Недавно сдавал кандидатский экзамен по специальности. Первый вопрос, который прозвучал в мой адрес - "Ты чей?". Признаюсь, не сразу до меня дошел смысл сказанного. Я задумался, промедлил. И пока я думал, вскрывалась моя неприспособленность к жизни. Конечно, знающие люди бы не затруднились ответить, но для незнающих я поясню - смысл вопроса заключался в личности научного руководителя. "Кто Ваш научный руководитель?" - спросил бы вежливый человек.
Впрочем, ничего удивительного, в вопросе нет, как и в невежливости спрашивающего. В стране, где исторически сильны крепостнические традиции, вопрос "Ты чей?" обретает ключевую роль. Я уверен, наблюдательная личность непременно замечает, как популярен этот вопрос в самых разных разговорах: "Чей ты ребенок? Чей ты гражданин? Чей ты работник?". Всюду принадлежности. А как иначе навесить ярлык, не так ли? Некоторые совершенно не могут без них.
В общем, я обозначил свою принадлежность, назвав фамилию научной руководительницы. 1/3 экзаменационной комиссии с удивлением спросила, почему я не поставил в известность своего руководителя о том, что сдаю экзамен. Тут опять же на поверхность выплывает мое бессовестное неумение запоминать и уважать правила - я всегда искренне считал, что научный руководитель руководит научной работой, а не каждым шагом (исходил из названия). Наверное, в высоких академических кругах придерживаются другого мнения. Я благоразумно пожал плечами.
С горем пополам разобравшись с первым вопросом (к слову, дама из принимающей стороны и моя руководительница оказались подругами), я перешел к самому якобы волнующему этапу экзамена. Предстояло выбрать билет. Честно говоря, я года три не сдавал экзаменов, потому уже порядком позабыл, что от меня требуется, но даме - заслуженному работнику образования и доктору наук это было, конечно, невдомек. Она сунула мне билеты, все сразу, и настойчиво что-то зашипела, нисколько не стесняясь трех присутствующих аспирантов, уже готовящихся сдавать вступительные экзамены. Прислушавшись, я понял, что она предлагает выбрать любой билет на мое усмотрение: "Сделай вид, что что-то мне объясняешь, а сам смотри, какой билет знаешь!". Конечно, я опять замешкался, за что тут же был дернут за руку. Наверное, меня решили вернуть с небес на землю проверенным способом. В общем, я был немало удивлен таким поведением уважаемой комиссии, пусть и в составе пока лишь одного человека. У меня даже закралось подозрение, что мои собственные родители каким-то образом исхитрились и как в старые университетские времена дали-таки взятку, чтобы их безнадежное дитя успешно прошло опасный участок дороги знаний. Но нет, ничего такого, кажется, не было. В общем, я хотел уязвленно заявить, что сам способен сдать пустяковый экзамен, но побоялся быть дернутым за руку повторно. Ох, уж эти педагоги с их продвинутой педагогической методикой!
Короче говоря, я подчинился и принялся изучать экзаменационные билеты, что-то на ходу импровизируя: "У меня при себе есть паспорт, шариковая ручка и удостоверение аспиранта, полагаю этого достаточно?", - бубнил я, перебирая пожелтевшие уже бумажные обрезки 2014 года.
Стоит заметить, что накануне я ознакомился с экзаменационными вопросами через сайт университета, в аспирантуре которого состою. Таким образом, для меня стал сюрпризом тот факт, что в билетах были совсем другие вопросы. Но к счастью по той же учебной дисциплине. Я перебирал и перебирал их - ничего того, что я прочитывал накануне. Ни Песталоцци, ни Макаренко, ни Толстого с Коменским. Сплошные педагогические техники, методики, методологии и методики методологий.
Пока я изучал содержание билетов, комиссия собралась, точнее 2/3 присоединились к 1/3, образовав трехголового экзаменатора, общий список научных публикаций которого переплюнул бы список фильмов с участием Стива Бушеми, а сумма страниц их монографий оставила бы позади Ветхий и Новый Заветы вместе взятые. Первая дама тут же выхватила билеты у меня из рук, а ее глаза сказали: "Время вышло". Тут я понял, что она, видимо, более близкий друг моей научной руководительницы, чем те двое новых профессоров.
Ни секунды не унывая от неудавшегося жульничества, я вытянул первый попавшийся ускользающий билет.
- Выбрал? - слегка удивленно спросила дама.
- Ага.
Мне досталась методология методологии педагогической техники в педагогической методологии педагогики или что-то вроде того. И так все три вопроса билета.
Далее я минут 10 писал все, что мне приходило в голову, при сочетании вышеуказанных слов, букв и звуков.
Пока я писал, отвечали другие люди - две аспирантки и аспирант. Девочки со стеклянными глазами процитировали пару параграфов учебника, причем со сносками и даже отметками библиотеки. Мальчик оказался более изобретательным и амбициозным - легко соглашаясь со всеми отеческими уточнениями комиссии, он много рассказал о теме своей диссертации, которая звучала как "Экстремизм в педагогике", пояснил, что враг не дремлет, нужно пресекать ростки терроризма на ранних стадиях - в школе, например, а лучше даже в детском саду. Торжественно сослался на сотрудников ФСБ, мастерски его проконсультировавших. Комиссия восхищенно кивала.
Я оказался последним (десертным, если угодно) блюдом. Выразительно и быстро скормив комиссии все, что успел написать, я принялся отвечать на дополнительные вопросы. Они были довольно скучными и формальными - сказалось обилие заслуг у экзаменующих.
С самого начала в укор мне было поставлено то, что моя руководительница совершенно не знала, что я планирую сдать экзамен. Жуткий беспредел. Кажется, это автоматически было отнесено к минусам моего экзаменационного ответа. Далее спросили, собираюсь ли я окончить работу над диссертацией - я горячо заверил, что в этом нет никаких сомнений. Напоследок мне сказали, что лицо мое помнят, и что я относительно умен, но безотносительно и безмерно ленив. Я же с грустью подумал, что за 4 года, минувшие с момента вступительных экзаменов, ровным счетом ничего не изменилось - те же кабинеты, те же лица, та же методология методологии педагогической методологии педагогики.
Финал оказался торжественным - погрозив мне пальцем, комиссия всем поставила пятерки. Даже антитеррористическому аспиранту. И даже мне.
Потом все сделали вид, что ничего не произошло, и торопливо подобрав свои академические бумаги, слились как после случайного секса.
На пути домой меня не покидала эта аналогия. Ощущение неправильности реальности мягко перекатывалось в голове. Хотелось вернуться к комиссии и крикнуть что-то вроде: " Все это так неправильно! То, что здесь произошло, было ошибкой!". Наверное, именно для таких случаев существуют таблички "Тихо! Идут экзамены!".