По катушке времени

 
Общий вид комнаты: фотообои с изображением старого Королевского замка, входная дверь обклеена плакатами современных рок-героев: Arctic Monkeys, The Kooks, The 1975, Kasabian и другими; диван-кровать завалена мягкими подушками, на полу — мохнатый ковер, рабочий стол с горой учебников и тетрадей, небольшой шкаф в классическом стиле.
На диване сидит темноволосая девушка в домашней пижаме и, под монотонное бормотание, телевизора листает странички социальных сетей на планшете. Фейсбук, Инстаграм, ВКонтакте... Она с тоскливым выражением просматривает хроники веселых вечеринок, чьи-то обнимашки, поцелуи, фото еды.
В комнату заходит женщина лет сорока пяти, ухоженная, с нарочито аккуратной укладкой на голове, но в домашнем облачении: изящный пеньюар, тапочки на каблуке. В руках у нее бокал вина.
Женщина: Котенок, ну сколько можно сидеть в четырех стенах?
Девушка, не отрываясь от планшета: Ма, отстань.
Женщина: Знаешь что, ты похожа на овощ — настоящий такой, полуживой овощ. Иди прогуляйся! (Ее голос становится требовательным.) Иначе я отберу планшет и выкину его к чертовой бабушке.
Девушка, откладывая планшет: Ма, че я буду делать на улице?
Женщина: Позвони подружкам. Сходите в клуб на дискотеку, познакомься с мальчиком... Господи, да я в твоем возрасте... (Она делает глоток вина.)
Девушка: Ты и в своем возрасте неплохо время проводишь.
Женщина: Не хами маме. В общем, собралась и пошла гулять. Или отключу на фиг интернет.
 
Обычный двор: несвежие пятиэтажки, детская площадка, несколько скамеек, пара тополей, где-то вторым планом — мусорные баки. Одна особенность — вокруг никого нет. Все будто замерло, нет ни единого звука. Алиса сидит на скамейке, глядя прямо перед собой. Темные густые волосы разделены пробором и убраны за уши, она одета просто, но модно: джинсы модели boyfriend, высокие кеды, свитшот с изображением английского флага.
— Мама, я должна тебе сказать... — она как будто репетирует речь. — Дорогая мама, я должна тебе признаться... Что. Что? Что у меня нет друзей. У меня нет подружек, с которыми я могу пойти в клуб. Я неинтересна мальчикам. Я лох. Хотя даже не лох. Тех хоть бьют иногда. А меня просто никто не замечает. Я ноль. Девочка Никто.
Она поднимает голову, оглядывает двор. Замечает, что вокруг как-то подозрительно тихо и пустынно. Алиса усмехается:
— Дзинь-дзинь, Девочка Никто идет гулять. Ребята, все срочно тикаем!
Она снова опускает голову, что-то чертит носком кеда на земле. Неожиданно раздается тяжелый, низкий гул, который сопровождается множественными взрывами. Алиса от неожиданности подскакивает и оглядывается по сторонам. И вдруг видит, как вдалеке, от горизонта, ползет темная туча в сопровождении клубов пыли.
— Это еще что за...
Но договорить она не успевает. Из-за угла дома прямо на нее выскакивает молодой парень. Высокий, с взлохмаченной прической, в рабочем темно-синем комбинезоне. Он явно от кого-то или чего-то убегает. На лице застыла тревога, отчего его взгляд несколько безумен: глаза широко распахнуты, рот приоткрыт. Гул нарастает.
Увидев Алису, он останавливается и пытается перекричать надвигающуюся грозу:
— Ты кто такая? Что ты тут делаешь?
Девушка: Я? Я Алиса. Живу здесь.
У парня от удивления глаза раскрываются еще шире:
— Ты живешь в этой реальности? Как такое может быть?
Тут уже приходит очередь удивляться Алисе. Она крутит пальцем у виска и спрашивает:
— Ты псих?
Раздается мощный взрыв, дрожь от которого проходит по земле. Молодые люди хватаются друг за друга, пытаясь удержаться на ногах. Парень озирается назад, снова смотрит на девушку.
— А ладно, потом выясним, — бормочет он, и уже громче, — Бежим!
— Куда бежим? — видно, что девушка не на шутку испугалась. — Что вообще происходит?
— Потом объясню. Бежим, говорю! — Парень силой тащит за собой растерянную Алису.
— Но как же моя мама? — восклицает девушка.
Парень, продолжая тащить за собой Алису:
— Поверь, твоей мамы здесь нет. Как и тебя не должно быть. Это реальность пятой степени сомнения. И я ее только что взорвал.
Девушка останавливается, выдергивая руку:
— Ты что сделал?
— Ох, — парень взъерошил волосы. — У нас правда нет времени на объяснения. Смотри вон туда...
Алиса оборачивается к горизонту, который странным образом исчезает, сворачиваясь вовнутрь вместе с домами, пустыми дорогами, деревьями. И все это сопровождается жутким грохотом и взрывами. Тут уже Алиса схватывает парня и тащит за собой.
Парень тормозит ее, жестом показывая, что им в другую сторону. Они пробегают еще несколько дворов, останавливаются возле серой трансформаторной будки. Парень открывает ее и заходит внутрь первым. Алиса, немного помедлив, ныряет вслед за ним.
 
Внутри будка выглядит точь-в-точь как старый совдеповский лифт: обшивка коричневой фанерой, интеллектуальные надписи на стенках, выжженные местами кнопки. Секунда, и двери за молодыми людьми закрываются. «Лифт» тряхануло, слышно, как он начинает движение.
Алиса, хватаясь за перила: Мы что? Едем?
Парень кивнул головой.
Алиса: Куда?
Парень: В данный момент — на Совет Мейстеров.
Алиса: Подожди, подожди, подожди... Ты мне можешь хоть что-то объяснить? Потому что, понимаешь ли, моя жизнь довольно скучная штука, и мне... (она с наигранной задумчивостью обводит потолок лифта глазами) не каждой день удается покататься в трансформаторной будке вместе... (она оглядывает парня) с таким придурком, как ты.
Парень усмехается, ничуть не обидевшись на замечание девушки. Он присаживается на корточки, достает сигарету:
— Я объясню, как смогу, но знай: это бесполезное занятие. Тебе все равно сотрут память.
Алиса: Че?
Парень: Таковы правила. Ты нонсенс. Такое периодически случается: при уничтожении «реальностей сомнения» образуются дыры в полотне пространства, они небольшие, но иногда их размер вполне достаточен для того, чтобы туда случайно провалился человек. Ты, по ходу, как раз попала в такую дыру.
Алиса присаживается рядом с парнем.
Девушка: А ты, вообще, кто такой?
Парень продолжает: Я Алекс. Точнее был им, а теперь Чистильщик первого уровня. Отношусь к подразделению тридцать девятого региона западного округа под ведомством Великого Мейстерата.
Алиса: Вот я сейчас вообще все поняла.
Парень, не обращая на нее внимания, говорит: Сейчас мы едем по катушке времени на Совет Мейстеров, которые должны будут принять мою работу и решить, что делать с тобой. Впрочем, это и так ясно. Тебе сотрут память и вернут в Единственную реальность. Ты будешь жить дальше долго и счастливо, будто нечего и не было.
Алиса: Куда вернут?
Парень: В Единственную реальность. Сейчас попытаюсь тебе объяснить. Время — это сплошная нить, протянувшаяся сквозь пространство Вселенной одной непрерывной линией: от возникновения человечества до его конца. По большому счету, нет вчера, сегодня или сейчас. Наша история — это то, что происходит во всем пространстве одномоментно. Избранные могут путешествовать по этой катушке времени в любом направлении, и все, что было, есть и будет — это уже есть, оно не меняется, и что бы там ни происходило — результат всегда один и тот же: Гитлер уничтожает евреев, Пушкина убивают на дуэли, Москва сгорает в пожаре перед армией французов... Это и есть Единственная реальность. Но иногда появляются люди, чья роль в развитии человечества настолько велика, что их сомнения порождают другие реальности. То есть — понимаешь? — все равно все произойдет так, как и должно было произойти, но их выбор столь судьбоносен, а порождаемые ими сомнения в правильности выбора порой бывают так велики, что создают подреальности. Мы, Чистильщики, как раз и есть Избранные: мы путешествуем по катушке времени и уничтожаем «реальности сомнения». Они враждебны, иногда там появляется Нечто — темная пустота, и если вовремя не взорвать ее, то произойдет наложение, появятся другие линии развития событий, все смешается... И тогда Вселенная самоуничтожится. Пффф, и ничего нет.
 
(Нарезка кадров, пока Алекс говорит: Вселенная, как длинный тоннель, сквозь который тянется светящаяся нить, по ней туда-сюда скользят световые кабины; документальные и постановочные кадры: Гитлер, выступающий с трибуны, толпа евреев, идущая под конвоем в газовую камеру, Пушкин, падающий от выстрела на белый снег, по которому растекается кровавое пятно, пылающая Москва и Кутузов, стоящий на холме, наблюдающий за этим печальным зрелищем; выходящий из темноты Чистильщик: он идет по пространству пустого города, а за ним раздаются взрывы и поднимаются вверх клубы дыма; черное пустое пространство, возникают кадры великих моментов истории, которые прокручиваются в обратном направлении, все они накладываются один на другой, и вдруг происходит взрыв. И Вселенная сворачивается в ничто. Остается белая пустота.)

Алиса: Ты сейчас мой мозг уничтожил.
Парень: Забей. Через пару минут ты вернешься в момент до провала в дыру и будешь делать все то, что делала.
Алиса (вздыхая): Да уж. Не очень-то хотелось бы.
Парень внимательно смотрит на нее: Не вижу оптимизма.
Алиса: А как ты стал избранным?
Парень: Умер.
Алиса: Что? Ты призрак что ли? (Она хватает его за локоть, ощупывая руку.)
Парень (убирая ее руку): Нет. Я... Как бы это правильно объяснить? Я еще не совсем умер. Я лежу в Областной больнице, в реанимации, в коме. Полгода назад я попал под машину и впал в кому. Все люди, которые оказываются в таком пограничном состоянии без шанса выздороветь, автоматически становятся Избранными. Я освобожусь, как только закончу свою вахту.
(Нарезка кадров, пока Алекс говорит: реанимационная палата Областной больницы, по центру кровать, где лежит тело Алекса, над ним колдуют врачи; флэш-бэк: Алекс переходит дорогу, из-за угла вылетает машина, и вот он уже лежит на асфальте, а к нему со всех сторон бегут люди, и снова больничная палата, в которой лежит Алекс без признаков жизни.)

Алиса: И что тогда будет?
Парень (просто): Меня не будет.
Алиса: И тебе никак нельзя помочь?
Парень: Нет. Все уже решено, все так, как и должно быть.
Они молчат. Парень задумчиво курит, неряшливо стряхивая пепел на пол будки-лифта.
Алиса: А что такое Совет Мейстеров?
Парень: Вся планета Земля поделена на округи и регионы, в каждом из которых есть свой Совет Мейстеров. Это Высшие, существа вне времени и пространства, их миссия — следить за катушкой времени. Они на каждый округ назначают своего Избранного, помогают ему нести вахту, дают задания и решают, когда тому можно уйти. Вот я, например, Чистильщик тридцать девятого региона. Я путешествую только по нити его истории: моя область — Кенигсберг-Калининград.
Алиса: А ты помнишь свою жизнь? Помнишь, кто ты?
Парень: Да. И это тяжело.
Алиса: И кем ты был?
Парень: Никем. Как много можно было бы сделать за то время, что я прожил... Но я не сделал ровным счетом ничего. Меня как будто и не было.
Алиса, вздрогнув, поворачивается к парню и произносит: Странно, что ты так говоришь. Вообще-то, это моя пластинка.
Парень: Хочешь дам совет? Не растрачивай время даром.
Лифт дергается и останавливается. Его двери разъезжаются. Парень встает с корточек, помогает подняться девушке. Они выходят на залитую солнцем площадку.
 
Немного оглядевшись, Алиса понимает, что находится на крыше Дома Советов. Прямо перед ней возникает седовласый человек в облачении древнегреческого мужа. Он бросает взгляд на Алису, и вдруг его облачение меняется на дорогой костюм, в руках появляется допотопный мобильный телефон.
— Две тысячи тринадцатый? — деловито спрашивает Мейстер Чистильщика, разглядывая Алису.
Парень кивает головой. Мобильный превращается в новейший iPhone.
Мейстер: Занятно. Давно уже у нас не было таких нонсенсов. Ну что, дорогая Алиса, как ваши дела?
Алиса: Наверно, в порядке. Если исключить абсурдность происходящего.
Мейстер рассмеялся: Прелестная, какая же вы прелестная, голубушка! Ну что ж, скажите «спасибо» своему спасителю, так как, знаете ли, некоторые погибают в «реальностях сомнения». Они, как правило, еще долгое время числятся в пропавших без вести. И их так никогда и не находят.
Алиса обернулась к парню: Значит, это все? Типа, пока?
Парень пожал плечами: Типа, пока.
Алиса: Спасибо, Алекс!
Парень вздрогнул и отвернулся.
Мейстер подошел вплотную к девушке, взял ее за подбородок и заглянул в глаза. Их залило солнечным светом, слегка приподняло и закружило на месте. Через мгновение Мейстер опустился вниз, но с Алисой ничего не произошло. Она все так же выжидательно смотрит на Мейстера.
Алиса: Э-э, а когда я все забуду?
Мейстер с очевидным удивлением отшатнулся от девушки, достал iPhone и начал молниеносно строчить смску.
Алиса Алексу:
— Что происходит?
Парень, неожиданно встрепенувшись: Не знаю. Кажется, Мейстер не смог подействовать на тебя.
Пространство разрезало несколько одновременно появившихся на крыше фигур. Все они одеты в наряды разных эпох, но, оказавшись на месте, как один, сменили старомодные одеяния на дорогие деловые костюмы.
Мейстер № 2: Такое уже бывало, коллеги? Я что-то не припомню нестирающегося нонсенса.
Мейстер № 1: Я точно знаю, что не было.
Мейстер № 3: Похоже, это загадка для Особого Отдела.
Мейстер № 1: Но объяснение загадки займет время. Будет расследование. Что делать бедной девочке? (Он ласково треплет Алису по плечу.)
Мейстер № 3: Ее спас Чистильщик тридцать девятого региона. Он в ответе за нее. Пока она останется с ним.
Мейстеры раскланялись между собой, и все одномоментно исчезли, растворившись в воздухе.
Алекс: Эй, что происходит?
Алиса: Похоже, я застряла здесь вместе с тобой.
Алекс (явно злясь): Но у меня задание. Я уже получил следующее задание. Меня ждет эпоха Наполеона.
Алиса (взволнованно): О Боже, я увижу Наполеона?
Алекс: Черт...

***
 
Снова тот же обшарпанный лифт, несущийся по катушке времени. Алекс сидит на полу, глядя прямо перед собой. Алиса читает надписи на стенках лифта.
Алиса: Слушай, а почему мы путешествуем в таком унылом... (она обводит лифт рукой, подбирая точное слово) даже не знаю, как это и назвать-то?
Алекс (отрываясь от бесцельного созерцания грязного пола): Будка времени. Вся роскошь досталась столичным регионам и крупным мегаполисам. Мы маленький регион, приходится довольствоваться этим.
Алиса: Да ну?
Алекс (улыбаясь): Шучу. Это все только твое воображение. Хочешь другой интерьер — просто представь его себе.
Алиса закрыла глаза. Грязный пол и стены исчезли, уступив место роскошному интерьеру с диванчиками, живыми цветами и даже небольшим фонтаном. Девушка с наслаждением плюхнулась на софу, закинув ноги на перила. На противоположный диван сел Алекс.
— О, так намного лучше, — проговорил он.
Алиса: А я уж подумала, что Высшие недалеко ушли от своих подопечных.
Алекс (усмехаясь): Конечно, нет. Мейстеры абсолютно лишены всех материальных интересов.
Алиса: Ага, я заметила это по дорогущим телефонам.
Алекс: Мейстеры в этом плане как дети. Их искренне восхищает возможность человеческого разума творить — двигать прогресс, создавать новые технологии, менять мир вокруг себя. Высшие лишены такого дара. Они призваны контролировать ход истории и опекать человечество. В каждой эпохе были свои достижения, и они непременно ими пользуются. Среди них есть мейстер, который веками без устали наблюдает за строительством египетских пирамид.
Алиса: Забавно. Значит, наша эпоха — это эпоха Apple, судя по всему?
Алекс смеется.

***
 
Будка времени останавливается. Двери распахиваются. Молодые люди выходят и озираются по сторонам.
Низкие облака, серая пасмурная погода. Они стоят посреди Кениг-штрассе, в городе, которого уже нет — Кенигсберге. Неподалеку возвышается Королевский замок, вокруг — улицы, наполненные историей и еще неуничтоженным величием. Но, увы, это не идиллическая картина недавно процветавшего города-сада: Кенигсберг на военном положении, в осаде. Повсюду оборонительные укрепления, витрины магазинов заколочены, окна — те, что уцелели — заклеены крест-накрест. Некоторые здания уже основательно повреждены или полностью разрушены. В воздухе чувствуется запах гари, кое-где виден дым. Вокруг тихо и безлюдно, но где-то вдалеке доносится отрывистая немецкая речь.
Алекс: Не понял... Что мы здесь делаем?
Алиса: Ты у меня спрашиваешь? Чистильщик, вроде, ты.
Алекс (недоумевая): Это не эпоха Наполеона...
Алиса с удивлением замечает, что одежда на них изменилась. Комбинезон Алекса превратился в легкие хлопковые брюки и рубашку с короткими рукавами по моде сороковых годов прошлого века, Алиса вместо джинсов и свитшота получила светлое платье в цветочек, с воротничком и на пояске.
Алиса: Что это на мне?
Алекс: Мы не должны выделяться среди местных жителей. Ты удивишься, но говоришь ты сейчас на немецком.
Он достает из кармана комбинезона карту, долго ее рассматривает, затем смотрит на часы и вдруг судорожно всхлипывает.
Алиса: Что? Что случилось? Где мы?
Алекс: Мы находимся в Кенигсберге. Сегодня среда, тридцатое августа, тысяча девятьсот сорок четвертый год.
Алиса: Но это же... (девушка поморщилась, напрягая память.) В эти дни бомбили Кениг? Если я правильно помню историю...
Алекс (озабоченно): Ты правильно помнишь. Это день второй бомбардировки города английским военно-воздушным флотом: сейчас сюда летят сто восемьдесят девять Ланкастеров с мощнейшим бомбовым грузом. Долетит сто семьдесят три машины. Они будут сбрасывать свой груз самолет за самолетом. Они летят для того, чтобы целенаправленно уничтожить центр с мирными жителями. И бомбардировка начнется прямо сейчас!
Вдалеке послышался гул самолетов. Это самолеты-разведчики, ищущие просветы среди облаков.
Алекс (встревоженно): Надо найти укрытие. Мы в эпицентре! Скоро здесь будет пламя до небес, и всего этого (он обвел рукой здания) не будет. Центр города сотрут с лица земли, а от Королевского замка останутся лишь обгорелые стены.
Алиса (в ужасе): О Боже, Боже! Но почему мы здесь оказались? Где обещанный Наполеон?
Алекс: Я. Не. Знаю. А теперь — бежим.
Алиса: В будку?
Алекс: Нет. Мы не можем уйти, не выполнив миссию.
Алиса: Но ведь наша миссия была не в этом...
Алекс: Будка времени выбросила нас в другое время. Со мной это не в первый раз. И раз мы здесь — надо следовать инструкции.
Молодой человек хватает Алису за руку. Они бегут, выискивая глазами хоть какое-то убежище. Гул самолетов нарастает. Откуда-то слышатся испуганные крики и плач детей. Мимо пробегает молодая женщина с рюкзаком в руках.
Алекс: За ней. Она наверняка бежит в бомбоубежище.
Молодые люди догоняют девушку. Алекс трогает ее за плечо. Она испуганно оборачивается.
Алекс: Фрау, нам нужно убежище.
Женщина: Вы тоже искали еду?
Алекс: Да, но мы не из этого района. Мы не успеем добраться домой.
Женщина: Идите за мной.
Она спускаются в подвал дома, где за железной дверью находится бомбоубежище. Там уже расположились группами откровенно напуганные жители: старики, женщины, дети. На входе спит, слегка подрагивая, огромный пес. Как только дверь открылась, навстречу девушке с криками «мама» подбежал мальчик лет семи. Женщина подхватила его на руки, крепко расцеловав в обе щеки. Также ей на встречу вышел мужчина хорошо за шестьдесят.
Женщина (обращаясь к ребятам): Это наше убежище, мы с отцом сами его делали. Когда город захватили нацисты, мы все присягнули фюреру, но не сердцем и душой. И сразу начали строительство. Оно выдержало не один налет, надеюсь, выдержит и этот. Располагайтесь и молитесь Богу!
Алиса с Алексом осторожно пробираются в угол, поближе к входу. Остальные не обращают на них особого внимания — видимо, здесь уже привыкли к случайным людям. Они присели на пол. Алиса прижимается к Алексу, тот обнимает ее за плечи.
 
Алиса (шепотом): Алекс, чего мы ждем?
Алекс: Появления альтернативной вселенной — реальности седьмого уровня сомнения. Наше задание — уничтожить мир, который мог бы быть, если бы Черчилль хоть на мгновение поддался своим сомнениям.
Алиса: Черчилль?
Алекс: Да. Приказ о бомбардировке в конечном итоге подписал он. Это была спланированная акция возмездия, имевшая несколько целей. Испытать новейшую технологию орудия массового уничтожения — бомбы с напалмом, запугать страны, сохраняющие нейтралитет, например, Норвегию, чтобы заставить вступить их в антифашистскую коалицию, а также подорвать дух немецких войск, продемонстрировав военную мощь.
Алиса: Но зачем бомбить мирное население? Это так несправедливо... (Девушка смотрит на впустившую их женщину с ребенком на руках.)
Алекс (зло): Несправедливо? Не ищи справедливость там, где ее нет. Разве справедливо евреи гибли миллионами в газовых камерах? Или, может быть, заслуженно умирали от голода, пыток и расстрелов наши бабушки и дедушки? Ты знаешь хоть одну семью, чьи родные не пострадали бы во время Великой Отечественной войны? А блокада Ленинграда. Она была справедливой?
Алиса (со слезами на глазах): Я понимаю, да, понимаю, но посмотри на этих людей... Они жили в прекрасном городе, которого скоро не станет.
Алекс: Многих городов не стало во время Второй мировой войны. Вспомни Дрезден.
Алиса: Дрезден восстановили...
Алекс: Кенигсберг, как и вся северная часть Восточной Пруссии, оказался в гуще политических интриг. Еще до его взятия, на конференции тысяча девятьсот сорок третьего года в Тегеране, было принято решение, что он отойдет Советскому Союзу. Англичане знали, что город достанется, по сути, их политического врагу, противостояние систем никто не отменял. Это еще одна причина его массированной бомбардировки — чтобы Союзу ничего не осталось.
Алиса: Но ты говоришь, что Черчилль сомневался.
Алекс: Об этом знают только Мейстеры. Его сомнение — не более чем секундная слабость человека, чьи решения влекли за собой не одну человеческую смерть. Таков удел великих. Но и этого хватило, чтобы возникла альтернативная реальность сомнения.
Алиса: Откуда ты все это знаешь?
Алекс: Понятия не имею. Информация просто уже есть в моей голове. Наверно, это преимущество Чистильщиков — знать все, что связано с их регионом.
 
Внезапно по бомбоубежищу проходит легкая дрожь, с потолка сыпется штукатурка. В воздухе повисло обреченное: «Началось...» Алекс с Алисой переглядываются, девушка еще больше прижимается к парню. Она смотрит глазами, полными слез, на обреченных жителей города.
До них, как сквозь бочку, доносятся глухие взрывы, гул самолетов, крики, автоматная очередь, возгласы страдания раненых.
От очередного взрыва бомбоубежище сдает свои позиции и рушится. Осыпается потолок, дрожат стены. Начинается паника. Люди в суматохе, бросая вещи, но держась за своих родных, устремляются к выходу. Алекс, подхватив Алису, ведет ее за собой. Девушка напугана до такой степени, что просто идет за ним, ничего не соображая.
Они выходят наружу, и им открывается ужасающая картина. Из окон зданий вырываются языки пламени, сами строения, не выдерживая напора атаки с воздуха, с грохотом валятся вниз, от земли поднимаются клубы пыли и дыма. Отовсюду слышатся плач и стоны. Но поверх всех звуков царит отчетливый гул самолетов и взрывы.
Неожиданно осколок отлетает в сторону той женщины, что приютила ребят. Она без звука падает замертво. Ее сын, придавленный телом матери, начинает реветь. Алиса, на глазах которой разыгралась эта сцена, пытается вырваться из объятий Алекса, который, словно стараясь уберечь девушку от происходящего, накрывает ее обеими руками, и броситься на помощь ребенку. Но молодой человек силой удерживает ее.
Алекс (жестко): Мы не имеем права вмешиваться в ход событий.
Алиса (срываясь на истерический крик): Но это же ребенок, всего лишь ребенок!
Алекс (из всех сил прижимая ее к себе): Это уже произошло.
К ребенку устремляется отец женщины, дед мальчика. Но в следующее мгновение на этом месте раздается взрыв, и на месте произошедшей трагедии остаются только клубы дыма, пламя, осколки, кровь, разметанные по диаметру останки человеческих тел. Алиса, широко раскрыв глаза, словно замирает в поглотившем ее кошмаре. И в следующее мгновение теряет сознание. Последнее, что она слышит, это крик пробегающего мимо человека:
— Это ад!

***
 
Тихо. Сквозь воздушные облака пробивается солнце. Дует легкий, освежающий ветерок, ненавязчиво задевая верхушки сочащихся зеленью деревьев. Город-сад цел и невредим. Все так же величественно возвышается Королевский замок, Кнайпхоф салютует башнями Собора, на прежнем месте площадь Кайзера Вильгельма с тремя памятниками: основателям Германской империи Бисмарку (1901) и кайзеру Вильгельму I (1891), а также королю Фридриху I (1730).
Это Кенигсберг альтернативной реальности. Он пуст, нем и словно заморожен. Его образ сохранится разве что на старых фотографиях да в памяти доживающих последние дни людей той эпохи.

(Нарезка документальных кадров и фотографий видов Кенигсберга.)

И снова посреди Кениг-штрассе возникает молодой человек в грязной одежде, с испачканным сажей лицом, на котором застыло выражение вселенской грусти и скорби. На руках он держит бесчувственную девушку, чьи волосы беспомощно покачиваются в такт его шагам.
Он доходит до пустующей скамейки и осторожно кладет на нее девушку, бережно вытирая с ее лица следы грязи. Садится рядом с ней. По его лицу пробегает сиротливая слеза, но он быстро вытирает ее. Достает карту, внимательно ее изучает. Смотрит на часы. Затем на девушку. Та медленно начинает приходить в себя.
Алиса (открыв глаза): Нет, нет, нет... Этого не могло быть!
Она резко садится и оглядывается по сторонам.
Алекс (беря ее за руку): Эй-эй, спокойно. Все уже закончилось. Все хорошо.
Алиса (выдергивая руку): Хорошо? Как все может быть хорошо? Как ты вообще можешь спокойно себе жить, когда вокруг тебя происходит такое?
Алекс (тихо): А я и не живу.
Алиса (сбавляя тон): Извини, я... Я забыла, что ты...
Алекс (заканчивая за нее фразу): ...что я уже фактически мертв.
Алиса (обхватывая голову руками): Как же все это неправильно!
Молодой человек обнимает девушку и прижимает ее к себе. Она плачет, уткнувшись в его плечо.
Алекс (осторожно, но настойчиво): Алиса, нам пора идти. Мы в другой реальности, и у нас не так много времени, чтобы ее уничтожить.
Девушка кивает головой, вытирая слезы. Они идут вдоль улицы, взявшись за руки. Останавливаются на площади, возле Королевского замка.
Алиса: Почему мы все время оказываемся в этом месте?
Алекс (доставая из грудного кармана комбинезона маленькую стальную пластину): Это мистический центр региона. Все дороги ведут сюда. Именно здесь, раз за разом, я закладываю энергетическую бомбу, стирая очередную реальность сомнения.
Он задумчиво крутит в руках стальной диск, нажимает на его центр, посредине диска загорается циферблат с обратным отсчетом: 00:20:00.
Алекс: У нас есть двадцать минут, чтобы добраться до Будки времени.
Алиса: Я могу в последний раз взглянуть на замок?
Алекс: Да.
 
Вставка с дикторским голосом за кадром:
Во время второго налета на Кенигсберг английские самолеты сбросили сто шестьдесят пять фугасных и триста сорок пять зажигательных бомб. Погибло около пяти тысяч человек, двести тысяч остались без крова и средств к существованию, безвозвратно погиб исторический центр города, включая его части: Альштадт, Лёбенихт, Кнайпхоф и складской квартал Шпайхерфиртель. Налеты были направлены против мирного населения. Задуманная как акция устрашения, бомбардировка достигла своей цели: жители города пришли в ужас. Норвегия вступила в антифашистскую коалицию. Ход войны был предрешен.

***
 
Снова крыша Дома Советов, по центру которой стоит Будка времени. Алекс замер на самом краю, засунув руки в карманы прежнего синего комбинезона. Он наблюдает за простирающимся под ним живым, дышащим повседневностью городом. Алиса, уже в своей привычной одежде, лежит на бетонной площадке рядом с Будкой и смотрит в небо, по которому бегут равнодушные облака.
Наконец из ниоткуда, прорезав пространство, появляется Мейстер № 1. На его лице застыло озадаченное выражение, он в средневековых доспехах рыцаря Тевтонского ордена, но не спешит менять одеяние.
— Вы меня удивляете, молодой человек, — произносит он, гремя доспехами при каждом движении. — Вас опять занесло не в тот пространственно-временной отрезок. Что за аномалия такая?!
Алекс: Если вы не знаете, Мейстер, то мне это точно неизвестно.
Мейстер № 1 (уже обращаясь к Алисе, которая продолжает наблюдать за облаками): И с вами, милочка, пока не все ясно. С уверенностью можно сказать одно: вы двое — как-то связаны. Посему — вперед, на выполнение следующего задания!
Алиса встает, отряхивает пыль с одежды, что-то хочет спросить, но отвлекается, разглядывая наряд Мейстера.
Мейстер: Да, дорогая, у вас вопрос?
Алиса (с волнением в голосе): Вы можете сохранить мне память, когда вернете меня в Единственную реальность?
Мейстер: Нет, дорогая, не могу. Да и к чему вам эти болезненные воспоминания?
Алиса: Потому что хоть кто-то должен помнить о той женщине, что спасла нас. И (она смущается, легкая краска заливает ее щеки)... я не хочу забыть Алекса.
Молодой человек оборачивается, услышав последние слова девушки. На его лице появляется легкая меланхоличная улыбка.
Мейстер (берет Алису за подбородок и пристально смотрит на нее): Доброе дитя, мы не вправе нарушать ход событий и сохранять нонсенсы. На кону — Вселенная.
Алиса согласно кивает головой и отворачивается, пряча слезы.

***
 
Будка времени скользит по катушке времени. Роскошный интерьер сменился стандартным видом купе поезда, слегка покачивающегося на рельсах. Алекс лежит на нижней полке, закинув ногу на ногу и подложив руки под голову. Алиса расположилась напротив, подобрав под себя ноги.
Алекс: Странный выбор для оформления интерьера...
Алиса: Люблю путешествовать на поезде. Словно маленькую жизнь проживаешь во время поездки. Случайные попутчики, у каждого из которых есть своя история. Ни о чем не надо думать — просто едешь себе и едешь... В последний раз я так путешествовала полгода назад, когда ездила в гости к подруге в Питер. А потом все изменилось...
Алекс: Что произошло?
Алиса: Ничего. Вообще ничего. Я как будто для всех превратилась в тень.
Алекс: Алиса...
Девушка: Да?
Алекс: Спасибо тебе.
Алиса: За что?
Алекс: За то, что хочешь сохранить меня в памяти.
Алиса (слегка подавшись вперед): Знаешь, я не могу знать, каким ты был в жизни, но мне почему-то кажется, что... (она запнулась) ты бы мне понравился.
Алекс (грустно): Теперь это уже не имеет значения, но... если бы у меня был второй шанс на жизнь...
Алиса: То что? О чем ты мечтал?
Алекс (задумавшись): Я всегда хотел иметь семью. Никакого пафоса, все обычно. Хотел, чтобы у меня была клевая жена, с которой мы бы понимали друг друга с полуслова, чтобы у нас были дети. Я бы все сделал для того, чтобы они были счастливы. Но за свою короткую жизнь я так ни разу и не влюбился, я нигде не встретил девушку своей мечты, такую, как... как ты.
Алиса (заулыбавшись): И теперь я еще больше хочу сохранить память о тебе.
Алекс улыбается и протягивает ей руку, свесившись со своей полки. Алиса сжимает его ладонь в ответ. И в этот момент купе резко качнулось, раздался скрип тормозов. Двери распахнулись.

***
 
Смешанный лес. Разрушенные стены замка Бальга, останки одного из самых известных памятников средневековой рыцарской архитектуры в стиле кирпичной готики. Алиса и Алекс выходят из будки и оглядываются. Наряд Алекса сменился на джинсы-варенки, простую рубашку и серую ветровку. У Алисы появилась начесанная челка, яркая розовая помада на губах, футболка в цветную полоску, штаны-бананы из дешевой синтетической ткани и мешковатая голубая куртка.
Алиса (разглядывая себя): Боже, что на мне надето?
Алекс (хмыкнув): Ты бы видела свою прическу...
Алиса: Ой, ладно, на себя посмотри! Ты вообще сейчас похож на главного героя фильма «Курьер»... И я так понимаю, Наполеон — опять мимо кассы.
Алекс достает пергамент с заданием и внимательно его изучает.
Молодой человек: Да, почти на пару столетий мимо. Мы в 1986 году.
Девушка: И что мы тут делаем? Где мы вообще?
Алекс: На Бальге. Это по дороге на Мамоново. И...
Его глаза расширяются от удивления.
— И мы должны уничтожить реальность десятого, самого сильного уровня сомнения, — он приглаживает волосы. — Такое задание мне еще не попадалось.
Алиса: Кто ее создал?
Алекс: Некий Иван Сергеевич Синичкин.
Алиса: Кто? Я никогда не слышала о таком историческом персонаже.
Алекс: А о нем никто не слышал. Не все люди, способные изменить ход истории, известны.
Алиса: Что же он наделал?
Алекс: Точнее, чего не наделал. Иван Сергеевич — историк, преподаватель университета, профессор исторических наук. Его специализация — Средневековье, а страсть — изучение истории Ордена Тамплиеров.
Алиса: Так, так, так... Что-то мне все это начинает напоминать книги Дэна Брауна.
Алекс: Ну да, есть немного. Буквально, пару часов назад он совершил величайшее открытие, имеющее неоценимое значение для истории всей человеческой цивилизации. Но поразмыслив, принял решение, которое позволило сохранить мир в том виде, в котором мы его знаем. Поэтому уничтожил его.
Алиса: Что?!
Алекс: Да, уничтожил, но его сомнения породили реальность, способную накрыть и уничтожить Единственную реальность в одно мгновение.
Алиса: Да не томи ты уже. Что это было?
Алекс: Ковчег Завета.
Алиса: Ковчег Завета... (Девушка наморщила лоб, напрягая память.) Это связано с Моисеем и десятью заповедями?
Алекс (кивнув головой): Да, именно. Это величайшая реликвия, имеющая значение практически для всех главных религий мира, фактически — это доказательство существования Бога. По преданию, Ковчег Завета — это деревянный ларец, покрытый тонким слоем золота внутри и снаружи. Внутри Ковчега хранились Скрижали Завета, дарованные Моисею во время его сорокалетнего скитания с еврейским народом по пустыне. Это две каменные дощечки: первая — разбитая, вторая — целая. Также там было спрятано непроизносимое Имя Бога с другими Его эпитетами, сосуд с манной небесной, расцветший жезл Аарона, елей помазания, а впоследствии еще и золотые дары филистимлян. В пятьсот восемьдесят шестом году до нашей эры, перед тем, как Навуходоносор разрушил Храм, где хранился Ковчег, он исчез. И дальше начинаются мифы, легенды и теории о том, где он может быть.

(Нарезка кадров: изображение воссозданного Ковчега завета согласно библейскому описанию; Моисей, простирающий руки к небу на горе Синай; две каменные Скрижали, на которых проявляется: «Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим...», «Не сотвори себе кумира...», «Не произноси имя Господне всуе...»; горящий Храм и указующий на него перст Навуходоносора.)

Алиса: И как он оказался здесь, на Бальге?
Алекс: Бальга около трехсот лет принадлежала Тевтонскому ордену. Собственно, именно рыцари Ордена его и отстроили, создав несокрушимую крепость, способную выдержать любые нападения и осаду. К сожалению, мы с тобой видим только обломки, которые к нашему времени превратятся совсем уже в жалкое зрелище. Это территория — Клондайк для «черных копателей»: во время Великой Отечественной войны здесь шли самые кровопролитные бои. Это земля хранит историю побед и поражений.
Они подходят к руинам форбурга замка Бальга, разглядывают некогда великое строение.
Алиса (нетерпеливо): Пока не вижу связи во всем, что ты мне рассказал.
Алекс: История Ордена Тамплиеров — долгая и запутанная, им приписывают много мистических тайн и загадок. Одна из них: во время выполнения одной из своих главных целей — защиты паломников, странствующих по святой Иерусалимской земле — они занимались археологическими раскопками. И нашли Ковчег Завета. Когда орден был изгнан мусульманами со святой земли, рыцари тайно вывезли Ковчег с собой, во Францию. Во время истребления Ордена Филиппом Красивым, который почувствовал в них серьезную угрозу его власти, немногие из рыцарей, кому удалось уцелеть, сбежали в Пруссию и увезли с собой Ковчег Завета. Здесь они вступили в Тевтонский орден и укрыли Ковчег на территории Бальги. Только это не теория, а самая что ни на есть настоящая правда.
 
(Нарезка кадров, сопровождающая рассказ Алекса: рыцари-тамплиеры, раскапывающие Ковчег Завета; битва между ними и мусульманами; отступающие рыцари, уносящие с собой ценности; Филипп Красивый, отдающий приказ об истреблении Ордена; рыцари, едущие на конях, грязные, уставшие и измученные, они подъезжают к стенам Бальги; кабинет комтура крепости, который о чем-то тихо переговаривается с одним из рыцарей-тамплиеров; опускающийся под землю Ковчег Завета.)

Алиса: Да ну на фиг!
Алекс: Ага. В недалеком будущем один калининградский историк предложит эту правду миру, но, как и все, что связано с тамплиерами, она так и останется теорией, потому что некоторую правду уже никогда не доказать. В частности — эту, так как Ковчега здесь больше нет.
Алиса: Но зачем Синичкин сделал это?
Алекс: Иван Сергеевич — очень умный и проницательный человек. Пораскинув мозгами, он пришел к выводу, что Ковчег станет угрозой мировому порядку. Израиль предъявит на него свои права, так как эта святыня доказывает их божественное происхождение. Воспрянет духом Ватикан и католическая церковь. Вмешается США. Горбачев не затеет Перестройку, а наоборот, начнет агрессивную гонку вооружений. Возникнет новое противостояние систем, только уже с религиозным подтекстом. Накал страстей приведет к началу Третьей Мировой войны, которая уничтожит две трети населения и нанесет непоправимый ущерб экологии из-за применения ядерного оружия. Поэтому он взорвет Ковчег Завета.

(Нарезка кадров, сопровождающая рассказ Алекса: Девятый президент Израиля, Шимон Перес, вдохновенно вещающий с трибуны; Папа Римский, Иоанн Павел II, выступающий перед огромным скоплением католиков; Президент США в Овальном кабинете, отдающий приказ министру обороны о военной мобилизации; Михаил Горбачев отдает тайный приказ о возобновлении гонки вооружений; инсценировка кадров Третьей Мировой войны; апокалиптическая картина мира, пережившего войну; Иван Сергеевич Синичкин, взрывающий Ковчег Завета.)

Вдруг раздается хруст веток и морского песка. Алиса с Алексом вздрагивают и оборачиваются. Из леса на основную дорогу, ведущую к трассе на Мамоново, выходит мужчина лет пятидесяти, с залысиной, в очках, в спортивном костюме и рюкзаком за спиной. У него обычная, ничем не примечательная внешность, разве что проницательные глаза, смотрящие словно поверх очков, выдают в нем весьма незаурядную личность. Он проходит мимо молодых людей, бросив на них быстрый равнодушный взгляд.
Алекс (тихо): А вот и сам Иван Сергеевич...
Алиса: И что нам нужно делать? Следовать за ним?
Алекс: Нет. Нам нужно ждать, когда нас выбросит в реальность сомнения.
Алиса: Как увлекательно.
Алекс: Уж лучше так, чем как в прошлый раз.
Алиса передергивает плечами, о чем-то задумавшись.
Алекс: Пока мы здесь, может, прогуляемся вдоль обрыва, посмотрим на залив?
Алиса согласно кивает головой. Алекс протягивает ей руку, она с улыбкой сжимает его ладонь. Они медленно бредут среди деревьев.
Алекс: Расскажи мне о себе.
Алиса: Например?
Алекс: Ну, не знаю. Чем занимаешься, увлекаешься? Какая у тебя семья?
Алиса: Я живу с мамой, папа умер несколько лет назад от сердечного приступа, братьев и сестер нет. Учусь в университете на филологическом, иду на красный диплом.
Алекс: Так ты умница?
Алиса: Нет, на самом деле я лентяйка. Я пошла на филфак только потому, что люблю читать, а там это самое главное требование — много читать. Я могу несколько дней подряд лежать на диване с книгой в руках. Точнее, могла, пока моя жизнь не превратилось в одно сплошное лежание на диване.
Алекс: Я думаю, все изменится. Все в твоих руках.
Алиса: Хотелось бы так думать... Что еще? Не люблю спорт, не понимаю компьютерных игр, ненавижу смотреть наше телевидение.
Алекс: А что любишь?
Алиса: О, я страстная англоманка! Была в Лондоне два раза, и каждый раз чувствовала себя там как дома. Обожаю английский юмор, их литературу, фильмы, сериалы, музыку...
Алекс: Да ты что? Я тоже вообще-то. Нет, правда. Твоя любимая группа?
Алиса: А твоя?
Они одновременно произносят, глядя друг на друга:
— Arctic Monkeys! — и сразу же:
— Не может быть!
Алекс: Подожди, подожди... Хочешь я угадаю твою любимую песню?
Алиса кивнула головой, поставив руки в боки и наклонив скептически голову набок.
Алекс: Эээ... Crying Lightning!
Алиса (расширив глаза): Как? Как такое возможно?
Алекс: Потому что это моя любимая песня.
Они секунду смотрят друг на друга в немом удивлении.
Алиса: Лучший сериал всех времен и народов?
И хором:
— «Отбросы»!
Алекс: А самый смешной сериал?
Хором:
— «Книжная лавка Блэка».
Алекс берет девушку за обе руки и уже с грустью в голосе:
— Кажется, мы были бы отличной парой.
Алиса: Были бы... Но сначала ты должен ответить еще на один очень важный вопрос.
Алекс: Внимательно.
Алиса: Ты любишь томатный сок?
Алекс: Неа, не люблю.
Алиса: Ура! Ты прошел тест! Никому нельзя пить мой томатный сок!
Алекс смеется. Они снова берутся за руки и бредут дальше, пиная листву. Внезапно Алиса цепляется ногой за какой-то сук, с силой дергает ею, пытаясь высвободиться, и в следующее мгновение молодые люди летят кувырком вниз...
 
Темное подземелье с разветвлением тоннелей, стены — из красного немецкого кирпича, земляной, размокший от грунтовых вод пол, тусклый свет, едва пробивающийся сверху.
В самую грязевую жижу по центру подземелья падают Алекс и Алиса, они некоторое время со стонами лежат на земле, потом медленно поднимаются. Девушка разглядывает заляпанную грязью одежду, пытаясь ее отряхнуть.
Алекс: Ты как?
Алиса: Норм. Вроде цела. А ты?
Алекс: Да мне-то что будет? Я уже почти умер.
Алиса (озираясь по сторонам): Елки, я себя сейчас чувствую, как Алиса в стране чудес... Лес, белый кролик, таинственная кроличья нора... Где мы?
Алекс: Понятия не имею.
Алиса: А как же википедия в твоей голове?
Алекс: Пф... Дает сбой, видимо. (И тихо добавляет.) Как обычно, впрочем...
Алиса: Слушай, а что если это тот самый подземный город, о котором сохранилось столько легенд?
Алекс: Вряд ли. Мы же на Бальге. Мне кажется, это подземные ходы, по которым отступали немцы во время атаки наших войск. Здесь же они в тайниках прятали произведения искусства, золотые слитки и прочие материальные ценности, которые могут представлять огромный интерес для истории.
Алиса (ее глаза азартно загораются): А вдруг где-то здесь спрятана янтарная комната, а?
Алекс: Сомневаюсь. Посмотри вот на этот знак.
Он указывает на странную загогулину на стене.
Алекс: Это метка «черных копателей», которой они дают знать, что уже здесь были. Но и до «черных копателей», сразу после войны, в подземельях велись активные поиски сокровищ.
Алиса: Вот проныры. Ну и черт с ними! Может, осмотрим достопримечательность? Наверх нам все равно не выбраться, высоковато будет. (Она задирает голову вверх.)
Алекс: А ты уверена насчет любви к дивану? Похоже, в тебе дремлет авантюристка.
Алиса: Ну что нам терять? Все равно скоро окажемся в реальности сомнения.
Алекс (пожимает плечами): Ладно, пошли.
Он достает из кармана фонарик и протягивает руку девушке. Они храбро шагают в одно из самых темных ответвлений подземелья и исчезают в темноте. Слышен только шорох их шагов, смешки Алисы и слабый шум прибоя.
Внезапно мелькает странная тень невнятного очертания и устремляется вслед за ребятами.
 
Они осторожно идут по темному тоннелю. Слабый свет фонарика Алекса прыгает по стенам, по земляному полу.
Алиса: Жутковато здесь.
Алекс: Есть немного.
Алиса: Это, наверно, смешно, но мне кажется, что за нами кто-то следит...
Позади ребят снова мелькает черная тень. И вдруг раздаются чьи-то голоса. Они переглядываются и непроизвольно вжимаются в стену. Из-за угла выбегает небольшая группа людей — это советские солдаты, одетые в форму времен Великой Отечественной войны. С автоматами наперевес.
— Быстрее, быстрее! — командует человек, бегущий впереди.
Группа ускоряет бег, они проскакивают мимо ошалевших Алекса и Алисы, и, не замечая их, исчезают за следующим поворотом, растворяясь в темноте.
Алиса (шепотом): Как? Как это возможно?
Алекс: Кажется, мы только что видели призраков.
Алиса: Призраков? Хотя... Если есть Мейстеры и реальности сомнения, почему бы не быть и призракам.
Раздается автоматная очередь. И уже прямо перед ребятами возникают другие люди — это отступающие солдаты немецкой армии. Они тащат на себе огромные тюки, деревянные короба, катят нагруженные тележки. И вновь исчезают за поворотом.
Алекс: Такое случается, если место концентрирует в себе слишком много смертей.
Алиса: Что-то мне здесь уже не нравится. Скорее бы нас выбросило в реальность сомнения.
Они идут дальше, вглядываясь в темноту, которая постепенно сгущается, превращаясь в почти осязаемую субстанцию.
Алиса: Тебе не кажется, что стало значительно холоднее?
Алекс: Думаю, в зоне призраков всегда так.
Из темноты материализуется преследовавшая ребят тень и нависает над ними, обретая очертания рыцаря Тевтонского Ордена в доспехах и на коне. Алиса от неожиданности вскрикивает. Алекс заслоняет собой девушку. Рыцарь вытаскивает меч и, сделав несколько взмахов, с размаху рубит им головы...
 
Алекс и Алиса лежат без сознания на земляном полу, целые и невредимые. Сверху на них капает вода. Рядом валяется зажженный фонарик. Наконец Алекс первым приходит в себя, садится, ощупывает свою шею. Наклоняется над Алисой, осторожно хлопает ее по щекам. Девушка со всхлипом открывает глаза.
Алиса: Что это было?
Алекс: Не знаю. Кажется, существует легенда, что в подземных ходах замка Бальга обитает призрак — последний комтур крепости. И он до сих пор верой и правдой служит замку, защищая его от чужаков.
Алиса: Если бы я не была в курсе всех этих мистических штук, я б, наверно, кони двинула от страха.
Алекс: Подозреваю, что такое здесь уже случалось.
Алиса неловко встает и едва удерживает равновесие, оперевшись рукой на какой-то рычаг. Под ее весом он ползет вниз. И сразу же раздается металлический скрежет и странный гул.
Алекс: Что за звук?
Алиса: Не знаю, это все из-за рычага. Я его случайно нажала.
Алекс (округлив глаза): О нет, о нет!
Алиса (обеспокоенно): Что опять?
Алекс: Если я правильно понимаю происхождение этого шума, то ты только что открыла шлюз, и сюда хлещет вода из залива.
И, словно в подтверждение его слов, по одному из тоннелей побежал постепенно нарастающий ручеек воды.
Алиса (срываясь на крик): Почему мы все еще здесь?
Алекс: Я не знаю. Но если мы не выберемся, ты можешь утонуть. По-настоящему! Бежим!
Алиса: Куда?
Алекс: Обратно к яме, откуда мы упали. Я попытаюсь помочь тебе выбраться.
Гул нарастает, вода уже стремительным потоком врывается в тоннель, где находятся ребята, поднявшись им до уровня колен.
Алиса: А как же ты?
Алекс: Меня уже нет. Я не могу утонуть.
Алиса: О, это абсурд! И что: я останусь навечно в 1986 году?
Алекс: Мейстеры разберутся. Главное сейчас — спасти тебя.
Алиса: Нет. Я без тебя никуда не пойду. Кто тогда уничтожит реальность сомнения?
Алекс: Я, я ее уничтожу. Рано или поздно меня выбросит туда, но ты уже можешь быть мертва к тому времени.
Алиса: Ну и пусть! На черта мне нужна моя никчемная жизнь без тебя?
Алекс на секунду замирает, разглядывая девушку. Затем порывисто наклоняется и целует ее. Она обвивает руки вокруг его шеи, всем телом прижимаясь к молодому человеку. Внезапно их сбивает с ног мощная волна, и они падают в воду...

***
 
Современный Калининград. Скучающая тишиной площадь возле Дома Совета. Загруженный в обычной реальности перекресток пустует. Возвышающийся по центру торговый центр одиноко сверкает и перемигивается с гостиницей «Калининград», и вокруг — ни одной души.
Внезапно пространство над перекрестком взрывается фонтаном брызг, и прямо на трамвайные пути выбрасывает мокрых Алекса и Алису. Они со стоном падают на асфальт и какое-то время лежат, уставившись молча в ясное небо. Алекс нащупывает руку девушки и сжимает ее.
Алиса (с возмущением): Да сколько ж падать можно?! Я уже в один сплошной синяк превратилась!
Алекс с трудом поднимается, потирая поясницу, помогает подняться девушке. Они какое-то время смотрят друг на друга, затем Алекс тихо произносит, взяв Алису за подбородок:
— А знаешь, все не так уж плохо! Как бы там дальше ни было, теперь я знаю, что у меня есть ты.
Алиса кивает головой.
Алекс убирает руку и смотрит на часы:
— У нас не так много времени... Надо заложить бомбу.
Земля под ними вздрагивает, все здания вокруг начинают ходить ходуном, откуда-то, не выдержав, вылетают окна, сыпется штукатурка.
Алиса: Что происходит?
Алекс: Приметы альтернативной истории, если мы не поторопимся, то попадем в самую гущу сражений Третьей Мировой войны, которая сотрет население не только этой реальности, но и нашей.
Молодой человек направляется к огороженной забором территории, на которой функционирует музей истории Королевского замка, достает стальной диск энергетической бомбы. Включает ее, загорается табло: 00:05.
Алекс: У нас всего пять минут, чтобы добежать до Будки.
Алиса в этот момент зачарованно смотрит на небо, где разыгрываются сцены сражений из альтернативной истории. Они словно проявляются, становясь все более отчетливыми, а звук этих баталий слышен все ближе и громче.
Алекс подталкивает девушку. Они бегут...
 
Флэш-бэк. Снова лес на Бальге. Недалеко от развалин замка ковыряется в земле Иван Сергеевич Синичкин. Он достает какие-то осколки, внимательно их изучает, любовно раскладывает чуть поодаль от себя. Продолжает копать дальше. Внезапно его лопатка ударяется обо что-то прочное. Он начинает копать быстрее, пока на поверхности не показывается крышка какого-то ларца, покрытого позолотой, довольно-таки приличного размера. Иван Сергеевич внимательно вглядывается в письменную вязь, опоясывающую крышку. И неожиданно выражение его лица меняется. В немом восхищении дрожащими руками он скользит по крышке. В следующий момент он судорожно закапывает ларец обратно, воссоздавая прежний нетронутый вид. Собирает вещи, оглядывается по сторонам, запоминая приметы места, и быстрым шагом направляется в сторону тропы, выводящей на дорогу к трассе. По пути он встречает влюбленную парочку, но не обращает на них ни малейшего внимания.
Ночью он возвращается на это место на небольшом микроавтобусе. Раскапывает ларец. С трудом грузит его в микроавтобус и уезжает...
Последний кадр: Идут похороны. В землю опускают гроб. На могильной плите скупо выдолблено: «Иван Сергеевич Синичкин, 1936 — 1988 г.г.» И ниже размашистая вязь: «История не заканчивается». Камера скользит вниз, сквозь гроб, где лежит покойный историк, опускается ниже. Прямо под гробом, глубже в земле, лежит тот самый ларец, целый и невредимый.

***
 
Дом Советов, крыша. Алекс с Алисой сидят возле Будки времени, взявшись за руки.
Алиса: Мне кажется, или тебя что-то тревожит?
Алекс: Не кажется. Меня правда беспокоит один момент... Точнее, ощущение незавершенности дела. Как будто мы не выполнили задание...
Он не успевает договорить, как пространство с шумом прорезает Мейстер № 1. Он одет в средневековый монашеский балахон, но в руках держит телефон, по которому договаривает:
— Да, да, подключите дополнительно людей. С этим надо разобраться очень срочно.
Мейстер отрывается от телефона и замирает, разглядывая молодых людей, которые встают при его появлении.
Мейстер: Ну что, друзья мои... Ваше дело становится все интереснее и интереснее. Особый отдел выявил, что вы, Александр Николаевич, также являетесь нонсенсом и как вас угораздило попасть в Чистильщики — одному Создателю известно.
Алекс: Что это значит?
Мейстер: Пока не знаю. Особый отдел работает в усиленном режиме. Проблема в том, что мы не знаем, где искать ошибку, поэтому сканируется вся история человечества. Но самое поразительное...
Он молчит, задумавшись, но вскоре продолжает:
— Самое поразительное заключается в том, что вы не уничтожили реальность сомнения.
Алекс: Как это?
Мейстер: А так. Ее не было, и вопрос с Ковчегом Завета остался открытым. И над этим мы тоже работаем.
Алекс: Так что же мы тогда взорвали?
Мейстер: Ничто. То есть в буквальном смысле Ничто. Пустышку.
Алиса: А картины Третьей Мировой войны, что мы видели в небе?
Мейстер: Голубушка, вы видели конец истории человечества, что еще более странно. Ни один Чистильщик не имеет доступа к таким видениям. И это тоже нонсенс. Вы вдвоем — это нечто удивительное. Все, что с вами связано, не поддается стандартному протоколу Чистильщиков.
Алекс: То есть?
Мейстер: У меня есть одно предположение по вашему поводу, но я пока не имею права его озвучить. Это теория прорабатывается... Александр, мне нужно переговорить с вами с глазу на глаз.
Они отходят в сторону. Алиса с любопытством за ними наблюдает, но лицо Алекса ничего не выражает. Вскоре Мейстер исчезает, помахав ребятам рукой. Молодой человек направляется в Будку времени.
Алиса (следуя за ним): Куда мы?
Алекс (спокойно): Если повезет — то ты все-таки увидишь Наполеона.
Алиса: Что значит «повезет»?
Алекс: Как ты уже могла заметить — я никогда не попадаю в то место, куда меня направляют. И это тоже нонсенс.

***
 
Будка времени. Интерьер обычного современного лифта, только с диванчиками. Алекс с Алисой расположились друг напротив друга.
Алиса: Значит, ты все-таки Александр... А я гадала: Леша ты или Саша?
Алекс грустно улыбается уголком рта, поддается вперед и берет девушку за руки.
— Могла бы просто спросить... — произносит он.
Алиса (усмехнувшись): Да как-то все некогда было.
Алекс: Алиса... (он выдержал паузу, посерьезнев.) Я хочу сказать тебе кое-что важное. Я... я не знаю, сколько мы с тобой знакомы относительно реального человеческого времени, здесь это невозможно понять. Но... благодаря тебе я наконец-то почувствовал впервые за всю свою жизнь, или свое существование — даже не знаю, как обозначить это — что... (он запнулся) что я небезнадежен. Если я смог понравится тебе, значит, уже все было не зря.
Алиса (с волнением в голосе): Не говори так, пожалуйста. Это звучит, как прощание.
Алекс: Это и есть прощание. Это мое последнее задание...
Алиса: Это то, о чем тебе сообщил Мейстер наедине?
Алекс: Да, он решил, что я должен сам сказать тебе об этом. Потому что наши чувства, конечно же, не остались для них секретом.
Алиса (вспыхнув): Так почему же они не ничего могут сделать для того, чтобы мы были вместе? Неужели нет такого правила, по которому Любовь способна воскресить из мертвых, или что-то в этом роде?
Алекс (смутившись): Любовь?
Алиса (пылко и искренне): Да, Саша, я люблю тебя. Я не знаю, как такое может быть и как это объяснить, но я чувствую прямо вот здесь (она дотронулась рукой до своего сердца), что знаю тебя, что ты... мой человек.
Алекс (тихо): Мой человек. Да, я понимаю, о чем ты говоришь.
Алиса (грустно): Мы с тобой — как те влюбленные из многочисленных романов великих писателей, у которых нет будущего. Есть только мгновение...
Алекс: Только мгновение...
Он наклоняется и осторожно касается губами ее губ.
Алекс: Я хочу подарить тебе одну вещь. Не знаю, останется ли она с тобой, когда ты вернешься в Единственную реальность, а если останется — будешь ли ты помнить, откуда она у тебя... Но я надеюсь, я очень надеюсь, что она будет греть тебе душу.
Он задирает рукав битловки, снимает простой, сплетенный из кожи браслет и одевает его на руку девушки. Алиса с нежной улыбкой крутит его какое-то время на запястье. В этот момент Будка дергается, двери распахиваются, залив помещение дневным ярким светом.

***

6 июля 1807 года. Тильзит. Дом советника юстиции Эрнста Людвига Зира. Алекс и Алиса выходят из Будки времени и с интересом озираются по сторонам. На Алексе костюм офицера прусской армии времен Наполеона, на Алисе — красивое дорожное платье и плащ с капюшоном.
Алиса: Где мы?
Алекс: Ты не поверишь, но мы там, куда нас отправили. Мы в Тильзите, то есть сегодняшнем Советске, накануне подписания Тильзитского мира.
Алиса: О, я помню, помню! По этому договору от Пруссии практически ничего не осталось.
Алекс: Практически. А могло бы вообще ничего не остаться, если бы в ходе переговоров не приняла участие королева Луиза. Благодаря ее участию, государству удалось сохранить за собой хотя бы Старую Пруссию, Померанию, Бранденбург и Силезию.
Алиса: И кто породит реальность сомнения?
Алекс: Ревность короля Пруссии Фридриха Вильгельма III. Он ненавидел Наполеона всей душой и был уверен в победе над ним, но когда его войска терпели поражение за поражением, и даже русский император Александр I ничем не смог помочь, было решено по предложению прусского парламентера графа Калькройта отправить на переговоры очаровательную женщину, коей была Луиза. Ведь не секрет, что низкорослый корсиканец был падок до женских прелестей. Именно в этот момент и происходит эта судьбоносная встреча.

(Нарезка кадров, сопровождающая рассказ Алекса: Фридрих Вильгельм III, браво руководящий сражением при Тильзите; отступающие прусские войска; совещание между сановными персонами: пылко говорящий граф Калькройт, соглашающийся с ним император Александр I, задумчивый и погруженный в сомнения Фридрих Вильгельм; королева Луиза, достающая свои лучшие украшения на встречу с Наполеоном.)

Алиса (оживившись): Да ты что?
Алекс: Да. Но дело в том, что в какой-то момент Фридрих Вильгельм не выдержал, ему показалось, что встреча слишком затянулась, и заглянул в комнату, где шли переговоры. Он сомневался, стоит это делать или нет. Так вот, если бы ревность в нем не взяла верх, то, по свидетельству самого Наполеона, Пруссия сохранила бы свою целостность. Луиза своим обаянием, красотой, умом и благородством покорила его. И хотя Наполеон знал обо всех этих дворцовых уловках, он готов был отступиться от мысли о раздроблении Пруссии. И тогда история повернулась бы совсем по-другому. В современном мире не было бы Польши и Калининградской области, все это было бы территорией Пруссии, которая во Второй Мировой войне вступила бы в антифашистскую коалицию. Не было бы той бомбардировки, уничтожившей исторический центр Кенигсберга. До тысяча девятьсот восемьдесят шестого года это государство было бы просоветским, но потом, с падением режима, страна начала бы развиваться по своему пути. И мы бы ездили в шопинг-туры и на отдых не в Польшу, как сегодня, а в Пруссию, чтобы полюбоваться старым Королевским замком и полностью восстановленной Бальгой.

(Нарезка кадров, сопровождающая рассказ Алекса: кабинет советника юстиции Зира: Наполеон в повседневном егерском облачении, благосклонно склонив голову набок, слушает что-то с мольбой объясняющую ему прекрасную Луизу, лицо которой заливает легкий румянец, и от этого она выглядит еще более милой и трогательной; открывается дверь и без стука входит Фридрих Вильгельм с пылающими от ревности глазами; откланивающийся с самодовольной усмешкой Наполеон; меняющаяся раскадровка истории Восточной Пруссии; автобус с веселыми туристами, едущими кутить в Кенигсберг на выходные.)

Алиса: Иной раз альтернативная история может быть очень привлекательной.
Алекс: Возможно. Но мы бы не жили здесь, эта земля никогда не стала бы нашим домом. И теперь нам предстоит уничтожить реальность сомнения, порожденную любовью.
Алиса: Фридрих Вильгельм правда любил Луизу?
Алекс: Да, и хотя это был спланированный брак, он еще оказался и браком по любви.
Алиса: Как-то это слишком символично: мы должны уничтожить на последнем задании, в последние мгновения вдвоем, реальность, порожденную настоящей любовью...
Алекс: Нда, согласен. Приколы Мейстеров, судя по всему.
Вдруг из-за угла здания выбежал военный в такой же форме, что Алекс, и с криками направился прямо к нашей паре.
Военный: Офицер Граденберг, где вас черти носят? Смена караула, вас все ищут!
Алиса: Саша, что происходит?
Алекс: Понятия не имею.
Военный: Друг мой, я понимаю, что расстаться с фройлян Фрайдербург очень сложно, но если вы опоздаете, то можете еще долго не увидеться с ней.
Алекс: Кажется, мы не просто попали в это время, мы еще и заняли места реальных исторических персонажей.
Алиса: И что теперь делать?
Алекс: Быть как можно осторожнее и как можно меньше разговаривать.
Военный подхватывает Алекса под локоть и тащит за собой. Из подъезда дома в этот же момент выскакивает пожилая дама и с охами-ахами подбегает к Алисе:
— Вот вы где, голубушка моя! Ну разве можно сбегать от наставницы? Мы все знаем про ваши чувства к офицеру Граденбергу, он хороший молодой человек с отличной репутацией, но, душечка моя, пока он вам не сделал предложения, вам нельзя встречаться с ним наедине. Это неприлично. Ох, допрыгаетесь, звезда моя, напишу о вашем поведении вашей матушке.
Дама обнимает Алису за плечи и уводит за собой в дом советника.
Наставница: Вот-вот закончится встреча нашей драгоценной Луизы, храни ее Господь Бог, с этим монстром Наполеоном, и вы должны быть рядом. А что вместо этого? Какое неблагоразумие.
Алиса оборачивается и ловит взгляд Алекса, смотрящего ей вслед. Одними губами, беззвучно, он произносит:
— Я рядом, любовь моя.
 
Алиса и наставница поднимаются на второй этаж, в просторную залу, где уже в ожидании замерли свита королевы и сопровождающие Наполеона офицеры французской армии. Наконец дверь в кабинет советника распахивается. Оттуда выходит Наполеон в запыленном после верховой прогулки егерском сюртуке, демонстрирующим преднамеренное пренебрежение этикетом. Он идет, глядя прямо перед собой, высокомерно подняв голову. Вслед за ним появляется ослепительная в своей нежной красоте королева Луиза в дорогом торжественном платье из крепа, расшитом серебряной нитью, под руку со своим мужем, Фридрихом Вильгельмом III, который также одет в парадный мундир. Они останавливаются. Луиза кого-то выискивает взглядом, видит Алису и делает ей приглашающий жест следовать за собой. Фридрих Вильгельм остается для беседы со своими советниками. Его лицо ничего не выражает, но по общему настроению видно, что переговоры не достигли желаемого результата.
Луиза исчезает в своей комнате, Алиса, бросив быстрый взгляд на наставницу, понимает, что ей надо идти за королевой.
Оставшись наедине с фрейлиной, Луиза теряет всю свою выдержку и в сердцах срывает с себя дорогое колье с бриллиантами. Она подходит к окну, замирает возле него, глядя на улицу, где возникла небольшая суета из-за уезжающего Наполеона.
Луиза: Это совсем не то, совсем не то. Боже, какое унижение!
Алиса молчит.
Луиза: Помогите мне, дорогая, расшнуровать это ненавистное платье.
Девушка устремляется к королеве.
Луиза: Впрочем, надо радоваться и тому, что есть. Могло быть гораздо хуже. Бедная моя Пруссия, сколько еще страданий выпадет на твою долю? Увы, но, видимо, величие и мощь времен Фридриха II навсегда остались в прошлом.
Алиса с ужасом разглядывает хитрую шнуровку, крючки и петельки, на которых держится наряд королевы, пытается их распутать.
Луиза: Самое печальное, моя дорогая, что мы еще не скоро с вами вернемся в Берлин. Если вообще вернемся...
Алиса наконец понимает систему креплений и уже с легкостью справляется с возложенной на нее миссией.
Луиза: Вы сегодня не очень разговорчивы.
Алиса: Не думаю, что у меня есть слова, достойные высказывания.
Луиза: Вы правы, вы правы... Это время слез, а не слов. Я чувствую такую усталость. Я, пожалуй, прилягу, моя дорогая. Увидимся вечером. Так некстати этот торжественный вечер, затеянный любезнейшим Зиром. Но что делать. Пускай и Пиррова победа, но она должна быть отпразднована. Ступайте, Алиса, я вас позову.
 
Алиса выскользнула за дверь и попала прямиком в объятия наставницы.
— Идемте, голубушка, надо привести вас в порядок. Война войной, но будем надеяться, что она не остановит господина Граденберга в его желании сделать вам наконец-то предложение.
Алиса покосилась на почтенную матрону и, отвернувшись, прошептала:
— Алекс, Боже, где ты?
 
Торжественный вечер в доме советника юстиции, бальная зала. Собрался высший свет прусского общества. Звучит музыка, доносящаяся сверху из немного выступающего над залой балкона для оркестра. Алиса в кремовом, расшитом голубой нитью платье, держится чуть поодаль от королевы Луизы, ее волосы уложены в воздушную прическу, из-под которой выбиваются озорные кудряшки, обрамляющее ее слегка напряженное лицо. Она невероятно красива в этот момент, и находящиеся в зале мужчины то и дело задерживают на ней свой взгляд. Но девушка этого не замечает.
Королева с приветливой улыбкой встречает гостей и общается с ними. Лишь легкая бледность выдает ее усталость и зреющую в ней болезнь. Рядом с супругой стоит Фридрих Вильгельм. Ему не так хорошо, как жене, удается скрывать эмоции. Чувствуется, что по всей зале витает упаднический дух.
В залу заходят приглашенные на празднество офицеры. Среди них Алиса с облегчением замечает Алекса, который, соблюдя все приличия, спустя некоторое время направляется прямо к ней.
Он раскланивается с наставницей и просит у нее позволения переговорить с Алисой наедине. Они отходят в сторону, чтобы не привлекать лишнего внимания. Оказавшись вдвоем, они какое-то время смотрят в изумлении друг на друга.
Алекс (выдохнув): Ты здесь самая красивая девушка!
Алиса: Не смущай меня.
Алекс: Но это правда, я не умею льстить или говорить комплименты, поэтому говорю, как есть.
Алиса: Знаешь, тебе тоже очень идет этот мундир. Интересно, как сложится жизнь у этих двоих?
Алекс: Они проживут вместе недолго, но счастливо. Офицер Алекс Граденберг погибнет в одном из сражений, а Алиса Фрайдербург так больше никогда и не выйдет замуж, сохранив до конца своей довольно долгой жизни любовь к мужу.
Алиса: Как грустно и красиво. А у меня даже не будет возможности сохранить память о тебе...
Алекс: Не надо. Не сейчас. Слышишь, звучит вальс? Я приглашаю тебя. Ведь мы только что обручились.
Алиса: Саша, я не умею танцевать.
Алекс: Еще как умеешь.
Он подает руку девушке, и они направляются в бальную залу, где уже пары двигаются в головокружительном танце. Выходят на середину, Алекс кладет руку на талию девушки. Наставница пускает одинокую слезу умиления. Алиса и Алекс вливаются в череду кружащихся пар. Алиса прикрывает глаза и, закинув голову назад, улыбается. По ее щекам текут слезы, Алекс, не отрываясь, смотрит на девушку и произносит:
— Надеюсь, в Единственной реальности ты снова станешь счастливой.

***
 
Королевский замок альтернативной реальности. Осовремененный и облагороженный, с красивым прудом вокруг. На огромной площади перед ним теснятся уютные кафешки и сувенирные палатки. На месте гостиницы «Калининград» разбит утопающий в зелени парк. Новостройки виднеются только где-то вдалеке, в центре же сохранены довоенные строения.
Алиса и Алекс внезапно появляются посреди пустынной площади, так и застыв в танцевальной позе вальса. Девушка открывает глаза, вытирает слезы и бросается молодому человеку на шею. Они стоят, обнявшись. Алекс беспорядочно целует ее в шею, ухо, в волосы.
Алиса (пытаясь взять себя в руки): Неужели это конец?
Алекс молчит, еще сильнее стискивая ее в своих объятиях.
Алиса: Кажется, нам надо выполнить задание.
Алекс (нехотя выпуская девушку): Да, конечно.
Алиса оглядывается по сторонам: Боже, как здесь красиво.
Алекс снова молчит, кажется ему еще тяжелее в этот момент, чем Алисе. Он достает стальной диск, включает таймер: 00:03.
Алиса: Так мало времени... А я так хотела посмотреть на эту версию Кенигсберга.
Алекс: Лучше не смотреть. Меньше сожалений... Бежим!

***
 
Дом советов, крыша. Алекс с Алисой выходят из Будки времени. Их уже ждет Мейстер № 1. Он одет в простой строгий костюм, на его лице застыло странное выражение лица: словно сквозь маску серьезности проглядывает лукавая улыбка.
Мейстер: Ну что, мои дорогие, с возвращением вас.
Молодые люди молчат, не глядя на него.
Мейстер: О Боже, какие вы расстроенные и влюбленные. Это так вдохновляет. Ну посмотрите же на меня! У меня есть просто отличные новости!
Алиса с надеждой поднимает на него глаза. Алекс продолжает молча смотреть прямо перед собой.
Мейстер: Особый отдел во всем разобрался, и произошло это крайне вовремя, потому что если бы мы, милый Александр, вернули вас в ваше тело, то сбой в программе так и остался бы сбоем.
Алекс (встрепенувшись): О чем вы?
Мейстер: О, вижу, в ваших глазах появился блеск. И не зря, голубчик, не зря.
Мейстер вдруг радостно улыбнулся, подошел к ребятам и обнял их с двух сторон.
— Понимаете, человеческая история — череда хитросплетений человеческих судеб, зависящих порой от одного взгляда, мимолетного желания, спонтанного выбора. Есть персонажи, чьи решения, принятые под воздействием такого секундного вдохновения, направляют историю в новое русло, а есть просто люди, от чьих решений зависит только их конкретно взятая судьба и, возможно, судьба еще нескольких близких им человек. Они делают что-то или не делают, и благодаря этому плывут дальше по течению своей, предназначенной только им, истории. Мейстеры не способны уследить за всеми, мы контролируем лишь тех человеков, чьи поступки могут породить реальности сомнения. Поэтому редко, но такое случается, происходит сбой в программе. То есть бывает так, что этот отдельно взятый простой человек не совершает в определенный момент того, что предназначено ему судьбой. Его Большая Возможность, Решение всей его жизни не реализуется из-за несущественной случайности. И тогда этот человек проживает скучную, пустую, серую жизнь, так и не поняв, почему его история, до определенного момента игравшая яркими красками, вдруг закончилась, по сути так и не начавшись.
Алиса с Алексом переглянулись и одновременно проговорили:
— Это же про нас...
Алиса: Ровно полгода назад я словно в тень превратилась.
Мейстер: Да, дорогие мои, такое случилось с вами. Год назад, одним прекрасным солнечным днем ты, Александр, вышел из дома и отправился на встречу с приятелем. В одиннадцать пятьдесят две ты дошел до пешеходного перехода на пересечении проспекта Мира и улицы Леонова, наклонился, завязал шнурок на ботинке, поднялся, хотел посмотреть на сидящих людей в уличном кафе напротив, но не сделал этого, потому что в это мгновение на тебя наехал пацаненок на велосипеде. Отвлекшись, ты не посмотрел на светофор, и шагнул на проезжую часть, где тебя и сбил шальной автомобилист.
 
(Пока Мейстер говорит, мы видим все, описываемое им, в деталях.)
 
Алиса: О Боже, я помню ту аварию! Так это ты был там...
Мейстер: Да, Алиса. (И уже снова обращаясь к Алексу.) Так вот, твой развязавшийся шнурок — и есть сбой в программе. Ты должен был кинуть взгляд на сидящих в кафе несколькими секундами раньше, заметить там Алису и вдруг принять спонтанное решение не идти на встречу с приятелем, а познакомиться с этой незнакомкой, в которую ты влюбишься с первого взгляда. Ты должен был успеть перебежать дорогу на зеленый свет. Никакой аварии, никакой комы не было в твоей судьбе. Вы всегда были предназначены друг другу, и хотя вы будете самой обычной парой, без выдающихся достижений, Вселенная вступилась за вас. В этот сложный этап человеческой истории, когда все прописные истины подвергаются сомнению, вы вдвоем станете примером лучезарного семейного счастья, у вас будет трое детей, вы сделаете много добра, не запредельного, не общечеловеческого, а очень скромного, но важного для нескольких человек, в чьих судьбах вы сыграете не последнюю роль. Вы создадите небольшой благотворительный фонд, вырастите великолепных детей, рядом с вами люди будут чувствовать тепло. И, видимо, это настолько важно именно сейчас, что Вселенная всеми способами постаралась привлечь к вам внимание. Все эти нонсенсы, аномалии... Несколько мейстератов, помимо особого Отдела, подключилось к поиску ошибки.

(Мы видим Алекса, смотрящего на Алису в кафе на противоположной стороне; случившаяся с ним авария, словно на обратной перемотке, откручивается назад; Алекс и Алиса идут вместе за руку по аллее, целуются, занимаются любовью, меняются, взрослеют, но везде их взгляды полны любви и нежности, у них появляются дети, они всей семьей шумно встречают Новый год, проводят время с друзьями.)

Алекс (с надеждой): Мейстер, и что же теперь будет?
Мейстер: Мы вернем вас в Единственную реальность, в тот самый момент, когда ты должен будешь посмотреть на Алису.
Алиса (заволновавшись): Но мы же не будем помнить друг друга! А вдруг мы опять не познакомимся?
Мейстер: Голубушка, уж поверьте мне, я лично проконтролирую, чтобы ваша судьба состоялась.
Алекс (с дрожью в голосе): Мейстер, позвольте пожать вам руку. И сказать спасибо за... (он запнулся, на секунду отвернулся).
Мейстер радушно обнял молодого человека за плечи, прижав его отечески к своей груди:
— Мейстеры, мой дорогой, не различают добра и зла, не имеют чувств, лишены привязанностей. Но мы умеем различать подлинное величие. И оно всегда скрыто в умении любить. Это мы точно знаем. Прощайте, голубчики.
 
***

Уличное кафе возле памятника космонавту Леонову. Алиса в воздушном белом платье сидит за столиком с книжкой в руках. Перед ней стынет латте в большой кружке. С другой стороны на зеленый свет переходит дорогу Алекс. Он одет в обычную темно-синюю рубашку и узкие джинсы, его волосы взлохмачены, но перед входом в кафе он их тщательно приглаживает. Заходит и, помедлив, направляется к столику Алисы.
— Привет! — произносит он бодрым голосом, заметно нервничая.
Девушка (не поднимая головы): Здесь занято.
Алекс в нерешительности делает шаг назад, но останавливается и, собравшись с духом, говорит:
— А мне кажется, здесь найдется место еще для одного.
Алиса отрывается от книги, готовясь поставить на место непонятливого товарища, но, увидев Алекса, вдруг смущается. Маска раздражительности исчезает с ее лица, она всматривается в парня, как будто пытаясь что-то вспомнить.
Девушка: Мы знакомы?
Алекс (отодвигая стул и присаживаясь): Нет. Но я думаю, это поправимо.
Алиса улыбается и бессознательно поправляет кожаный браслетик на своей руке.
Алекс (указывая на браслет): Клевая вещица.
Алиса: Да. Я... Если честно, я даже не помню, откуда он у меня, но почему-то ношу его, не снимая.
Алекс: Оу, понимаю, у меня тоже есть вещи, с которыми не хочется расставаться. Как ты думаешь, у меня есть шанс пригласить тебя на свидание?
 
На табло цифровых часов высвечивается 12:00, полдень. Памятник космонавту Леонову молниеносно меняет руки местами, но на это никто не обращает внимания...
 
Конец.