"Pezdi, тебе нужно рисовать pezdi! Одни только pezdi, и ничего кроме pezdi! Pezdi, pezdi, pezdi... " - поучающе-самодовольно пропищал неожиданно тоненьким голоском его ночной гость. Это был толстоватый мужчина средних лет, рукопожатный благодаря множеству электронных гаджетов и брендовых неадекватно дорогих вещей. Несмотря на свой лишний вес, гость был как-то даже излишне подвижным, словно под воздействием целой цистерны крепкого кофе. Ни минуту он не прибывал в покое, фотографировался на свой айфон, другой рукой держа ещё один и печатая сообщение в социальной сети, постоянно вынимал расчёску и карманное зеркальце, чтобы поправить и без того находящуюся в порядке причёску, вежливо-цеременно смеялся, улыбался, кривлялся и без умолку говорил.
"Но, как же другие миры? Множество необычного, всё то, что можно воплотить в нашем мире одним лишь буйством красок живописи!"
"Ай, опять ты за своё... Забудь ты всю эту чушь. Понимаешь? За-будь!" - в ответ прозвучал новый ядерный взрыв эмоций, который для этого тостячка был нормой поведения.
"Хе-хе-хе" - добродушно-снисходительно похлопывал он Евлампия Андреевича по спине, дотягиваясь до него лишь потому, что очень сильно наклонял стул весом своего тела и при этом благодаря какому-то чуду не падал.
"И вот ещё что... " - сказал гость, уходя - "Тебе необходимо сократить объём используемых красок. Не больше трёх цветов. Рисуй pezdi, используй только чёрный, белый и розовый цвет , старайся как можно более примитивнее и будет тогда тебе счастье. А не будешь делать, как говорю... "
В этом моменте толстяк помолчал и словно кто-то другой (даже не человек!) выглянул из него, и он из образа "добродушного приятеля" перевоплотился в какого-то, прицеливающегося зубами к горлу, агрессивного бульдога с налитыми кровью глазами. На этом их встреча закончилась.
Евлампий Адреевич долго думал и в конце-концов продал единственный диван в своей обнищавшей квартире, чтобы уйти в недельный запой. Пил один, поскольку друзей у него не было. Помимо распития дешёвой водки, занимался онанизмом и смотрел древний телевизор, работающий на честном слове. В процессе онанизма представлял себя расчлённым и обоссаным какой-нибудь из pezdi.
Когда вышел из запоя, принялся за дело. Продал телевизор, стол и микроволнувку, чтобы закупить большое количество материала. Не дожидаясь вдохновения, начал в промышленных масштабах штамповать картины, одну примитивнее и бездарнее другой. Словно буддийский монах, изгоняющий во время медитации мысли, Евлампий Андреевич изгонял из своего сознания (а вместе с тем, из картин) смысловое наполнение и художественную ценность. Для большего успеха на этом поприще, он делал небольшие перерывы, чтобы подышать клеем.
Вопреки всем его ожиданиям, свершилось! Через полтора месяца.
В тот роковой день, нежданно и негаданно к Евлампию Андреевичу зашёл его старый знакомый из художественной галереи. Дело обстояло так, что некий маэстро искусств в последний момент отказался участвовать в выставке и буквально за пару часов нужно было хоть чем-то заполнить недостающую часть экспозиции. Картины были в срочном порядке доставленны на выставку, хотя раньше Евлампий об таком и мечтать не мог.
Критики завидив столь всеобъемлющую пустоту, как картины Евлампия Андреевича, почувствовали в своих головах приятный перепад, после нестерпимо давящего пресса осмысленности.
"Должно быть, здесь имеется сокрытый подтекст? Некий потаённый глубокий смысл?" - пролепетал какой-то тощий очкарик с маленькой жиденькой козлиной бородкой, в котором Евлампий Андреевич узнал одного из самых уважаемых интеллектуалов страны.
"Нет, абсолютно никакого глубокого смысла, просто pezdi и всё тут. Pezdi и pezdi." - ответил он.
"Ну, это... Знаете ли..." - на какое-то время интеллектуал задумался - "Чёрт вас побери, да это же гениально!"
Поскольку мнению столь авторитетного человека противоречить было нерукопожатно, остальные интеллектуалы перекрикивая его начали вторить: "Да-да... Столь просто, что выносит за все пределы! Настолько нарочито плохо, что даже хорошо! Это всё современное искусство, сконцентрированное и возведённое в квардрат..."
Проснулся Евлампий Андреевич уже знаменитым от сплошного потока звонков. Звонили стилисты, пиар-менеджеры, банкиры, рекламщики, охотники за знаменитостями, поклонники, антифанаты и прочие...
Вечером состоялось совещание тринадцати пиар-менеджеров, которых Евлампий Андреевич принял на работу, смутно припомнив описания навестившего его толстячка.
Было принято решение, что для лучших продаж Евлампий Андреевич будет зваться не иначе как EVA и согласно маркетинговой легенде он будет трансексуальной лесбиянкой с лёгкой склонностью к уринофилии, которая сидит в заточении и никогда не показывается журналистам. Для немногих дошедших до жаждущих зрителей фотографий, его будут должным образам преобразовывать гримёры. Таким же образом, он будет участвовать во всевозможных ток-шоу и прочим образом мелькать по телевиденью.
Далее, постановили, что в интернете будет существовать блог EVA, вести который будет один рукопожатный и крайне уважаемый писатель.
Вынеся эти решение менеджеры разделись догола и совокупились прямо среди гор мусора, на подгнившем полу квартиры Евлампия-Евы.
В ток-шоу всегда всех очень волновал вопрос, в какой степени Еву можно считать лесбиянкой, ведь если она трансексуалка, то в некотором роде она технически является мужчиной, хотя, конечно же, на самом деле она женщина. Для выяснения этой очень важной проблемы, волновавшей едва ли не всё население страны, пытались как-то уточнить, была ли сделана Еве вагинопластика или же она всё ещё имела мужской половой член. Ева, наученная пиар-меджерами, многозначительно улыбалась, закатывая накрашенные глазки и всякий раз, с ловкостью политиков, уходила от ответа, что ещё больше подогревало интерес. Это приводило к наплыву папарацци, которые норовили прорваться в жилище Евы и сфотографировать её промежность.
В дальнейшем, эта армия папарацци была использована для создания нескольких скандалов, наиболее громкий из которых был, когда Еву-Евлампию заметили возвращающуюся домой в кампании четырнадцатилетней девушки. Вновь СМИ сми сотрясал ураган словоблудия, в который раз стремящийся расставить все точки над "i" в теме педофилии и возраста сексуального согласия. Ева рассказывала во многочисленных передачах, в том числе транслирующихся на интернет в режиме online, о том, что данную молодую особу она всего лишь учит рисовать pezdi. Впоследствии, под напором всевозможных "родительских комитетов", отевелизировавшихся священников, борцов с педофилами и прочих, он(а) был(а) вынужденна признать, что данную девушку он(а) использовал(а) как модель и у них была чисто платоническая любовь, без каких-либо физических сексуальных контактов, что не являлось противозаконным.
Впоследствии, эта юная особа переросла в отдельный медиа-проект, изначально как модель, а впоследствии как певица в стиле "панк-рок". Она боролась против гнёта государства, с ней делали майки, нашивки и у неё был даже собственный бренд одежды нонконформистов, вроде шипастых напульсников и кожанных плёточек.
Ещё один скандал был, когда Еву-Евлампию два казака поймали на улице и отстегали нагайками. Это событие, совершенно случайно, заснял на цифровую видеокамеру один из самых знаменитых блогеров и растиражировал по альтернативным СМИ так обильно, как даже телевиденью и не снилось.
Тем временем, блог Евы продолжал разрастаться изобилием всяких сексуальных откровений и как ничтожная маловажная вершина айсберга, росла численность его или её картин.
Неожиданно, ночью в дверь постучались пиар-менеджеры. Евлампий Андреевич Ева теперь жил в частном доме с охраной, но по какой-то причине сигнализация не сработала, так, будто бы этим людям была дана власть перемещаться вне материального пространства. Разговор был тяжёлый. Они давили на то, что в целях большей успешности нужно было пойти дальше. Одной эпиляции волос с груди, подмышек, ног и промежности более не хватало. Необходимо было принятие гормонов и удаление полового члена, чтобы он попал в пространство неопределённого пола. Зубы, тоже следовало удалить и заменить более совершенными.
Перед уходом менеджеров, Евлампий Андреевич у них всех по очереди отсосал.
Через два года Ева Андреевна уже привыкла иметь вагину и грудь третьего размера. Постепенно она дошла до того, что рисовать pezdi - само по себе является слишком сложным процессом, а поэтому стала их фотографировать на чёрно-белую плёнку. Делала она это регулярно и в очень больших количествах. В день по 40-50 штук являлось для неё нормой. Фотографии увеличивались в несколько раз и развешивались во всех ведущих галереях. Особо удачные снимки увеличивались ещё больше и с помощью новейших технологий наносились на стены жилых домов в разных районах столицы. Полное неумение использовать фотоаппарат, компенсировала дороговизна техники, пиар-кампании и гласы всевозможных рукопожатных деятелей, в унисон нахваливающих Еву.
Но однажды, случилось откровение. Ева, от какого-то сна, проснулась среди ночи и вновь взяла в руки кисточку. Используя всего одну неприрывную кривую линию чёрного цвета на белом фоне, она вновь начала рисовать pezdi, одну за другой... Исчерпав все имеющиеся полотна, она сделала телефонный звонок и на утро были доставленны новые. Через неделю состоялась выставка, на которой было представленно более тысячи новых картин Евы. Восторженная публика прямо таки кричала от радости, а Ева на радостях кушала наркотики и смотрела порнографию с животными вперемежку с прямыми включениями реакции публики на её новое творчество, заснятой на камеры картинной галереи, где для происходящего события было выделенно целых два этажа.
Спустя месяц, Ева нашла ещё более креативный способ создания искусства, которому не было равных. При помощу специальных технологий, на полотно наносился тонкий слой говна, и Ева, ленивым движением пальца рисовала схематичный контур pezdi, после чего изображение моментально ламинировалось. Это стало одной из главных причин, почему она получила государственную медаль за неоценимый вклад в искусство.
Заточенное под телевиденье, эдакие теле-попы гневно размахивали крестами, голосили, вертели глазами и всяко иначе демонстрировали в разных телешоу, что они были против подобной активности, но за кулисами медиапространства все вместе с Евой сношались с детишками в закрытых для черни загородных поместьях. Подобные столкновения на публику - были взаимовыгодными.
Следующий этап наступил когда Еве надоело и она наняла небольшую команду из нелегальных эмигрантов, которые в подвалах в гигантских количества штамповали новые картины. Если предположить, что на каждый шедевр она тратила всего секунду времени, то и в этом случае она просто физически не могла успеть создать столько картин, но это уже никого не интересовало.
Когда Ева умерла от передозировки героина, этого никто не заметил, поскольку вместо неё тут же наняли сразу нескольких актрис, а труп попросту выкинули на помойку, предварительно отрезав лицо. Публика подобной рокировки совершено не заметила и Ева продолжила появлятсья на экранах телевизоров и комьютеров, заполняя культурное пространство для новых поколений. В дальнейшем, это стало уже общепризнанной классикой живописи.