сильно нажимая и крутя их.
- Вот если бы поменяться с Петром местами, стать им, так у меня и вовсе забот не было бы. Хочу и все тут! - он резко повернул ключ в замке зажигания, брелок, тонкая серебряная полоска, разломилась и рассыпалась. Но этого новый владелец роскошного автомобиля не заметил, машина завелась и мягко тронулась с места. Тут же дикая боль в голове на несколько секунд погасила свет в глазах, он с трудом смог прийти в себя и выровнять путь.
- Эк, как оно взялось и откуда? Как только в канаву не угодил! Чудо какое-то!
Привычно, тяжко и тоскливо заболел бок, но это как-то можно было терпеть. С большим трудом Герман доехал до ворот огромного дома Петра. Навстречу выбежали озабоченные: экономка, охранник в доме, его секретарь Леночка, личный телохранитель. Всей дружной командой занесли Германа в дом, вызвали врача.
- Кто же это вас так, Петр Степанович? Что на вас одето? Чьи это вещи? – бурно рыдала Леночка, - бандиты кругом! Разбойники! Даже рубашку с брюками сняли, надели черт знает что! Чуть было не убили! Полголовы снесли! А ты куда смотрел?
Она осуждающе воззрилась на телохранителя. Толстый парень возмущенно запыхтел.
- Так, не пожелали они-с! Сами сказали, отъеду, мол, на полчаса в магазин за подарком, а ты дома пообедай, а потом поедим по делам. Кто ж знал, что так получиться? Какие у него враги? Заслуженный и уважаемый человек! Все его любят!
- Из тебя охранник, как из курицы! – она погрозила ему кулаком, - наш Трезорка и то лучше дом стережет!
Приехавший врач настоял на обследовании и госпитализации, что и было немедленно сделано. Никаких особых ужасов не нашли, две большие гематомы и только. Через пару недель Герман вернулся в дом Петра. Сразу он не понял, что происходит, благоразумно помалкивал, присматривался и прислушивался. А результат тщательно проведенных исследований потряс его до глубины души. Он действительно стал, как и пожелал, Петром. То есть, как бы не совсем так. Обрел тело дружка, его капиталы, дом, прислугу и прочее, а вот душа и мысли остались те же. И вот, казалось бы, жизнь прекрасна и удивительна, а нет! Вместе со всем этим скарбом он обрел и его болезни, что, конечно же, безмерно огорчало. Вдобавок ко всему, очень скоро появилась и другая проблема, уж совсем неожиданная.
Секретарь, хваткая и внимательная девица лет 25, сразу же после его возвращения домой из больницы принесла вместе с прочими бумагами на подпись, длинный перечень выплат.
- Ознакомитесь и подпишите.
С деловыми бумагами Герман разбираться не стал, так как ничего совершенно не понял. Вроде и буквы знакомые, но слова непонятные и странные. Подписывать их отказался, сославшись на головную боль. Секретарь понятливо кивнула головой, и убрал их в папку, туда же Герман пожелал, не просматривая засунуть и счета, но настойчивая Леночка это сделать не позволила.
- Это срочно и необходимо, подпишите и выдайте деньги.
- Да тут цифры-то какие! Вы что все с ума сошли!?
- Необходимые расходы, это строго обязательно, подпишите.
Нехотя он сделал это. В отдельной толстой папке находились громадный счет из больницы, счета и рецепты от врача, оплата предстоящего курса лечения, оплата коммунальных услуг, зарплата всем работникам дома, и еще, еще, еще…
Но и на этом ужас не закончился. Дальше потребовалось этот кошмар оплатить. В итоге всех этих изъятий, от громадной суммы из барсетки остались жалкие копейки, следовало искать деньги Петра, но где?
Особо не затрудняя себя, Герман решил проблему просто. Хорошо спрятанный сейф в стене был вскрыт сотрудниками, установившими его, найденная сумма была значительной, но прекрасно помня об учиненном грабеже с выплатами, пришлось призадумался всерьез. И ведь было о чем.
Он уже три недели не показывался в управлении фирмы, сказавшись больным, никаких документов не подписывал, ссылаясь на головные боли. Совладелец фирмы, он же верный друг Петра, решил наведаться к нему через неделю после выписки из больницы, проговорив с хозяином дома пару часов, вышел в полном недоумении.
На совещании, куда были призваны самые надежные и верные соратники, Афанасий произнес такую речь: - Петра несколько раз ударили по голове, из-за этого он стал совсем плох, просто не понимает о чем я ему говорю. Выпучил глаза как полузадавленный рак и таинственно молчит, а выслушав все, заговорил о погоде. Это как?
Все потрясенно молчали, ждали продолжения.
- Тут дело ясное, размусоливать нечего, ты вот кто у нас, Алексей Петрович? Юрист? А за что деньги получаешь? Неизвестно! Что не спроси, все темнишь и виляешь хвостом! Составь документ, что все, что здесь Петра и еще плюс скажем … Антонина Ивановна, во сколько бы вы оценили его домик? Ага, неплохо! Суммируем, так вот, все это он мне должен отдать, старый долг у него, понимаешь такой. А тебе, Алексей Петрович, в помощь дам главного бухгалтера. Поможете, душечка Антонина Ивановна? Очень хорошо! Вдвоем, смотришь, что-нибудь да придумаете. Если что надо, сам надавлю на этого дурака, подпишет без разговоров любой документ и выплатит все, а куда денется? Идите, работайте. И все-таки здесь что-то не то, ну, не мог он так поглупеть буквально за три недели, надо бы тут разобраться в чем дело.
Через неделю Афанасий, получив кипу документов, а так же подробные инструкции, поехал к Герману. Гость долго разглагольствовал о мировых заговорах комитета 500, происках наглых конкурентов-супершпионов из технической и окончательно секретной службы ЦРУ. Ловко приплел к этому делу даже неповинных ни в чем инопланетян-еретиков, выступавших за свободу совести и истину в последней инстанции в виде некой субстанции очень похожей на сопли. В общем, запугал бедолагу до смерти.
А спастись от неминуемой гибели можно было только одним способом, подписать некие бумаги, гарантировавшие покой и полное благополучие, что Герман и сделал. После ухода гостя, Леночка объяснила ему, что к чему и посоветовала не спорить во избежание жуткой смерти, а срочно продать особняк как можно дороже. Девушка, не сомневаясь в правильности своих действий, собрала свои вещи, уехала домой. Через день уже разговаривала с Афанасием, спрашивала о работе. Тот обещал подумать, но так ничего и не предложил.
Вслед за ней, недолго посовещавшись, ушла вся прислуга, поняв, что говорить с идиотом не о чем. В ночь после их отъезда в особняк забрался вор, но какой-то хитрый и непонятный. Выпущенные на ночь собаки-охранники не учуяли его или признали за хозяина, в общем, пропустили беспрепятственно. Он своими ключами открыл неиспользовавшуюся входную дверь на веранде, проник в давно заброшенную комнату, где хранился всякий хлам, некоторое время возился там, а потом тихо ушел.
Герман слышал, как кто-то ходит, скрипит паркет и отчаянно боялся. Он остался один в незнакомом доме, даже позвать на помощь было некого. Вызвал полицию, те прибыли через полчаса, когда след преступника уже простыл. Герман встретил их радостно и оживленно. Полицейские все тщательно осмотрели, следов взлома или ограбления не нашли, посоветовали завести охрану и уехали.
Растерянный хозяин, собравшись с силами, долго бродил по длинным коридорам, искал спальню, наконец, заблудился окончательно, каким-то чудом забрел на кухню, там немного поел и лег на диванчике ждать следующего дня.
Утром к нему пришла Ульяна, она долго вспоминала школьные годы и признавалась в нежной и страстной любви, желании быть с ним всегда. А что жила с Германом, это не считается, ошибка молодости. А вот он, Петр, – идеал и лучший из мужчин!
Сначала Герман и не понял что к чему, а потом долго хохотал.
- Да уж, видно, от тебя и на Луне не скроешься, и тут меня нашла! Ладно, будем жить вместе до конца наших дней! Эх, судьбина тяжелая! Ха-ха-ха!
После всех этих ужасов стало ясно, надо продавать огромный особняк, что и было сделано с успехом через три месяца. Тот же верный друг и соратник купил его задешево с большим удовольствием. Большую часть долга Герман выплатил, а меньшую обещал отдать позднее и по частям, долго упрашивал благодетеля немного подождать, тот нехотя согласился. Большая и вполне достаточная сумма для скромной жизни у Германа осталась, так что он мог некоторое время жить без особых забот. Они с Ульяной вернулись опять в свою двухкомнатную квартиру и зажили как прежде.
Было понятно, что его хитро обманули, ясно даже кто. Но было в этой истории еще что-то, то, что и привело Германа к такому печальному концу. Он долго думал и вспоминал. Перед роковой встречей с Петром у него было здоровье, семья, дом, работа, не так уж и много, а что потом? И каков результат? Печальный! Он неизлечимо болен, богатой жизнью пожить не удалось, даже жена и та осталась прежней! Надо найти причины случившегося и вернуть все! А может быть даже повернуть события совершенно в другую сторону. А для этого надо найти самого себя, то есть Петра. Этим он и решил заняться, но силы были на исходе, он так ничего и не добился.
Строго говоря, вины Петра или Германа в случившемся не было никакой. Просто желание, произнесенное в определенный момент, исполнилось предельно точно, без всяких искажений. В этом-то и была подлость. Герман видел и хотел одно, это и сказал, а получил слишком много. Богатство и райская жизнь оказались в комплекте с достаточно серьезными проблемами, и вот как раз с ними он справиться не смог.
Бло по этому поводу сказал так: - Загадывая желание, надо четко знать чего именно ты хочешь, и как это войдет в твою жизнь, какие изменения в ней произойдут.
Лис, подумав, добавил: - Лучше не загадывать, а добиваться желаемого, тогда есть возможность по ходу дела корректировать события. Вот, пожалуйста, Диг, Высший пожелал счастья и чем это кончилось? Кошмаром! Такого ужаса натерпелся! Жуть!
Но вернемся в кусты, где уже вполне бодрый и довольный сидел и потирал бока Петр. Привычная боль ушла в небытие, а взамен отличное самочувствие и радостное настроение. Осталось разобраться в произошедшем. Так ничего и не поняв, он встал и пошел к дороге. Там немного покрутив головой, сориентировался и отправился к автобусной остановке. Проезжавший мимо автомобиль затормозил и остановился.
- Герман! Я тебя уже пять минут зову, что не откликаешься? Ты здесь как оказался?
Петр удивился, но решил не спорить.
- Понимаешь, меня ограбили и чуть не убили. Сам не понял, как это произошло. Вроде меня по голове ударили…
- Да уж, вид и у тебя не очень. А что это ты так вырядился, жениться, что ли собрался? Так вроде уже женат! Ладно, кости целы?
- Вроде бы.
- Садись в машину, подвезу, куда скажешь. А лучше знаешь что, поехали ко мне, пивка попьем, у меня и тараночка по такому случаю припасена.
Петр, не раздумывая, принял приглашение. Садясь в машину, заглянул в зеркало заднего вида и обомлел. Он – Герман! Да такого просто быть не может! Да, без кружки пива тут не разобраться!
Придя в гости, он несколько раз разглядывал себя в трюмо и удивлялся, но решил ничего по этому поводу неожиданному дружку не говорить. Еще решит, что он сошел с ума.
Веселая беседа подошла к завершению далеко за полночь. Приятель несколько раз предлагал ему остаться ночевать у него, но Петр не соглашался: - Н-нет, я пойду к… к Улья-ане! К ней, срочно! Люблю ее! А-а-а!
- Да уж, трезвый ты к ней так не спешил, а спьяну вон как ломишься! С ума сошел?
- Хо-очу-у к ней! О-о-о!
Дружок вызвал такси и совершенно невменяемого Петра доставили, наконец, в объятья любимой. Но все пошло как-то вкривь и вкось. Нежнейшая супруга слушать дикие признания в страстной любви не пожелала, а пообещала утром устроить алкашу и пьянчужке скандал. Чем и занялась пораньше с утра, благо была суббота, и спешить на работу было не надо.
Петр выслушал гневную речь Ульяны с удовольствием, ведь говорила она не ему, а своему мужу. То есть как бы ему, но не ему. У него отчаянно болела голова, и разбираться в таких тонкостях было как-то неохота. Ясно одно, теперь он законный супруг Ульяны и имеет все права, ну и обязанности, конечно. Он сидел и безропотно кивал как китайский болванчик, а потом робко спросил: - А вот насчет покушать, у нас ничего такого нет? Да я и холодную картошечку съем, если еще лучка и мяска какого положишь, так вообще прекрасно! А если хотя бы бутылочка пивка найдется, то я в раю!
Если первые просьбы еще как-то отвлекли даму от драматического монолога, то предложение насчет пивка остервенило до крайности.
- Пропойца! Эгоист! Только о себе думаешь! Все пропиваешь! Денег в доме нет! А кто виноват? Ты, скотина! Все! Надоело! Ухожу жить к матери!
- Да куда ты? Подожди! Будут у нас деньги! Много! Заживем счастливо, и что хочешь, будет! Не спеши! Дай разобраться в происходящем. Что случилось, я до сих пор не пойму. Вроде как я не я…
- А кто? Семикрылый шестих…?
- Кто?
- Шестикрылый семих…!
Дальше монолог напечатать не решаюсь, это просто невозможно, учитывая морально-этические нормы. Если кратко и прилично, то она жалеет о годах, проведенных рядом с алкоголиком, а любит, а точнее всегда любила она Петра, а он, Данила, самая большая ошибка в ее жизни. И дальше так продолжаться не может!
- Но он – это я!
- Так, белая горячка! Все, прощай! И не вздумай звонить, сука!
Она ушла, громко хлопнув входной дверью, а Петр призадумался. Недосягаемый идеал, нежность и неземная красота на проверку оказались скандальной бабой, толстой и уродливой. И из-за этого надо было столько лет страдать и ждать непонятно что? Завидовать и чему? Как и почему такое произошло?
Полностью разочаровавшись в небесном идеале, Петр решил осмотреться и как-то выяснить что происходит. В кармане своего костюма нашел банковскую карточку, припомнил, что на ней лежит довольно крупная сумма. На первое время о деньгах можно было не беспокоиться. Но что же дальше?
В дверь позвонили, он открыл.
- И ты думаешь, что я просто так уйду? Я тут жила и буду жить, а тебя подлец, выгоню вон и не посмотрю, что квартира твоя! Я тут и ремонт делала и мебель покупала! И что? Тебе все оставить? Свинья!
Стало ясно, что самое лучшее – это уйти, а не спорить с разъяренной до крайних степеней бабой. Он так и сделал. Снял квартиру неподалеку от бывшего собственного особняка и стал подумывать, как вернуть себе деньги. Но удобный случай подвернулся нескоро. А пока он решил устроиться на свою фирму охранником, быть в курсе всех новостей и интриг. С большим трудом это ему удалось, при устройстве на работу бывший друг-соратник Афанасий сказал: - У вас нет ни лицензии, ни разрешения на ношение оружия. Оформите все за свой счет, а пока зарплату буду платить…( он назвал), конечно, это много меньше, чем у других, кто работает здесь давно, но как только все полагающиеся документы будут готовы, поговорим об увеличении оклада.
Петр работал усердно и без замечаний, он прекрасно понимал, что происходит, а сделать ничего не мог и не хотел. По сути дела его ограбили и унизили, но… Он избавился от страшной болезни, получил полную свободу от забот и хлопот, он – другой! И это другая жизнь! Вторая! А деньги, что ж, будем ждать удобного момента. Был и еще один важный вопрос, а ответа он не знал. Сын не узнает его и не поймет путанных объяснений, не поверит диким бредням. Все осталось в прежней жизни, и хорошее, и плохое.
Узнав о неимоверной глупости Германа и о том, что особняк остался практически без охраны, он, недолго думая, ночью залез и взял то, что по праву принадлежало ему, было заработано им. А что потеряно, уже не вернешь.
Он по-прежнему работал в фирме, когда-то принадлежавшей ему, охранником, а причина была одна. Петр хотел быть в курсе всех новостей. Он понимал, что вернувшийся из-за границы сын заинтересуется: а что собственно происходит? И вот тогда он все ему расскажет. Объяснять что произошло глупо, никто в это не поверит и Петр нашел ловкий выход. Он написал письмо сыну, объяснил, что он, Герман, друг отца и многим ему обязан. Кроме того, должен ему крупную сумму денег, но отдать желает именно ему, сыну Петра, так как если отдаст деньги сейчас и в руки жадной жены отца, то они пропадут.
Через восемь месяцев после странных событий возле магазина, сын Павел вернулся домой. Строго говоря, в никуда, так как дома у него не было, а отец его просто не узнал и не принял. И тогда Павел решил встретиться с его другом и все точно разузнать.
Петр первую, непонятную часть истории рассказывать не стал, а сказал, что отец сошел с ума, а Афанасий и компания не преминули этим воспользоваться, ограбили бедолагу, мало того, за ним числиться еще долг.
- А кто конкретно этим занимался?
- Сам Афанасий, Алексей Петрович, юрист и Антонина Ивановна, главный бухгалтер. Те еще проходимцы. Леночка, секретарь, пред уходом скопировала все подписанные документы, потом продала мне их за небольшую сумму, кстати, и объяснила все произошедшее. Можешь полистать, чтение увлекательное.
- Вот значит как… - Павел глубоко задумался и надолго замолчал. Петр рассматривал сына. Тот уезжал десять лет назад на учебу за границу наивным, бестолковым мальчиком, теперь же перед ним сидел матерый, жесткий и жестокий волк, способный на все.
- Спасибо, что сделали это для меня. А насчет вашего долга – что?
Без всяких объяснений Петр отдал ему большую часть всех своих средств.
- Так много? Не жалко отдавать? Я так понял, об этом долге никто не знает, а, следовательно, и потребовать некому.
- Нет, не жалко. Отец умирает, значит, это деньги твои.
- Ну, хорошо. Я так понял, вы в курсе всего происходящего, знаете больше, чем кто-либо. Что бы вы мне посоветовали?
- Что тут скажешь? У тебя кроме прекрасного образования и связей за рубежом ничего нет, а эта сумма всех вопросов не решит. Начни жить с чистого листа, а то, что случилось пусть останется в прошлом. Не надо ворошить старое.
До этого Павел весьма дружески общался, начал даже доверять новому знакомому, то теперь смотрел на него как на злейшего врага.
- Это как? Эта троица свела с ума отца, обобрала его до нитки и все? Почему вы это мне предлагаете? И какой у вас тут интерес? Что вы получили в результате всех этих интриг?
- Я получил больше чем все они, новую жизнь, это, пожалуй, дороже всего. Обид ни на кого не держу, мстить не хочу, не за что. Так уж получилось.
Павел какое-то время обдумывал непонятные слова, прикидывал так и сяк, потом сделал вывод.
- Эта троица и вас сделала сумасшедшим, ну да ладно, живите себе спокойно, я с ними за все посчитаюсь и за вас тоже. Тут такое дело, я нынешней вашей жизни не знаю, за границей все другое, а тут я остался совсем один. Не могли ли вы мне помочь на первых порах?
Вот об этом Петр мечтал больше всего, встать рядом с сыном, общаться с ним, видеть его, поддержать в трудную минуту.
- С удовольствием. С чего начнем?
Дело начали они трудное и сложное, но огромный опыт и знание всех реалий одного и звериная хватка и хитрость другого не оставляла сомнений в успехе. Уже через год можно было говорить о прекрасном, многообещающем начале.
Петр ходил веселый и радостно потирал руки, а вот Павел озаботился всерьез. Он потихоньку выяснял все подробности личной жизни великолепной троицы и строил весьма коварные планы. Три сыскных агентства по отдельности год занимались выяснением всех деталей существования верных и преданных соратников, в результате многое стало ясно. Теперь, когда цели поставлены, осталось только выбрать средства.
Афанасию к этому времени было пятьдесят лет, женат, бездетен, богат до крайних степеней, умен, беспощаден к врагам, охрана поставлена на высшем уроне. С этой стороны и нечего думать о нападении. Павла заинтересовало другое, а конкретно его жена. Кое-что рассказал Петр, недостающее объяснили доклады сыщиков.
Пять лет назад Афанасий праздновал в ресторане круглую дату, приглашены были все, все, все. Уже в конце веселого праздника Афанасий уже было собрался уходить домой, как вдруг увидел тоненькую, почти прозрачную девочку-посудомойку. Она шла по коридору, горько плакала, неловко размазывала слезы по лицу. Это было так удивительно! Как же так? Праздник! Все веселы и счастливы! А плакать нельзя!
Горе оказалось действительно серьезным! Не удержав огромную стопку мокрых тарелок, девушка уронила ее на пол, разбилось все. За это полагалось денежное возмещение ущерба и крупный штраф, это точно, а возможно и увольнение.
- Заплачу я все это, ты только не рыдай! А если уволят, приходи ко мне, зарплата такая же, а работы в три раза меньше!
Через месяц неумеху действительно уволили и она, некоторое время поискав работу, пришла к нему. Тут же была определена на кухню в подчинение повару Варваре.
Афанасий долгое время присматривался к девушке, кое-что узнал про нее. Из небогатой семьи, а если уж говорить совсем честно, нищей, девочка оканчивала художественное училище, а по вечерам подрабатывала в ресторане мытьем посуды. Очень хотела стать художником, писала наивные натюрморты и картины с розами и фиалками, пейзажи летнего парка. И кроме этого, и еще непонятных, смутных мечт ее ничего не волновало. Были у нее поклонники из бесшабашных студентов, но как он выяснил, дальше возвышенных и скучных бесед о перспективе и прочих хитростях дело не шло.
Поняв, что ему в руки попался алмаз, обещавший стать бриллиантом дивной красоты, Афанасий время терять не стал. Он соблазнил невинную девицу и стал с ней жить в гражданском браке. Мужчина страстно хотел жениться и завести детей, но не решался. Начался второй этап проверок. Наденьке выдавались очень крупные суммы денег, и пользовалась она ими бесконтрольно. Ну не совсем уж так, Афанасий боялся, что разбогатев и получив полную свободу, девица задурит и пойдет в разнос, но этого не случилось. Большая часть денег шла на красивые рамы для картин, холсты, краски и прочую непонятную ерунду, а Наденька целыми днями пропадала в мастерской.
Афанасий мог по два-три часа сидеть неподвижно, только для того чтобы Наденька нарисовала невообразимое чудовище с длинными руками и ногами и толстым животом, то есть его. Наконец, он понял, что любит ее беззаветно, окончательно и бесповоротно. А главное, он мог не сомневаться в ней, девушка до конца его дней останется верной и преданной женой, любовницей, подругой. И тогда он решился, незадолго до приезда Павла, Афанасий и Наденька поженились и теперь престарелый молодожен надеялся, что появиться наследник, прелестный малыш и все будет хорошо.
Для обожаемой жены после свадьбы была устроена персональная выставка ее работ, хорошо оплаченные критики безмерно ее хвалили, а один, которой ничего не получил из-за нерасторопности, написал язвительную статью.
В грязном пасквиле указывалось, что картины хороши как безвкусные копии, собственные работы маловыразительны, больше похожи на детскую мазню в радужных тонах, бездушные и глупые они! Не талантливо и пошло!
Наденька горько плакала, а Афанасий пообещал убить подлеца.
- Не надо, это все правда, - заливалась слезами девушка, - правда! А-а-а!
И это действительно было так. В них не было даже искорки того божественного огня, который сжигает душу в пепел. Рядом с картинами Ван Гога невозможно стоять долго, яростный всплеск пламени рассекает пространство и время, круша все на своем пути. Именно поэтому они так завораживают и пугают.
А здесь полная противоположность. Техника была великолепна, а вот все остальное… В общем, жадный критик был прав, не талантливо!
Побушевав, Афанасий успокоился и махнул рукой на дамские капризы, порыдает и успокоиться.
- Дамские слезы дорого не стоят, - и занялся делами, а Наденька искренно страдала.
На выставке она познакомилась с очаровательным Павлом, который объяснил причину провала просто и понятно, а так же обещал подарить девушке нечто, что сделает ее равной несравненному Ван Гогу.
- Поймите, красавица моя, только одно. В ваших картинах нет любви, нет ярких чувств. Только это делает их живыми и настоящими. Скажите честно, вы ведь не любите мужа?
Она промолчала.
- Значит, я не ошибся. Я много лет жил за границей, интересовался не только экономическими теориями, но и искусством. Со многими художниками знаком, кое с кем до сих пор поддерживаю дружеские отношения. Почему бы нам не встретиться как-нибудь в ресторане и не поговорить? Я мог бы многое рассказать очень интересное. Да, кстати, у меня имеется и чудесный альбом… (он назвал знаменитого художника-авангардиста) с дивными иллюстрациями, готов продать его вам задешево, только один нежный поцелуй, это совсем недорого, не так ли?
Коварный обольститель встретил неловкое сопротивление и великое смущение, но обращать на такое и внимания не стал.
- Пустяки какие! О чем тут говорить? Для дела и себя не пощажу! Вот ведь как мучиться приходиться!
Через полгода преступной связи стало ясно, Наденька влюблена как кошка, готова для хитрого ловеласа на все, а кроме того, ждет от него ребенка. Павел решил пойти ва-банк. Он созвонился с обманутым мужем, попросил о встрече.
Афанасий решил, что разговор пойдет об его отце, опрометчиво согласился.
- Ваша жена уже полгода является моей любовницей, скажу даже более, беременна от меня. Нет, это не ваш ребенок, с чего вдруг? Да как вы могли такое подумать? Не огорчайтесь вы так, дело известное… В моем отцовстве сомневаться не приходиться, по крайней мере, Наденька сама так говорит. Ну, что вы за сердце хватаетесь? Я еще не все сказал! Если бы только это! Она вас мышьяком травит уже давно, методично и точно рассчитывая дозы. Вот ведь желудок у вас побаливает, не так ли?
Про начинающуюся язву желудка Павлу сообщили все те же сыщики, более того, у него на руках имелись выписки из его личной медицинской карты. Так что он бил наверняка, в самое больное место.
- Это явный признак того, что я не вру. Против фактов не попрешь! Вас она назвала …(тут уж совсем непристойное ругательство, намекающее на прогрессирующую импотенцию), говорила, что ненавидит вас и хочет убить тихо и незаметно, чем и занимается последние полгода! Оцените, как она хитра и коварна! Ну а, получив имущество в наследство, обещала сплясать на вашей могиле!
У Афанасия болезненно заболело сердце, оно прыгало и рвалось наружу. Сказать он ничего не мог, только хватал ртом воздух.
- Так вот, к чему я это все. Я не желаю участвовать в убийстве, а потом сидеть в тюрьме…
В это время дверь кабинета Афанасия распахнулась, вошла Наденька. Она с недоумением смотрела на мужа и любовника.
- Ты его любишь?... – собрав все силы, прохрипел несчастный супруг.
- Да, я хочу жить с ним.
У Афанасия начинался инфаркт, он тяжело дышал, стал бледно-синим.
- Что это с ним? – Наденька в ужасе смотрела на больного.
- Пойдем, дорогая, нам надо серьезно поговорить, - Павел увел ее в другую комнату, а дверь кабинета плотно закрыл.
О чем они беседовали неизвестно, но вскоре прибежала растрепанная горничная: - Спасите! Помогите! Афанасий Васильевич умирает!
Особо никто спешить не стал, карета «скорой помощи» приехала только через полтора часа. К этому времени стало ясно, Афанасий – не жилец.
На следующий день после пышных похорон тоненькая, как тростиночка, вдова с небольшим животиком долго плакала, а Павел строил дальнейшие планы.
- Через полгода ты вступаешь в наследство, а там много всего и разного. К этому времени чуть позднее или родиться ребенок. Но у него должен быть законный отец, не так ли, душа моя? Почему бы нам сейчас не позаботиться об этом? Срочно отправляемся в Загс. Ну, не плачь, займись-ка лучше картинами, это тебя успокоит.
И действительно, через год стало ясно, что дремавший в тиши бесчувствия, талант проснулся, картины стали яркими и интересными, кстати, и продавались хорошо. Молодая мама, нежно обнимаемая супругом, учила мальчика рисовать, пока что цветными карандашами. Павел, глубокомысленно рассматривая непонятные каракули, восхищался: - Гений! О чем тут можно говорить! Пикассо, понимаешь! Талантом наделила ты его, Наденька, неимоверным!
Ловко расправившись с первым врагом, даже заметно при этом обогатившись, Павел начал задумчиво листал дело Антонины Ивановны. Дама недавно вышла на пенсию, однако время от времени ее вызывали для консультаций, которые неплохо оплачивалось.
Она жила со своим внуком Игорем, которого нежно любила. Ее дочь когда-то была замужем, развелась, о муже ничего было неизвестно, но это не так важно. Десять лет назад дочь умерла от неизлечимой болезни, больше близких родственников, кроме Игоря, внука, Антонина Ивановна не имела. Теперь же, когда горячо любимый мальчик вырос, она страстно мечтала женить его на прелестной девушке из приличной семьи, дождаться хорошенького младенца и заняться его воспитанием.
Для выгодной и счастливой женитьбы подходила отнюдь не каждая, а только самая лучшая, а потому поиск несколько затянулся.
Молодой бездельник-студент, пользуясь предоставленной свободой, увлекся богемным образом жизни. В число прочих жарких удовольствий входило употребление легких наркотиков и карточная игра. В деньгах он был неограничен, а потому отказывать себе в чем-то решительно не желал.
В конце концов, Антонина Ивановна обратила внимание, на то, что расходы непонятно на что стали совсем уж удивительными, а потому резко сократила выдаваемую сумму. Это привело к полному финансовому краху и скандалам.
В самый трагический момент полного безденежья у Игоря появился новый знакомый Павел, щедрый и добрый. Он протащил наивного паренька через угар ночных притонов, а заодно уж крепко «посадил» его на иглу. И заметьте все за свой счет.
Позаботился тот же благодетель и о Антонине Ивановне. Предложил вернуться ей на работу, была положена такая огромная зарплата, что она не смогла устоять. Решила купить своему мальчику просторную квартиру, в которой молодожены свили бы свое уютное гнездышко и завели целый выводок крошечных детишек. И вот казалось бы мечта уже совсем близко!
- Ты знаешь, сколько денег я на тебя потратил за это время? – Павел тряс кипой бумаг.
- Не-ет, я не считал… - растерянно хлопал ресницами Игорь.
- Много, пора бы и отдавать.
- Так у меня нет ни копейки, о чем тут говорить?
- Нет и не надо. Заработай или укради.
- И что ты предлагаешь? Банк ограбить?
- Тебе такое не под силу, смелости не хватит. Знаешь, где у бабки деньги лежат?
- Знаю, на хозяйство несколько тысяч в верхнем отделении буфета отложено.
- Не валяй дурака, какое хозяйство? У нее в загашнике припрятаны миллионы… долларов.
- Н-не может быть!
- Я тебе говорю, это точно. Только она тебе их просто так не отдаст, жадная очень! На любимом внуке экономит! Убить ее за это мало! В общем так, надоела мне эта говорильня, или ты приносишь долг сегодня вечером и я открываю новый кредит, теперь уже бесконечный, или я все эти твои расписки отдаю бандитам, они выбьют из тебя и бабульки эти деньги, а в придачу еще столько же за беспокойство.
- Это нечестно.
- Все честно, когда брал о чем думал? Ладно, ругаться не хочу, вот посмотри, на днях привезли что-то новое, дома попробуй, а потом начинай искать деньги, вечером жду, уже деньги для тебя готовлю.
- Но это правда, что у бабки миллионы есть?
- Как не быть, на днях хвасталась. Вот, говорит, сколько у меня, а этому прохвосту внуку ничего не дам! Выгоню его на улицу! Квартиры лишу! И все по закону! Все деньги сама проживу! А его, чтобы не мешал, в тюрьму засажу навсегда!
- За что?
- Я вот тоже самое спросил, а она нагло ухмыльнулась и говорит: - Дело на него уже завели по моему заявлению! Распространение наркотиков и продажа в промышленных масштабах, во как! Говорит, сядет в камеру лет на двадцать, это точно, даже уголовный кодекс цитировала!
- Не может быть!
- При мне звонила в полицию и спрашивала как да что. Те ответили, на днях его, то есть тебя, на днях схватим и в кутузку поволочем! Вот я и озаботился, как свои деньги вернуть, а то с чего мне волноваться? Тут все и так ясно! Ну, все, иди! Вечером жду!
Проводив гостя, уставший от говорильни Павел однако, отдыхать не стал, а начал терзать телефон.
- Антонина Ивановна? Как вы сегодня работаете? Но помилуйте, суббота, как же можно? Нет, нет, об этом даже и речи быть не может! В понедельник доделаете все, я знаю, там немного осталось. Я что хотел сказать, самое главное! Узнал тут совершенно случайно, что ваш внук недавно подружился с неким Серегой. О, это страшный тип, наркоман и убийца! Он развратит невинного мальчика! Как уже знаете? А что тогда ждете? Идите немедленно домой, они затеяли ограбление вашей квартиры, Сереге деньги срочно понадобились! Быстрее! Не теряйте ни минуты! Уф! Как это все нервотрепательно! Просто ужас какой-то! Не дают насладиться семейной идиллией. Дорогая, ну что там твоя последняя картина? Уже можно посмотреть? Да, красота! А ты – талант!
Игорь вышел от дружка в некотором недоумении, конечно, он подозревал что-то в этом роде, да и Павел частенько на это намекал, но чтобы вот так всем прямо заявить: - желаю упечь в тюрьму внука! И все тут! Это было что-то новое и явно, правда!
Он не утерпел, достал шприц и уже на полдороге сделал себе инъекцию. Сразу стало все понятно и ясно. Четко как на плакате выявилась цель: забрать все деньги, а бабку убить! В этом случае он будет обеспечен на всю жизнь, избавиться от назойливой опеки, и не попадет в тюрьму.
Замечтавшись, чуть было не попал в аварию, и уже через десять минут был дома. Прислугу он выгнал взашей, чтобы не мешала искать сокровища, и принялся выворачивать внутренности шкафов. Но денег не было, и он остервенился окончательно, орал что-то непотребное и бесновался. В этот момент пришла домой Антонина Ивановна. Она увидела полный разгром и поверила словам Павла, понятно так же было, что Игорь невменяем. Строго говоря, надо было убегать из дома и вызывать полицию и медиков, но горе и злость заслонили доводы разума. Женщина начала ругаться, завязалась потасовка, а как результат – Игорь избил ее, а умерла Антонина Ивановна в реанимации, так и не приходя в сознание.
Обеспокоенные шумом соседи вызвали полицию, Игоря забрали. Он некоторое время провел в психиатрической больнице, потом долгий тюремный срок.
Павел узнал всю эту историю во всех подробностях и остался доволен.
- Вот и со вторым врагом расправились, дороговато мне обошлись его загулы, да и ни копейки с этого дела не получил. Но что сделаешь? Лес рубят, щепки летят!
- Твой отец умер, во вторник - похороны, - сказал Петр, - пойдешь провожать?
Павел некоторое время задумчиво ходил по кабинету, а потом сказал: - Нет, не хочу. Как-то странно все получилось. В детстве я мало с ним общался, больше с матерью, вот ее помню хорошо. А он все время занят, наверное, я не нужен был тогда ему. А позднее я уехал, долго жил за границей, а приехал, так вообще в кошмар попал. Если бы не ваша помощь, мне было бы тяжело, не пропал, конечно же, но было бы намного сложнее разобраться в случившимся. Даже не понятно, что произошло, почему так? Вот если бы вы были моим отцом, дело, конечно же, было другое, я бы пошел без всяких сомнений.
- Но я и есть твой отец.
- Это как? Что за бред?
- Ну, - тут Петр начал неимоверно врать и изворачиваться, но говорил исключительно правду, - дело старое и всеми уже забытое, знал я когда-то твою мать, ну и … влюбились мы с ней друг в друга! Эх, пропадай моя голова! Ты – мой сын! Это точно!
Павел некоторое время смотрел на него как на сумасшедшего, потом встал и долго рассматривал себя в зеркало, поглядывая на Петра и сравнивая.
- Не очень и похож, ну если только вот нос бы был бы картошкой… Нет, не похож! Но ладно, поверю на слово! Эх, батя! Как я без тебя скучал, мне часто тебя не хватало! Если бы ты только знал!
- А я сколько о тебе думал!
И счастливые вновь обретенные родственники принялись обниматься.
Позднее Петр сказал: - На похороны надо сходить, ведь не чужой он тебе.
- Отправимся вдвоем.
- Нет, иди один, мне будет тяжело на все это смотреть.
- Хорошо, уговорил.
Петр не представлял, как он будет смотреть на то, как его тело лежит в гробу, а потом его опустят в глубокую яму. Решил себя не нервировать и остаться дома. А вот Павел встретился на похоронах с Алексеем, юристом, долго с ним разговаривал, а в конце они договорились о встрече.
Наступала третья и заключительная фаза операции под названием «Монте-Кристо». Павел долго обдумывал детали и, теперь воспользовавшись удобным случаем, приступил к его выполнению.
Алексей Петрович – юрист, ловок до крайних степеней, знает все хитрости и тонкости человеческой жизни. Когда-то был женат, развелся через пять лет после заключения брака, с женой с тех пор не общается, имеет взрослого сына, живущего с матерью, отношения с ним не поддерживает, так как считает что тот дурак и мот. Живет один в трехкомнатной квартире в обычной пятиэтажке, прислуги и близких друзей не имеет, так как считает, что все воры и только и делают, что решают, как проникнуть в дом и утащить его драгоценную коллекцию старинных монет. Две металлические входных двери укреплены до неимоверности, кроме того, квартира поставлена на охрану. Недоверчив, подозрителен, не спешит заводить новые знакомства.
После прибытия из-за границы Павла, Алексей Петрович, некоторое время приглядывался к нему, оценив деловую хватку паренька, тихо и незаметно уволился с прежнего места работы и устроился в другое, более спокойное место, надеясь, что таким образом как-то отмежуется от некрасивой истории. Вроде как, даже и не подозревал ни о чем таком.
Однако и после этого еще некоторое время внимательно присматривался к Павлу, ожидая неудобных вопросов. Но тот, по-видимому, не интересовался произошедшим или не захотел что-либо узнать. В любом случае, никого он ни о чем не спрашивал, ни с кем не встречался. Через полтора года он женился на вдове Афанасия, что ж, умный и дальновидный ход. Он вернул себе не только то, что потерял, но и получил много больше. Оставалось только непонятным, чем он так понравился фригидной ледяной рыбе под названием Надя. Чем уж так можно было ее прельстить, не ясно.
Особое внимание было уделено причине смерти Афанасия, но и тут сомнений не было, инфаркт.
Через полгода после этого, умирает забитая насмерть внуком Антонина Ивановна, но и тут никак мотивов кровавой мести проследить не удалось. Наивность и невнимание к подрастающему поколению, в то же время и беспечная, доходящая до слепого обожания любовь бабушки к внуку. Дело, как ни крути, семейное.
Умирает сам Петр, несчастный сумасшедший, вот на его-то похоронах, наконец, эти двое встретились, оба прочувствовались и как следствие, разговорились. Павел объяснил свое нежелание копаться в подозрительной истории так: - Отец мне писал, что составил завещание, где было четко указано, что дом и прочее, а так же дела в фирме, передает своему брату, а мне выделил небольшой капитал, вот на эти деньги я сейчас и развернулся, так что какие уж тут могут быть претензии? Если и есть, то не у меня.
Затем, совершенно неожиданно, он завел разговор о другом.
- Слышал, что вы увлекаетесь нумизматикой, это что? Монеты собираете? Я так и думал. Так вот, подарил мне приятель некую штучку, говорят, монета эпохи Нерона, вроде ценность необыкновенная, но я совсем ничего в этом не понимаю. Приехав сюда, хотел было ее выгодно продать, да потом как-то закрутился и обо всем позабыл. Не могли бы вы ее хотя бы оценить или посоветовать, к кому обраться? Может, врал приятель все и она гроша ломанного не стоит? В таком случае готов просто отдать ее вам, ну вроде как в подарок.
Змей-искуситель протянул пару фотографий, и у Алексея Петровича потемнело в глазах. Он давно мечтал о такой покупке, более того, разместил объявления в Интернете и журналах для нумизматов, что, конечно же, не прошло мимо внимания сыщиков и Павла. Штучка обошлась ему в дикую сумму, но дело того стоило, а возможно, даже бы при умном подходе, окупилась бы многократно.
- Да, занятная вещица, стоит недорого, уверяю вас. Купить готов хоть сейчас, а сумма вырученного будет невелика, - Алексей Петрович назвал десятую часть цены.
- Так много? Кто ж мог такое подумать? Очень хорошо! Вот мой телефон, позвоните мне, договоримся, - обрадовался Павел.
- Ну, может быть, вы мне позвоните, скажем, завтра с утра, вот моя визитка.
- Да не беспокойтесь, я знаю ваши номера телефонов, - легкомысленно отмахнулся Павел.
Какая-то нехорошая мысль шевельнулась в голове Алексея Петровича, но ловить ее было некогда. У Павла было то, за чем он так долго охотился, а вдруг он передумает или продаст монету его другу-конкуренту? И тогда то, что само плывет в руки, будет утеряно навсегда!
Три долгих месяца Алексей Петрович почему-то никак не мог встретиться с Павлом. То тот крайне занят, то вообще уехал на выходные за город, то отдыхал с молодой женой на курорте, в общем, был недоступен. Ему удалось однажды торопливо переговорить с ним, а результат не утешил. Павел собирался продать монету именно другу-врагу. Алексей Петрович потерял уже всякую осторожность и внимательность, готов был ехать за супружеской четой на Лазурный берег, однако как-то сумел очнуться и стал беспокойно дожидаться возвращения блудного сына.
И когда тот позвонил ему и сказал что едет мимо и имеет монету при себе, Алексей Петрович и сомневаться не стал, а пригласил его в гости.
Все средства, полученные праведными и неправедными путями, страстный коллекционер тратил на свою страсть, удивительную коллекцию монет. Обстановка была достаточно скромной, чему Павел искренно удивился. Еще более поразил его бледный чай без сахара с сушками, единственное, чем мог угостить его гостеприимный хозяин.
- Я вам ее так отдам, в подарок. Ну, разве можно с такого небогатого человека деньги брать? Возьмите и даже не говорите спасибо. Но я решительно заявляю, что сушки грызть не буду, а вот! Купил вообще-то для себя, но раз такой случай!
Павел живо достал из двух пакетов поистине царское угощение, что тут только не было! И нежный балычок, и салями со слезой на срезе, копченая курочка, издававшая удивительный аромат, заморские фрукты. Названия скряга и коллекционер не знал, потому как экономил на всем, а прежде всего на питании.
- Нет, это решительно ерунда! Вот это дело, это я готов признать!
На свет божий была явлена пузатая бутылка коньяка. Гость заботливо подливал коньяк в рюмку хозяину, тот быстро захмелел от тяжелой, вкусной еды и забористого пойла.
- Как-то все быстро кончилось, нет, так дело не пойдет! У меня есть еще пара бутылок водки! – Павел, недолго думая, достал из другого пакета объявленное.
- Да у вас там скатерть-самобранка, что ли?
- И такое имеется! Тут и говорить не о чем! Похвались своей коллекцией! Когда еще такой случай представиться услышать искренние комплименты! Жажду рассказать, какой ты отличный парень! Леша! Дорогой! Давай обнимемся!
От выпитого спиртного и необыкновенных похвал, Алексей Петрович совсем потерял страх и последнюю осторожность. Он достал из громадного сейфа, замаскированного под плательный шкаф, несколько объемных папок.
- У меня тут не так много, но дело ведь не в количестве, а в качестве. Вот полюбуйтесь!
- За это надо выпить! Срочно!
В общем, вся эта бодяга продолжалась еще около часа, наконец, удалось напоить хозяина до полной отключки. Гость, недолго думая, удобно разместил мычащее тело на кухне, долил в кипящий чайник воды, так, чтобы она залила огонь, плотно закрыл дверь и отправился в комнату. Там он собрал все богатства коллекционера в два принесенных пакета и ушел.
Сосед Алексея Петровича, почувствовав резкий запах газа, долго ломился в дверь к коллекционеру, но ответа не было. Тогда он вызвал полицию, медиков, пожарных, спасателей. Последние с трудом вскрыли металлическую дверь и все вошли в квартиру.
Алексей Петрович был плох, его уложили на носилки, стали спускать вниз по лестнице, благо был третий этаж. Он каким-то чудом очнулся и заголосил: - Кто вы? Я вас не звал! Почему моя дверь открыта!? Где коллекция?
Неожиданно и резко оттолкнул санитаров и ринулся вверх, Один из них попробовал его задержать, но вышло еще хуже. Вырвавшись из цепких рук, мужчина неуклюже повернулся и вывалился в лестничный пролет, при падении сильно ударившись головой о ступеньки. Умер он уже по дороге, так и не придя в сознание.
Сосед немедленно вызвал сына Алексея Петровича, тот приехал через час, все осмотрев, удивился скромности жилища, а драгоценную коллекцию так и не нашел.
- Да и как найдешь? Сколько народу в квартире перебывало? Каждый мог взять! Чертов папаша, такое устроил!
Через полгода после похорон Петр завел опасный и непонятный разговор.
- Конечно, доказать никто ничего не сможет, а у меня так и желания такого нет, но все же, скажи, Павел, эти несчастные случаи произошли не просто так?
Ответ был не менее загадочен.
- Понимаешь, все они сделали выбор как умереть, не тогда, когда это произошло, а намного раньше, когда затеяли всю эту аферу. А мне себя винить не в чем, лично я никого не убивал, мои руки чистые.