Она воспитывалась в многодетной семье. По меркам советской власти многодетной считалась семья, имеющая троих и более детей, а в ихней было тринадцать. Уровень социальной жизни таков, что и трое детей воспитывать считалось трудным. Многие женщины ограничились одним ребенком, оправдывая себя мнением, зачем рожать детей, которых не в состоянии нормально воспитать. Можно частично было соглашаться с такими доводами, но не оправдывалась ли этим попытка уйти от своей сущности – давать жизнь новым людям, растить новое поколение, а обеспечить себе более вольготную и праздную жизнь, избавив себя от лишних, тяжких хлопот и обязательств.
Возможно, развивающаяся цивилизация собой такое поведение женщин определяет.
А у нее двенадцать братьев и сестер. Мать скована тяжелым бременем домашних проблем. Сказать, что они голодали, будет неправдой, но скудный паек добывался с большими трудностями и чрезмерным напряжением сил родителей и тех подросших детей, которых досрочно выпихивали в жизнь.
Была и помощь государства, как многодетной семье, но далеко не в той мере, когда можно считать жизнь нормальной.
Отец всю жизнь работал каменщиком в межколхозной организации. Заработок для того времени, как и у подавляющего большинства, был уравнительным. Он не был заработком для многодетной семьи. Кроме основного труда в организации отец "шабашничал", выполняя строительные работы частным лицам, таким образом имея дополнительный доход.
А еще он был браконьером, и это сыграло определенную роль в ее судьбе. Берег Азовского моря тоже вносил свой вклад в содержание семьи. Отец был не просто рядовым браконьером, а на подхвате у начальника рыбинспекции.
Природа всегда взаимно связывает противоположности – верх и низ и холодное и горячее.
Противоположной взаимосвязью должностного положения начальника рыбинспекции – положение главного браконьера района и главного хранителя природы. Таких размеров браконьерства мог достичь только начальник с функциями охраны рыбоводства. Рядовому браконьеру такие масштабы непозволительны. Он снабжал рыбой большое количество начальства района и области. Это он определял, кого из браконьеров наказать, кого не трогать. Были показатели успешной борьбы за охрану природы и рыбоводства и они же сочетались с полуузаконенным в больших масштабах браконьерством.
Ее отец и находился в том ограниченном кругу лиц, которые по требованию начальника инспекции ловили ему рыбу, себе, начальству в любое время года, в том числе и во время нереста и в любых местах.
Труд отца был тяжким, с этой точки зрения он заслуживал уважительного отношения и похвалы. Но его тяжкий труд сопровождался также крайне дикими и неуемными попойками. Мало в жизни красок и оттенков воспринимал он. Его мировоззрение ограничивалось простейшими категорическими, отрубленными суждениями. Он понимал добро и зло и хотел своим детям добра. Но видел он его примитивно. В ограниченной скудной жизни поведение детей, с их природным темпераментом, живостью и потребностями, выходило за рамки позволенного им и того, что он мог дать. В трезвом состоянии ему некогда было влиять на детей, видя нужды семьи, торопился работать. Нетрезвое состояние посвящал разборкам событий и воспитанию детей. Бил он их и мать жестоко по вине и без вины. Но, все же двор держался на нем и не распадался. Первым ощущением просыпающегося сознания подростков было мучительное притеснение. Давление всей обстановки – на волю и желание, стремление вырваться на свободу, не зная, что она может принести.
Семья считалась, по учетам местной власти, неблагополучной. Постоянные негативные происшествия сопровождали подрастающих детей. Наиболее благополучным был старший, работал он в Грузии прорабом на строительстве электростанции. Второй по возрасту отбывал наказание в местах лишения свободы – 15 лет за умышленное убийство.
Она была пятой с конца в очереди из тринадцати человек. Росла бойкой, постоянно наталкивалась на "нельзя", "не можно", "у нас нет возможности". С позиций отца – конфликтна, требовала постоянного надзора, неприятности с ней случались, и поэтому заработала репутацию непутевой.
После окончания семи классов случилось событие, наложившее тяжкий отпечаток на детскую, еще не окрепшую душу, и сформировало общественное мнение против нее.
В июльский воскресный теплый, радостный день проводила время на берегу моря в стайке озорных сверстников. Хорошо сформированная, рослая, интригующая своим поведением, попала в поле зрения районного хирурга.
Отдыхал он с женой и двумя малолетними детьми. Шел пятый- год пребывания его в районе после студенческой скамьи. Много лет до него району не везло на хирурга. Быстро они менялись, не все ладилось в работе, а здоровье людей крайне нуждалось в надежности этой профессии. Пришелся он к месту, скоро начал удачно проводить сложные операции, с людьми был приветлив и доброжелателен, работал столько, сколько требовала обстановка, в любое время суток, энергичный и неутомимый, заслуживал, уважительное признание. В знак благодарности в сельской местности ему несли продукты питания, курей, гусей, яйца, масло. В знак особой признательности давали небольшое количество денег. Первоначаль¬но подобное отношение смущало его, был какой-то маленький разлад с совестью, говорил:
– Что вы делаете, зачем мне даете, сами же нуждаетесь. Однако скоро привык к той практике и обычаям, которые не им создавались. Спокойно брал все, что дают, вымогательством никогда не занимался, никаких предварительных условий не ставил, запрещенных действий не выполнял.
Среди врачей широко распространена практика выдачи фиктивных больничных листов за подачки, уже наработан норматив выдачи больничного листа за деньги. Врачи в этих случаях про клятву Гиппократа забывали, оправдывая свои поступки низкой заработной платой, которую давала им советская власть и которая, как они считали, не позволяла нормально жить.
Один раз он выдал фиктивный больничный лист по настойчивой просьбе соседа по квартире его родственнику, который по чрезвычайной для него ситуации выезжал в субботний день в другой город, но за выдачу фиктивного листа подачек и денег не брал.
Был он удовлетворен своей жизнью, другой, лучшей он еще не видел и ему не с чем было сравнивать и сожалеть. На деньги, скопленные семьей и прибавленные взятыми в долг приобрел автомашину "Жигули", и в глазах других уже был привилегированным и успевающим человекам.
Двигаясь от ларька с напитками и вином, он зацепил ее, стайка девчат заворковала своими любопытными эмоциями, для них он оставил бутылку, любопытство их еще возросло. Он проронил: "Я еще приду". Она: "Зачем это нужно?", но не испугалась.
Отдых на берегу моря в солнечный день не только приятен, но своим однообразием и длительным пребыванием на солнце приводит к утомлению, Жена на его намерение ехать домой ответила согласием. Автомашину по прибытию домой в гараж не поставил, а вернулся на берег моря.
Она в поредевшей группе девчат продолжала резвиться. Вторую бутылку вина приняли с настроением и нескрываемым любопытством. После маленьких препираний распили ее, отказалась пить только девушка, являющаяся ее соседкой. Захотелось покататься на новенькой машине. Все они еще делали первые шаги, их манили полуосознанные неизвестные дали и желание огромного счастья, хотя не знали, в чем оно выражается. Они едут в машине – событие! Наряду с этими бегущими ощущениями в сознание закладывается оценка реальности. Зачем семейному мужчине водиться с подростками – девушками? Их маленький жизненный опыт говорил, что они всегда бывают объектами нападок мужчин, желающих получить удовольствие. Но как эта игра неравноправна. Мужчине в этой игре, не берущем на себя никаких обязательств в отношении женщины — просто получение удовольствия, а какие тяжкие неприятности могут повлечь подобные отношения для женщины. Кроме того они находились во власти морали – до вступления в брак женщина не должна знать другого мужчину, первым мужчиной у нее должен быть муж. Предъявлялись серьезные требования, если невеста к моменту вступления в брак познала другого.
Покатавшись вдоль моря и лесополос, девчата запросились домой и постепенно в разных местах вышли из автомашины. Хирург предложил им еще поехать на берег, но все ушли, а она осталась в машине. Уже вдвоем на берегу купались в теплом вечернем море, прикладываясь к коньяку, закусывая шоколадом и мандаринами. После очередного пребывания в воде хирург пригласил ее согреться в машине коньяком, и случилось то, что и должно было случиться. Вечный зов природы сделал свое дело, но для нее это было впервые в жизни, в ее четырнадцать лет. Алкоголь убрал в сознании запреты.
Время пролетело быстро, и когда половое возбуждение закончилось, реальная оценка происшедшего тревожно постучалась в сознание обоих. Он мысленно себя переспрашивал, а зачем это было нужно, зачем связался с малолеткой и что с ней делать. Она не переживала за случившееся, у нее не было еще своей оценки, плохо это или хорошо. Ее волновал единственный вопрос, как скрыть от родителей, ведь она должна была к девяти часам вечера быть дома, а шел двенадцатый час ночи. Хирург остановил машину из предосторожности не рядом с ее домом, но не успела она выйти из машины, как впереди появился ее отец. Сопровождая свои действия грубой бранью, схватил за рубашку хирурга и трижды ударил кулаком в лицо, с последним ударом хирург упал на землю.
После девяти часов вечера мать стала выяснять, где ее дочь, у соседской девушки, которая была вместе с ней на берегу моря. Ответ – осталась там, объяснения почему-то вызвали сомнения в правдивости рассказа. Давление с грубыми упреками привели к слезам и признанию –катается на автомашине.
К одиннадцати часам вечера отец избил мать за плохое внушение требований и собрался идти искать дочь на берегу моря. Встреча привела к разыгравшейся картине. Забежавшую в дом дочь ударил и потребовал от матери осмотра ее. Дочь расплакалась и рассказала, что ее напоил и изнасиловал хирург.
Жена хирурга в тревоге и волнении, уложив спать детей, бессмысленно ходила по комнате, терзаемая сомнениями, что случилось. Разные мысли лезли в голову — разбился, угнали автомашину, встретил друзей и пьет с ними водку. Мысль о том, что он находится с другой, быстротечно мелькнуло в голове, но никаких причин для объяснения подобного не было и она ушла из головы, такого быть не может! И вдруг после томительного ожидания, утраты ощущения времени и упадка сил – осторожный щелчок ключа в замочной скважине в ночной тишине вырвал ее из долго тянувшегося состояния. Появилось желание узнать причины столь долгого необъяснимого отсутствия и обрести вновь душевное спокойствие. Однако вид разбитого лица насторожил ее еще больше. Объяснение, что подвез женщину, а затем его избили, при противоречивости изложения, не привело к ясной картине. Накопившаяся обида и гнев привели к раздражению и нападкам, скандалу с взаимными оскорблениями друг друга. Отношения двух лиц, находившихся в близости и понимании, обратились в неопределенное состояние. Она уснула с обидами и раздражением и увренностью, что завтра ей удастся узнать все происшедшее и она воздаст ему должное за пренебрежительное отношение к ней. Ему казалось, что вообще не спал, постоянно решая мучительный вопрос, как ему вести себя, какие оправдания найти своим поступкам.
Утром, рассмотрев разукрашенную физиономию, принял решение на работу не выходить, сославшись на болезнь. Но события развивались не по его сценарию и они подчинили его, решать самому не пришлось. Через короткое время ему позвонили и сообщили, что в операционное отделение после дорожной травмы поступила женщина с переломанными конечностями и нужно срочное хирургическое вмешательство. От выхода на работу при этих обстоятельствах отказаться он не мог. Язвительные расспросы мужчин по поводу внешнего вида и усмешки женщин нужно было просто терпеть и как угодно отговариваться.
В семь часов утра отец приволок ее в райотдел милиции с заявлением, что его дочь изнасиловали. Дежурный принял заявление и распорядился ждать восьми часов, когда начнется рабочий день. В половине восьмого начальник милиции принял рапорт дежурного о происшествиях за последние сутки. Заявление об изнасиловании хирургом четырнадцатилетней девочки привлекло его особое внимание, так как хирурга он знал и не один раз пил с ним водку. Состоялась информация первому секретарю райкома о событиях за прошедший день. Заявление насторожило первого. Он высказал отношение к позиции, затрагивающей его деятельность.
— Только не хватало еще искать нового хирурга и решать вопрос квартиры, которых не хватает многим специалистам района и работникам милиции.
Первый по телефону разыскал главврача и упрекнул, что это за кобель завелся, кидается на четырнадцатилетних. В коллективе преобладают женщины, полно и молодых, и вдов, и замужних, которые не против, что ему не хватало?
Главврач выслушал сбивчивый, почти правдивый рассказ хирурга. Фактически он сознался, что совершил половой акт с несовершеннолетней и только какие-то малозначительные мелочи обратил в свою пользу.
Полученную информацию главврач сообщил первому, разводя руками, а что же ему делать, если не будет хирурга? В глубинку никто из врачей с другого места не переедет. Распределение выпуска институтов уже состоялось, целый год придется обходиться без хирурга.
Первый остановил его: – Не торопи события, хирург же замечательный, совершил ошибку, но нужно спасать. Первый всю свою жизнь провел в районе, знал людей, знаком ему был отец ее, проблемы и нужды их семьи. Собрав соответствующую информацию, первый для себя сделал категорический вывод – хирург не должен сидеть в тюрьме. Но это пусть решают те, кому положено решать, нужно подтолкнуть, чтобы они сами пришли к такому выводу. Позвонил прокурору, что в прокуратуру придут с заявлением об изнасиловании, не торопись с окончательным решением – задержанием и арестом.
Прокурор вставил: – Да потерпевшей четырнадцать лет, сколько может быть жалоб, да и общественное мнение может негодовать.
– Знаю, что четырнадцать лет, виноват хирург за то, что связался с подростком, ну если бы он зверски напал или обманным путем увлек, то мне понятно, таких людей надо сурово судить, а если она пила, сама осталась наедине, то пусть и родители, как воспитали,- то и получают. Не навязываю своего решения, но прошу, посмотри на всю ситуацию с жизненной мудростью.
Повели ее к судебно-медицинскому эксперту. Неприятное бесцеремонное обращение с тем, что составляет тайну и скрывается от любого постороннего глаза.
Выводы эксперта – половой зрелости достигла, телесных повреждений, характерных для насильственного полового акта не обнаружено. Кровоподтек на плече, как заявила сама потерпевшая, от удара отца. Разрыв девственной плевы по циферблату в двух местах на два часа и девять часов. Разрывы свежие, края кровоточащие, кольцевое отверстие девственной плевы до разрыва пропускало кончик мизинца.
Первоначально она взбунтовалась, причем здесь два часа и девять часов, ведь это произошло в одиннадцатом часу вечера, но быстро поняла, что медицине условно понадобилась часовая стрелка для указания разрывов. Эксперт разъяснил, что определение половой зрелости производится по двум критериям – интеллектуальному и физиологическому. Интеллектуальный определен границами 14 лет, понимается уровень развития сознания, необходимый для воспитания детей. Обычно на практике все до четырнадцати лет признаются не достигшими половой зрелости, а с четырнадцати – достигшими. Под физиологическим критерием понимается физическая способность и возможность родить ребенка. Размеры груди, расстояние между бедрами, развитие молочных желез и полового органа соответствовали медицинским данным о достижении половой зрелости.
Перенес унизительную для себя процедуру и хирург. У него взяли образцы слюны и крови, чтобы биологическая экспертиза имела возможность по мазкам, взятым у нее, определить наличие мужской спермы и сопоставить ее с кровью. Унизительность положения связана была и с тем, что медсестра, бравшая образцы, и двое понятых, были его хорошими знакомыми, с ними он соприкасался по работе. А затем изъятие трусов в присутствии двух соседей. Хирург быстро усвоил результаты ее освидетельствования. Достижение половой зрелости освобождало его от наличия в его действиях состава преступления: совершения полового акта с лицом, не достигшим половой зрелости. Линией раздела его уголовной вины было согласие потерпевшей на свершение действия в отношении ее. При наличии согласия, а не изнасилования, он должен освобождаться от уголовной ответственности, а если он совершил половой акт с ней без ее согласия, с применением насилия, он подлежал уголовной ответственности, причем очень строгой ответственности, при этом областной суд должен производить судебное разбирательство.
Он находился в такой степени психической подавленности, что обдумывая эти обстоятельства, что лучше, что хуже для него, приходил к безразличию, нежеланию бороться за себя. Ему было все равно, казалось, что он последний негодяй и готов на любой исход дела, считая, что заслужил самого тяжкого наказания.
К середине дня весь районный центр гудел, обсуждая события, происшедшее с хирургом. Участвовали все – работники больницы, ее сверстницы, учащиеся школ, пенсионеры, ревностные блюстители порядка и морали, занимающиеся вопросами воспитания внуков. Смаковали происшедшее просто обыватели, которых не касалось это происшествие и ничто их не волновало, но эти события имели яркий характер и на них они отшлифовывали и показывали свои умственные способности, высказывая различные мнения.
В обеденный перерыв из чужих уст узнала и жена хирурга о вчерашнем событии с ее мужем. Она была поражена, ее действия перестали носить осмысленный характер, возбуждение получало одну направленность – ей хотелось только стегать его самыми тяжкими оскорблениями. Хотела бежать к нему на работу, но поняла, что и она будет находиться в униженном состоянии, если свои требования выскажет в присутствии посторонних. Попросила явиться домой, он пришел с опозданием. До утра скандалы, крики, слезы. Он запирался и ничего не хотел говорить, она требовала подробного рассказа, как это произошло. Он ответил ей грубо: – Не знаешь, как это происходит?
Утром она собрала двух детей и молчком уехала к матери в сельскую местность, заявив при уходе, что с ним она жить не будет.
Общественность продолжала выносить свои приговоры. Мнения в больнице – одни считали, что следует хирурга защищать – подумаешь, все мы грешны, неужели человек не имеет права на прощение. Другие – ее винить нечего, малолетняя, он и ее совратил, такие люди приводят молодежь к растлению. Доставали в своей критике и родителей, винили их, случившееся считали результатом их плохого воспитания.
Около столовой ежедневно собиралась группа мужчин, после выпивки часами проводящих время в пустых разговорах, в обсуждении новостей. Противоречия во мнениях настолько оказались серьезными, что завсегдатаи хватали друг друга за грудки и между некоторыми испортились старые дружественные отношения.
Среди молодежи мнения тоже были раздвоенными в большей степени по полу, но они несли свою специфичность. В их взглядах меньший уровень критичности. Мальчики смотрели на нее, как на девочку, которая раз уже дала, то будет заниматься этим и дальше. В их затаенных мечтах обладания женщиной она становилась объектом, на который можно покушаться с большей степенью удачи. На ней была поставлена как бы кастовая отметка. Для серьезных отношений дружбы и любви она непригодна, она опорочена, для удовлетворения томящего желания больше доступна, что нельзя с другими, то можно с ней. Любовь с девчонкой, не знавшей мужчины, требует определенных обязательств, а ее можно лишить этих обязательств уважения и ухаживания. Ее можно просто использовать тайком, а на глазах общественности отворачиваться. Каждому хочется, чтобы подруга украшала его, а как она может украшать, если презренная? То удовольствие, которое может принести, не будет окупаться неприятностями из-за общественного мнения.
У девочек в обыденных выражаемых эмоциях она осуждалась. Не берегла свою девичью честь, сама себя поставила в сомнительную ситуацию. Им хотелось отмежеваться от нее в повседневных отношениях.
С другой стороны, сохраняя в тайне свои мысли, они видели перед собой сверстницу, вступившую в полноценную жизнь и им тоже хотелось, но они видели это вступление совсем в других обстоятельствах. Их окружали благородные принцы, носили на руках, обсыпали многочисленными розами и поцелуями и плыли они в розово-небесной голубизне необъятности.
Мать жены хирурга внимательно выслушала сбивчивый эмоциональный рассказ своей дочери. Посочувствовала ей в трудной ситуации и выразила мнение, что ей самой принимать решение, но все ли она обдумала? Она понимала, что бросает отца своих детей, никогда полноценной замены детям никто не составит, какой бы хороший человек ни встретился ей в жизни. Не просто оставаться без мужа и найдет ли она другого мужа, чтобы не были поруганы ее чувства и обязательства перед детьми? Без мужчины в молодые годы оставаться нет смысла. Будет ли мужчина в образе нового мужа, если это будут мужчины на краткое время с созданием факторов отрицательного влияния на воспитание детей. Разберись сама в причинах такого поведения мужа, ведь он у тебя был хорошим семьянином и порядочным человеком, что его заставило? Если единичная ошибка, случайность с совпадением обстоятельств, то не целесообразнее ли простить, больше подчинить своему влиянию. Все ли ты, как женщина, совершаешь правильно? Женщина обладает возможностью потушить мужчину полностью, чтобы у него не было влечения к другой женщине, а вернее не осталось возможности общаться с другой женщиной. И если ты не погасила половые возможности мужа, то всегда при определенной обстановке он захочет обладать и другой женщиной. А если вашу совместную жизнь ставишь в зависимость от своего настроения и отказами пытаешься влиять на него для выгодного тебе состояния, то потенциально закладываешь причину для внебрачных половых отношений мужа.
Доводы матери заставили ее задуматься. В месте проживания матери обосноваться нормальной жизнью не имелось вариантов. Погостив у матери дней десять, с детьми возвратилась на квартиру к мужу.
Следователь приступил к установлению обстоятельств происшедшего насилия, истина не всегда возможна к выяснению, формируется определенный расклад, который может быть близок к истине и совершенно противоположен ей. Как правило, следователь в одиночестве пытается прорваться к правде, но все они – очевидцы, потерпевшие, виновные, прежде всего беспокоятся о себе, стараются занять более выгодную позицию оправдания себя ради своего будущего благополучия. Они с других позиций, чем следователь, подходят к воспроизведению происшедшего. Свидетелей одолевает практическая жизненная идеология: чем меньше знаешь, тем лучше. Сформированная общественная мораль: зачем уличать в неприятном подобного себе, – заставляла замыкаться свидетелей; зачем мне чужие хлопоты, рассуждали они.
Потерпевшим не хочется освещать свои ошибки и промахи, они готовы возложить их на виновного. Угроза наказания заставляет виновного искать всевозможные варианты оправдания, в том числе и за счет потерпевшего. Нормы морали и обычная психология отодвигаются в сторону, надо спасать свою шкуру.
Работа, проведенная в течение дня, сформировала ясность картины для следователя. Состоялось обсуждение с прокурором. Следователь в течение дня установил формируемую многими защитную реакцию — во что бы то ни стало спасти хирурга. Он, оценив всю сложившуюся ситуацию, пришел к выводу: если он задержит хирурга, а затем получит санкцию на арест, дело состоится с обвинительным приговором, но если хирурга не арестовывать, то будет сильное влияние на потерпевшую, и она при собственных серьезных ошибках, неприятностях всей этой ситуации, невольно сыграет ему на руку, и дело потеряет судебную перспективу. У следователя, при всей объективности оценки, напрашивалось субъективное желание за попытку оправдать его многими, не разобравшись даже в том, что же случилось, заключить хирурга под стражу. Мнение совпало с позицией прокурора. Однако последний не рассказал ему о разговоре с первым секретарем. Свои доводы прокурор изложил с позиции большей осторожности, обратив внимание, что им не стоит рисковать, ведь их может подвести потерпевшая сторона. Ее могут психологически затоптать на противоречиях защита и обвиняемый. Ее показания могут быть судом подвергнуты сомнению. А самое страшное для следствия, если она поменяет свои показания в результате получения родителями денег. Поэтому в своих следственных действиях надо делать скидку на эти возможные ситуации и есть смысл, не принимая сейчас крайнего решения, посмотреть, как будут развиваться события дальше.
Потерпевшая на очной ставке говорила практически правду, незначительная ее поправка состояла лишь в том, что ей невольно хотелось найти какие-то оправдания случившемуся, но она оказалась справедливо-мужественной и эти оправдания не строила за счет усугубления позиции хирурга.
Прошедшие несколько дней изменили внутреннее состояние хирурга, ему уже не была безразлична его судьба, страшно не хотелось сидеть в тюрьме. Временами он находился в состоянии психологической неосмысленности. Он утратил реальную оценку, логика суждений не могла занять твердую и устойчивую позицию. Сложившуюся ситуацию он оценивал первоначально, это не изнасилование, как его могут обвинить, если в этом виновна сама потерпевшая, а он все-таки мужчина, как и все. Затем уверенность в этом постепенно таяла, ведь это была четырнадцатилетняя девочка, которая раньше половой жизнью не жила, и он отвечает за все случившееся, она этого не хотела, это он принудил ее к случившемуся.
Следователь, создавая для себя определенный диапазон действий, оказывал психологическое давление на него, категоричностью суждений не оставлял даже повода для возможного иного мнения — зачем связался с ребенком, за это нужно отвечать.
На очной ставке хирург, перешагнув через нравственную категорию совести, борясь за свою свободу, несколько, казалось бы, мелочей исказил в свою пользу, но они имели существенное значение для оценки – с согласия ли совершался половой акт или с применением насилия или это он сделал за счет доведенного до беспомощного состояния ребенка. Следователь уловил размеры неискренности хирурга. Но это не всегда уловит суд или даже не захочет брать на себя ответственность, а применит общие принципы оценки доказательств, если двое утверждают разное, то нужно иное подтверждение, а здесь иного нет – верить надо хирургу или потерпевшей. Травмированная подобным поведением хирурга, она впала в более тупое и озлобленное состояние, и это было не на пользу ей, на вопросы отвечала отрывисто и нехотя, опровергать хирурга не хватало у нее силы, замыкалась в себе и тем самым подрывала отношение к правдивости ее показаний. Разрывы девственной плевы зажили, в физиологическом состоянии ущербности от совершенного полового акта она не ощущала, а было тяжкое психическое состояние от разборок и оценок происшедшего. Все, кто этого касался, фактически обвиняли ее, хотелось избежать всех разборок и как можно скорее выйти из этого положения.
Следователь правильно оценил состояние потерпевшей и тоже пришел к выводу – единственным его решением будет вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела с утверждением, что в действиях хирурга отсутствует состав преступления и он уголовной ответственности не подлежит. Следователь не торопился с обнародованием своих выводов, продолжал поддерживать хирурга в напряженном состоянии, постоянно через несколько дней вызывал к себе, обременяя его мелочами. А на главный вопрос – чем же закончится разбирательство, не торопился отвечать. Считал, что также не погрешил своей совестью перед потерпевшей, да, он призван защищать честь и достоинство женщины, но в первую очередь, делает это она сама, а раз она опрометчиво поступила, то ей самой нести груз всех неприятностей и унижений. Наедине он сказал ей, что с того момента, когда сверстницы покинули машину, а она осталась одна и распивала спиртные напитки, при непредсказуемости ее поведения она лишила себя возможности защитить себя правовым порядком.
Жена хирурга, вернувшись домой, в течение одиннадцати суток спала отдельно в другой комнате. Но война под одной крышей долго продолжаться не может. Либо мир, либо в разные стороны. Природа взяла в свои руки регулировку их отношений. В двенадцатую ночь тела их .сплелись, и супруги поняли, что будут жить вместе и растить детей. Жена проглотила горькую пилюлю измены, а хирург согласился с усилением власти жены и частичной утратой самостоятельности в своих поступках. Она строго приказывала к конкретному времени возвращаться домой и ему приходилось исполнять. Ни к скандалу, ни к разводу он не стремился.
Отсутствие решения следствия, неопределенность в связи с этим, частичные угрызения совести заставили хирурга искать согласия с родителями потерпевшей. С отцом он встречаться не желал. Однажды главврач переспросил – простили уже органы?
; Нет пока еще.
; Тогда думай, как задобрить потерпевшую.
Старшие сослуживцы одолжили денег – две тысячи рублей. Убедившись, что отец на работе, хирург принялся исполнять малоприятное, но необходимое мероприятие. Разговор с матерью состоялся во дворе дома. Отправляясь к ней, хирург считал, что две тысячи рублей будут приняты. Он уже сам привык – когда дают, нужно брать. От них он не собирался ничего требовать, они также понимали, что исход дела клонится к тому, что к уголовной ответственности он не будет привлечен, и он приносит извинения таким образом перед ними. Мучительны также были обстоятельства, что ему пришлось клеветать на потерпевшую, после всего этого ему хотелось мира и согласия с этими людьми, которые волей случая врезались в его судьбу. Он считал, что самым неприятным будет выслушать горькие упреки матери. Однако она приняла его доброжелательно, без каких-либо упреков и скандалов, но деньги взять отказалась.
– Честью своей дочери не торгую, может, было бы легче, если бы тебя посадили в тюрьму, в какой-то степени, тогда могла найти оправдание своей дочери. Но не желаю оправдывать себя и дочь чужим горем. Я должна нести свой крест и несу его, какое дело мне до тебя. Требовать, чтобы тебя наказали, не собираюсь, что будет, то и будет.
Эти слова показались такими же ударами в лицо, которые нанес в тот злосчастный вечер отец потерпевшей. С одной стороны, он почувствовал вновь собственное унижение, с другой – облегчение и приближение конца перенесенного им потрясения. Раз они не будут жаловаться исход ясен.
Действительно, по истечении месяца следователь принял решение, которое оказалось окончательным, хирург свободно вздохнул. С членами семьи потерпевшей он не встречался, только в порыве недоброжелательного жеста кто-нибудь напоминал ему о событиях, казавшихся кошмарным сном.
Внутри него в потаенном уголке сознания эти события находились на постоянно действующем дежурстве. В любой миг они могли заполнить его сознание. Иногда ему приходилось соизмерять свои поступки с пережитым и восхищаться той гордостью, честностью и неподкупностью, которые он пытался перечеркнуть за две тысячи рублей. Ранее ему казалось, что все плохое, зло – есть результат низкого уровня сознания, культуры, малой1 воспитанности. Люди более высокого уровня жизни, представители золотой интеллигенции, казалось ему, несут только прогресс, и вдруг аксиома перестает быть аксиомой и превращается вновь в теорему, теорему раздвоения, что эти выводы лишь частично верны. Независимо от уровня сознательности и образа жизни в каждом человеке уживается и хорошее, и плохое. Повышенные способности и высокое образование не мешают совершать в достижении своих желанных целей плохие и бесчестные поступки. Уровень их негативности, отрицательности превышает возможности маловоспитанного человека. Размеры нечестности простого люда гораздо меньше, чем более цивилизованного слоя, у которых более замаскированы и преподносятся в более привлекательной упаковке благодарности, достоинства, элегантности. С позиции прошедших трех десятков лет, поступок матери потерпевшей покажется просто глуповатым. Понятия честности и гордости будут размываться новым понятием морального ущерба, связанного с рыночными отношениями. Причиненные ей переживания и неприятности составят право на получение денежного эквивалента. А может быть, в наше время женщина, отдавая себя за деньги, собственноручно убивают свою будущность с уважительным отношением к ее чувственности и благополучию.
Хирург в районе прожил после случая один год, приобретая опыт, пользовался еще большим уважением и впоследствии очутился в должности ведущего хирурга в областной больнице. Жилье ему было предоставлено сразу при переезде. Служебное положение внесло повышение материального достатка в семью с соответствующим воспитанием детей. Переезд способствовал более скорому забвению происшедших событий, в областном центре только единицы знали об этом, но никто уже не напоминал. Спокойнее стало и жене.
Она к началу учебного года тоже успокоилась и пошла учиться в восьмой класс. От природного контрольного замка девственной плевы она избавилась и перед ней открылись возможности половой жизни. В школе все учащиеся знали, что свою половую жизнь она начала с громким скандалом. Были еще сверстники, открывшие для себя первые страницы половой жизни, но они смогли это сделать тайно, ни родители, ни школа не были вовлечены в события их личной жизни. Она же стала предметом всестороннего внимания. Девочки с любопытством смотрели на нее, с официальной стороны она была запятнана знаком распущенной, но внутренне их распирало любопытство, ведь их тоже ожидает с неизбежностью начало половой жизни, но, как и когда. Мужская половина смотрела на эти события по-другому. Жгучее чувство половой потребности, скрываемое ими в повседневном общении, втайне строило мысли на возможность удовлетворения половой потребности с ней, как на вариант в большей степени достижимый. Подобные стремления она резко и грубо обрывала и сразу пропадало у большинства настроение разговаривать. Учителя старались, чтобы среди учащихся меньше было разговоров на половые темы, большее время отдавали учебе, всему свое время, и половая' сторона жизни Откроется во всей полноте, а сейчас она будет только мешать воспитательному и учебному процессу. В этой идеологии она была объектом повышенной опасности, именно вокруг нее могли возникнуть события, мало отвечающие их намерениям.
По ряду вопросов учителя наталкивались на жесткое отрицание их требований, но к большинству школьных событий она проявляла самостоятельность, повышенную трудоспособность, увлеченность и выполняла такие требования, которые не могли сделать ее сверстники. Педагогический опыт школьного коллектива позволил на протяжении двух лет избежать вокруг нее отрицательных событий. Новые жизненные проблемы вытесняли старые. Школе не пришлось принимать участие в разыгравшихся в ее судьбе драматическо-трагических событиях в ее четырнадцать лет.
Еще не отзвучал последний школьный звонок, как в райцентр прибыли артисты Московского драмтеатра во главе с известной артисткой Валентиной Серовой. Театр совершал гастроли по югу Украины.
В приготовлениях к спектаклям, в формировании сцены в походных условиях требовались помощники. Среди старшеклассников оказалась и она. Выделялась среди сверстников и попала в круг постоянных надежных помощников. Со старшей на год девушкой познакомились они с электриком и слесарем сцены. Отброшенными оказались те нормы и требования жизни, определявшие ее поведение в течение двух лет. Бросила она вызов родителям, школе. Ощутив маленький глоток свободы, раскрепостила свои чувства и состояние и вскоре стало известно ее половое общение со слесарем, а ее подруги с электриком. Упрек родителей игнорировала отговоркой, что заявления в милицию никто ни о чем не писал и кому какое дело, кто чем занимается, если она сама разбирается самостоятельно и если обе стороны от этого получают удовольствие.
Райцентр с прилегающими селами через несколько дней исчерпал свои возможности для московских гостей. Вся труппа переехала в другой большой город, увеличив свой состав за счет двух подруг, украсивших на время жизнь слесаря и электрика. Город принял в свои объятия артистов на десять дней и уже стал прощаться. Четыре человека составляли две пары, решали свои проблемы. Пары распались, подруга покинула электрика и уехала домой, а она покинула слесаря и очутилась в. объятиях электрика. Гастроли продолжались. Ей определили роль билетерши, на спектаклях она продавала билеты, собирая деньги. Нужно было успокоить родителей и сообщить, что вступила в самостоятельную жизнь, которую рано или поздно надо начинать.. Купила для матери дешевенький платочек, отцу сигареты, явилась домой, утверждала, что принята на постоянную работу кассиром. Для убедительности показала пачку билетов. После упреков в сомнительности ее поведения, утих гнев ее отца, простила мать, отец даже не бил ее. Побыла дома полдня и уехала, благословили в дорогу с неизвестностью. Семья на один рот уменьшилась. Быстрая смена городов на берегу Азовского и Черного морей растянулась с начала лета до сентября. С Крыма стали вновь продвигаться на север. Однажды после туманно-заманчивых разговоров о Москве любимый сказал, что они поедут в село, находящееся в пригороде, а ей поручат сходить в городской отдел культуры и там сдать корешки билетов, ей дадут бумагу, в которой определят, на какую сумму за проданные билеты нужно отчитаться. К этому времени она поняла, что часть вырученных денег идет на улучшение жизни артистов и их развлечения. Она распространяла и левые билеты. Бумагу, возможно, придется ожидать в течение двух часов. Когда она ни с чем возвратилась, стало ясно, театр уехал в Москву, а для нее осталось право на проживание в гостинице до двенадцати часов следующего дня. Сон, длившийся на протяжении трех месяцев, слетел с нее в один миг. Она не могла понять — разве можно разговорами о добре и человечности скрывать такую подлость. За три недели до случившегося она сообщила спутнику о трехмесячной беременности. Обида, настойчивость и желание посмотреть ему в глаза и услышать ответы на свои вопросы привела в подмосковную деревню Арбузово, где заканчивал свои спектакли театр, чтобы прибыть на постоянную зимнюю квартиру. Неожиданность ее появления помешала скрыть грубоватое удивление электрика и других старших товарищей, с которыми она соприкасалась.
— Зачем ты здесь нужна? Ведь у него жена и двое детей. Разве ты не понимала, чем это должно закончиться? У артистов в каждом городе новая жена, а тебя сколько возили?
— Здесь тебе уже нет места, свою судьбу решай сама.
— Я должна была думать, чем это закончится, а он только получить удовольствие? Разве вы не видели, что происходит, почему, как старшие, безучастно отнеслись к моей судьбе? Какие вы мужественные на сцене, какие красивые слова произносите, как боретесь за справедливость, а в жизни кто вы? Жалкие и трусливые!
Чем больше входила она в эмоции, тем больше вокруг них собиралось людей. Электрик испытывал неловкость, уговаривал ее успокоиться и вести себя тише. Вразумительного предложить он ничего не мог, а только успокаивал. Вместе с ней приехал на Курский вокзал. На имевшиеся у него деньги пообедали в кафе. Спиртные напитки она не пила, а он в мучительном состоянии позора, в котором очутился в результате своей подлости, заглушал это состояние водкой. К вечеру он дошел до такого алкогольного опьянения, когда перестают нормально воспринимать реальность, поведение становится бессмысленным и в тягость окружающим. Она понимала, что остается одна со своими неприятностями и все безучастны к ее судьбе, у каждого свои проблемы. Многие люди, имеющие свой мирок благополучия, берегли его, и она в том мирке была лишней. Ей было ясно, что людей и добрых, и благожелательных много, но эти качества сразу постороннему не открываются. Нужно находиться на таком ключе жизни, чтобы она попала в сферу влияния этих качеств. Но в этот момент это положение жизни она не освоила. Мир ей представлялся окруженным крепким панцирем и она ничего не может сделать, чтобы проникнуть через этот панцирь. Когда она ехала в Москву, то подсознательно на что-то надеялась, ей казалось, что невозможно, чтобы к ней плохо отнеслись. Но сейчас она поняла, что здесь она никому не нужна, да и везде она никому не нужна. Здесь, в большом городе, кипящем жизнью, она более беспомощна, чем в прежнем месте жительства. Нужно уезжать туда, откуда приехала.
Возле пивнушки она покинула его. В здании вокзала вновь встретились. Он с искренней добротой и ясностью сознания отдал последние три рубля и они сослужили свою службу. С оставшейся у нее мелочью ей хватило купить билет до первой остановки поезда, тем самым она получила право сесть в вагон поезда, который пойдет на родину.
Не у всякого получится зайцем ехать в поезде, но она нашла возможность для решения такой проблемы, ибо у нее не оставалось другого выхода. На станции, которая вела к дому, с поезда она не сошла. Слишком страшной ей рисовалась картина встречи в родительском доме, в кругу знакомых, что ей хорошего могут сказать, а плохого она наслушалась. Да, в жизни нужно принимать решения, но миг слабости увел ее от принятия решения, и она едет дальше. Решение за нее принял контролер и безбилетный проезд оборвался. Две ночи провела на вокзале, а затем на две недели оказалась в бригаде строителей, строившей роскошный дом для частника. На две недели обеспечила временно свое жизненное состояние. Но что-то нужно было искать. О превратностях своей судьбы написала письмо брату, находившемуся в местах лишения свободы. Все глухи к ее проблемам, все готовы судить, упрекать, в чем она виновата, но ей не это нужно. Ей нужно прощение плохих ее поступков и оказание помощи. Да, если она и не оправдывает доверие людей, ведет себя плохо, то они всегда в первую очередь будут торопиться судить, а не оказывать помощь. Но она готова покаяться за все плохое и больше его не совершать. Брат был убийцей. За содеянное он не мог вызывать ни сострадания, ни прощения и он нес соразмерную меру наказания. В образе убийцы он был как бы не человек, но с другой стороны, он оставался человеком. В письмах, которые он изредка писал домой, слышалась боль сердца за свое неправильное поведение и то не потерянное чувство, которое призвало его к человечности.
Она посчитала, что он в первую очередь в отношении ее не будет судьей, практические возможности в помощи у него предельно ограничены, но может принять безраздельное соучастие в ее судьбе хотя бы советами. Она сообщала в письме все о себе и просила заступиться за нее перед старшим братом, к которому решила ехать, чтобы тот ее приютил. Старший брат уже несколько лет не приезжал домой. Была ссора с матерью, последняя претендовала на большую помощь братьям и сестрам. Он считал, действительно на нем лежит ответственность и обязанность старшего брата, но за семью пусть отвечают сами родители, свое благополучие он достигал своим упорным трудом, собственными руками и он не намерен разориться во имя родителей, которые не способны отвечать за судьбу своих детей.
Голос из тюрьмы, если он не фальшивый, имеет особое влияние. В своем письме он написал брату, что судьба их сестры близка к самым неприятным моментам, к попаданию в тюрьму, если не принять участия в ее судьбе, то это и случится. Но в своем письме он упустил, что она беременна, тем самым занизил истинные размеры необходимой помощи.
Наступающие холода заставили ее прекратить заниматься случайными заботами и ехать к брату. Сразу же устроили на стройку помощником маляра-штукатура. На квартире прожила у него не долго, перебралась в общежитие. Рослая, здоровая, ловкая, молодая, она быстро освоила приемы работы и скоро стала надежным работником.
Появление самостоятельного заработка, положительные эмоции на работе, увлеченность текущими событиями успокоили и сделали ее самостоятельной и спокойной. Но временами наваливались подспудное чувство тревоги: а что же будет дальше. Не находя решения, вновь переставала думать, находясь во власти ежедневных обстоятельств жизни, но живот продолжал расти. На тот момент был найден выход – плетеный ремень поперек живота скрывал от окружающих его рост. Плетеный ремень растягивался, но не намного. Однажды в воскресный день, прогуливаясь в сквере, увидела грузина, обратившего на нее пристальное внимание. Уже длительное время после пережитых событий она не общалась с мужчинами с позиций пола и мысли были далеки от этого. Поэтому первой реакцией было полное безразличие, желание избавиться от этого внимания и гнать его прочь. Знает она эти мужские притязания – добиться своего и убежать. Но его поведение было настолько настойчивым, что просто отмахнуться нельзя. Узнала, что родители живут в этом городе, а он учится в соседнем городе в техникуме. Мать – заведующая аптекой, отец – главный ветврач района. Он настойчиво доказывал, что просто желает быть с ней рядом. Первая проявленная им нежность растопила лед в ее сердце, парень уверял, что он влюбился раз и навсегда. Она убеждала, что он ошибается в ней, не такая она хорошая, как он думает, ему нужно искать другую девушку. Но их отношения не охладевали, а наоборот переросли во взаимную любовь, как они понимали это чувство. Грузин приезжал раз в неделю на выходной. Только в дни пребывания его дома могли они встречаться. Больше времени проходило у них в разлуке. Формой общения стали письма. За один день летело взаимно два письма, в которых излагались переживания, желание быть рядом и делить все проблемы жизни. Разорвали они на две части рубль, оставшаяся у каждого половина символизировала одно целое двух сердец. Когда у них возникала потребность видеть друг друга, каждый брал свою половину рубля и воображение соединяло их.
В моменты их встреч и взаимных ласк на повестку дня вставал вопрос физиологический, в природных чувствах половой близости, но она его отдаляла и он ждал сладострастного момента. Он, как мужчина, тоже точно не видел, как должна быть устроена жизнь двоих. А время шло и приближалось к развязке с ее состоянием. Она предчувствовала, но принять решение, что ей делать, не могла. Страх, сомнения, неопределенность попеременно руководили ею, и она находилась в большей степени в чувственном состоянии, чем осмысленном. Но инстинкт ей подсказал, нужно быть поближе к матери. Взяв отпуск, уехала на родину. Семья обрадовалась – беспутная дочь стала на нормальный самостоятельный образ жизни. Кроме смены женского белья, основным содержимым привезенного ею чемодана были письма, множество писем. Она увозила с собой все ценное и желанное.
По случаю приезда племянницы пришла тетя, родная сестра матери. Судьба разнила их, у матери тринадцать детей, а тетка бездетная и незамужняя. Она свою женскую суть и выражала во внимании и ласках к своим племянникам. Уговорила она племянницу на следующую ночь ночевать у нее. Наутро начались роды. Бездетная тетка сразу не осознала происходящего, а когда поняла, то ее чувственная сторона обратилась в брань – такая, сякая, опозорила нас, беспутница. С этими словами побежала она за скорой помощью. Кинжалом пронзили слова ее родной тетки, все судят вместо оказания помощи. Момент отчаяния, а роды состоялись и без помощи. Маленький кусочек мяса подает призники жизни. Что с ним делать? И она сделала: оторвала от рубашки бретельку, обвила вокруг шеи новорожденного ребенка и задавила. К приезду скорой помощи бросила трупик в бурьян за сараем.
— Где ребенок?
— Нет никакого ребенка.
— Как нет?
Слёзы раскаяния.
— Его нет в живых.
Попадает она уже во власть следователя. Первоначальные необходимые следственные действия – судебно-медицинская экспертиза. Ее состояние, осмотр места происшествия, экспертиза трупа. Решение вопроса, что делать с ней? Убийство матерью новорожденного ребенка – убийство при смягчающих обстоятельствах, но оно тоже предусматривает меру наказания только в виде лишения свободы.
Лицо ее, красивое, женское лицо, отрешившись обстановки, с него можно писать Мадонну, – оно выражало все человеческие черты перенесенных неприятностей и должно бы вызывать сострадание. Но она убийца и в те человеческие черты нужно вложить признаки самого тяжкого преступления – убийство матерью своего ребенка, применить к ней наказание, связанное с лишением свободы, а следовательно, со страданиями.
Конкретная картина, конкретное мышление определило, что нет смысла сейчас в отношении ее применять арест, ведь она сама не вошла в здоровое физиологическое состояние после родового процесса, ведь все женщины после родов восстанавливают свое здоровье в больнице, при этом сейчас она не полностью отдает отчет, что с ней происходит и что с ней будет.
Общая картина, оценка ее в совокупности – она преступница, сама себя поставила в такую ситуацию и как бы ни была она юна, как бы ее саму ни считали ребенком, должна нести ответственность и садиться в тюрьму.
Следователь, общаясь с ней, видел человека, который был уже разделен временем от момента совершения преступления до Облика ее в настоящий момент. Образ преступника находился уже вдалеке, а образ страдающего человека рядом, и он закрывает того, который совершил преступление. Такой психологический эффект сыграл свою роль в деле.
Прокурор занял подобную позицию, если есть гарантия, что определенное время побудет дома, то после предъявления обвинения произведем арест. Однако следователь не преодолел этого воздействующего фактора и закончил дело, оставив ее на подписке. На вопрос прокурора: почему не арестовал – ответил, что можно сейчас при утверждении обвинительного заключения изменить меру пресечения – на содержание под стражей. Но прокурор, подумав, решил: пусть будет на свободе, с зала суда попадет под арест при назначении меры наказания. Перед судом следователя, посетил молодой грузин и стал выяснять, что нужно сделать, чтобы ее не лишили свободы. Почему, он, узнав все события, ее не бросил, а приехал сюда и пытается ее защитить, ведь она преступница и убийца, что она может принести семье? Следователь удивлен, что молодой человек проявляет высшую форму человечности. Он активно защищает и пытается поднять падшего человека. Разве можно пребывать в чувстве любви, зная кто она? И почему именно грузин, ну понятно, был бы русский или украинец. А откуда у грузина столь высокие качества? Нет, значит, любая нация имеет право возможности совершенствоваться в нравственности и человечности.
Перед началом суда грузин требует признать его участником процесса. Но его гонят, кто он такой?
Прокурор в суде просит вынести меру наказания, связанную с лишением свободы, суд вопреки его убеждению и ожиданию, определяет исправительные работы. Такой позиции суда предшествовали некоторые и другие события. Ее отец неистово бил жену и детей, находясь в нетрезвом состоянии, тяжело трудился, осознавая необходимость кормить семью, но и с не меньшим упорством и настойчивостью бросился защищать свою дочь. Возможностей у него не много, но есть. Падает в ноги начальнику инспекции. Тот вхож: к председателю райисполкома, да и он знаком с ним. Сколько рыбы председателю передано и областному начальству для решения нужд района и лично для всех потребностей семейства. Председатель исполкома может упросить судью не лишать дочь свободы. Судья, на большом перепутье дорог, не хочет ссориться с прокурором, а у того более прочные отношения с первым секретарем. Но судья в особых личных тревогах, не угодил он первому, уже состоялся разговор с председателем областного суда о необходимости обновления суда. Судье пять с половиной лет до пенсии, он желает быть избранным на новый срок только на старом месте, для него и семьи уже разорение – переезд на новое место. Участник Отечественной войны, трижды ранен, инвалид третьей группы, последствия ранения в колено. Он добрый человек, а как говорит председатель областного суда, такой должности в штатном расписании нет. Да и образование получено заочно, уже в послевоенные годы, какая там учеба. Приходит молодежь, для самоутверждения они все больше придираются к приговорам и решениям. Председатель областного суда понимает, что первый бывает не прав, он хочет лучшего по критериям судью. И не может противопоставить доводы, что судья хорошо работает, по критериям оценки у него большой процент изменяемости и отмены. Причина и грамотность, не то уже состояние здоровья, чтобы целыми сутками сидеть и подводит судью беспринципность, либо проявленная доброта, либо личная заинтересованность, слишком долго работает на одном месте, пора перемещать в другой район. В последней беседе председатель областного суда ставит условие: "Если не будет отмененных приговоров в течение нескольких месяцев, когда нужно будет согласовывать кандидатуру судьи на выборы, буду заступаться, будет брак по уголовным делам, соглашусь с предложением первого".
Уступив председателю исполкома, судья исходил из того, что его влияние тоже велико и он может уговорить первого в пользу судьи. От прокурора поступил протест на мягкость приговора. Прокурор требовал отменить приговор. К моменту слушания дела судья уже знал, что в областном суде сложилось мнение об отмене приговора. Обмен мнениями с членами коллегии, которые будут рассматривать дело в кассационной дистанции, не в пользу приговора. Только председатель суда может принять на себя ответственность. Судья понимает, что он должен обратиться только к нему. Какая-то тревога и ощущение отрицательных эмоций на предстоящую беседу. Уже по телефону просится на прием к председателю. Тот начинает упрекать, что ты нашкодил, будешь выпрашиваться. А что делать?
Райисполкомовская "Волга" грузится продуктами моря, другим нечем удивить. Набор разнообразный – от свеженькой, укутанной льдом, до вяленой всех сортов, балык осетра и икра. Машина загружена сполна. Разговор тяжкий и мучительный. Кажется, в глаза смерти в окопах смотреть легче было.
— Прошу спасти приговор и председатель исполкома ходатайствует.
— Ты должен законность осуществлять, а не быть управляемым местным князем. Рыбу, наверное, привез. Конечно, рыбка нужна, но от тебя и принимать не хочется, вроде взятку берешь. Было бы у тебя все в порядке, по товарищески можно встретиться и имел бы моральное право чистосердечно угостить, раз живешь на море, а так ты за рыбу хочешь купить меня.
Много обидных и оскорбительных упреков, но делать нечего, надо терпеть. И наконец, последняя команда – заезжай в гараж. Коллегия по уголовным делам областного суда оставила приговор в силе. Протест прокурора области президиум областного суда отклоняет. Прокурор республики поддерживает действия прокурора области. Пределы влияния председателя областного суда ограничены. Верховный суд республики отменяет приговор за мягкостью меры наказания и направляет дело на новое судебное расследование.
Ровно девять месяцев ходило дело по судебным инстанциям. Природа определила девятимесячный срок для появления на свет нового человека, но эти сроки ничего общего между собой не имеют, они просто совпали.
Но перед судом она предстала в новом качестве. Она замужняя женщина, беременность шесть месяцев, грузин рядом с ней. К нему совсем другое отношение – он глава семьи и несет ответственность за ее будущее. И к ней, тогда она убила своего ребенка, теперь она собирается стать настоящей матерью. Могут ли народные заседатели иметь свое мнение, что ей нужно избрать меру наказания, связанную с лишением свободы? Нет, общие принципы человечности не позволяют. Да и срок, прошло уже много времени, когда она стояла ближе к преступнице. Сейчас нужно формировать образ матери, дающей жизнь.
Приговором в отношении ее избирается мера наказания в виде лишения свободы на три года, но условно. Взысканные за девять месяцев из заработка деньги за исправительные работы возвращаются ей.
После первого суда грузин и она возвратились туда, где жили. Какие объяснения были между ними, трудно и невозможно пересказать. Это были интонации высоких нот человечности. Не каждому суждено их понять. Эту высокую ноту человечности нес он, а она ответила безраздельной преданностью и верностью. Ее теплота высшей возможности. Ей было чего идти на самопожертвование ради него. Но с обыденных чувств это не понималось. Он в большей степени считался сумасшедшим или заколдованным. Окружающим не понять глубину их любви и многих чувств, испытываемых ими. Они сделались глухими на чужие рассуждения, они видели только друг друга. Поэтому пересказывать письма из чемодана и те слова, после которых они решили по жизни идти вместе, нет смысла. Они могут также быть не поняты и не виден смысл, который вложили они, понимание глубины их чувств. Для не перенесших подобные потрясения это недосягаемо. Грузин рассказывает своим родителям все о ней, о всех ее жизненных перепетиях и сообщает, что собирается жениться на ней. Реакция подобна раскату грома. "Ни за что и никогда не получит родительского благословлений, они проклянут его и вычеркнут его из своей родительской памяти, забудут, что у них был сын. Жениться на женщине, которая не принадлежит грузинской нации, растленная по своему образу жизни, имевшая многих мужчин, а самое страшное – убийца, убийца собственного ребенка!
– Сынок, что с тобой? Посмотри, сколько молодых, красивых, готовых разделить первую любовь. Что ты нашел в ней, чем она зачаровала тебя?"
Ответ один: "Право выбора за мной и я его сделал!"
Родители прекратили с ним общение, молодые зарегистрировали брак, нашли квартиру. Грузин покинул стационар, перевелся на заочное отделение техникума и стал работать.
Второй суд придал им внутреннее успокоение, наконец, самое неприятное событие ее жизни получило оценку, что она признана человеком, в отношении которого нет необходимости применять тяжкую меру наказания.
Время шло и закончилось девять месяцев второй беременности, на свет появились два мальчика. Природа тоже решила простить ее и произвела компенсацию – за две беременности – двое живых детей, как бы забывая о судьбе первого. Молодая семья жила в согласии, трудностях, но они были выносимы, заботы делили на двоих.
По достижении детьми годичного возраста вернулась она на работу, облегчив материальное положение семьи. Все шло нормально, но временами он испытывала какое-то беспокойство – у мужа есть родители, он к ним относился хорошо, в цепи всех событий она причина тому, что у него с ними произошел разлад. Кто-то должен первым склониться, она раздумывала, как. Однажды он слегка приболел. Набравшись смелости, она позвонила в дом родителей. Трубку взяла мать, она получила сообщение, что сын ее болен, нужно лекарство, так как она достать его не может, то просит оказать помощь. Мать грузина только что вышла на пенсию с должности заведующей.аптеки. В телефонной трубке молчание.
; Помогите родному сыну!
; Подходи к аптеке, я куплю ему лекарство.
Она быстро одела детей, усадила их в коляску. Как только она подошла к аптеке, вышла пожилая грузинка. Вид сделать она хотела надменный и с пренебрежением положила на коляску лекарство. Дело сделано, нужно идти, не о чем разговаривать. Нет, есть о чем поговорить, но как начать? Глаза их шарили друг по другу.
Молодая женщина – как женщина, пожилая грузинка вроде и не злая, но пожилой грузинке хотелось большего: понять, что это за женщина, которая безраздельно завладела ее сыном?
Да, красивая, молодая, приветливая, да, она может украсить сына в любом обществе. Они начинают расходиться, они не могут говорить между собой. Двое малышей разом налегли на борт своего жизненного корабля и опрокинули коляску. Очутившись лицом на мокром от дождя асфальте, дружно и громко закричали. Обе женщины инстинктивно бросились их поднимать. Пожилая грузинка, подняв на руки барахтающегося ребенка, с трудом удержала его и прижала к груди. Как ударом свело ее руки, в скрещенных сжатых руках что-то трепетало, шевелилось, что привело ее в радостную дрожь. Теплым лицом ребенок прижался к лицу бабушки и через нос сопел. Но в это время другие руки стали забирать ребенка, и она увидела нос. Ах, этот нос, который она мгновенно узнала бы из десятков тысяч носов. Еле заметная кривизна спинки носа и особая его посадка на лице абсолютно одинаковы с носом отца мужа, ее мужа, ее сына и вот еще повторение. Бесподобное явление природы. Возможно, не зная сына, при первой встрече понять, что это сын* ее мужа. Значит, в этом малыше есть продолжение собственного "я" и "ее", в нем течет и ее родная грузинская кровь. Ей захотелось еще крепче прижать его к себе, но чужие руки отнимали малыша у нее. Как и по какому праву? Да, это случилось против ее желания. Пока дорога общая, шли они вместе, но разговор состоялся бестолковый, они несвязно говорили о прочих ненужных никому вещах. Дороги разошлись, и они пошли в разные стороны, на прощание сказав что-то бессвязное.
Целую ночь мать грузина провела в кошмарных снах, что-то она не доделала, искала, не могла понять и от этого мучилась и понимала наступление ответственности. Проснулась с головной болью и в отвратительном настроении. Работа у нее не ладилась, со стола свалила часы, разбила хорошую вазу. А когда муж попросил приготовить для него напиток, грубо ответила: "И сам можешь". Он пытался ее уговорить, но в ответ получил в нападках грубость. Он уже и сам не рад, что ее затронул.
— Взбесилась женщина, бес в нее вселился.
Ушел в свою комнату. Но теперь она от него уже не отставала.
— За что проклял сына? — неожиданно и резко прозвучал вопрос мужу.
— Мы оба как с ума посходили, надо правильно понимать, что хотя он и наш сын и мы могли распоряжаться им и делать, что нам хотелось, но когда он стал самостоятельным, время нашей власти закончилось. Он не наша собственнось, хотя мы так считали. Он выбрал распутную, но как она высоко оценила его за это. Она заботливая чуткая жена. Я уже об этом знаю. Ты проклял сына, а может, надо им гордиться, он поддержал в беде падающего человека. Разве не в этом его величие? Сколько могло быть спасено людей от смерти и от тюрьмы, если бы им протянули в критический момент руку помощи. Через два месяца твоим внукам по два года, она сама вынесла все трудности, вырастила их до этого возраста, а дальше уже будет легче. Что потом сможешь сказать выросшим внукам, когда ты мог помочь им, но отказал, что ты сделал, чтобы они выросли? А придет старость, какая, ты знаешь. Кто подаст чашку воды? Теперь я знаю, она придет и подаст, хотя этого мы пока не заслужили. Всю жизнь тянулись на строительство двуэтажного дома у горы, а какая виноградная лоза и сад цитрусовых у тебя, сколько труда своего вложил и не знаешь, кому это достанется. Старший сын уехал за границу, там тоже невестка правит, а ну сосчитай, сколько они лет у нас не были и будут ли когда, а там мы не нужны. Что дом построили не на радость жизни, он будет опустевшим и все дичать. Мы не знали в этом году, куда девать фрукты. А внуки твои нуждались в них, какой у них достаток, так кто мы?
Женщина продолжала досаждать и возражать ей было невозможно, да и был ли смысл? Он оделся и покинул дом. В середине дня она почувствовала. что жизнь ее не имеет смысла, если она не будет рядом с внуками. При этом ей захотелось видеть их сейчас, появилось предчувствие, если не увидит, то просто умрет.
За два часа до того, как забирают детей из сада, мать грузина была там. Потребовала отдать ей внуков. Но кто отдаст ей чужих детей? Весь город знает историю ее сына. Только с разрешения матери ребенка может забрать кто-то другой. Целых два часа характеризовала женскую половину общества. "Все вы бабы, как кошки, кто погладит, к тому и ластитесь. Не много усилий нужно мужчине, чтобы замурчала и была готова поднять подол юбки. Только непременно должно это быть втайне. Ибо на обществе благочестивая мордочка, вид честный, порядочный и застенчивый. А абортов сколько делаете, что то же самое, что сделала моя невестка, ну чуть попозже временем. Разве уничтожить плод будущего ребенка не грех? А моя находилась в бедственном положении по злой воле людей. Она выдержала испытания, не потеряла себя. Ей и Бог простил, когда она родила двоих, а вы лицемерные бабы, все еще пытаетесь ее осуждать. Да, ока была распутной, перебродила в собственном горе и стала порядочной, моему сыну с ней хорошо, а что больше нужно для матери? Что толку с вас, когда замуж выходите целомудренные, а затем направо и налево ходите. Что вы тогда несете в семью – ложь и холод. Моя невестка лучше, она искренна, правдива и самостоятельна перед мужем. А как готовит грузинские блюда!
В постоянном нападении на женщин и оправдании невестки прошли два часа. В просьбе отдать на ночь двух внуков она отказала, сославшись на то, что об этом должен знать муж:
– Он обязательно согласится, но мы должны все делать, согласовав друг с другом. Отдам вам завтра, приходите к концу дня.
Против доводов не возражала и вместе пошли на квартиру молодого грузина, в дороге мать грузина попеременно брала на руки то одного, то другого ребенка. Так дошли до подъезда дома, но зайти в квартиру не смогла, не пересилила барьер, выросший за годы гордыни.
Вечером следующего дня два внука оказались в доме матери грузина. Старый грузин воспринял их настороженно, он забыл и не знал, как обращаться с ними, а еще чувство пренебрежительности к ним находилось в нем.
Но вот они на диване рядом с ним, обвили, уселись на руки, на плечи, тоненькими пальчиками расчесывали усы. Строгая улыбка расползлась на его лице. Допоздна малыши что-то дергали, сваливали на пол, нужно следить, чтобы не разбили ценное, да и сами не травмировались. Наконец угомонились и уснули на кровати. Мать грузина сидит над ними и смотрит, как они толкаются, затем обнимаются, а временами их дыхания совпадают. Бабушка в приятных раздумиях. Теплота волнами входит в нее и она испытывает блаженство. Она приняла решение – все должны жить у нее в доме. Какой смысл ее жизни? В жизни все нужно уметь прощать.
На следующий день встреча с сыном, два с половиной года она с ним не виделась, какая радость!
Старый грузин фактически сломался, но вставил свое собственное Я, Он согласен на вселение, но только через месяц. Чем руководствуется, не понятно. Но ради такого желательного и радостного мира надо соглашаться. Может, ему надо первоначально приучить себя к мысли после длительной вражды.
Через месяц большой двухэтажный дом у горы наполняется детскими голосами.
О, женщина! Многие твои разочарования и неприятности связаны с тем, что мужчина, на которого ты рассчитывала, оказывается не способным исполнить то, чего желаешь. Считаешь, перевелся род мужской? А так ли это? На событиях жизни нашей героини определись, есть ли у тебя от природы все, чтобы быть в радостном внимании мужчины, но что ты предлагаешь взамен на требуемое.
24.02.2003 г.