Мелькнув герцогским гербом, карета скрылась за воротами усадьбы. Подглядевший за этим из окна своего экипажа молодой господин махнул рукой своему извозчику следовать за нею, когда на дворе никого не будет...
– Да, – вышел он перед усадьбой и поправил слегка скукожившийся на нём камзол. – Они непонятно, за что воюют... Dum spiro, spero (Пока дышу, надеюсь), – взглянул он на такой же герб над дверями, что видел недавно и на проезжающей мимо карете...
Это был красный щит, напоминающий форму английского герба. Плавное прохождение от горящего феникса к двум перекрестившимся мечам означало бессмертие воинственности, что прекрасно считывал осмотревший все детали Дэниел.
Раньше он не обращал внимания на герб, пока не столкнулся с тем, что сын этого герцогского семейства встаёт на его пути жизни, как и его друзья. Дэниел прочитал надпись на гербе на латинском языке: “Dum spiro, spero”. Но каждый читал так, как ему было это видно...
Ничего более не говоря, Дэниел встряхнулся и постучал дверным кольцом, после чего слуга открыл. Представившись и пройдя вслед за дворецким, он был оставлен один в просторе светлого и тихого приёмного зала.
Расставленные вокруг тёмного дерева диваны и кресла словно звали присесть. Но гордо прохаживаясь по китайским узорам ковра, молодой гость не изъявлял желания устроиться куда-либо. Он оглядел уютную обстановку зала и свежие цветы в вазах, отражающихся в зеркалах, висевших на стенах и обрамлённых позолоченными рамками в стиле рококо.
Углубившись лишь в мысли о предстоящей встрече, Дэниел поглядывал на двери, пока там не показался сам хозяин усадьбы: аристократ, подтянутый, в свои пятьдесят, выглядевший моложе лет на десять, с лёгкой сединой в густых волнистых волосах и красивыми выразительными глазами.
– Добрый вечер, маркиз, – кивнув, удивился молодому гостю герцог и заметил на лице того синяк у рта. – Чем удостоен встречи с вами?! Вы были в битве с кем?!
– Герцог, – поклонился тот в приветствие и выпрямился с надменностью в глазах. – Я перейду сразу к делу. Я только хотел предупредить от имени моего умирающего отца и от имени маркиза Ротиваль, отца Эмилии, чтобы вы держали подальше от наших дел вашего сына и его друзей.
– Вы нервничаете? – заметил герцог. – Где ваши манеры, маркиз?
– Я намерен продолжать дело моего отца и его брата, маркиза Ротиваль. Мне важны отношения с будущим супругом Эмилии, как и ему со мной, – пояснял Дэниел. – И то, что существуют вдруг помехи нашим планам, я не намерен пропускать мимо.
– Я в курсе вашего семейного древа, маркиз, но я не отвечаю и не собираюсь отвечать за друзей моего сына. А сам Алекс, уверен, не делает ничего унизительного или необдуманного, чтобы могло принести зло, – сказал гордо герцог, не сводя спокойного взгляда с уставившегося на него надменного гостя.
– Не будьте так уверены, герцог, – усмехнулся тот. – Ваш сын уже несёт позор и может навредить и вашим делам тем, чем увлечён на центральной площади да у побережья на глазах у всего города и проезжающих мимо великосветских чинов, которые могут его однажды узнать!
Герцог молчал. Он продолжал смотреть в хитрые глаза строившего из себя важность молодого человека. Тот, в свою очередь, почувствовал, что всё высказал и, скорее откланявшись, покинул землю герцогской семьи, вновь умчавшись в своём экипаже прочь...
«О чём он?» – засело в мыслях герцога.
Он сел в соседнее кресло и, откинувшись на его спинку, закрыл глаза. Долгие и тихие минуты не дали ничего. Он поднялся в принятии решения и, скорее получив из конюшни коня, умчался к зовущей его душу площади.
Городские фонари уже зажигали. Люди всё ещё прогуливались вокруг, спеша то домой, то просто в медленном шаге отдыхая от очередного дня. Оглядывая каждого, герцог медленно разъезжал верхом и пытался найти родного сына или кого знакомого, дабы найти ответы...
Медленно отправившись к набережной, герцог продолжал вглядываться в лица окружающих и, заметив у берега двух бегающих влюблённых, направился к ним. Приблизившись, он разглядел своего сына и резко остановился.
Весёлый Алекс то кружил на руках, то ловил вновь свою милую, бедно-одетую красавицу и не замечал более ничего и никого. Он словно летал всем сердцем и сознанием только в облаках их, и только их любви. Герцог видел в глазах своего дорогого сына море счастья. Он смотрел на них в печали глаз, и те слезились не от ветра. Его душа скрипела и ныла, радовалась и боялась, заставив самому себе лишь усмехнуться и, повернув коня, вернуться за стены родного дома...
«Мой сын... с бедной девушкой», – только и засело в нём, не давая замечать ни супругу, мимо которой он промчался, ни дворецкого, проследившего за ним удивлённым взглядом, ни умчавшегося в детскую трёхлетнего сына в компании со старой няней Гретой.
Герцог медленной поступью приблизился к спальне своего Алекса, пока тот веселился в возвышенности чувств с любимой на берегу. Он пнул дверь ногой, та сразу открылась, и он застыл на месте.
Его взору и затрепетавшему в волнении сердцу предстала комната, вся увешанная в красках разновидных букетов, цветы которых с каждым часом увядали, засыхали, намекая на приход новых и рассказывая уже о давних свиданиях любви...
– Господи, как я долго не был здесь, – прошептал поражённый отец.
Он облокотился на косяк и смотрел в тревоге на украшение спальни сына.
– Милый,... Алекс, – окликнул его нежный голос супруги, тихо появившейся позади. – Что случилось? Ты так мчался,... мимо прошёл.
– Я прошёл мимо?! – растерянно удивился тот и повернулся к ней лицом. – Кэти, любимая...
– Да? – кивнула та с тревогой в глазах.
– Родная, – заключил он её в нежные объятия и шепнул. – Позже расскажу. Хочу сначала выяснить всё с нашим сыном.
– Что произошло? – волновалась она.
– Надеюсь, что ничего страшного, – прошептал далее он. – Потом скажу, потом... Верь...
Закрыв собою вход в комнату, чтобы она ничего пока не увидела, герцог в страсти поцелуев не дал ей молвить более ничего, после чего оставил её в коридоре, а сам поспешил укрыться, запереться в спальне сына...
Продолжение - http://www.proza.ru/2014/09/12/1820