Олежка рос одиноким, папку своего он сроду не видел, а мама, пытаясь прокормить сына, уехала много лет назад в Москву на заработки, да так и сгинула там, оставив воспоминания о пропахшей табаком голубой кофте и грубоватом командном голосе. Брат матери, дядя Саша, неделями жил в Копчаке, пытаясь возродить старый колхоз, а когда приезжал, то пил безудержно домашнее вино, да проклинал демократов, разваливших Союз.
Олежка отворил заскрипевшую калитку и вышел на улицу. По окраинам Чадыр-Лунги осенний ветер гонял тучи пыли, деревья стояли голые, но дождей все еще не было. За коротенькой улочкой начиналась серая степь с серебристыми островками полыни, над которыми медленно проплывали свинцовые тучи. Дома, покрытые треснувшим шифером, потускневшие заборы, укрытая брезентом соседская мотоциклетка – все это создавало унылую однообразную картину. Ничто не выделялось на фоне панорамы бедного гагаузского городка.
Маленький Олежка любил смотреть на степь. Ему казалось, что там, за бесконечностью, начинается необыкновенная жизнь. Именно оттуда всегда дул теплый ветер, разгонявший серые тучи. Именно туда отправлялось ночевать солнышко, медленно скрываясь за степными травами.
Иногда со стороны степи приезжала колонна красивых машин, которые парковались возле примарии. С их приездом в Чадыр-Лунге начинался праздник. Люди говорили между собой на незнакомом языке, угощали детей конфетами, танцевали хору и норовили радостно обнять башкана, который, однако, отстранялся, и смотрел на них недобрыми глазами. Соседский мальчишка со странным именем Эверест сказал как-то Олежке, что эти люди – румыны, а к башкану приезжают они каждый месяц мириться после Второй мировой войны. Олежка знал, что мириться нужно, об этом говорила учительница в школе и батюшка в церкви, и никак не мог понять башкана.
Однажды приехавшие гости, опечалившись очередным отказом башкана, запели грустную дойну и стали размахивать сине-желто-красным флагом. Олежка смотрел на покачивающееся на фоне серого пейзажа яркое полотнище, и вдруг понял, что именно этот флаг и красивая песня на незнакомом языке впервые заронили в его сердце нотки чего-то необыкновенного и прекрасного. На следующий день, когда дядя Саша уехал в Копчак, Олежка продал на трассе две бутылки вина и купил в местном магазине румынский разговорник. Он самозабвенно учил диковинные слова, открывая для себя новый и удивительный мир.
День, когда Олежка решил перебраться в Румынию, он запомнил навсегда. Дядя Саша пришел пьяный и выбранил его за грязь в свинарнике. Учительница в школе, заметив, что на уроке математики Олежка читает румынский разговорник, отняла у него книжицу и растоптала ее ногами.
Украв из холодильника шмат сала и две булки черного хлеба, Олежка пошел через степь туда, куда убегало от него солнце. Он радостно вдыхал степной воздух и повторял в памяти румынские слова. Через несколько дней, исхудалый и обессиливший, он вышел к Пруту, переплыл его на бревне и попал в руки к пограничникам. Румыны, узнав, что ребенок искренне любит их страну, растрогались, и устроили его в интернат. Олежка впервые спал на белоснежной простыни, поставив на тумбочку рядом новенькую кушму. Для него началась яркая и новая жизнь.
Прошло пятнадцать лет. Олег закончил с отличием университет в Бухаресте и, заработав денег, вернулся в Копчак. Там он с энтузиазмом стал учить детей румынской культуре, а дядю Сашу вылечил от подагры и алкоголизма. Старый забор Олег раскрасил в синие, желтые и красные цвета. Каждого, кто приходит к нему в дом, Олег радостно обнимает и угощает вином.