Деревья выстроились с обеих сторон дороги, как солдаты в строю. Зелёные султаны их покачивались на ветру. Солнце подмигивало мне с небес, нежась в мягких облаках. Я с наслаждением вдохнул сладковатый лесной воздух. Неужели, скоро я смогу дышать им столько, сколько захочу? И не будет больше никаких монстров, злодеев, колдунов и про-чей мерзости. Знаете, в молодости хочется только подвигов, битв, великих свершений, а я вот, после сорока пяти лун походов, да войн, только одного – покоя. До чего же хорошо! Самая прекрасная дорога – та, что ведёт к дому. Увы, женщину своей мечты я так и не встретил, детишками не обзавёлся, а вот на маленький домик накопил, хватит денежек и на то, чтобы доживать оставшиеся годы спокойно. Враги мои давно уже умерли, кто от моей руки или стараниями союзников моих, а кто и от старости….
Приятные мечты были неожиданно прерваны. Я почувствовал, как по коже пробежал холодок. Проклятье, как не вовремя! Знакомое чувство, с юных лет предупреждало оно меня об опасности. Вот всегда так, стоит расслабиться и немного помечтать о чём-то хорошем, и сразу судьба подбросит сюрпризец! Руки привычно легли на рукояти мечей на перевязях. Кто же ре-шил, на этот раз, встать на моём пути?
И вот он выступил из-за деревьев, открыто, не страшась. Впрочем, чего опасаться такому? Горный тролль, да не простой! Я такой крупной особи ни разу не встречал, а навидался этих тварей немало и многих из ихнего племени прикончил. Я, хоть и сам далеко не карлик, едва доставал головой чудищу до живота, а уж мышцы его, так велики, того и гляди, туго натянутая кожа, что твёрже воловьей, лопнет. Ручищи толщиной с взрослого человека, ножищи в два обхвата, кулаки размером с пятилетнего ребёнка, голова же уродливая, относительно невелика. Один глаз закрыт грязной старой повязкой, второй сверкает, как уголёк, нос сломан неоднократно, рот больше на щель похож, лба и подбородка почти нет. На груди - ржавая кираса, вместо юбки – набедренная повязка из медвежьей шкуры. На плечах плащ, сшитый из солдатской палатки, на голове – кожаный шлем из-под которого торчала седая шерсть, бревно в руке вполне могло служить тараном.
Кошмарный гигант направился ко мне неспешно, и земля затряслась от его поступи богатырской. Будь я помоложе, бросился бы бежать прочь, забыв о гордости, да только сейчас ноги не те, далеко не удеру, лишь силы растрачу, а их и так не много, увы. А монстр удивил меня ещё больше, ибо открыл он свою клыкастую пасть и…. заговорил. Вот не думал, что горные тролли способны на осмысленную речь, тем более, человеческую.
-Анидаж Необоримый, полагаю? – прорычал гигант.
Я с удовольствием сказал бы, что: - «нет, вы ошибаетесь, уважаемый тролль»! Да только, мало кто в этом мире таскает с собой четыре меча (два на перевязях и два за спиной), шлем с плюмажем из перьев жар птицы и приметный тотем на бронзовой кирасе в виде черепахи. И ведь я и не подумал о маскировке. Я почти добрался до родных мест, где у меня куча родственников и друзей, способных признать меня в каком угодно облике. К тому же, лун десять как никто не смеет, не только вызывать меня на бой, но и просто вставать на дороге, с тех самых пор, как я в одиночку прикончил и знаменитого принца Карпагдара Завоевателя, и девятерых его телохранителей – колдунов, прорубившись к ним сквозь армию зомби. Увы, троллик, что стоял передо мной, выглядел опаснее и принца, и колдунчиков, и мертвяков вместе взятых!
- Д-д-д-да, - кивнул я, причём, голос мой почти не дрожал, в отличие от коленок.
- Я – Венг Хрустящий, - прорычал гигант, - сильнейший из горных троллей, и явился я, чтобы похрустеть твоими костями, маленький человечек.
- Правда? - хмыкнул я, - а я уж думал, пригласишь в ближайший трактир, угостишь парочкой кружек эля. Знаешь, монстр, давненько никто не выходил биться со мной. Желаешь отомстить мне за пролитую кровь твоих сородичей или жаждешь славы победителя прославленного героя?
Отвечать горный тролль не пожелал, просто положил на тропу свою дубину и сжал кошмарные кулаки. То ли знал, что оружие против меня бесполезно, то ли ещё что.
Я медленно вытащил свой меч, с удобной красной рукоятью, треугольной гардой в виде рыцарского щита, узким гибким серебристым клинком. Сторонний наблюдатель решил бы, что с такой игрушкой атаковать столь крупного противника – самоубийственная глупость, всё равно, что нападать на дракона с портновской иглой, да только оружие моё было не простое.
Видать, и противник мой знал об этом, с немыслимой для такого здоровяка скоростью, прыгнул ко мне, одной лапищей ухватил меня за туловище, сжал, так что доспех заскрежетал, второй впился в мою руку с клинком. Как я успел поднять вторую руку, не дав прижать к туловищу, сам не знаю.
- Думаешь, я не знал, что твой меч Орвагиз, сам отражает все удары, что наносят его владельцу, сколь бы сильны или многочисленны не были нападающие? - горный тролль рыкнул злобно, - нет, маленький человечек, как бы глуп я не был, но всё же, не нападаю, не выяснив всего о своей жертве.
- Если ты всё обо мне вызнал, то должен быть в курсе, что меч, лишь инструмент, если бы я полагался только на него, не прожил так долго, - я скрипнул зубами и, свободной рукой выхватил из-за спины ещё один меч.
Увы, пользоваться им, я не мог, как моим Орвагизом, но тот, кто даровал клинки, предупреждал, что если попробую я пробудить силу чужого оружия, вылетит из него чёрная молния и поразит меня. Из богатого жизненного опыта своего я знал, что если двое держатся за руки и в одного угодит молния, то страдает и второй. Пускай я умру, но заберу с собой и чудище, что жаждет моей крови!
- Даркалам! – воскликнул я и вонзил меч в палец тролля.
К моему ужасу, ничего не произошло!
- Ох-хо-хо, щекотно, - Венг расхохотался, - неужели ты, маленький человечек, хочешь ранить меня моим же собственным мечом?
Горный тролль отпустил мою руку, выдернул Даркалам из враз ослабевших пальцев и повторил имя клинка.
Волшебное оружие тут же начало увеличиваться – увеличиваться – увеличиваться, пока не стало шесть футов в длину, шириной в две ладони и толщиной в две фаланги пальца. Рукоять – синяя, изготовленная так, как будто выточена из грубого камня, лезвие голубоватое.
- Даркалам, меч, который невозможно сломать, - рот великана расплылся в улыбке, - МОЁ оружие.
- Что? – пискнул я.
- О, ты удивлён, – гигант оскалился злобно, - или не знаешь некоего друида, по имени Рад, иль позабыл такого?
Я почувствовал, как краска отливает от лица. Даже пожелай я позабыть своего благодетеля, не смог.
- Вижу, что помнишь, - великан довольно кивнул, - так вот, тут упомянутый друид собрал нас троих, меня и ещё парочку мелких смертных и рассказал нам интереснейшую такую историйку, об одном юном поселянине, которому пятьдесят зимних костров назад подарил четыре волшебных меча, да поручил отыскать троих потенциальных героев, которым и должен был юнец передать три из них, а поселянин взял и мечишки зажилил, оставил себе, хотя мог пользоваться только своим.
Я сглотнул нервно, в голове моей пульсировала лишь одна мысль – «ПОЧЕМУ»? Почему именно сейчас друид решил покарать меня, спустя столько лун, когда я уже считал благодетеля давно умершим? Позволил добиться всего, чего жаждет человек, славы, уважения, накопить немного деньжат, и нанёс удар тогда лишь, когда я решил уйти на покой?
- И ещё поведал нам друид, что мы и есть те трое воителей, которые должны были обрести мечи и стать великими героями, защитниками этого мира, - продолжил гигант, - а вместо этого прожили свою жизнь НАПРАСНО. Я, выращенный и воспитанный людьми, всю жизнь мечтал лишь об одном, чтобы меня ЛЮБИЛИ, но был для всех чудовищем, монстром, нечистью. Сколь бы много добра не делал, в ответ получал лишь проклятья, оскорбления, пинки, более того, все окружающие только и мечтали, если не прикончить меня, то изгнать прочь, не видеть моего уродства. Получи я вовремя волшебный меч и троих товарищей, что смогли бы защитить меня от ненависти и злобы людей, моя жизнь сложилась бы иначе, а так, так я, устав от неблагодарных человечков, обозлился и стал тем, кем меня считали – кровожадным монстром! Я пролил моря крови, убил столько смертных, что даже умей считать, сбился со счёта. Душа моя очерствела и умерла, даже ненависти я уже не испытывал и тут, тут призвал нас друид и поведал, что меня, оказывается, обокрали! Я разрывал на куски тех, кто покушался даже на крошечный кусок чёрствого хлеба или протухшего мяса, что принадлежали мне, а ты, ты похитил не только меч, но и судьбу мою, теперь представь, что я с тобой сделаю?!
Сколь не был я испуган, но всё же не собирался позволить чудищу убить меня. Пусть рычит и злобствует, пусть ликует и мечтает о мести. Если бы я, зная, что меч мой только и способен, что отражать удары, исключительно на него и надеялся, то не смог бы победить столько хищных тварей! Я, воспользовавшись тем, что враг мой не мог оторвать взора от чудесного оружия, ударил медным наручем по кулаку тролля, сжимавшему моё тело, и выскочило из него острое лезвие. Не теряя времени, вонзил я кинжал в ранку на пальце гиганта, оставленную Даркаламом.
Венг рыкнул, повернулся ко мне.
- Отлично, - я хищно оскалился, - знаешь, монстр, есть отличное правило, что помогало мне выжить в битвах со многими и многими врагами – сначала убей недруга, а, потом, радуйся победе. Мой ножичек не длиннее твоего ногтя, но зато лезвие смазано ядом гидры. Очень и очень сильным. Две сотни золотых монет отдал я за него и не пожалел. Десяти капель отравы достаточно, чтобы за несколько часов убить дракона, а ты, ты значительно мельче.
Глаз тролля расширился от ужаса, пораненная рука задрожала, огромные пальцы разжались, я тяжело рухнул на землю и тут же откатился в сторону. Монстр покачнулся, взмахнул руками, едва успел опереться на огромный меч, вонзив его в землю, потом его ножищи затряслись, Венг медленно опустился на колени, а после и вовсе рухнул на бок. Я с трудом поднялся, судорожно цепляясь за ближайшее дерево, и похромал прочь. Агония гибнущего монстра не только отвратительное зрелище, но очень опасна, заденет вот так случайно конечностью, пока будет биться, и зашибёт! Мысленно досчитав до десяти раз по десять, я вернулся. Огромный труп уже начинал чернеть и раздуваться. Волшебный меч, лежал в стороне, так же почерневший. Умер он вместе со своим хозяином и принял свой прежний размер и вид. Я подобрал клинок, сунул обратно в ножны. Пусть артефакт теперь вдвойне бесполезен, бросать его не стоит.
- Эх, - я вздохнул, - а ведь соратник столь могучий, вооружённый неразрушимым мечом, мог бы мне, в своё время, очень пригодиться. Немало чудищ, что одолел я лишь с огром-ным трудом, рискуя жизнью, напрягая все силы свои, пали бы от одного его удара. Столь-ко заданий, за которые я побоялся взяться, вместе мы исполнили без труда. Скольких людей спасли от верной гибели. Увы-увы, за счастье иметь такого помощника пришлось бы заплатить непомерно высокую цену….