(Оптимистическая утопия).
- Который час?
-Что?
- Который час?
Патрик обернулся. Никого.
- Чёрт! - Выругался он, - где ты? Кто ты?
- А ты можешь опустить глаза себе под ноги?
В двух шагах серая большая крыса, по-собачьи виляя хвостом, смотрела на него ироничными, умными глазами.
- Или я схожу с ума…?
- Да нет, успокойся, все нормально. У людей завышенное самомнение. Говорящая крыса – не повод объявлять себя сумасшедшим.
- Шесть утра.
- Через шесть начнётся.
- Что начнётся?
- Чему ты удивишься еще больше.
- А где я? И как я сюда попал?
- Ты у меня спрашиваешь?
- А тут есть еще кто-нибудь?
- Не умничай, если хочешь быть моим другом.
- Другом? Я как то не задумывался.
- А у тебя есть выбор? Ну, тогда, как знаешь. Я исчезаю.
Патрик огляделся, соображая. Под палящим солнцем остовы разрушенных зданий. На горизонте то ли мираж, то ли реальная полоска синевы водоёма и зыбкая зелень оазиса.
- Нет, прости, останься!
- Ты еще не раз будешь вспоминать моё возвращение с благодарностью, Патрик, - вынырнула новая подруга из щели разрушенного фундамента.
- Откуда тебе известно моё имя?
- За годы моей жизни здесь появлялись только Патрики.
- И где они?
- Идут своей дорогой, я с ними не общаюсь. Ты первый, кто мне приглянулся.
- Жара! В горле пересохло.
- Лезь за мной. Там прохладно и есть вода.
Патрик с опаской спускался в подземелье, грозящее обрушить на его голову многотонный, изломанный временем свод. С высокой ступени спрыгнул на поверхность пола и погрузился по грудь в жидкость. Он огляделся и обомлел. Темно-зелёная река, густо заселённая планктоном ночесветки, ядовитым маревом освещала мрачный туннель.
- Пей, вода перед тобой.
- Ты издеваешься?
- Другой воды здесь нет.
Патрик снял шейный платок, сложил в несколько слоёв и словно через фильтр, с чувством омерзения, процедил взасос жидкость. Сладковато-терпкая влага приглушила жажду.
- Сойди с дороги на тротуар! - раздался окрик поводыря.
- Не понял, - отозвался Патрик, оглядываясь, заметил полоску сухой поверхности у ближайшей стены туннеля, и спешно выбрался. И в ту же минуту люминесцирующая поверхность покинутой жидкости вскипела застывшими пузырями.
- Крокодилы! – изумленно воскликнул он, разглядев ноздри и глаза с узкой полоской вертикальных зрачков, кочками проявившиеся над поверхностью водной дороги.
- Это Патрики.
- Что?
- Эволюция, брат.
- Ты, что хочешь сказать, это и моя участь?
- А то, счастливчик! – отозвалась крыса.
- Слушай, как тебя, где я?
- Зови меня Мишель Столапин. Ты на тротуаре, у Дороги жизни, ведущей в Большой Зал.
- А дальше что? И что за кличка у тебя такая – Столапин?
- В Большом зале определишься. А Столапин это моя монаршая родословная от прадеда короля, а не кличка.
***
Туннель внезапно раздался в стороны и проявился огромным залом, освещенным все тем же светом планктона. Черные полированные стены, словно орнаментом ковров, выступали рельефными окаменелостями древних рептилий диапсидов - прародителей крокодилов.
В центре помещения мерцал тархунной зеленью бассейн, окаймленный двухметровой полосой тротуара.
В ближайшем от себя углу зала, зашторенного прозрачной шелковой паутиной кокона, угадывалась застывшая нимфа насекомого, покрытая кутикулой.
- Невероятно! – воскликнул Патрик. – Это куколка бабочки! Да она почти с меня ростом!
- Ну и что? – откликнулся Мишель.- Она вскоре превратится в женщину.
- Что за чушь ты несёшь?
- Не выводи меня из себя, Патрик. Я могу обидеться и попрощаться.
- Прости, Мишель. Я, вероятно, просто сошёл с ума.
- Ладно, я отходчивый. Который час?
- Без пяти двенадцать.
- Прижмись к стене, через пять минут начнется.
И почти в ту же минуту шипение, словно злобный шепот пронёсся по залу, а следом протяжный свист, срываясь с высоты свода, заставил вздрогнуть Патрика.
Он запрокинул голову к источнику звука и невольно вжался в стену.
Огромная змея обвивала кольцами кладку яиц с эмбрионами детёнышей, подвешенная в прозрачном шаре фантастического моллюска, присоской цепляющегося за потолок.
Мишель привстал на задние лапы и взглянул на циферблат часов:
- Полдень, - произнёс он обречённо.
Мощным ударом колокола лопнула прозрачная мантия моллюска, тысячи змеек рванулись из пелёнок яиц наружу. В центр площади – бассейна рухнула страшная рептилия, поднимая гигантскую волну, которая, словно ладонью подхватила детёнышей и опустила в бассейн.
Из глубины бассейна малахитовые столбы поршнями домкратов подняли над кипящим змеями зеркалом воды золотое ложе в форме крокодила с плоской спиной.
Ядовито-зелёный змей водрузился на ложе. Детёныши ровными рядами выстроились по обе стороны импровизированного трона, подняв головы над водой. Распрямляя кольца собственного тела, гигантское пресмыкающееся напряженным согнутым стволом большого дерева зависло под потолком зала. Злые глаза сквозь сросшиеся прозрачные веки над улыбающейся пастью мерзкой головы осматривали окружающее пространство.
- Где мои подданные? – прошипело чудовище.
И в следующую минуту из туннеля хлынули несметной толпой, вспенивая ноздрями и глазами поверхность воды, крокодилы, заполнив своими телами всю площадь бассейна перед повелителем.
- Вы знаете о моем великом горе. Супруга моя, ваша королева, была мною съедена. Так диктует закон большой любви. Если любишь, значит должен съесть.
Мне пришлось самому вынашивать детенышей. Но, к нашей всеобщей радости, всё завершилось и они рядом с отцом.
Поданные мои, я вверяю их вам, воспитывайте, кормите, оберегайте, как берегли бы собственных детей, не разделяя на любимчиков. Лишь я приму решение, кто из них унаследует престол. Я думаю, мой траур вдовца скоро окончится и родится новая королева.
При этих словах змей приблизил свою голову к шелковой вуали куколки бабочки и ласково лизнул её раздвоенным чёрным языком.
- Я клянусь, сегодня в полночь, в день её рождения, устрою бал, который не видела вселенная. Вы, поданные мои, дети мои, будете гостями и свидетелями этого великого праздника.
Патрик, неосознанно ощущая себя маленьким лягушонком, в дурманном гипнозе увлекаемый в пропасть пасти анаконды, поднял голову и закричал от боли, утонув в кипятке зелёных глаз правителя подземелья.
- Не бойся крокодил, я не ем того, кого не люблю.
- Я, я - человек, - услышал Патрик незнакомый собственный робкий голос.
- Но скоро ты примешь правильный выбор. Крокодил – это почётно, а нет – станешь крысой, как эта мерзавка рядом с тобой.
Но сегодня рождение моей новой суженной. Я желаю, чтобы ты подвёл её к моему трону, в полночь в Парадном зале.
Змей зевнул огромной пастью, свернулся кольцами и погрузился в чуткий сон.
Детёныши оседлали крокодилов и уплыли по тоннелю к местам кормёжки.
Тишина, шипящее дыхание Змея и недремлющий тяжелый дурман ночесветок сковали усталостью тело Патрика.
- Я хочу прилечь, - пробормотал он.
Мишель куда-то исчез и вернулся с охапкой сухого ила. Бросил её у шёлковой вуали куколки.
- Отдохни, до полуночи есть время. Не прозевай рождение девицы.
Патрик благодарно улыбнулся и прилег на импровизированную постель.
Продолговатый предмет в кармане брюк больно врезался в бедро. Он вытащил его наружу и с удивлением рассматривал пластиковый брусок с экраном.
- Что это?
- Твой сотовый телефон. Выбрось его, он здесь бесполезен, да и лишний раздражитель для Правителя.
Патрик послушно сбросил странный предмет в бассейн.
- Слушай, а крысы здесь - изгои?
Мишель тревожно взглянул на спящего Змея, прислушиваясь к интонации шипения. Убедился, что тот спит и заговорщически зашептал:
- Здесь так считается. Змеи – элита. Крокодилы – Патрики – народ. А мы, крысы, никчемная прослойка. Но это домыслы двух первых от недостатка ума. Мы просто вынуждены приспосабливаться. Но придет время, и весь этот мир будет принадлежать нам.
- Так ты советуешь мне стать крысой? - засыпая, пробормотал Патрик.
Мишель уселся, прислонившись к стене, рядом с уснувшим другом и сам себе ответил:
- Ты, сам того не ведая, поможешь нам вернуть подземный мир.
***
Чуткий сон Патрика прервался шорохом над головой. Он открыл глаза, возвращаясь в новую действительность, увидел пробежавшую волну внутри тонкой капсулы куколки. Раздался щелчок кастаньеты, звуки «фламинго» отразились от стен, шелковая вуаль опала, капсула лопнула и прекрасная девица в тонкой прозрачной тунике с ажурными, радужными крыльями за спиной, переступила через Патрика.
Он вскочил на ноги, изумленно пяля глаза. Мишель, прислонясь к стене, приветствовал новорожденную в реверансе, словно дама.
- С Днем Рождения, королева Ева.
- Мы знакомы?
- Теперь да.
- А моё имя - Ева?
- Да, как и я - Мишель, а это Патрик.
- А мы что, один сон видим?
- Нет, Ева, мы - поданные одного Правителя.
При этих словах Мишеля Патрик глянул на золотое ложе в центре бассейна. Оно было пусто.
- Правитель в Парадном зале, ждет, когда ты подведешь его избранницу, - сказал Мишель и добавил: – скоро полночь, нам пора.
Вслед за Мишелем, Патрик под руку повел избранницу Змея к торцевой стене Большого зала принятия решений.
Окаменелые древние рептилии, впечатанные в полированную стену, ожили, стряхивая, словно собаки после купания, остатки стены, черной массой стекающей в бассейн, освобождая проход в Парадный зал. Тысячи канделябров со свечами растворяли потолок и стены необозримого помещения.
Древние бронзовые трубы пастью крокодилов возвестили своим ревом появление королевы. Ближайшее зеркало из золоченого нутра отразило вошедшую троицу. Метаморфоза поразила Патрика.
Мишель превратился в ироничного мужчину в пёстром халате странствующего дервиша, с изогнутым бронзовым посохом авгура в руке и шутовском колпаке, прикрывающем пышную шевелюру.
Тончайшая золотая сетка с драгоценными камнями поверх прозрачной туники королевы, притягивала к её телу алчные и вожделенные взгляды всей праздной публики зала, состоящей из принявших человеческий образ крокодилов – Патриков, разбавленных малочисленными Мишелями.
В глубине помещения, огромный естественный трон из жеоды - полусферы каменного яйца с большими яркими кристаллами изумруда внутри, восседал на красной шелковой подушке король – Змей в образе угрюмого, ожиревшего исполина с багровым угреватым лицом. Зеленая мантия с кистями алых змеек, скрывала оплывшее тело.
Полукольцами окружая родителя, расположились змееныши в ярких кружевных толстовках и рейтузах.
Толпа Патриков в кольчугах из колец крокодиловой кожи почтительно расступилась перед соплеменником, ведущим под руку избранницу Змея. Мишель, словно паж, следовал следом, поддерживая ниспадающие крылья будущей королевы.
Жирное тело на троне оживилось, воскликнув:
- Она, воистину, красавица! Я уже влюблен в неё и непременно съем после того, как она подарит мне наследников.
Ева вздрогнула и прошептала:
- Я должна стать женой этого урода?
- Тс-с - с, - шепотом остановил её Мишель, - кругом «уши» правителя.
Патрик почувствовал прилив отчаянной смелости, едва слышно проговорил:
- Пока я рядом, ты в безопасности.
- Ты сам себе веришь? – язвительно спросил Мишель, но добавил: - Мы просто обязаны изменить этот гнусный порядок подземелья, и ты нам поможешь.
- Дамы и господа, - раздался хриплый, но громкий голос, - Король желает танцевать со своей избранницей.
Как танцор, Змей на удивление оказался подвижным, пластичным. При каждом удачном «па» правителя лицемерные Патрики хлопали в ладоши и кричали.
- Браво!
Лишь новопришедший Патрик выделялся из толпы угрюмым, неулыбчивым лицом.
- Что приятель, влюбился?! – утвердительно спросил Мишель.
- Да, в правителя, – зло парировал тот.
Музыка с последним аккордом смолкла.
Девицу – бабочку вновь вернули свадебному дружку, опекающему невесту до часа первой брачной ночи.
Мишель, пользуясь статусом шутовской вседозволенности на монаршем пиру, громко изрек, смеясь:
- Хоть не удался рожей, но танцор пригожий!
Змей благодушно улыбнулся:
- Правитель не девица. Его должны бояться, а не обличьем бабьим любоваться.
Накрыли столы, и все внимание подданных отвратилось от правителя и переключилось на выставленные напитки и яства.
Пир затянулся до утра. А утро в подземелье - это ранняя ночь. К столу было подано финальное блюдо. Запеченное мясо крокодила, удостоенного любовью правителя.
Наконец пиршественная трапеза завершилась и важный, толстый дворецкий, напыщенно раздувая щеки, объявил:
- Правитель желает своим поданным сытной жизни. Прощается и удаляется в опочивальню. Вновь прибывшему Патрику предписывается подготовить и ввести на брачное ложе невесту. Его куратору Мишелю велено разъяснить традиции и оказать всю необходимую помощь в проведении королевского ритуала.
Ева вздрогнула:
- Я должна спать с этим чудовищем?
- Я умру, но не допущу этого! - горячился Патрик.
- В первое верю, во второе нет, - усмехнулся Мишель.
- Неужели всё так безнадежно?
- Здесь все вынужденно законопослушные подданные.
- Но ты другой, Мишель, я же вижу, сам себе на уме. Ты что-то знаешь такое, что может изменить ситуацию.
- Я шут, но я оракул, жрец. Я крыса, я изгой, но я свободен. Я никогда не буду любим королем, у меня нет ни единого шанса быть им съеденным. Но ты, в отличие от меня, нравишься правителю, тебе оказана высокая честь - сопровождать будущую королеву на брачное ложе. Ты кандидат в любимчики.
- Кончай паясничать Мишель, ты постоянно намекаешь, что я тебе нужен для твоих целей. Говори, я слушаю, я уже согласен на твои условия, если это поможет нам избавиться от этого кошмара.
Мишель мигом сбросил маску шута и стал серьёзным:
- Тогда клянись, что выполнишь свою миссию спасителя народа подземелья, в том числе и Евы, но если вдруг сочтешь, что тебе это не по силе, то добровольно прыгнешь в Воронку вечности.
Патрик побледнел, но мужественно произнес:
- Я согласен. А что это за Воронка вечности?
Ева вцепилась в его руку и глазами полными слёз благодарной грусти произнесла:
- Ты готов расстаться с жизнью из-за меня?
- Идите за мной! – раздался неузнаваемый, волевой голос Мишеля.
По глухому туннелю, наполненному зловонным духом, он привел их в тупик, срывающийся в бездну вихрем черной воронки, бешено вращающейся вязкой черной жидкости.
Троица остановилась на краю пропасти, неодолимая сила тянула тела в чрево вечности:
- Я жду! – произнёс Мишель.
- Клянусь!
- Тогда слушайте. По ритуалу мы должны облачить Еву в шкуру змеи, сброшенную его предыдущей супругой. Тридцать минут адаптации, и прекрасное тело девы станет змеиным. После этого ты должен будешь самолично сопроводить её к ложу Змея.
- Я лучше прыгну в эту воронку, чем исполню этот ужасный ритуал, - испуганно воскликнула дева.
- Не надо этого делать, пока не услышим решения Патрика.
- Что может предотвратить этот кошмар? – воскликнул Патрик.
- Ты должен пройти пустыню, не знающую ночь, до горизонта фантома оазиса. До него трое суток пути под палящим солнцем. Ты уткнёшься в Границу сомнений. Большой указатель черной стелы предложит два направления и количество шагов до цели. Иди по указателю налево от своего маршрута. Не перепутай. Пойдёшь направо, вернёшься в подземелье.
- Но это же вполне исполнимо. Почему никто из вас не отважился на этот поступок?
- Это только кажущаяся легкость. Исполнителем может быть лишь человек. В подземелье нет ни одного, кто сохранил человечье лицо. И это подвиг пары, пораженной любовной страстью. За чертою горизонта при правильном выбранном пути вы попадаете туда, откуда всё началось. И только там вы сможете обрести для обитателей подземелья спасение, если поймёте суть, которую и я не знаю.
- Так я иду с тобой?! – воскликнула радостно Ева.
- Вы согласны?
- Да!! - в один голос воскликнули собеседники Мишеля.
- Тогда в путь! Возьми в помощь этот посох.
***
Черный налет пустынного загара равнины, срезаемый серпами желтых барханов раскаленного песка, пытался испечь заживо устало плетущихся вторые сутки к горизонту спасения Патрика и Еву.
Два кожаных бурдюка с зеленой вязкой жидкостью, данные в дорогу Мишелем, уже на треть были опустошены. Глоток чудодейственного зелья, понижал температуру тела, лишал чувства голода, жажды и желания сна.
За очередным барханом внезапно, иллюзорно проявилась стометровая пирамидальная дюна с оплавленными, слепящими золотом, гранями песка, примыкающая к гигантскому протяженному бархану светлых тонов. Поющий бархан тревожным звуком органа угнетал сознание.
У подножия пирамиды путники увидели сидящего на песчаной ступени одинокого старца, в кафтане, вышитом узором птичьих лап. Он перебирал длинными, сухими пальцами струны музыкального инструмента, крылом лежащим на его коленях.
- Это гусли?! – удивленно воскликнул Патрик.
Звончатые гусли звуком струи разносили песню старца:
«Достоин вечности правитель тот,
Кто по пустыне водит свой народ?
У нас таких бывало много,
И Моисей, видать, из нашего народа».
Раскрылась пирамида высокими воротами, и княжеская дружина на гнедых жеребцах вылетела из её нутра, и окружила гусляра.
- Богохульствуешь, Боян! – вздыбив коня перед старцем, грозно крикнул богато одетый боярин.
Старый песнотворец поднял на всадника пронзительно синие, лукавые глаза, полуприкрытые седыми густыми бровями и молвил:
- Я звуки, Богом данные, на струны положил, и ветер вольный те слова сложил.
Патрик поймал себя на мысли, что гусляр чем-то неуловимым напомнил ему Мишеля.
- Взять ведуна – бунтаря проклятого и доставить князю! – крикнул боярин, обращаясь к своим телохранителям.
Дружинники гриди спешились и бросились к старцу. Но в ужасе шарахнулись в сторону.
Тот обернулся грозным волком, простилившись по земле, достиг пирамиды и цепкой белкой взвился к её вершине, и вскоре, на миг прикрыв солнце, орлом унесся в небо.
- Оборотень, волколак, - испуганно бормотал боярин, крестясь в небеса.
Тут взгляд его упал на путников.
- Это что за леший и русалка? – разглядывал он удивленно Патрика в зеленой крокодильей кольчуге и деву с крыльями.
Затем опомнился и вновь яростно крестясь, воскликнул:
- Сгинь, нечистая сила!
- Мы - странники, мы никому не желаем зла, мы - реальные, - поспешил с ответом Патрик.
Знатный боярин спешился, осторожно приблизился к Патрику и дотронулся до его плеча.
- И впрямь живой.
- Откуда вы? Куда путь держите?
Патрик сбивчиво и кратко рассказал свою историю. Лицо боярина преобразилось, помрачило, и он велел дружинникам:
- Проводите этих сумасшедших к князю. Он мудрый - разберется, что к чему, я не понял ни слова.
В сопровождении дружины, пленников ввели в темную прохладу пирамиды. Створы дверей закрылись следом:
- Идите прямо, пока не упретесь в стену, - услышали они в темноте голос боярина.
Взявшись за руки, Патрик и Ева обреченно двинулись в темную неизвестность. И вскоре вытянутая рука Патрика уперлась в гладкую поверхность тупика.
Стена засветилась и грозный оклик прорычал:
- Пароль!
- Феникс! – крикнул кто-то в ответ.
Стена пошла в сторону, открывая проход в просторный зал, и вновь задвинулась за вошедшими внутрь странниками.
Большое световое табло, расположенное на противоположной от входа стене сообщало:
«Sterile zone. Зал общения с народом».
У массивных дверей, расположенных под вывеской рос вековой дуб, головой гиганта раскинув ветви, словно патлатые кудри. Из гущи листвы, играя золотой цепью, появился черный кот и потребовал:
- Оденьте бахилы.
Странники исполнили приказ, и дверь перед ними распахнулась. Глаза отразили два монитора онлайн – переводчика и огромный сотовый телефон с дисплеем голубого экрана.
- Кто вы? Куда путь держите? – раздался вопрос. На дисплее появилось фигура князя в дорогом кафтане, восседающем на золотом троне.
Патрик вновь честно пересказал, запинаясь, свою историю.
Князь нахмурился:
- Холоп, ты бежал от князя своего и женку его украл. Ты ждешь моего сочувствия?
Тут вожделенный взгляд правителя ощупал Еву. Сияние злости в глазах сменилось пламенем страсти.
- Хотя не спорю, она мила. Княжною будет мне желанной.
Патрика передернуло. В княжеских повадках проскользнули черты Змея.
Князь продолжил:
- Оставь женку и отправляйся дальше в путь, таково мое решение. Стража! Исполнить мою волю!
Мгновение и Патрика окружила княжеская дружина:
- Не отдавай меня, Патрик, - зарыдала Ева, прижимаясь к нему.
Гнев налил неимоверной силой тело Патрика. Откуда - то изнутри голос Мишеля тихо произнёс:
- Очерти круг посохом!
Патрик, словно циркулем очертил округ себя посохом линию. Дикий стон, раздирая ужасным звуком ушные перепонки, взвился над залом. Стены рухнули, перемалываясь в песок, ломая тела мониторов и воинов княжеской дружины.
Гигантские волны песчаной бури подняли на свои гребни слившиеся в объятьях влюбленных странников и со страшными стенаниями унеслись с поклажей к горизонту.
***
Патрик пришел в себя среди зыбких волн раскалённого песка. Увидел рядом распластанное бессознательное тело Евы. Испуганно склонился над её лицом. Едва ощутимое дыхание девицы омыло жаром его щеку.
- Слава богу, жива!
Он приподнял её голову, и глоток эликсира Мишеля привёл Еву в чувства. Она открыла глаза и минуту изумленно, со страхом смотрела в черное, обгоревшее и обветренное лицо Патрика. Узнала, всё вспомнила, обняла его за шею и заплакала:
- Смотри! – вдруг радостно закричал Патрик.
Ева посмотрела в указанную им сторону и обомлела. Высокая черная стела раскинула руки указателей пути налево и направо.
Патрик поднялся на ноги и огляделся вокруг:
- Нам по направлению указателя налево от нашего маршрута к горизонту. А откуда мы пришли?
Знойный туман окутал смутной однообразной дымкой горизонт во всех направлениях.
Непроизвольно, оперившись на посох, Патрик, скользя ладонями по его стволу, опустился обреченно на корточки. И тут же почувствовал, как накаляется бронзовая плоть посоха. Он выпустил посох, и тот, нарушая закон тяготения, упал в противоположную сторону от смещения центра тяжести. И Патрика осенило:
- Он указывает туда, откуда мы пришли!
С этими словами он глянул на левый от маршрута указатель стелы и прочел:
- Пятьдесят шагов к горизонту.
Обхватив друг друга за талию, тесно прижимаясь, путники пошли в указанную сторону.
- Сорок девять, пятьдесят, - хором закончили отсчет.
И Патрик опустил посох в гребень небольшой песчаной волны. Бронзовая плоть посоха торжественно запела трубой Архангела Гавриила и белый луч чистоты, расширяясь воронкой, закружил в светоносном божественном вихре Надежды тела странников и унёс в небеса.
***
. Сад Эдема, как и любой другой ухоженный цветущий сад, рай для влюбленных. Патрик впервые увидел обнаженное тело Евы и заметил, что и сам нагой.
Нежные, налитые груди Евы, розовым монпансье сосков наполняли Патрика желанием коснуться сладкой плоти.
Он мысленно оглаживал ладонями крутые изгибы тела, ощущая тепло атласной кожи. Полные губы Евы, раскрытые улыбкой, жаром страсти плавили разум. Он потянулся к Еве, предлагающей ему райский плод, но не коснулся его, а припал губами к ложбине между грудей, ощутил своими ладонями упругую полноту бедер.
И в этот момент продолговатый предмет выпал из кроны дерева над ними и концом коснулся спины, обжигая раскалённым металлом.
Патрик непроизвольно отпрянул от Евы и обернулся. Увидел у своих ног светящийся алым светом посох. Горячий сгусток энергии соблазна вырвался наружу из плоти Патрика и темной тенью накрыл его и Еву. Патрик поднял глаза и обомлел.
Полузмеиная, получеловеческая морда узнаваемого Змея, злорадно ухмыляясь, гипнотизировала его страшными своей непроглядной зеленью ночи сжигающими глазами.
Патрик, подчиняясь внешней силе, сорвал толстый пальмовый лист, и защищенной ладонью поднял раскаленный посох, и ткнул им в ужасную морду. Дикий рев сбросил все плоды эдемского сада. Змей мгновенным разрядом молнии исчез, сотрясая прорстранство.
Перед изумленным взором странника неожиданно возник старец, чертами лица похожий на него в длинной одежде зеленого цвета и посохом в руках.
«Святок Патрик! – пронеслось в голове и, устыдившись, он прикрыл свою наготу двумя руками.
- Змееборец, - заговорил святой,- ты убил Змея в себе и изменил историю рода человеческого.
Посох сквозь пальмовый лист ожогом раскаленной бронзы прожигал ладонь.
***
Султан вскрикнул и проснулся. Увидел раскалённый уголь в ладони, выпавший из опрокинутого во сне кальяна. Сбросив уголь на поднос, сунул обожжённую ладонь в серебряный сосуд с родниковой водой, смывая боль. Некоторое время сидел задумчиво, осмысливая сновидение.
Затем подошел к резному красного дерева книжному шкафу и вынул из него «Большой сонник Миллера». Нашел нужную страницу и прочел:
«У тяжело - больных, увидевших рай во сне, появляется шанс на выздоровление»
Султан одернул штору с небольшого окна и выглянул наружу. Высокие, остроконечные башни с рубиновыми полумесяцами на шпиле окружали залитую алым цветом утреннего солнца площадь.
Правитель достал из шкафа лохмотья бедного дехканина. Приклеил седую бороду и через тайный проход покинул дворец. Тысячи ремесленников с рассветом занимались своими делами. В поте лица кузнецы, кустари – сталевары, сапожники, чеканщики, краснодеревщики работали, чтобы прокормить свои семьи и разнести славу султаната, поражая мир своим мастерством.
Восточный мудрец преподавал детям письменность. Бродячий лекарь собрал толпу больных, умело правил вывихи, раздавал целебные снадобья.
Торговые ряды ломились от заморских товаров.
- Мои золотоносные рудники неисчерпаемы, на всех купцов хватит. Народ занят, не видно смуты, - довольно размышлял Правитель.
На крепостной стене заезжий купец-японец вывесил телевизор с огромным экраном. Султан взглянул в волшебное окно чудо - техники, и гадкий ком зависти перекрыл дыхание. Там космическая ракета слепящим оком прожигала высокую даль небес, влетая в окно божьего дома.
Что-то оборвалось в душе султана, добавила тяжести в ногах и потяжелели мысли, притянутые к земле. Он опустил глаза и скорбно вернулся во дворец.
Большим секретным ключом отворил двери сокровищницы султаната, где хранились сотни красных вышитых узорами шелковых подушек, и ярость сотрясла его тело. Сокровищница была пуста.
Он помчался к дворцу Совета Визирей. Распахнул двери и застал своих чиновников, праздно отдыхающих за длинным прямоугольным достарханом, полулежащих на легких стеганых матрасах, облокотившись на красные вышитые именные подушки.
Из заварных чайников они разливали виски по пиалам, и пили во здравие, благополучие и процветание Султана и Султаната.
При появлении разъяренного правителя вскочили на ноги, обливаясь ирландским виски.
Султан пнул первую попавшуюся красную подушку с вышитым именем визиря, отозвавшуюся приглушенным звоном, выхватил из-за пояса кинжал и вспорол её. Золотые монеты потекли ручьем на персидский ковёр ручной работы.
- Казнокрады, бездельники! Бумагу дикими указами мараете, обложили данью ремесленников, не выживут, протянут они ноги от нищенских доходов. Кто работать будет? Вы? Или отпрыски ваши, бестолковые, погрязшие в блуде и пьянстве и курении кальяна? Лекари и учителя, и мужи ученые скитаются по чужим землям в поисках жизни лучшей.
Постепенно гнев слетел с лица султана, он задумался и хлопнул в ладоши:
- Писаря ко мне!
Стража мгновенно впустила в зал тощего старика с жиденькой бородёнкой:
- Пиши Ираде! Визирям. Золото из казны моей похищенное повелеваю, использовать для закупки доменной печи сталевару, кузнечного молота кузнецу, и далее по списку всех ремёсел.
Построить заводы и фабрики. Платить народу моему поощрения за рвение, умение и качество, а мастерам вознаграждения особые.
Учителям и лекарям по результатам и заслугам не жалеть казны, ибо просвещенные и здоровые мы весь мир заставим уважать наш Султанат!
Султан, заложив руки за спину нервно, как заводной, ходил вдоль строя согнувших подобострастно спины визирей.
Закончив диктовать приказ, Султан, горячась, бросил визирям:
- Клянусь, еще при своей жизни я первый из землян в своем дворце на Марсе развешу сады Семирамиды!
***
На следующее утро султан проснулся от гулкого шума за пределами дворца. Он выглянул в окно зала противоположного от торговой площади.
Стрела башенного крана несла доменную печь в монтажный проем отстроенного за ночь металлургического завода.
Затем Султан поднял взор свой к небесам и поразился кровавому цвету облаков. Но в следующее мгновение он понял причину этого явления, увидев знаковый мираж. Георгий Победоносец, как две капли похожий на султана и Патрика из сна, копьем смертоносным пронзил Змея грозного, и темная кровь излилась на облака.
Стук в дверь отвлек султана от созерцания триумфа разума и справедливости.
Телохранитель доложил:
- Великий визирь Султана и Королева Эдемская!
- Что за бред ты несешь? Я еще никого не утверждал своим Великим Визирем и не назначал аудиенции заезжим монархам в столь ранний час.
- Вели казнить меня повелитель, но так велено было доложить.
- Пусть войдут, - смягчился Султан.
Распахнулись створы дверей и изумленному взору султана явились герои его недавнего сновидения – Мишель Столапин и Ева.
Султан не смог сдержать эмоций и, отбросив свою монаршую гордыню, бросился навстречу вошедшим гостям, восклицая:
- Хвала небесам, я на земле познаю рай!
- Ты убил Змея в себе и тебе в награду Королева,- с поклоном произнес Мишель.
***
Восьмидесятилетний, дряхлеющий Великий Визирь Мишель Столапин перевернул очередную страницу бизнес выпуска «Патрик Таймс» от 2048 года и прочел:
«Коммерческий тур для бизнес элиты на Марс. Обзорная экскурсия садов Евы во дворце Султана состоится в декабре следующего года. Предварительная межгалактическая запись по системе GLONASS круглосуточно»