Мне велели нарисовать что-то с крыльями.
Они что, думали, это будет птица или ангел?
Рука сама начала вычерчивать самолёт.
Сначала хотел Ми-8, вертолёт, они всё время падают, как подбитые птицы. Наверное, их уже пора снимать с производства. Я никогда не слышал, чтобы столько раз…
Это не я, нет… Ладно.
В ангелов я не верю. У меня был один… одна. С тех пор, как она ушла, двенадцать лет назад, я враз избавился ото всех привязанностей и пристрастий, в момент бросил курить, почти не пил.
Теперь я храню себя сам. Получается плохо, если честно.
Найди что-нибудь по сердцу, сказала она на прощание.
Это стало чем-то вроде заклинания. Это стало моим проклятьем.
Жизнь дарила мне всё, дарила щедро – возьми, только протяни руку… Я протягивал руку – и всё исчезало.
Я мучился от жажды, набирал пригоршню чистой воды, но она проходила сквозь пальцы. Оставались какие-то капли, которыми можно было только смочить губы.
В какой-то момент я понял, что это бесполезно. И жажды больше не стало. Ни к чему.
Стала просто жизнь. Много жизни. Дни, события, люди шли сквозь меня, а я - сквозь жизнь…
Как можно найти что-то по сердцу, если его больше не было?
Часто, проходя каждый день мимо одного и того же дома, я видел этих птиц. Они сидели возле стены, будто парализованные. Не могли шевелиться, не могли улететь. Может, им специально сыпали отравленные зёрна – я не знаю. Они просто тихо умирали. Меня каждый раз передёргивало – я ничем не мог помочь. Впрочем, им было всё равно. Они не понимали, что умирают.
Наверное, я и не замечал, что и сам стал такой вот птицей.
Война стала спасением для таких, как я. Когда не чувствуешь ценности жизни, не знаешь страха смерти.
Я играл в жизнь, тупую и монотонную. Теперь в неё впрыскивались инъекции новостей, военных сводок. Без них я уже не мог.
Потом дозы стало мало. Захотелось больше. В нашем маленьком городе было нетрудно найти нужные каналы связи, взять отпуск и ломануться на войну.
И хотя руки выполняли монотонные движения, мозг постепенно просыпался.
Наверное, таким, как я, противопоказана мирная жизнь.
Какой ангел меня хранил, какая птица? Я не знаю.
Теперь я стираю кровь с рук, а она не стирается.
Просить прощения за то, что убивал? У кого?
За то, что научился жить, без боли? За то, что живу?
Победа… Ещё одна. И ещё. И мир. А обратно в пустоту я не хотел. Не хотел. Не…
Я смотрю на свой нарисованный самолёт.
Медленно стираю лежащим рядом куском ластика крылья… Зачем ему крылья?
Такое уже было под новый год. Я стёр остатки боли.
Если бы можно было нарисовать свой мозг и стереть память, но это не работает. Я же не знаю, как он устроен…
Я могу только стереть крылья. Они же хотели, чтобы я нарисовал ангела? Или ту издыхающую птицу?
Я представил, что сижу в кабине. И продолжал монотонные движения ластиком. Убрал половину… Крылья. Мозг.
Война – она не кончилась. Новости наутро я не смотрел.
Дайте воды.