Бог создал девять чинов ангельских: серафимы, херувимы, Престолы – те, кто стоят у Престола Божьего, потом идут: Господства, Силы и Власти, и лишь затем Начала, архангелы и ангелы. Изначально среди архангелов выделялись военачальники, те, кто был по силе равен первой триаде чинов и среди них Люцифер – Воланд, Денница, Сын Зари, возомнивший себя равным Господу.
Я – Аббадона, Ангел Престола, Престола Бездны. Трон мой посреди пустоты. Падите ниц предо мной, смертные.
***
Мой желудок урчал, я хотела есть. На этот раз я не пошла окольным путем, верша справедливость, заставляя каяться грешников, выматывая себя и жертву. Я расстелила на скамейке парка газету с объявлениями о работе и достала кулон на цепочке. Поводив над раскрытой страницей, я услышала все жалобы и проклятия на свое начальство подчиненных фирм, давших объявления. Прохожие на меня оглядывались и суеверно крестились, и перешептывались. И дело было не в том, что девушка в платье сидела с кулоном и делала непонятные вещи, а во внешности. Косой глаз, выпирающий подбородок, прыщавое лицо. Зрелище еще то… Но есть негласный закон, по которому и ангелы, и дьяволы не могут показываться в своей истинной формы. Поэтому мы являемся в страшных обличиях и в обличиях блаженных.
На завтрак, обед и ужин я отобрала двоих. Первый был каким-то заместителем директора заместителя директора, по сути мелкой, но очень важной сошкой в рекламном агентстве. Он любил выгонять сотрудников за малейшую провинность. У секретарши даже руки дрожали, так часто на нее кричали.
Было лето, я внушила ей, что я посетительница и записана. Меня попросили подождать. Я накалила воздух в помещении заместителя, а секретаря отправила по ложному вызову. Вскоре раздался писк переговорного устройства:
- Даша, минералки!
Я любезно поработала вместо Даши, подсыпав снотворное. Пока я отводила внимание бессмысленной беседой и оправданиями Даши, мужчина выпил стакан, а я ушла. Второй была начальница отбора персонала. Молодая стерва с выпирающим животом, которой явно не хватало фитнеса. Я представилась, как претендент на должность менеджера, и эта девушка смотрела на меня, как на вошь, со сдвинутыми бровями и скрещенными руками. Когда я вышла из приемной, то подошла к кулеру и сквозь него протолкнула магией два маленьких шарика снотворного, затем внушила отбиравшей меня девушке жажду, и она поспешила к кулеру. Это снотворное попадет только ей.
Я же материализовалась в своей спальне прямо из кабинки туалета последней фирмы, сняла одежду и в белье легла на постель, вводя себя в сон.
Жирный заместитель директора и злая девушка оглядывались в пустоте, пока не увидели зависшую над ними меня.
- Ты?!
- Ну, почему это первый вопрос, который возникает в человеческих мозгах? Давайте уже: кто ты? Я – Аббадона, Ангел Бездны, и вы в моих владениях. Ненадолго, Бездна поглотит вас. Бездна – это я.
Я сосредоточилась, и за спиной выросли белоснежные крылья. Щелкнула пальцами и тучный мужчина превратился в хряка, следующий щелчок - и образовалась скотобойня с привязанной к крюку свиньей. Животное визжало по мере продвижения к электропиле, но вскоре перестало.
- А ты, - я показала пальцем на обезумевшую от испуга девушку, - с тебя надо согнать спесь.
Из пустоты появился кнут. От его взмахов разорвалась одежда. Девушка умоляла, кричала и проклинала меня, а я наслаждалась, пока один из ударов для нее не стал фатальным.
Как приятно проснуться сытой.
Дремоту согнал звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Я пошла открывать.
Передо мной стояла девушка лет двадцати в черном платье в горошек и крутилась на месте.
- Здравствуй, ну, как я тебе?
Я долго не могла понять, кто передо мной, пока не вгляделась в черты. Светловолосая, высокая, с прямым носом и синими, яркими, как сапфир, глазами.
- Во-воланд… - не могла поверить я своим глазам. – Я как-то привыкла к твоим ночнушкам и мужскому облику.
- Я тоже не меньше поражен, или лучше поражена, твоим женским обликом. Пропусти, - девушка прошла в квартиру.
Она прошла на кухню, осмотрела холодильник, забитый под завязку, потом прошла в гостиную и спальню. Она села на кровать. Она… Непривычно.
- Ты мне не рада, а ведь это я оплачиваю твое жилище и бытовые нужды.
- Я помню. А почему ты не на Ибице? Ведь последние двадцать лет ты проводишь свои вечеринки, ой, прости, балы там. Причем последнее время круглогодично.(1)
- Это упрек? Хорошо жить не запретишь.
- Тебе не надоело?
- Немного, поэтому я прихожу к тебе.
- Я тебя развлекаю? - я села рядом. Я знала, что будет дальше.
- Давай, снимем эту плотскую одежду, я так давно не был с тобой.
Свет затмил яркое солнце на улице. Наши губы сомкнулись в поцелуе. Наши истинные светящееся тела соединились не столь на физическом, сколь на метафизическом уровне. Я лежала и утопала в сознании нависшего надо мной Люцифера. Он нисколько не потерял своего притягательного сияния. Я растворялась в блаженстве.
- Будь со мной, - шепнул он мне.
- Не могу… - прохныкал я, мне было дико непристойно для небесного существа хорошо.
Удовольствие сменилось пощечиной ментальной и настоящей, Воланд оттолкнул меня.
- Что?! Почему ты, Плачущий Ангел? Почему Он простил тебя? Ведь ты был со мной!
- Даже если скажу - не поймешь, - я сжался в комок на постели, ожидая побоев, но Воланд только сел на постели. Потом резко повернулся и стащил меня за волосы на пол и приблизил свое лицо ко моему.
- Покажи!
- Ты же раньше видел.
- Покажи!!! – рявкнул Падший.
Я взглянул своими бесцветными алмазными глазами в синие сапфиры противника и любовника.
***
Я единственный, кто мог противостоять архангелу Михаилу, когда тот поверг Люцифера на землю. Я – Престол, а значит сильнее ангелов и архангелов. Я выставила оружие, и меч Михаила наткнулся на мой.
- Отойди! – громовым раскатом и ветром до меня долетели слова.
- Нет!
- Тогда ты тоже падешь!
Но произошло другое, и в битве я сломала меч архангела, и как только это произошло, разверзлись хляби небесные, и все мятежники, пораженные молниями, попадали на земную твердь, и твердь поглотила их. Я успел протянуть руку Воланду, увидеть его испуганные глаза, но складка реальности захлопнулась предо мной, ангелы разлетелись. Михаил поднял мой выпавший меч и занес его надо мной, но Глас свыше остановил его. Я ждал кары. С Неба падали белые перья, как снег. Я закрыла глаза руками по щекам побежали слезы.
Знаете, я всегда был один, даже среди воинств и хоров небесных я был особенным. Никто не хотел петь со мной, только Денница не избегал меня. Я спросил, почему другие духи избегают меня. Он ответил:
- Это все из-за твоих глаз. В них отражается вечность, - он улыбнулся и взял меня за руку.
Да, все из-за моих глаз, поэтому я ношу очки, они отвлекают от глаз, а лучше темные очки. Раньше я носила повязку. Я все равно могу сквозь нее видеть. Мои глаза прозрачные словно лед, пронзительней света. Никто не смотрит мне в глаза, и я никому не смотрю.
Так вот, я закрыл лицо руками и зарыдал. Не в расскаянии. Я молил простить Люцифера.
И Голос ответил:
- Это невозможно, но… - и мне стал явлен Замысел. Слезы застыли в глазах от величия картины. – Ты хочешь быть с ним?
- Да, я пошел против Тебя.
- Из любви к нему?
- Я люблю Тебя, Господи. И его…
- Тогда быть посему. Ты останешься с ним. И со Мной… Следуя веления Моему, ты станешь охранять Врата Преисподней и мир от Бездны. И встретишь Сына Моего Рожденного прежде всех веков. Престол твой отныне – Бездна. И прольешь слезы по миру, и алкать будешь. Да будет так.
И было так.
Видели ли вы на могилах плачущих ангелов. Когда-то я явился одному человеку, писателю, и он описал образ мой в поэме «Мессиада»,(2) и после его произведения на могилах стали изображать меня - ангела со скорбным ликом. Когда я прохожу мимо статуй, они плачут кровью.
Есть только одна маленькая неувязка.
Ангелы не могут плакать, потому что у них нет души, и они не могут раскаяться. Воланд никогда не плакал. Он мог быть печальным, но ни одной слезы никогда не выкатится из его глаз.
А я? Почему я, Боже? Чем я отличаюсь от остальных?
Воланд простил меня, и я, пригревшись, лежал под его боком. И тогда до меня дошел весь смысл наказания и прощения Божьего.
Я неправильный. Неправильный Ангел. Единственный, у которого есть душа. Ошибка Творца. Творцы могут ошибаться. Теперь я знаю это.
Примечания:
(1) Ибица переводиться, как "остров беса".
(2) "Мессиада"(Ф.Г.Клопшток 1748-1773) описал кающегося Аббадону перед Иисусом.