...Неси свои воды, река, неси тугу мою на волю,
Буду женою тебе, подругой, счастьем и болью...
Стоит дева на берегу реки, тужит за светом в душе. Воин, прежде облаченная в сияющие доспехи, теперь она в неволе, в плену, преданная кровью родною, осрамленная нечистыми прикосновениями врага — тот, глумясь, владеет ею, жестоко, с особой любовью змея, что схватил орлицу и верит, что сломал ее крылья.
Плачь о ней, река. Но не долго. Сегодня она отдаст себя водам твоим.
Рина, не княжна, не королевна, воин смелый, ликом грозная красотой грозовой, глаза ее — молнии, голос — то шум дождя, то гром, глаза точно глубь небесная, волосы что лучи рассветные твои, Солнце. Дочь битвы, вскормленная не молоком материнским, а кровью врагов; колыбельной ей были звон мечей и боевые кличи...
Знает враг, змей, что горда она и не предаст смерти и унынию дух свой и тело, потому и столь желанна Рина ему. И позволяет ей, кому бы поля свободные и блеск клинка, гулять в саду над рекой, смеется, змей, дразнит волей, что бы туга угнетала душу сильную.
Река одна отрада, одна печаль. И стоя над кручей, Рина может, лишилась ума от сгибавшей ее тяжкой доли или и вправду еще открывается достойным суть естества природы, но увидела она Духа Реки, идущего по колено в воде. Увидела его, прекрасного, вольного, хозяина воды, один серый взгляд он лишь бросил ей, один только взгляд был теперь у Рины. Каждый день долго стояла дева, надеясь вновь мельком его углядеть.
А каждую ночь змей овладевал ею вновь и вновь, торжествуя над слабостью пленницы своей, а она думала, что лучше отдать жизнь ради того серого взгляда, чем поганить плоть и дух свой в змеиных объятиях, не имея возможности его убить.
И тогда в день вышла к обрыву, любуясь водой, и ждала явления Духа Реки, но не было его.
И Рина, не княжна, не королевна, воин, бросилась вниз, в быстрые воды, веря, что не погубит ее их хозяин. Понесло ее течением, не тонула она, словно руки многочисленные несли ее на крыльях, пряча от ненужного взора, огибая камни и пороги.
Плыла дева два дня и две ночи, и в благодарности своей, полюбившая реку, серые глаза, следящие из нее, сказала Духу — я буду женою тебе, Дух, давшему волю мне и взявший любовь мою. Услышала Рина рокот и впереди показался водопад, но течение отнесло ее к берегу и сохранило. И увиделся ей в этом ответ.
Дева вышла и нашла селение невеликое, где жили люди под гнетом князя-змея. Увидели ее жители селения, в грязной мокрой одежде, исхудавшую, но сила воли ее, возрожденная, покорила, воскресила их и поднялось восстание против угнетателя - собралось войско селян, слабых, измученных, но впереди них шествовала Рина, одетая в доспех, что сковали для нее, со стягом и мечом, поднимая надежду даже из самых отчаявшихся сердец.
Встретились змей и орлица лицом к лицу пред свободным небом и дрогнул враг, словно пронзенный молниями, но не отступил. Долго сражались два войска: воины с мечами и щитами, в кольчугах и латах, и селяне, со штыками и копьями.
На третьем восходе лучи осветили поражение змея и смерть его, пронзенного мечом Рины, стала знаком новой жизни. Много повстанцев полегло, но свободные, они праздновали победу и прославляли королеву свою — Деву-Воина.
И у реки был построен великий град, на реющих стягах которого были орел над водой.
Еще перед этим, понесла Рина дитя, сроком от ненавистной ей неволи у врага. Но сказала она, что отец его не змей, а Дух Реки. Может не говорила она того, может решила скрыть так позор свой или смутился ее рассудок, а может и вправду отцом ее сына был хозяин быстрых вод, оставив в наследство своему ребенку глубокие серые глаза, подобных которым никто ранее не видел.
И поныне потомки Девы-Воина живут в том граде, и их узнают по одному только серому взгляду.