Вступление
Откуда берутся дети? – задавал этот вопрос я, спрашивают об этом все дети и сегодня. Ответы про «капусту», «аиста» приводят к тому, что с возрастом наши питомцы так и не постигают правды о своем появлении на свет. И целый период их жизни остается неведомым. А ведь это действительно – целый период, когда за жизнь новорожденного приходится бороться. Затем наступает период борьбы за его существование. Следующий период – период прозрения. Знают ли дети, во что обошлось родителям их «спасение» для жизни? Отрывистые рассказы, воспоминания не дают полного представления о том, как это было. Нет одинаковых «историй», и поэтому я расскажу историю первых лет жизни моей дочери.
День рождения
Дню появления на свет дочери Ирины предшествовало бракосочетание двух студентов разных вузов из разных городов. Познакомились в туристском походе и разъехались. Будущий отец стал инженером, его направили в индустриальный центр на завод. Будущей маме предстояло еще учиться на врача два года. Вот такая «база» была началом жизни молодой семьи: жить негде, бюджета нет. Сначала ютились у добрых знакомых, потом «дали» жильё. Это была комната. Нет, комнатой ее не назовешь: это – «треугольник» с двумя стенами, двумя окнами и одной дверью. Площадь пола – 8,2 кв.м. Все условия – для половой жизни. Кровать поместилась, ящик вместо стола и пара стульев. Условия лучше, чем туристическая палатка. Инженер доволен: до завода десять минут ходьбы. Студентка целыми днями добывает «красные корочки» врача. Стали ждать прибавления численности жильцов в комнате.
В одно прекрасное утро, в шесть часов, будит меня жена: «Вставай, пошли в роддом, мне пора рожать». Пошли, в сумерках стучимся, нам не открывают. Сторож отвечает – посещение позже, еще все спят. Я пришла рожать – отвечает жена, служительница не верит, говорит – всех привозят, ждите. Настойчивость победила, ее впустили, и я ушел на завод. В десять часов утра мне звонят по телефону и сообщают: у вас родилась дочь. Но день рождения продолжался: дочку надо было спасать, так как матери ее кормить было нечем. Мать ушла домой, дитя осталось. Выходили дочку и передали нам для искусственного вскармливания.
Новая жизнь
Жизнь новорожденной продолжалась в соответствии с распорядком работы отца и матери. Мама ежедневно отправлялась в институт, а папа – на молочную кухню за детским питанием. С утра папа покормит дочку и идет на завод до следующего кормления. Младенец лежит в кроватке в ожидании «кормящего папы» – такой титул я получил у себя на работе. И так – месяц, другой, пока…, пока дочке не стало хватать основных жизненно важных веществ. Ее отдали в больницу. Я навещал ее каждый день, мне показывали дочку в окошко, она не забывала меня и радовалась при встрече. Спасли. Но долго так продолжаться не могло: мне нужно работать, матери – учиться, ребенку нужен соответствующий режим.
Было принято решение: отправить дочку к моим родителям-пенсионерам в другую область. Я получаю очередную порцию детского питания, беру в охапку сверток с ребенком, прилетаю к родителям. Положил «подарок» на кровать и поспешил на самолет, пока он еще не улетел без меня. Родители нас не подвели – кормили и заботились о ее здоровье. Спасибо!
Вернулась дочка в «ясельном» возрасте. Она еще не стала «ходячей», но ее приняли. Носил ее кое-как завернутую. Порой прохожие делали мне замечание по поводу того, что из свертка торчит детская ножка, и это зимой! Потом я достал где-то детскую коляску и возил в ней дочь до места назначения. Это надо было слышать! Коляска визжала колесами на весь заводской поселок! Зимой я ее «модернизировал» – прикреплял к колесам полозья.
Время шло, ребенок рос, встал на ножки, мы стали больше гулять. Появилась возможность «избавляться» от него на неделю: определили дитятко в круглосуточное заведение. Забирали ее домой по субботам. А она за неделю так отвыкала от нашего «уюта», что не хотела даже идти домой на побывку. Уходила она, со слезами расставаясь с «мамой-куколкой» – заведующей яслями – как ее звали все дети.
Жизнь меняется
А вот и квартиру дали! Когда мы переехали, дочка, войдя в нее, сказала: «не хочу домой!». Теперь она пошла в детский сад, где, по ее словам, ежедневно им давали кушать «упик-имисельку». Речь развивается, интеллект растет –
читаем детские книжки, рисуем. Начались прогулки в парки, поездки к дедушкам и бабушкам. Избежала наша семейка декретных отпусков, детских пособий и прочих льгот. Справились. Родители приобрели профессиональный статус и возомнили себя «перспективными» специалистами в научных сферах. Первой покинула новое «гнездышко» мама. Дочка стала «столичной» девочкой. Они вместе переехали к бабушке в жилищные условия, которые «квартирой» даже нельзя назвать. Папа тоже долго не ждал и переселился к ним. Теперь родители – аспиранты, а дочь – член детского сада. По месту жительства остается только ночевать. Поутру папа везет ребенка в садик в течение одного часа, потом добирается за полтора часа до места применения своего интеллекта. Вечером маршрут повторяется в обратном порядке с затратами такого же времени. Но у нас с дочерью время в пути зря не пропадает: мы общаемся, мы – спутники, мы – друзья! Это не мало – два часа в день бесед, осмотров столичных достопримечательностей. Мы вместе строим планы выходного дня. А планы – богатые: побывать в парке на аттракционах, съездить в подмосковный лес, сходить на спектакль в детский театр. Всего не перечислить. Наступил момент, когда дочь вошла в Мир искусств – стала получать уроки ритмики в Музыкальном институте им. Гнесиных. В дальнейшем мы стали посещать симфонические и органные концерты в Большом Зале консерватории. Физическое развитие началось в турпоходах по подмосковью – сначала в моем рюкзаке, потом ногами, зимой на лыжах.
Новый период
Новый период жизни дочери: закончилось пребывание в квартирном «заточении» Москвы, начался комфорт жизни в трехкомнатной квартире со своей комнатой. Ирина – первоклассница! Лучшие воспоминания о начальной школе это то, что училась она в свое удовольствие – «чему-нибудь и как-нибудь». Вокруг – широкие природные просторы! Куда папа – туда и дочь: в лес, на скалы к реке Южный Буг. Растет, развивается ребенок. А вот и на уроки музыки пошла, на фортепиано играть. Играет и морщится: не хочет играть по указанию преподавателя…. Зато постигала папины исполнения, слушала музыку с пластинок и по радио. Получила «музыкальное образование» не как исполнитель, а как ценитель Прекрасного.
А грамотность? Единственным словом, которого Ирина не знала, как правильно написать, было «обком партии». Когда в школе ученикам было дано задание – сделать перепись учреждений и заведений города, она написала: «На площади стоит гордость нашего города «АПКОМ партии». На уроках русского языка дочь удивляли грамматические ошибки Анны Павловны, которая говорила «ложат», «хочут», «бежат». Дома она меня недоуменно спрашивала меня – почему это так? Я отвечал: «запомни – Анна Павловна в школе была «троечницей». И она запомнила: училась грамотности в семье, читала художественную литературу.
Дочь постоянно взрослела, появлялись новые друзья. Кто же были они? Мои друзья – туристы, альпинисты. Она влилась в состав спортивной секции и активно участвовала во всех мероприятиях. Заняла в свои 14 лет первое место в соревнованиях скалолазов среди женщин. Дружба с взрослыми, давала навыки самостоятельности, ответственности, взаимопомощи.
Пришел срок, когда я счел возможным брать дочь в дальние походы и путешествия.
Путешественница
Ирина становится путешественником. Она овладела техникой езды на спортивном велосипеде, мы поездили по окрестностям, а потом отправились в дальний поход. Куда? – подумать только – по Прибалтике! Добрались на поезде до границы с Латвией и помчались через всю Латвию к морю. Где мы побывали и что мы видели – здесь не место рассказывать. Одно лишь отмечу: когда мы остановились в авто-мотеле у моря и рассказывали о своем турне автотуристам, они чуть не плакали от того, что «проскочили» эти места. Когда мы вернулись домой, на счетчике было зафиксировано 1100 километров пробега.
Незабываемо путешествие на Байкал. «Кто Байкала не видал, тот в России не бывал», – гласит русская поговорка. А мы видали и побывали – от Братской ГЭС, к югу Байкала, до острова Ольхон, были в Бурятии.
Чем дальше, тем круче! Крутых гор мы прошли, на зависть многим туристам и альпинистам: Кавказ, Тянь-шань. В походы мы брали с собой дополнительный груз – книгу. Это были: Гончаров, Салтыков-Щедрин. Читали и размышляли о жизни. И это еще до той поры, когда Ирина стала квалифицированным альпинистом. Ее первой победой было покорение вершины Адыгене, где я оставил записку с подписью «отец и сын с КамАЗа». Для меня она была Дочь и Сын. Так завершалось детство дочери, и я не помню дней без общения с ней.
Конец детства
Школу она закончила, когда мы приехали работать на КамАЗ. Последние детские годы Ирины завершились пробой поступления в инженерный институт по протекции моего коллеги. Она отказалась поступать и, по примеру родителей, пошла работать на завод.
Работа на производстве раскрыла дочери глаза на действительность, и она стала взрослым Человеком со своим мировоззрением.
Дальше пусть она сама продолжит свою биографию.