Это война

Никишин Иван Алексеевич
Приятно очутиться в пятничный вечер на балете. Не правда ли? Я в отличном вечернем костюме, после тяжелой трудовой недели, но всё-таки бодрый, вместе со своей дамой в синем платье, иду на премьеру "Лебединого озера".
Театр, в котором будет проводиться действо, поражает своей красотой: прекрасный архитектурный ансамбль, полный удивительных, совершенно необычайных решений и сочетаний, скульптуры, которые напоминают работы авторов античных времен, арки, своды. Жаль, я в этом не разбираюсь.
Знаете, намного приятней прийти на балет, раньше времени. Ты можешь рассмотреть всё внутреннее помещение в полной красоте, в полном блеске,  а также пройти со своей возлюбленной между рядов, посмотреть на пока что немую и пустую сцену, и такую же безжизненную оркестровую яму. Вслушаться в тишину, пока люди медленно собираются на очередное представление.
Женщины в потрясающих платьях и нарядах идут под руку, своих кавалеров, одетых в классические костюмы или смокинги. И так же, как и вы со своей дамой, проходят между рядов, занимая свои места в зале.
Скоро всё начнется.
Оркестровая яма медленно заполняется музыкантами, которые словно призраки возникают из ниоткуда, а декораторы, достаточно быстро, подготавливают сцену. Для многих, театр становится местом встречи, где практически каждый рад видеть другого. Приятно, повидать знакомые лица, и новых участников, которые вместе с тобой будут сопереживать происходящему.
Спустя какое-то время, всё готово. Свет в зале, медленно исчезает, и появляется на сцене, акцентируя все внимание на ней. Но мне нравится больше смотреть на расположившуюся во мраке архитектуру: отлично подобранные линии, цвет, всё кажется здесь идеальным.
Занавес открывается и начинается действие. Оркестр начинает играть медленно и аккуратно, словно боясь разрушить фарфоровую, по своей сути, магию этого места. Только начало, а люди уже в легком трепете и восторге от происходящего.
С каждым появлением нового танцора, музыка играет все громче и торжественней, но в то же время, так ненавязчиво и кристально.
Я смотрю на лицо своей любимой жены. Она замечательна в этом полумраке, и всё дело в её сверкающих глазах, красивых, завораживающих.
Если бы я мог описать то, что происходит на сцене. Но, к сожалению, я не знаю как. Балерины вместе со своими кавалерами выполняет удивительные по своей красоте движения, все больше и больше заставляя каждого зрителя сопереживать происходящему.
Внезапно, музыка начинает резать слух, отдаваясь в голове звоном и гулом. Но дело не в оркестре, дело в другом.
Я достаю сигарету и закуриваю. Мне никто не сделает замечания. Ведь в театре никого нет. Нет оркестра, нет танцоров, нет публики, нет жены… Я здесь один, в военной форме, в полуразрушенном зрительном зале. Теперь нет тех удивительных сводов, которыми я восхищался, нет тех тонких линий, которые мне нравились, нет скульптур античной эпохи, нет действия на сцене, нет больше завораживающие дух глаз моей любимой жены. Осталось лишь разрушенная сцена, заваленная оркестровая яма и порванный занавес.
- Я тебя как раз искал…- донесся откуда-то сзади мужской голос.
-Зачем? – ненавязчиво спросил я.
-У нас общий сбор в точке С. Что ты здесь делаешь? –
-Здесь, я в последний раз видел свою жену – ответил я, давя комок в горле.
- Это война, жаль, что все так обернулось… Все кого-то потеряли… - сочувствующе произнес солдат и добавил - …у тебя пять минут. –
«Это война…» - подумал я, достав платок и вытирая единственную слезу, спускавшуюся по моей щеке.
- Это тебе, Сара… - положив платок на соседнее кресло, сказал я и вышел из театра.