Царю донесли: в столицу явился знаменитый мудрец, которого принимали владыки иных земель.
Государь посмотрел на первого советника, и тот сказал:
- Одет он… весьма небогато. Прилично ли принять его во дворце? Не лучше устроить случайную встречу?
Властитель перевёл взгляд на второго советника, который не любил первого, стремясь им стать.
Второй покачал головой:
- Как известно любому, прекрасный меч и в дешёвых ножнах не утрачивает своих качеств. Мысли этого мудреца одеты куда лучше их владельца, и принимают его те, кто способен оценить это, а не его облачение…
И ехидно взглянул на первого.
Конечно, царь мог подарить достойную одежду своему гостю, но был скуп, что оба советника хорошо знали.
Поэтому их господин склонился в пользу «случайной встречи», о которой мудрец был извещён.
Однако тот попросил передать, что не имеет достойного помещения для приёма столь высокого гостя, достаточных средств для этого, и с завтрашнего дня объявит сбор пожертвований на строительство дворца.
- Он так и сказал? – не поверил ушам первый советник.
- Больше того, добавил, что попробует собирать у царских покоев – в надежде быстрее накопить нужную сумму, - окончательно огорошил его посланец, - А дворец после приёма подарит его величеству.
«Ээ… он не знает моего господина! – подумал про себя советник, - Этот мудрец на могилу себе не соберёт у покоев. Разве что там найдёт её…»
Состоялся новый совет.
Первый высказался в том духе, что мудрец столь уважает государя, будучи наслышан о его уме и величии, что полагает недостойным такого владыки встречаться тайком с полунищим мыслителем.
Он знал, как готовить и подавать правду сильному мира сего.
Царь поглядел на второго советника.
Тот хмыкнул:
- Уж не намекает ли он, что для подобной встречи повелителю стоит одеться победнее?
Повелитель бросил взгляд на первого.
- А что, твоё предположение, - обратился тот ко второму, - не лишено смысла. Можно устроить маскарад с переодеванием, чтобы узнать настоящие мысли мудреца. Когда он не будет представлять кто перед ним.
Тут воспротивился сам властитель. Возможно, у него уже был опыт узнавания настоящих мыслей о себе подобным образом, от чего он явно не пришёл в восторг.
- Ты! – указал он на первого, - Изображая меня, но переодетого, встретишься с ним. А ты, - сказал он второму, - будешь сопровождать под видом советника. Потом расскажите.
Первый советник был не похож на своего повелителя, но расчёт строился на том, что мудрец не видел царя.
Встреча состоялась и «царь» обратился к странствующему мыслителю:
- Говорят, ты знаешь ответ на любой вопрос?
- Нет, - отвечал тот, - только на этот.
- … Но ты отвечал каждому, как мне донесли, - недовольно поднял брови «властитель».
- Отвечать – не означает знать, - слегка улыбнулся мудрец, - Обо всём известно лишь Небу и его помазанникам, а коль ты – один из них, то с тобой я не лукавлю. Но небесные помазанники – важные особы и не любят отвечать, предпочитая спрашивать… поэтому вопросами мучают несчастных вроде меня.
«Царь» усмехнулся и сказал:
- Однако ты и владык судеб поместил в ряд с остальными, задающих вопросы тебе… и, следовательно, не знающих.
- Я бы ни за что не посмел это сделать, избранник Неба, если бы они, как и ты, не задавали мне вопросы. Правда, известно, что не всегда тот, кто спрашивает, не знает ответ или желает его знать, - произнёс, склонив голову, мудрец.
- А ты хитрец… – протянул «повелитель».
И осведомился:
- Сколько любимцев Неба спрашивали тебя?
- Трое. Без того, кто сейчас предо мной.
- И о чём же?
- Каждого занимало своё. Ты – первый, кого заинтересовала моя скромная особа. Благодарю!
И мудрец вновь склонился в поклоне.
«Владыка» опешил от такого ответа, потом расхохотался:
- Тебе палец в рот не клади!
Второй советник довольно улыбнулся. Он понял, что первый разоблачён.
А «всемогущий» продолжил расспросы:
- Кто-нибудь из них предлагал остаться при дворе?
- Да.
- Видишь, ты снова обманул меня.
Мудрец удивлённо поднял глаза на «повелителя».
Тот улыбнулся:
- В самом начале ты заявил, что знаешь ответ лишь на мой первый вопрос. То есть, больше не на один… А сколько уже дал ответов?
Мудрец тоже улыбнулся.
- Потом ты сказал, что отвечать -- не значит знать, но не станешь лукавить со мной, - продолжил «царь», - Как человек умный ты понимаешь, что говорить правду людям, тем более могущественным, можно далеко не всегда. И ты не говоришь её. Следовательно, лукавишь. На что ты рассчитываешь, обманывая меня?
Мудрец низко склонился, а потом сказал:
- Что ж, ты сам захотел правды. Рассчитываю я не на милосердие, а лишь на ум повелителя, о котором наслышан. На ум, который распознаёт и способен оценить другой ум. Как говорят в народе: «Умный не выдаст, а дурак не догадается». Ведь, хотя и утверждают, что миром правят умные, но это далеко не так. Просто потому, что умных не столь много. И тогда им тем более нужно ценить друг друга.
«Царь» усмехнулся наивности мудреца:
- Ты ошибаешься. Каждый хочет быть самым и единственным. Уменьшая число соперников, будь они умны или не очень. Но ты не столь умён, как говорят, ибо проверять ум всемогущего – неразумная затея.
- Значит, я – не соперник… ни в каком смысле.
«Царь» вновь усмехнулся, поглядел на мудреца и спросил:
- Ты не остался ни при одном дворе. Хотя видно, что нуждаешься и немолод. Ум не слишком ценят там, где ты скитаешься. Вероятно, и поговорить не с кем… Почему ты не выбрал благосостояние?
Тот вздохнул:
- Вероятно, мудрость, которую мне приписывают, досталась не тому… Она – моя тяжкая ноша. Ноша, диктующая мне: куда идти и что делать. Ей нужна независимость, чтобы рождать новые мысли. В результате, как утверждают, она прибывает, а я умаляюсь.
Скажу больше, своя ноша есть у каждого. И думаю, твоя, мудрый повелитель, по-своему тяжелее моей. Ведь если я могу отказаться от двора, то ты – вершитель множества судеб, нет.
- А ты прав, мудрец… Дар Небес каждого обязывает исполнять свою роль, - согласился «могущественный», - Ты – свободнее меня в этом. Поэтому я вернусь во дворец, а ты – иди на все четыре стороны!
Так они расстались.
Мудрец отправился искать ночлег, размышляя: зачем эти ряженые устроили с ним спектакль?.. Ведь повелителей, как и других людей, всегда интересует только собственная особа и её интересы. Какой здесь был умысел? Проверить его проницательность? Можно ли допускать к государю? Впрочем, к чему гадать, будущее покажет.
Советник, игравший государя, возвращаясь во дворец, думал, что всё-таки этот бродяга – несмотря на всю изворотливость и умствования -- простак и правильно повелитель не стал с ним встречаться. О чём и следует сказать, подчеркнув насколько, значит, владыка дальновиднее остальных сынов Неба.
Второй советник? Он про себя прикидывал как сообщить царю, не вызвав подозрения, что первый упивался своей ролью и не хотел выходить из неё… хотя играл так плохо, что это распознал мудрец, не говоря, и всласть поиздевался над актёром.
И как царю узнать правду? Особенно, когда он сам её знать не хочет…
Но они не знали, что думал государь. Он ждал рассказа, как развлечения, заранее не веря ни одному слову, и, усмехаясь, ожидал, как превознесения его, так и поклёпа на исполнителя его роли.
Не правда нужна царю, как и любому другому, а то, что его превозносит. Но так говорить о царях нельзя. И не только потому, что чревато… а потому, что и сами ничем не лучше.