Он вцепился в грудь жесткими бездарными пальцами, такими же, как его карандаш. Он тоже влюблен в себя. Левая грудь взрывается болью.
Она, конечно, обращалась к врачу: так, мол, и так... но, прославленный на их участке своей некомпетентностью, терапевт, не отправил ее к иммунологу. Так и живет безалаберно, «пока не прищучило», а тут этот чахлик неумирущий - клещами. Облагодетельствовал, услышав не стон, а крик. Это вызвало тихую ярость. Беги теперь срочно в аптеку, глотай дрянь, от нее растут жир и усы, да бойся: да? Да?
Она одевала его уже несколько раз, но его тянет в рвань. Неряшлив, с ним стыдно, а он считает себя художником. Раскидал по свету детей на баб, обижен, нигде ничему не учился, жаден, пописывает от безделья стишки, претендуя на яркость мысли и своебразие.
И вот метаморфоза, улыбка судьбы: гордячка сама перед ним, говорит, от обиды. Согласен? Он слушал, поддакивал, мотая на ус, а с физиономии у него так и перло «употребляю».
С карандашом надо быть скромнее, но распетушился старик. Старик? Да ведь он на четыре года моложе! Ее ученичка решала проблему, как бы с ее фоточек корчился бывший зэк, - старый мальчик решил, что она от него в восторге. Придумал тоже.
Лесбиянки в жюри, ученичка с нариком из тюрьмы, еще тот, кто обидел, "карандаш", тут же сранец из ВГИКа. Ой, цинизм. Надо было добром на добро.
Правда, есть человек. Неизвестный другим. Как он там? Без нее...