Сад покрылся коростой, и на дорожках хрупкими гранулами живописно понасыпало сверху то ли чая, то ли мусора. Маленький человечек с двумя дырочками вышел из домика в шарфике и с миской в руках, посмотрел вверх, понюхал, было прозрачно, высоко и как-то… былинно, что ли. Или по-вселенски. Он и сам не понял. В общем, внутри сделалось приятное чувство жизни, существования, осознаваемое очень редко.
- Это потому что жизнь вокруг приостановлена? – спросил он у моховитого зверька, оказавшегося перед ним. Зверек был крупный и осмысленный, ростом аккурат с маленького человечка с двумя дырочками, вроде колючий какой-то, хищноглазый, жмурящийся, с хоботком, но такой уж добрый, что человечек ничуть не испугался. Впрочем, чего уж бояться, если хоботок у зверька был сзади, на месте, где у иных располагается хвост. Тем не менее хоботок это и был, такой красный, в некоторых местах окольцованный перетяжечками, и с фиолетово-бардовым заостряющимся книзу сосательным наконечником.
Зверек ничего не ответил, но по его жмурящемуся взгляду и красиво сложенному мясному цветку рта маленький человечек понял, что не ошибся.
И даже когда маленький человечек с двумя дырочками ступил в сад, отворив кованую калитку, зверек пошел за ним красивой, привязанной будто походкой. Он излучал бесконечно повторяющуюся информацию, добрую и цельную, и был трикотажно мягок, тягуче приятен и желанен. И даже когда маленький человечек с двумя дырочками залез на ящик, тягучая прелесть не оборвалась.
На деревьях набухли такие слезы, что работы хватило бы на весь день. Маленький человечек с двумя дырочками высоко задрал голову, нащупал первую слезу. Она желеобразной тяжелой важностью упруго легла в ладошку, и он отрезал ее от ветки ржавеньким садовым тесачком. Сколько же единиц света искрилось на срезе слезы!
О-о-о! Маленький человечек с двумя дырочками чуть было не заплакал от восторга и упоения слезами. Он нагнулся и показал срез зверьку, тот хлюпнул, выпростал из рукавчика лапку умеренной формы и размера и с кругленькими коготками и взял слезу, полюбовался на нее и положил в мисочку среди запорошенной гранулами то ли чая, то ли мусора, травы.
Так они обработали целое дерево. Теперь оно благодарно задышало всеми порами своей бело-буро-зеленой коросты, и в ритмах древесного дыхания было вселенское блаженство.
Маленький человечек с двумя дырочками спрыгнул с ящичка на земь, и тут зверек совершил невероятное: вжался мордочкой в личико маленького человечка с двумя дырочками, прямо в плоть, вплоть до глаз, будто и сам был желейный. Его мордочка растеклась по личику человечка, и у них образовалась будто одна голова на двоих, но потом зверек стукнул по земле хоботком, что аж мир железно брякнул, и все прекратилось. У каждого опять стало его собственное лицо.
Маленький человечек с двумя дырочками поднял миску со слезами с земли и, как ни в чем не бывало, пошел в дом. Зверек побежал за ним.
- Мне просто надо с кем-то разговаривать, понимаешь? Может быть, ты даже испортишься. Гляди, и срезы слез теряют перламутр, потому что источник далеко.