Ингельда чувствовала, что умирает. Как тяжело!
Как больно!
Как горько!
Зачем?! Зачем?! Зачем?!
Был муж у неё, замечательный дровосек и лесник Рихард Йоркен.
Были два сына: Иоганн и Карл.
Красивые, высокие, очень сильные парни.
Забрали их на войну, и они сложили головы на поле брани.
Невеста Иоганна – совсем, совсем глупая… Не смогла жить без него. Бросилась в озеро и утонула, восемнадцати не исполнилось.
У Карла не было юной невесты. Но оказалось, что вдова соседа Хелен Бёрхайн безумно любила белокурого гиганта. И тоже не смогла вынести потери, разорвалось её сердечко.
Ингельде пришлось взять к себе двух детей вдовы Рауля и Сьорна. Они были совсем маленькие, беспомощные.
- Мамочка, мамочка, - тянули они тоненькие ручонки к старушке.
- Хлебушка дай, хлебушка, - просил Рауль.
- Молочка налей, молочка, - вторил ему Сьорн.
А Ингельде уже исполнилось 75 лет.
Ингельда очень любила Иисуса Христа. Она верила в его силу и любовь к грешным людям.
Часто молилась.
Утром. Днём. Вечером. Но особенно ночью.
Потому что пастор церкви сказал:
- Сестра, Бог любит тех, кто жертвует своим сном, чтобы вспомнить о его муках на кресте, как он умирал, проливая свою бесценную кровь за тебя.
Она молилась.
Но силы её физические слабли.
Бабушка едва передвигалась по крохотному домику, где только что и было: старая печка, две жесткие кровати, стол и три стула. А еще шкаф, в который даже старую кофту нельзя было повесить: завалится.
- Вот подрастут Рауль и Сьорн, выбросят эту бандуру на мусорник.
Но малышам ещё не исполнилось и шести лет. Куда уж трудиться!
Незадолго до Рождества Христова бабушка Ингельда, которая подрабатывала на кухне в большом и богатом семействе Хансенсов, слегла от страшных болей в голове, в сердце и в желудке.
- Умираю, - решила старушка.
О себе она не слишком сожалела.
Мальчишки, по сути, были ей чужими. Но она очень любила их, страдала: никому эти детки не нужны, у вдовы родственников не было. Что будет с малышами, когда она отойдёт в Вечность?
Из последних сил она вставала с кровати и ходила по соседям, которым помогала по хозяйству всю жизнь, просила подаяние.
Сначала давали остатки от собственного стола и обноски:
- Возьми, старушка, больше ничем помочь не можем.
- Благодарствую, - обливала слезами подаяние та, что в пору своей молодости и зрелости ни для кого ничего не жалела.
Потом начали раздражаться:
- Да когда ж ты нас оставишь в покое? Мы тебе не родня, кажется…
- Не для себя прошу, детки малые есть хотят…
- В приют сдай, да и сама попросись в богадельню.
Ещё позже стали прогонять:
- Старая! Отстань, самим есть нечего!
- Как надоела, пошла вон со своими проблемами!
- Проси на паперти, ущербная!
- Кому нужны эти ублюдки?! Подушку на головы и всё!
Ингельда плакала от людской жестокости.
Приходила домой с пустыми руками и пряталась в чулан от голодных глаз и мольбы о куске хлеба.
Но Бог посылал своей верной послушнице хоть что-то. И все были живы.
Однажды Ингельда не выдержала.
Возроптала:
- Господи, Боже мой! Да за что же Ты караешь меня несчастную! Не я ли – Твоя верная раба?! Не я ли чту Тебя и верю, что кроме Тебя никто не поможет, не спасёт? И всё идёт через Твою руку и Твой помысел?! У меня не ходят больше ноги, руки не держат даже кастрюлю с водой! А сколько кастрюль перемыла я, сколько супов и рагу наготовила только во имя Твоё, не получив ни гроша за это? Оставил Ты меня, Господь? Не ропщу, ладно. Но почему же Ты покинул чад малых? Спаси! Помоги! Господи, ты велик, ты всемогущ!
Это было накануне Рождества.
Очаг был холоден.
Последние дрова давно истлели.
Крупа?
Горстка, оставшаяся после того, как Ингельда разделила её пополам с приблудившимися нищими, позавчера была съедена.
Голодная, но думающая не о себе, а о малышах, старушка на коленях молила Бога о помощи.
Потом пошла, опираясь на здоровенную клюку по соседям, которые уже отказывали ей.
Она всегда помогала. Всегда приходила на помощь.
Сегодня никто не протянул ей и сухаря.
В остывшем без обогрева домишке плакали от голода и холода малыши.
Ингельда хотела, было, пойти против Бога, расстаться с земным существованием.
Она набралась мужества отправиться в ад, ведь нет сильнейшего греха, чем самоубийство, и …
В дверь постучали.
- Кто там?
- Бабушка Ингельда, откройте, это я, ваша воспитанница.
Голос был мелодичный и ласковый. Она узнала его сразу. Но ей так тяжело было дойти до двери.
Двадцать пять лет тому назад Ингельда рискнула жизнью, чтобы спасти крохотную дочь рыбака, приблудного в сии места казака с Дона и женившегося на местной, племяннице пастора Кнехта.
Малышка Аксинья - Брунгильда не могла плавать…
Ингельда воды не боялась.
Женщину взяли помощницей, по сути, нянькой, в дом родителей девочки.
Потом ее любимицу, красавицу Аксюшу- Брунгушу выдали замуж за сына правителя Марииндорфа. Пошёл тот против воли всех родных и женился на девушке из неродовитой, хотя и довольно обеспеченной семьи.
Ингельда лишилась работы. Не взяли ее во дворец.
Герцогиня долго не вспоминала о женщине, которая спасла ей жизнь, а потом стала её служанкой. Опекала, одевала, обувала, сопровождала на прогулках…
Увы, простая крестьянка на многие годы была забыта.
И вот…
На пороге стояла госпожа Брунгильда.
Она упала на колени, прямо в снег:
- Тётушка Ингельда! Господь привиделся мне этой ночью и попенял мне, что я плохо служу своим подданным. Забыла о тех, кто мне помогал, был рядом в трудные минуты. Я вспомнила о тебе и поняла свою вину. Прости меня, матушка-спасительница. Впредь я не допущу себя до подлого забвения…
В тот вечер двое слуг герцогини вручили Ингельде огромную корзину с двумя головками козьего сыра, бутылью молока, буханками пшеничного и ржаного хлеба, пятифунтовым куском окорока, пакетами муки, риса, ячменя, сахара и кофе.
В комнатке, где жарко пылали дрова в камине, веселилась маленькая семья.
Бабушка пила кофе со сливками, заедала только что испечённым пирогом с начинкой из каши и мяса.
Рауль кружился вокруг себя с куском окорока в одной руке и ломтём пшеничного хлеба в другой. Мальчонка мурлыкал придуманную им самим песенку.
Сьорн стоял рядом, притоптывал ножкой и подпевал брату, не переставая жевать пирог и сыр.
Позже герцогиня Брунгильда взяла Рауля и Сьорна в пажи.
А бабушку Ингельду навещала каждую неделю до самого отхода её в Вечность, привозила ей еду, топливо, одежду…