Переполох в аду

ПЕРЕПОЛОХ В АДУ.

Божественный памфлет.

"Земной свой путь пройдя до середины,
Я очутился в сумрачном лесу"
Данте Алигьери

В чёрном плаще с лазурной подбивкой, изящно накинутом на голое тело, верхом на огромном белом верблюде, прекрасная женщина плыла под сводом лимба.
В такт мягким верблюжьим шагам край плаща то и дело распахивался, обнажая бесстыдно стоячие груди с бесстыдно торчащими сосками.
Женщина поигрывала небрежно знаком герцогини, пристёгнутым к поясу. Улыбалась надменно и строго, краем глаза следила за раболепием падших.
Цербер учуял наездницу издалека, но виду не подавал, продолжая, как ни в чём не бывало, накручивать кольца змеиных хвостов на души грешников.
Гремори, поравнявшись с адским псом, приструнила двугорбого и принялась с интересом наблюдать за ловкими движениями монстра, который, швыряя очередную душу в тарары, бубнил тихонечко себе под нос:
- Четвёртый круг. Седьмой. Пятый. Четвёртый. Девятый.
Устав ждать, красавица картинно кашлянула.
- А ты с годами хорошеешь, - не глядя, отпустила комплимент правая голова пса.
- Уж сколько тысячелетий минуло, а сиськи как мячики, - добавила средняя.
- Хам, - несколько разочарованно отрезала Гремори.
- Хам, и, заметьте, трудоголик, в отличие от Вас, - ответила третья голова.
Процесс распределения грешников по кругам ада не прекращался ни на секунду.
- Я к тебе по делу! – устала ждать демоница.
- А я думал, почесать за ушком, - не унималась средняя голова.
Гремори глубоко вздохнула, легко соскочила с верблюда, вплотную подкралась к работящему псу и нежно потрепала за правым ухом правой головы. Один из хвостов чудовища, освободившись на секунду от грешной души, совершил несколько вилятельных движений.
- Не за тем, за этим, - подставила левое ухо средняя голова.
Красавица отточенным ударом зазвездила коленом обнаглевшей голове в челюсть. Та взвизгнула и поперхнулась ядовитой слюной, прижав свинячьи ушки.
- Поделом тебе, зубоскал, - улыбнулась левая, и, обратив взгляд маленьких страшных глазок на прекрасную чертовку, спросила:
- Что за дело, радость?
- Фигасе, радость, - злобно тявкнула средняя голова и попыталась тяпнуть левую. Та увернулась.
- Ты всех грешных душ помнишь наизусть? Тех, что прошли через твои хвосты? – поинтересовалась Гремори.
- Обижаешь, - опять огрызнулась средняя голова, - Нас же три. Ума хватает.
- Павел Николаевич Слепцов, - без перехода назвала имя Гремори, - Что скажешь?
- А… сейчас.., - тянула паузу средняя, нахально пялясь в разрез плаща красавицы.
- Семь-три, - дала ответ правая голова, а левая хмыкнула и вставила:
- Вот что значит правильный массаж за ухом.
Средняя снова попыталась тяпнуть левую, и в этот раз ей удалось. С перекошенной щекой в зубах у средней, левая голова визжала как свинья на бойне.
- Седьмой круг, третий пояс, - думала вслух Гремори, не обращая внимания на вспыхнувшую драку.
Хвосты, между тем, исправно швыряли прибывающих грешников в причитающиеся им круги.
Правая голова Цербера первая сдалась под натиском любопытства:
- А что не так?
- Он умер, - коротко ответила Гремори.
- Конечно! – выплюнула щёку левой средняя, и тут же почуяла на своём левом ухе клыки обиженной соседки, - Ай! Ай! Как больно! Конечно, умер! С-с-с-с! Ай! Иначе как бы он ко мне?! Попал?! Да отпусти, зараза!
- Павел Слепцов в аду умер, - тихо разъяснила Гремори, и у Цербера все шесть глазок сделались круглыми. Челюсти поотвалились.
- Не понял, - призналась левая.
- Семь-три, - пояснила красавица, - Огненные пески. Сверху льётся огненный дождь и падают метеоры. Вот один такой угодил несчастному в голову. И…
- И?! – ошарашено проскулила левая.
- Башка вдребезги! Мозги наружу. Кровищи море, - пугала страшными подробностями Гремори, - Крови было больше, чем во рву кипящей крови, семь-один!
- Меня сейчас стошнит, - призналась правая голова.
Хвосты замерли. Из прибывающих проклятых тут же набралась приличная очередь.
- Два чёрта в обморок упали, - продолжала Гремори, - Отказываются выходить на работу. Начальство в негодовании. Короче, переполох в седьмом – мама не горюй.
- И тебя послали уточнить, не ошибся ли я, назначая господину Слепцову справедливую кару, - первой догадалась средняя.
- А ты не так туп, как притворяешься, - съязвила левая.
- Семь-три, - между тем, вспоминала правая, потом пожала левым плечом, - Да, нет. Всё верно. Туда ему была дорога.
Толпа грешных достигла угрожающих масштабов. Задние напирали, и стена передних, не в силах сдержать натиск, тихонечко толкнула Цербера в бок.
Пёс опомнился, и с проворством вентилятора принялся сортировать греховные души.
Наблюдая с восхищением, Гремори протянула:
- Как ты успеваешь?
- Сугубо усилием воли, - отозвалась правая голова, - Семь миллиардов человек цивилизация! Военные конфликты, геноциды, эпидемии и катастрофы – это вам не всемирный потоп. Содом с Гоморрой нервно курят в сторонке.
- Ладно, не отвлекаю. Давай, не хворай, - красавица, светя восхитительными бёдрами, полезла назад на своего верблюда.
- И тебе не кашлять, - попрощалась в ответ средняя.
- Вот это задница! - не выдержала левая.



- У него череп пополам! – шептал мелкий бес, - И метеор прямо в мозг! Жареным запахло.
- Умереть не встать! – причитал другой мелкий бес.
- И кровь! Как брызнет! Мне прямо на бороду!
- Какая кровь? Какая ещё кровь?!
- Такая, - продолжал пугать бес в стрессе, - Алая. Какая течёт у смертных по жилам. Слыхал?
- У смертных, - дрожащим голосом повторил второй бес, - Но не у бессмертных душ же! С какого перепугу?..
- Вот я вас перепугаю, тунеядцы! – Гремори, пылая нервным взором, нависла над бесами с высоты верблюжьего седла, - В горгулий превращу и в стены Матери Парижской замурую! А ну, марш грешных гонять! Бегом!
- Умоляем, пощадите!
- Простите, госпожа герцогиня! – синхронно отдали салют легионеры, подхватили вилы и засеменили копытами в направлении первого рва восьмого круга.
- А твои воины тебя боятся, - отметил Астарот уважительно.
Демоница с невинным видом улыбнулась:
- Без страха нет дисциплины.
- Так вот, - продолжил прерванную мысль тёмный ангел и почесал гадюкой между крыльев, покрытых чёрным как смоль пером, - Я на чём остановился? А! Да. Ты живёшь где?
- В преисподней, - огорчённо призналась Гремори, пустив верблюда шагом вдоль рва.
- Вот! – подчеркнул Астарот и пришпорил дракона, - Погоди, не так быстро. Ты живёшь среди падших ангелов, предавших Бога. Ты и сама такая, уж извини за откровенность.
- Как-нибудь стерплю, - буркнула герцогиня.
- Все мы – предатели, - развивал мысль тёмный ангел, - Мы предали совершенство. Значит мы не совершенны. Не! Понимаешь?
- Посмотри на меня и найди во мне изъян, - Гремори свободной рукой горделиво подбоченилась, упёршись локтем в полу плаща, и прекрасное голое тело, от шеи до седла, явилось миру.
- Ты слишком красива и чересчур горда, - отметил Астарот как бы мимоходом, и продолжил:
- Все мы моральные уроды, нам присущи все виды грехов. И в том числе мы лжём. Себе, друг другу, везде и всегда. Разве не так?
- Не так. Я чиста как сама правда, - возразила Гремори.
- Правда, сказанная в определённой последовательности, может превратиться в ложь. Главное – выставить точно акценты, - рассудил Астарот.
- Продолжай, - демоница сделалась внимательной.
- И твоя вонючая псина…
- Ты своё дыхание нюхал?
- Это одеколон. Так вот и Цербер тебя обвёл как девочку. Пара комплиментов, тройка жестов, и ты из слушателя превратилась в зрителя.
- Цербер – милый пёсик, зачем ты так?! - запротестовала Гремори.
- Ога, - издевательским тоном подтвердил падший ангел, - Лучше признайся, что тебе собака изнасиловала мозг, и тебе же самой станет легче.
Герцогиня надула щёки.
- Вот, мысль заработала, что с дамами случается нечасто, - увещевал Астарот.
- Заткнись, - красавица обиделась, - И что мне теперь делать? А? Что молчишь?!
- Ты велела мне заткнуться.
- Я твоей гадюке сейчас голову откушу!
- Не кипятись. Сходи к нему ещё раз. Наверняка этот псих что-то напутал, да и зашвырнул Слепцова не в тот круг. Вот тебе и трагедия адского масштаба.
- Я к нему второй раз опять не пойду, - покачала головой герцогиня.
- Вот она, гордыня. Я же говорил!
- Теперь точно заткнись. Что же делать? – Гремори взглянула на Астарота вопросительно. Тот свободной рукой сделал знак около рта, будто застегнул застёжку-молнию.
- Ненавижу этот жест, - вспыхнула герцогиня.
Тёмный ангел пожал плечами, жёстко пришпорил дракона, тот взмахнул перепончатыми изумрудными крыльями и полетел.
- Я попрошу Фурфура, чтобы сходил со мной! – крикнула вслед удаляющемуся красавица.
Дракон сделал полукруг надо рвом, заполненным грешными, и приземлился там же, откуда стартовал.
- А вот этого не надо, - предупредил Астарот, - Для поиска правды ты выбираешь самого лживого из всех чертей. Женская логика в действии , да?
- Бинго, - ответила Гремори, - Все лгут. Значит и ты, сейчас. Акценты расставляешь. Значит, я так и поступлю. Спасибо за совет!
- Ну почему именно этот Фурфур, этот козлина?..
- Лучший лжец лучше распознает ложь. Женщинам логика не нужна. У нас есть интуиция. Она мне и поможет. Давай, бывай.
Гремори развернула верблюда и как капитан на мостике поплыла по серым пескам навстречу своей цели.
- Гламурная дура, - процедил сквозь зубы Астарот, отчего сам учуял собственное дыхание и брезгливо поморщился.


- Есть всё таки Бог на свете! – осклабилась средняя голова.
- Само собой. Иначе я бы тут не торчал, - подметила левая.
- И правда, подарок божий, - обернулась правая. Второй раз за день я удостоен чести аудиенции такой красавицей…
- Он всегда так саркастичен? – спросил с любопытством Фурфур.
Гремори тихонечко кивнула, придерживая двугорбого под уздцы.
- А это что за чудо длиннорогое в копытах? – полюбопытствовала средняя голова, смерив спутника герцогини взглядом, а левая вежливо попросила:
- Рога приберите, любезный, а не то мне глаза повыкалываете.
Фурфур пробубнил с хрипотцой «извините» и сделал шаг назад, исподтишка поглядывая на нежную шею герцогини.
- Он пялится на твои ушки, - сообщила демонице правая голова.
- Пусть, - отмахнулась красавица, и продолжила, - Павел Николаевич Слепцов.
- Всё, заработался, - расстроилась левая голова, - У меня дежавю.
- Сочувствую, - вставил слово Фурфур.
- Почему семь-три? – припёрла Цербера к стенке красавица.
- Потому что насильник. Над божеством. Хулил нашего любимого, против которого мы восстали, налево и направо. Видел в Нём причину своих бед.
- А… что, из всех его грехов этот перевесил остальные? – не унималась герцогиня.
- Собственно, я в праве не отвечать на…
- У нас создана комиссия по расследованию инцидента, - из-за плеча герцогини тихой хрипотцой отозвался Фурфур, - Вы можете не отвечать, но тогда возникнут подозрения. Простите.
- Фурфур – член комиссии, и он тоже захотел с тобой пообщаться, задать пару вопросов… - пояснила Гремори.
- Если захотел, то почему не вопрошает? Стоит и мнётся у бабы за спиной, – злобно прорычала средняя голова. А правая сладко улыбнулась и добавила:
- Я вижу, член. Повезло тебе с коллегой, красавица.
У герцогини потемнели глаза, а Фурфур вдруг выступил вперёд и озадачил вопросом:
- Именуемый Цербер! Вы можете отличить своим хвостом бессмертную душу от живого человеческого организма?
- Конечно! – без раздумий ответила правая голова, - Ты сомневаешься в моём профессионализме?
- А Вам раньше попадались живые?
Левая издевательским тоном, как дураку, пояснила:
- Конечно, нет!
- Тогда как Вы можете знать отличия, если ни разу не щупали хвостом живого человека? – скромно осведомился Фурфур.
Средняя голова, с трудом дождавшись своей очереди, открыла пасть, чтобы выдать что-нибудь язвительное, да так и осталась с открытым ртом.
- Ну, наверное, я бы сразу понял, - начала запоздало оправдываться правая голова, - Я же всё таки пёс. У меня чуйка… на мёртвые души…
- Пасть захлопни, - с досадой тявкнула левая, и обратилась к члену комиссии:
- Если и попался среди миллиардов умерших один живой, то это уж не мой огрех, поверьте. Я лишь исследую вид и меру грехов. Я не патологоанатом.
- Хорошо, спасибо, - слегка поклонился Фурфур, и его длинные рога вправду чуть не зацепили глаз чудовища.
- У меня вопрос. Поподробней: какие ещё грешки водились за несчастным погибшим? – опомнилась Гремори.
- Да так… Ничего серьёзного. Как у многих, - задумчиво тянула правая голова.
- Соблазнение, предательство родных, - вспомнила левая.
- Ого! – подняла брови демоница, - Тянет на девятый круг. Как минимум восьмой.
- Да, поясните? Если не затруднит, – вставил рогатый.
- Не затруднит, - открыла пасть средняя голова, - Там по мелочи, плюс смягчающие. Жена попалась дикая мегера. Характер у неё испортился. А, как известно, на самые тяжёлые грехи толкают чаще всего самые близкие люди.
- Вспомните Адама с Евой. Показательный пример! – добавила правая голова.
- Каин и Авель, - продолжала список левая, - Вся библия соткана из историй о подставах родных.
- Авель не толкал Каина на убийство, - опровергла герцогиня.
- Авель не должен был так сближаться с Богом. Он что не видел, что стал обласканным любимчиком? – рассудил Фурфур, - Даже если Каин ревновал и приносил свои жертвы с желанием переплюнуть Авеля, брат первым должен был помочь брату справиться с психологической проблемой. Скажем, совместное жертвоприношение, общие обряды. Но его попытки найти связь с братом были неубедительны...
- Остапа несло, - сумела вставить правая голова.
- Короче, женщина, - обратилась средняя голова к герцогине, - Парнокопытный прав. Семь-три, и баста. Остальное не тянет. Нет состава преступления.
- А ты подкован, - обратилась Гремори к Фурфуру, глядя на него новым взглядом, - Не ожидала.
- Так ведь рогатый практикуется на толковании божественных вещей, - напомнила правая голова, - Забыла?
- Ну, потому меня и включили в комиссию, - Фурфур от избытка внимания к своей персоне скромно притупил взгляд и водил копытом по песку.
- У меня ещё один вопрос, - продолжил он, не меняя позы, - Можно? Вопрос: когда Слепцов Павел Николаевич трагически погиб в седьмом кругу, кто-нибудь видел его душу? Ведь она должна была попасть к Церберу повторно? Или я не прав? Наш несчастный так ли уж заслуживает ада?
Повисла пауза.
- Это был один вопрос? – не поняла средняя голова.
- Тебе, кобель хитровымученный, попадалась второй раз душа Слепцова Павла?! – прорычала Гремори.
- Э, нет!
- Нет, точно нет!
- Ни второго, ни первого, как выяснилось, не было, - наперебой запротестовали все три головы.
Гремори облегчённо вздохнула:
- Вот так бы сразу!
- А ты ходи со своим скромником, он тот ещё чертяка вежливая. Из кого хочешь душу вынет, - средняя голова была явно собою недовольна.
- "Скромность есть высшая форма тщеславия". Франсуа де Ларошфуко, - вспомнила цитату левая.



Когда удалились на почтительное расстояние, Гремори льстиво шепнула спутнику:
- А ты не так прост, как кажешься.
- Я всё слышу! – крикнула средняя голова вслед.
- Сложность простоты в том, что с ней трудно совладать. У неё нет изъянов, - шепнул в ответ Фурфур, - Садись на верблюда.
- Ах, змей, - продолжала искренне восхищаться герцогиня, - Ах, искуситель. Скажи, падший. На твой взгляд, Цербер нам не соврал?
- Нет. Помочь забраться на верблюда?
- Я поставлю ногу на твоё плечо. Не против?
- Не против. Тем более, я знаю, что верблюд может по твоему приказу колена преклонить. Но ты желаешь…
- Так, всё. Молчи.
Оседлав с плеча, Гремори поинтересовалась:
- Куда теперь?
- Конечно, в рай, куда ж ещё? – улыбнулся Фурфур.
- Шутишь?
- Да. То есть нет.


Апостол скучал.
С некоторых пор праведных стали присылать порциями, а ключ от Врат заменили дистанционным пультом. Работы у Петра было не так много, как у Цербера. Открыл, впустил, поскучал. Поскучал, ещё поскучал. Открыл, впустил. И снова скука.
- Мир тебе, отрёкшийся трижды! – приветствовал Фурфур.
- И тебе, ох, чёрт! – чуть не выругался Пётр.
- Отрёкшийся? – пыталась вспомнить Гремори.
- Стыдоба, - Пётр с трудом отлепил взгляд от плеча, с которого сполз чёрный плащ с лазурным подбоем.
- Новый завет давно читала? – спросил Фурфур, - Отрёкся от Христа три раза до первого крика петуха. Вот это результат! Не то что мы с тобой убогие.
- Потому-то его в рай и не пускают. Держат на пороге. Боже, какое унижение! – откровенно веселилась герцогиня.
- Изыди…те, - вяло сопротивлялся счастливый обладатель пульта.
- И его, заметь, любимая, Сам нарёк Петром, то есть Камнем. Краеугольным. С которого Он постоит Новую Церковь, - не унимался рогато-копытный.
- Да что ты говоришь! – прижав ладони к щекам, Гремори с картинным удивлением покачала головой, - Если основатель Церкви таков, чего ждать от прочих смертных?
- Достали, демоны! – вспылил Апостол, - Позвать охрану?
- Зови, - свирепо улыбнулась герцогиня, - Я ей расскажу, как ты невинную душу проспал.
- Что? Я не сплю на посту! – Пётр явно занервничал, - Какую душу? Чью?
Когда Апостол открывал Врата для очередной группы спасённых, его пальцы заметно дрожали.
Красавица торжественным тоном начала:
- Павел Ник...
- А можно я? Можно я? – заумолял Фурфур.
- Валяй, - с лёгкой досадой на лице Гремори шагнула в сторону.
Рогаый демон подошёл к Петру почти вплотную, отчего Апостол выгнул спину назад, отстраняясь.
Фурфур уставился на пульт, висящий у петрова живота на жёлтенькой верёвочке, и, сделав паузу, угрюмой хрипотцой спросил:
- Павел Николаевич Слепцов?
Пётр ошарашенно задумался, пытаясь вспомнить.
- Тёзка Апостола Павла, - искренне пыталась помочь Гремори.
- Не помню, - с тревогой выдохнул Пётр.
Фурфур, не поднимая глаз, развернулся и подошёл к герцогине. Взглянул ей в глаза и произнёс:
- Никакого драйва. Эти правду скажут, даже если знают, что за правду им отрежут голову…
- Или распнут, - набожно добавил Пётр.
Фурфур обернулся и пылающим взором заглянул Апостолу в глаза, от чего тому сделалось плохо.
- До первых петухов, - глубоким приятным баритоном ответствовал Фурфур, - Не умеете отречься – не беритесь.
Пётр сжал в кулаке дистанционный пульт и конвульсивно сглотнул. Сиплым голосом начал:
- Именем Господа нашего…
- Всех благ! – внезапно лёгким тоном попрощался демон и быстро пошёл прочь.
- Пока-пока! Гаджет береги! – добавила герцогиня, развернулась так, что полы плаща поднялись на опасную высоту. И поплыла грациозной походкой вслед за спутником к своему белому верблюду.



- Санчо Пансо, а, Санчо Пансо! - доставала Гремори члена комиссии.
- Отстань, - без злобы просил парнокопытный. Его рога колыхались в такт шагам около обнажённого бедра чертовки.
- Где моё копьё? – не унималась красавица.
- Где душа человека? – слишком резко поменял тему Фурфур, - Ты понимаешь, женщина, что произошло?
Гремори нервным жестом поправила плащ, прикрыв восхитительную срамоту.
- Душа потерялась, - без особых чувств пояснила герцогиня.
- Верно подмечено. Что это значит? – давил Фурфур.
- Ты у нас толкователь божественных тем, тебе виднее, - отмахнулась Гремори, - Меня эта история уже достала.
- Вот она тебя достанет, вертихвостка праздная. А потеря сия значит сие: произошёл сбой в системе.
- В какой ещё системе, - красавица явно не была расположена к теософии.
- В системе, с точки зрения теории систем. Земля, Рай, Ад. Всё, что создано Совершенным Богом, что должно работать точнее атомных часов, что сбалансировано Высшей Идеей, не подвластной даже нам, приближённым Ангелам и отверженным ангелам…
- Короче, Склифосовский?!
- Дало осечку.
- И?
- И мир не совершенен. А значит, не совершенен его Создатель.
- Создатель совершенен, нам ли не знать. Это аксиома, - наконец, проявила заинтересованность Гремори. Она остановила верблюда, спрыгнула аккуратно, чтоб плащ не подвёл. Присела на придорожный камень.
- Ноги затекли, - пояснила она притворным тоном, - А теперь с ноты фа в темпе вальса, пожалуйста. К чему ты клонишь?
Фурфур сел в дорожную пыль у ног красавицы, нелепо скрестив ноги.
- Либо мир несовершенен, а значит, несовершенен и Создатель…
- Тихо ты! – герцогиня опасливо оглянулась по сторонам.
- Либо мир совершенен, и Бог, и всё в порядке, но кто-то хочет испытать совершенство на прочность. И если совершенство не выдержит, то что?
- Что? – Гремори глядела на собеседника тёмными глазами.
- Парадокс. Самый опасный из парадоксов. Отрицающий существование бессмертной души в одном отдельно взятом случае. Отрицающий воздаяние раем за праведность и наказание за грех. В отдельно взятом случае.
- Всего лишь в одном?
- Звезда моя! Этого может оказаться достаточно. Малая тонкость. Пещинка. Которая способна уничтожить этот мир. Вместе со всеми его обитателями!
Демоны, молча, смотрели друг другу в глаза. Выдержав красивую паузу, Фурфур добавил:
- Вникай.
Рогатый поднялся, неловко отряхнулся и поцокал копытами по древней брусчатой дороге, удаляясь прочь.
Гремори так и осталась сидеть, будто прикованная к камню. До неё медленно стал доходить смысл происходящего.


- Он тебя обманул, - заключил Астарот, - Он участник заговора, либо он кретин, одержимый демонами…
- Демон, одержимый демонами? – удивилась герцогиня.
- Да кто его знает, чудо рогатое? Я предупреждал: он лжец. И плетёт свою интригу, мечтая, как мне видится, колыхнуть этот Мир, чтобы забраться вновь на свой Седьмой Престол.
- Да брось ты!
- Все мы мечтаем о Свете! О Небе, которое мы потеряли! Я сейчас вру? – тёмный ангел от переполненности чувств тряхнул вороными крылами.
- Ты не врёшь, - ответила Гремори, - Ты расставляешь акценты.
- Ну, знаешь, - Астарот махнул гадюкой, голова которой просвистела у самого лица герцогини, - Я просто хотел тебе помочь. Дело натурально сложное, деликатное, и, милочка, дело опасное. Весьма. Заведи себе ещё пару глаз на заднице, ой! На спине. А то наживёшь приключений на свою… прекрасную… головку. Навлечёшь беду.
- Спасибо, я учту.
- И добрый тебе совет. Держись от рогобеса подальше. Он опасен.
- Спасибо. Не сердись, - Гремори пребывала в явно расстроенных чувствах.



- Вот такая смешная история, - заключила герцогиня свой рассказ.
Философ, который до этого слушал, не перебивая, мрачно отозвался:
- Обхохочешься.
- Осталась пара вопросов. Тёмных пятен, так сказать.
- Первый вопрос, кстати, мой, - молвил философ, - Почему я? Зачем ты избрала меня для странного такого откровения?
- Ты умён. Гениален.
- Я величайший глупец во Вселенной. Я выучил монстра.
- Да ладно, монстра. Александр Македонский…
- Чудовище, - перебил Аристотель, - Античный Гитлер. Хуже Гитлера. Тиран, поработитель, гей, кровосмеситель и алкаш.
- Он пытался создать новый мир.
- В котором хотел играть на роли бога.
- Где искать душу Павла Слепцова? – устала спорить герцогиня.
- Античные философы невыносимы, - улыбнулся Аристотель.
- Не то слово! Итак? – Красавица замоталась в плащ по самый подбородок. Передёрнула плечами, отчего знак герцогини звонко стукнулся о край мраморной лавочки.
- Я не знаю, чем помочь, - мыслитель почесал макушку, сверкнув всеми перстнями на пальцах.
- Я в тебя верю, - с чувством призналась Гремори, - Ты первый, кто осознал единство законов бытия. Если не считать нескольких Будд, живших до тебя, хотя они давали истину без объяснений. Как закон. А ты… пытался найти связи, пытался понять, как это всё работает. Так примени свою же философию. Материя? Форма? Причина?
- И цель? - закончил Аристотель. И задумался надолго.
Красавица послушно ожидала.
- Материя: Душа, - наконец, заговорил философ, - Форма: Смертный человек. Причина: Грех. Цель?
- Цель? Ну, ответь же!
- Нет, восхитительная, ты ответь.
- Античные философы невыносимы, это правда, - Гремори порывисто встала, и, напрягая мысль, заходила взад-вперёд широкими шагами, скрестивши руки на груди.
- Я чувствую себя блондинкой! Как унизительно!
- Ты думай, - не унимался Аристотель.
- Причина – грех, - повторяла Гремори как мантру, - Причина – грех. В чём цель… греха?
- Ну, наконец-то! – улыбнулся философ, - В чём цель греха? Тебе ль не знать.
- По-моему, цель очевидна! – воскликнула демоница.
- Потрудись ответить, - как младшую лицеистку наставлял Гремори Аристотель.
- Очевидна. Очевидна. «Сложность простоты в том, что с ней трудно совладать. У неё нет изъянов».
- Кто тебе сказал? – удивился философ.
- Один мой…
- Друг? У чертей дружба практикуется?
- Знакомый… воздыхатель. И известный лжец.
- Случается, что ложь при ближайшем рассмотрении оказывается чистосердечной правдой. Надо просто уловить акценты, - рассуждал философ, отвлекшись от темы беседы.
- Аристотель! – встрепенулась Гремори, - Дорогой ты мой человек! Дай, я тебя поцелую!
Она распахнула объятия; метафизик оценил увиденное и слабым голосом произнёс:
- Спасибо, не надо. Я лучше как-нибудь так…
Гремори схватила наставника за грудки и с демоническим восхищением тряхнула. Если бы Аристотель был смертным, душа бы тут же отлетела от него. Но теперь здесь, в лимбе, душе ничего не грозило. И тем не менее, философ близко ощутил и понял силу существа, бывшего когда-то Ангелом.


Астарот, Фурфур и Гремори с благоговейным интересом наблюдали, как Люцифер поедает спину Иуды Искариота.
Оторвавшись на секунду, Нечистый небрежно бросил:
- Что встали? Докладывайте!
- Увы, мессир.., - начал было тёмный ангел, но Повелитель мух резко оборвал:
- Ты чё, прикололся?! Я тебе твоё "увы" сейчас в глотку по самый сфинктер запихаю.
- Есть другая версия, - вставила дрожащим голосом Гремори. Она откровенно любовалась на все три лица нечистого, каждое из которых красотой превосходило любое из лиц Майкла Джексона.
Астарот вспыхнул, а Гремори быстро продолжала:
- Всё в порядке. Инцидент исчерпан.
Иуда Искариот орал и верещал, за тысячи лет не привыкнув к неимоверной боли.
- Миру не грозит опасность, всё идёт своим чередом…
- Я поправлю сейчас твою няшку, бесстыжая моська. Зубы мне заговорить решила.
Люцифер с силой воткнул Иуду в лёд Коцита и потянул громадную руку к остолбеневшей герцогине.
- Подождите, Мессир! – кинулся Фурфур, встав на пути и пытаясь своими тоненькими ручками разжать смыкающиеся когтистые пальцы Сатаны, - Я всё объясню.
- Поздно, урод.
Треща суставами в страшных объятиях, копытный с трудом прохрипел:
- Павел Николаевич Слепцов воскрес.
Гигантская ладонь перестала сжиматься. Брезгливо швырнула тело Фурфура на лёд. Тот был ни жив, ни мёртв.
- Говори, - приказал верховный из чертей.
Но рогатый никак не мог продышаться. За него вступилась Гремори:
- Дело простое. Слепцов – первый в мире грешник, заслуживающий рая.
- Бред или блеф? – осведомился Люцифер.
- Правда, - со льда сипел Фурфур.
-Аххххаххххаххххааххххааааааа! – залился гомерическим хохотом Астарот, да так, что сам Везельвул неприязненно замахал рукой около аккуратненьких джексоновских носиков:
- Ну и запашок!
- Вы кому верите? – театрально указал тёмный ангел на корчащегося в ледяной крошке Фурфура, - Он, очевидно, темнит и тянет время. Кого-то прикрывает. Как пить дать. Кого? Ответ на поверхности. Ну гляньте, мессир, на бесстыжую…
- Ша, - заткнул нечистый, - Теперь ты, красавица.
- Врёт, говоришь? – уточнила женщина-демон, глядя тёмным взглядом на рогобеса, - А вот мы сейчас проверим.
Она сорвала с пояса знак герцогини, встала на колени и принялась чертить металлом по льду. Скрип стоял такой, что Везельвул и тот поморщился.
Пока красавица чертила, Фурфур с трудом поднялся на копыта, исподтишка наблюдая, как плащ ползавшей на четвереньках чертовки обвис, раскрыв соблазнительные формы заступницы.
Закончив рисовать, Гремори поднялась и отошла в сторонку.
Ангел света полюбопытствовал:
- Что это?
- Треугольник, мессир! – самодовольно заявила красавица.
Фурфур огляделся и понял, что стоит внутри треугольника, вычерченного подругой.
- Вот чертовка, - в сердцах прохрипел он.
- Умно, - оценил Везельвул, - А я ведь и забыл. Заключённый в треугольник, Фурфур не говорит ничего, кроме правды. Самый простой детектор лжи на свете. Итак, знаток дел божественных, признавайся в самом сокровенном.
- Я очень сильно люблю Гремори, - сразу ответил копытный.
Герцогиня, сама того не ожидая, залилась краской до самых кончиков волос.
Везельвул на миг оторопел:
- Какая любовь? Вы где вообще нахо… Ладно, потом об этом. Продолжай.
- И ради неё я согласился стать членом комиссии, чтобы направлять по пути расследования, хотя знал о том, что случилось, и кто замешан, с самого начала, в лицах.
- Так ты, гад… Гад! Морочил мне всё это время голову?! – Гремори выхватила из-за пояса тонкий клинок из синего огня.
- Рога поотшибаю, - Астарот двинулся на рогобеса, целясь пастью гадюки ему в глаз.
- Стоять, - кратко приказал нечистый, но было поздно. Два демона уже сцепились в драке.
- Он хочет вышибить меня из треугольника, - хрипел Фурфур, неумело отбиваясь от змеи.
Герцогиня, коварно занеся клинок над спиной рогатого беса, вдруг замерла. И тут, поняв, вновь вступилась за охрипшего. Мягко приложила к горлу тёмного ангела своё оружие, и, потянув за волосы, вытащила крылатого за пределы треугольника. Астарот бил воздух крыльями, пытаясь улететь; чёрные перья крутились повсюду.
Фурфур быстро поправил когтями смазанную геометрию знака и продолжил:
- Заговор был не против Бога, и не было цели погубить Вселенную, хотя на деле тотальный и бесповоротный медный таз в тысячу крат страшнее апокалипсиса чуть было не случился. А заговор был против Вас, мессир. Метили на Ваше место завистники. Хотели сместить. Гордыня и всё такое. Ну, Вы понимаете, кому  я объясняю, извините... Я в заговоре некоторым образом участвовал, пока не понял, к чему всё может привести. Осознав, я ужаснулся. Принципы мироздания в неумелых руках подобны гранате в лапах обезьяны.
- Довольно лирики! – воскликнул ангел света, - Теперь конкретику!
- Да, мессир. Мы решили провести эксперимент. Проверить на прочность законы бытия и принципы работы ада. Точнее, я хотел проверить. О тайных целях сообщников тогда ещё не знал. Мы выбрали самого несчастного из нагрешивших. Грехи его были начисто обусловлены печалями, свалившимися разом и без предупреждения. Тяжёлая болезнь, измена возлюбленной, потеря специальности, смерть родных. Всё вместе. И в один прекрасный момент Павел Слепцов почувствовал, что остался один на один с этим миром. Без союзников, друзей или хоть каких-то доброжелателей. И кинулся во все тяжкие, от безысходности и одиночества. Мечтал сгореть в объятиях греха, словно мотылёк над свечкой.
- Супер, - вставил Сатана.
- И вот в одну из самых вальпургиевых ночей, упоротый вконец, в объятии двух страшных и спидовых шлюх, он…
- Что?
- Я… я, я нашептал ему одно из заклинаний. На санскрите.
- Какое? – спросила ошарашенная Гремори.
- Древнее. «Жизнь состоит из страданий. Кто понял это, тот познал истину».
- Будда, - вспомнил автора Люцифер, - Что дальше?
- А дальше я стал мыслить. О делах божественных. Мне было жаль этого простака, и…
- Ты хотел его спасти, упырь! Ублюдок! Ты предал мессира, урод! – бесновался Астарот, еле сдерживаемый пламенем стилета.
- Я его и спас. И тебя. И мессира. Вселенную. И герцогиню, что важней всего.
- Заткнись!
- Не могу. Треугольник. Ты, Астарот, просил меня раскрыть вторую половину заклинания, которое отправляет смертного, живого, прямой дорогой в ад. Того заклинания, которым пользовались, посещая скорбную обитель, Геракл и Христос и Данте Алигьери. Секретный завет…
- Гадина, - рычал тёмный ангел.
- Я не гадина. Я лжец. Ты хотел, чтобы живой, Ангелами небесными избранный для прозрения и спасения души, провалился в ад и торчал здесь в диких муках до скончания времён. Это  означало бы ошибку нашей канцелярии, как части Замысла Божьего, и полную несостоятельность ангела света, нашего мессира, в вопросе поддержания порядка в преисподней. А на деле такой исход свидетельствовал бы о несовершенстве самого Создателя. Возможный финал при таком сценарии меня пугает.
- Жуть. Ты.., - начал было Люцифер, но Фурфур перебил:
- Я лжец. Нельзя мне верить. Я подобрал такое заклинание, которое оставляет попавшего в ад смертным, уязвимым.
- И как оно звучит, ложное заклинание? – спросила озадаченная Гремори.
- «Земля находится в аду. Врата преисподней над нами». Произносить на древнем языке тольтеков. Я чернокрылому его и сообщил. Эту мысль нашептал Павлу Слепцову Астарот в то время, как страдалец пребывал в очередном припадке отчаяния. И тут же бедный очутился в лапах Цербера. Пёс, не поняв подвоха, закинул Павла по грехам его.
- Я заинтригован. В кои веки, - признался Сатана.
- Первый же крупный метеор, попавший Павлу Слепцову в голову, отправил смертного из круга семь-три прямиком в госпиталь имени Бурденко. Тамошние хирурги в плане военных травм и боевых ранений  – кудесники.
- Вытащили? – удивился Везельвул.
- Вытащили, - жизнеутверждающим тоном подтвердил Фурфур, - Теперь он лежит в уютной палате, соседствует с попом, сломавшим ногу от падения с амвона, и слушает его проповеди. И миндальничает с молоденькой сестричкой.
- Происки Небес? - нахмурился нечистый.
- Скорее, провидение, - подтвердил Фурфур, - Как нам известно, Бог не фраер.
Гремори брезгливо поморщилась:
- Поп и цацка. Как сладко.
- Будут в его жизни и трудности, и страдания, - продолжал бес в треугольнике, -  Но теперь в по кускам собранной голове твёрдо засела мысль: ад существует, и вполне себе достижим. Если постараться. Но лучше его избежать.
- Аминь, - чуть было не перекрестилась герцогиня.
- Пальцы вырву, - предупредил красавицу нечистый.
- А как звучит истинное заклинание? – как бы невзначай осведомился Астарот.
Фурфур набрал воздуху, чтобы ответить, но ангел света оказался проворней. Страшным ударом он выбил рогобеса из ледяного треугольника. Фурфур покатился по заострённым льдинам, проехав по инерции и упёршись рогами в спину какого-то грешника, замер и затих.
Гремори, оглушив тёмного ангела рукояткой стилета, сорвалась и побежала в след, и полы чёрного плаща с лазурным подбоем тёмной тучей проносились над мёрзлыми душами грешных предателей.
- Любовь? В аду? Что может быть ужасней? – задумчиво промолвил Сатана.
Герцогиня проскользила на коленях остаток пути, склонилась над лежащим ничком рогобесом:
- Фурфур, ангел мой, ты в порядке?
Тот слабым хрипом отозвался:
- Нормально…
- Лжец! – воскликнула Гремори, обнимая рогатую голову.
- Как считаешь, герцогиня, - шептал Фурфур, - Является ль предательством предательство предателя?
- Всенесомненно, - ответила красавица.
Ангел света хмыкнул, улыбнулся всеми тремя лицами и заключил:
- Свободны. Возвращайтесь к делам. А ты, Астарот, хрен гадюкин, попал. Я тебя не поздравляю. Готовься.
Люцифер выдернул из льдины Иуду, и жестоко, с акцентом, под страшные вопли обоих, взялся избивать душой Искариота тело тёмного ангела, ломая ему крылья.
- И ты, Брут! - бесновался Сатана, вынув откуда-то душу Марка Юния Брута и принявшись колошматить ею извивающуюся и жалобно шипящую астаротову гадюку.

Finita la commedia.

Музыка, занавес. http://www.youtube.com/watch?v=CSvFpBOe8eY