Л:
Спускаясь по лестнице вслед за вчерашним «трупом», а сегодня – живым и невредимым Джефом Никольсоном, Виктория вдруг вспомнила слова Ральфа Анри, сказанные им вчера вечером. «Ничему не удивляйтесь…» Или нет, они звучали так – «постарайтесь ничему не удивляться!» Постарайтесь… Тут уж старайся, не старайся – а не получится! Вчерашний мертвец ожил, полицейский серьезным тоном рассказывает ей небылицы – то ее машину видели там, где быть ее не может, то говорит, что дом, где она провела ночь, взорвался, хотя она вышла из него спустя два часа после «взрыва»… А еще – что Ральф Анри погиб, а затем она говорила по телефону с ним… Если все это был не сон и она не сошла с ума – то как же не удивляться? А если сон… То откуда же взялось письмо Гостя, ведь она видела его утром! Надо будет обязательно заглянуть в тайник Гостя, где он оставил для нее новые брюки…
Но брюк в означенном месте не было… Хотя Виктория снова забыла о них и вспомнила только ближе к концу рабочего дня. Потому, что потом, когда компания сотрудников редакции отправилась, наконец, по своим местам в рабочей комнате, Викторию не отпускало ощущение нереальности происходящего. Она почти не участвовала в обсуждении сегодняшних и вчерашних событий, лишь изредка рассеянно вставляя реплику или отвечая на вопрос коллег относительно ее побега на крышу и ранения. Она думала… И после длительных размышлений уже готова была поверить в версию, которая складывалась со слов Джефа – «убийство» Джефа и ее встреча с Гостем на крыше никак не связаны. Когда на крышу пришла подмога, Гость уже исчез незамеченным, и было вправду похоже, будто она испугалась выстрела в комнате и сбежала, а уже на крыше в нее выстрелили откуда-то издалека. Готова была поверить… Но как в эту версию вплетается взрыв в доме Ральфа и все, что сообщил ей инспектор Хант? Об этом Виктория старалась не думать, чтобы не запутаться окончательно. Однако, как ни старалась она убедить себя в том, что всему виной страх, из-за него вчерашние события она запомнила не так, как они происходили на самом деле – интуиция отчаянно кричала, что все далеко не так просто, и ответы поможет найти Ральф Анри. Тонкая ниточка вела к нему, к его предупреждению «ничему не удивляйтесь» Девушка усилием воли заставила себя отвлечься и отложить размышления до встречи с ним…
Стрелки часов над входом потихоньку ползли к исходу рабочего дня, когда дверь под ними открылась и на пороге возник… Теодорас Митради. Виктория побледнела, тем более, что в комнате тут же повисла напряженная тишина – появление бывшего главного редактора заметили, и разговоры прекратились. Девушка испуганно вертела головой, ища удивления на лицах сотрудников, граничащего с испугом, однако, встречала лишь любопытные взгляды, направленные в сторону Индюка.
- Хочу обрадовать вас, коллеги, Роуз Харпл жива и вернется к нам завтра! – дождавшись тишины и внимания сообщил Митради. Сообщил обычным тоном, разве что, с неярким оттенком радости.
Компания же взорвалась эмоциями. Только теперь, когда услышала новость, а вот для Виктории все было ровно наоборот. Очередной оживший «труп» не удивил ее, а вот появление Индюка, уволенного давным-давно… «Ничему не удивляйтесь… Ничему не удивляйтесь…» - повторяла про себя девушка и, может от испуга, а может, следуя этому совету, молча наблюдала, что же будет дальше.
- Шэф, а что полиция говорит?.. А преступник – пойман? А что с Роуз, она ранена? – посыпались взволнованные вопросы.
Индюк поднял руку, призывая не шуметь.
- Спокойствие… Я только что из полиции. «Убийство» помощника главного редактора Роуз Харпл было такой же инсценировкой, как и вчерашняя «гибель» Джефа. Роуз не пострадала, завтра вернется к работе… Как и предполагало следствие, несостоявшимся убийцей оказался ревнивый супруг миссис Харпл, приняв Джефа за… - Митради замялся, подбирая слово, - Истолковав по-своему их рабочие отношения. Преступник пойман. Все живы, хвала небу… Разве что слегка напуганы?
Шэф-редактор сейчас говорил о Виктории, заметив ее бледное изумленное лицо и немного сумасшедший взгляд.
- У-уф! – выдохнул Джеф Никольсон, - Хвала небу!
- Мисс Эберг? Вам плохо? – заботливо спросил Митради, - На вас нет лица… Рана болит?
- Да… Немножко… - выжала из себя Виктория.
- Вы можете уйти пораньше, Вик… И… Да, у меня в столе лежит письмо – благодарность за ваш репортаж о приюте для детишек. Покажу вам уже завтра. А сейчас – идите, отдыхайте.
Ни слова не говоря, Виктория торопливо собралась и вышла на улицу… Впрочем, никто не удивился ее поведению, да и мало кто обратил на него внимание – рабочая комната редакции газеты «Новое время» ожила, обсуждая новости, принесенные главным редактором Теодорасом Митради.
А:
Телефонный аппарат в приемной, там, где находилось рабочее место Мари Эпсон, секретарши, обладал одним интересным свойством. Если она отсутствовала и не могла поднять трубку, аппарат пропускал несколько звонков, а затем автоматически переключался или на кабинет Теодораса Митради или на редакционную комнату. Причем самым интересным было то, что его пытались настроить уже несколько приглашаемых для этого специалистов. До конца дня телефон работал послушно, вежливо спрашивая абонента, кого тот хочет услышать, а наутро ситуация повторялась. Никаких вопросов и игра в рулетку. Поэтому Мари Эпсон старалась не отходить далеко он этой загадочной техники и переключала связь вручную. Но сейчас она никак не могла этого сделать, поскольку находилась в редакционной, живо участвуя в обсуждении последних событий. К счастью, на этот раз аппарат перевел звонок сюда.
- Редакция... - ответила Мари, сделав остальным знак говорить потише.
- Здравствуйте! Капитан Мортмер из управления дорожной полиции, прессцентр... Кто на прошлой неделе договаривался со мной насчет того, что если перед выходными будут происшествия, так чтоб я звонил сразу же, чтобы вы оставили место?
- Сейчас выясню, господин капитан, - ответила Мари.
С капитаном, как оказалось, разговаривал мистер Вивади. Он взял трубку, несколько минут слушал, быстро записывая что-то в блокнот, затем поблагодарил полицейского и любезно попрощался с ним.
- Что там, мистер Вивади? - спросила Рэйна Ластери.
- Можно сказать, что ничего, наверное, место оставлять не будем. Какой-то парень на автомобиле врезался в стену городской тюрьмы. Автомобиль всмятку. Номера принадлежат совсем другой машине, документов при нем не обнаружено, личность не установлена.
- Живой? - спросил кто-то.
- Мертв. Сумасшедший какой-то... Ни алкоголя, ни наркотиков в крови нет. Версия полиции - самоубийство.
- Нет, эта статья для "вечерних", для нас здесь мало интриги, - покачал головой Эд Брюс.
Журналисты единогласно решили, что это происшествие не настолько яркое, чтобы занимать место в газете и вернулись к теме дня.
Л:
- … Ральф! Ральф, возьмите трубку, прошу вас… - негромко просила Виктория, прикрывая ладонью микрофон сотового телефона.
Никто из пассажиров автобуса, в котором ехала девушка, не обратил на нее внимания. Виктория отправилась к Ральфу на общественном транспорте нарочно, оставив себе время на размышления и, заодно, звонок, чтобы предупредить о своем визите. А как добраться до его дома она помнила еще с утра.
Динамик ответил, наконец, голосом Ральфа. Он почему-то совсем не удивился ни ее испуганному голосу, ни ее предстоящему визиту. Наверное, в другой раз это бы удивило саму Викторию, но не сейчас… Сейчас он коротко ответил – «я жду вас, Виктория», отложив все вопросы до встречи, и ждал ее во дворе, даже виду не подав, что заметил ее взъерошенный внешний вид и сумасшедший взгляд.
- Ральф, кажется, вы были правы и я действительно сошла с ума! – первое, что произнесла Виктория, пропустив приветствие.
Профессор молча, только жестом руки, пригласил ее войти в дом.
- Не спешите делать выводы, Виктория. Я хочу сначала услышать, что вас так смутило?
Ральф налил девушке воды и подал стакан. Если бы гостья сейчас могла заметить детали, то сделала бы вывод – ученый провел этот день в привычных ежедневных заботах…
- Смутило… - выдохнула девушка, с размаху опустившись на стул в кухонной зоне после того, как осушила одним махом стакан воды, - Все изменилось, Ральф, или приснилось… Только сегодняшний день совсем не связан со вчерашним… Да что там, со вчерашним! Всё словно с ног на голову встало! Во-первых, умерший вчера Джеф оказался живым. Затем оказалось, что Гостя, выстрелившего мне в ногу, никто не видел! Кроме меня… Джефа убил, а точнее не убил – ревнивец-муж Роуз! Но все это хоть как-то можно оправдать моим испугом, знаете ведь, какие глаза у страха? Всё можно… Но как объяснить то, что полицейский говорит небылицы, письмо от Гостя снова приходит, а, главное… - девушка запнулась, боясь произнести самое страшное, - Главное… Тео Митради, Индюк… Он, как ни в чем не бывало, пришел в редакцию в образе шефа… Главного редактора, понимаете?!
- Стоп! – приказал Ральф, ей или бессвязному потоку мыслей, атакующих без остановки и его, и гостью. Виктория послушно замолчала, глядя на профессора, как на последнюю надежду на спасение от сумасшествия. Воспользовавшись тишиной, он на несколько секунд задумался, коснувшись пальцами подбородка, затем произнес, - Понимаю… Постарайтесь не удивляться ничему, даже моей просьбе, хорошо?
Виктория послушно кивнула головой.
- Расскажите мне все… Со дня нашего знакомства… Что вы помните? – спросил ученый таким спокойным голосом, словно задал простейший вопрос, вроде «который сейчас час?»
Виктория глубоко вдохнула и удивленно округлила глаза, но лишь на секунды, затем все же взяла себя в руки. Глубокий вдох пригодился для длинного рассказа.
- Наше знакомство началось с обычного задания – написать статью о вас. Точнее, об ученом, эксперимент которого привел к взрыву и его тюремному заключению… Два года я ждала вашего выхода… Так как считала, что виновным был кто угодно, только не профессор Ральф Анри… - девушка выдерживала длинные паузы между фразами, заставляя себя держаться спокойно и обдумывая свой рассказ. Понемногу она успокаивалась, паузы становились короче, - Ближе мы познакомились, когда я встретила вас у ворот тюрьмы…
- Так и было, - кивнул Ральф, и это придало Виктории уверенности.
- Затем я написала статью… Еще одну статью о вас, но, чтобы она вышла, мне пришлось шантажировать Индюка… простите, главного редактора газеты, Теодораса Митради, но он извернулся и ловко подставил меня. Мне хоть и пришлось уйти из редакции «Нового времени», но достигнув своей цели – статья вышла. Заодно и лишив работы Митради… Некоторое время я работала в модном журнале…
- Шесть недель, - уточнил Ральф. Гостья почти уже совсем успокоилась, чувствуя поддержку.
- Да… Затем я вернулась на прежнюю работу, редакторское кресло там уже занимала Роуз Харпл. Но Митради, оказывается, не простил обиду и нанял какого-то человека, чтобы тот добыл компрометирующие его бумаги и запись! Сначала меня пытались убить, испортив тормоза в машине, затем преступник, назвавшийся Гостем, проник в мой дом… В тот вечер вы с Альфой Тиззи приехали ко мне и все видели, но решили, что я сошла с ума и отправили меня в психиатрическую клинику. Тогда-то я рассердилась на вас всерьез, но позже, когда я поняла, что этот Гость связан как-то с вами и охотится за вашим изобретением, я поняла также, что вы пытались меня спасти, спрятав в психиатрической клинике! Помните? Вы говорили когда-то о принципах защиты, вы пытались надеть на меня скафандр… Затем была полиция, расспросы… Дотошный инспектор Хант, который всегда появлялся, стоило чему-нибудь случиться, с тех пор, как я попала в аварию из-за неисправных тормозов… Через день инспектор Хант и еще несколько полицейских погибли от взрыва в доме напротив моего, это было вчера… В тот же день, вчера, был убит и мой коллега, Джеф Никольсон… Они все погибли от рук того самого Гостя! Наверное, он псих, потому, что в его письмах чередовались признания в любви ко мне с угрозами убить моих знакомых… И с сообщениями об убийствах. Да! Точно псих… Я догнала его после того, как он выстрелил в Джефа, и говорил он странно… Затем он выстрелил мне в ногу. Вчера… А сегодня вдруг выяснилось, что все живы! И полицейские, и Джеф… Мало того, никто не видел Гостя! А Митради – снова главный редактор и говорит со мной… участливо, вежливо… Словно и не было ничего? Я с ума сойду… А ногу, говорят, прострелил мне не Гость, которого я видела вот так же перед собой, как вас сейчас, а… тот же ревнивец-муж Роуз…
Виктория устало выдохнула, прошептав последнюю фразу. Профессор все это время слушал ее молча и почти не двигаясь, и только сейчас повернулся, чтобы налить ей еще воды…
А:
- Успокойтесь, Виктория... - сказал он, - Ведь все позади, правда?
- Я... Я не знаю. Я не знаю, что позади. То, что помню я или то, что было в действительности? Или было что-то третье?
Ральф Анри достал из шкафа какой-то пузырек и стряхнул несколько капель в стакан Виктории. По кухне поплыл аромат, только вот девушка никак не могла вспомнить, как называется эта трава.
- Спасибо...
- Пейте на здоровье. И просто подумайте о том, что есть вы, есть ваша память и есть окружающая действительность. Вы находитесь в окружающей действительности, а ваша память кричит о несовпадении ваших событий с теми, которые произошли реально. И опираться на то, что предлагает память, уже невозможно.
- Я спятила... - произнесла девушка и принялась пить воду мелкими глотками, принюхиваясь к содержимому стакана.
- Смотрите, что я создал к вашему приезду, - сказал ученый, указывая ей на подоконник.
На подоконнике, оказывается, красовалась башня с широким основанием, сложенная из сигаретных пачек, коробки из-под сахара, пластикового стакана и прочих "строительных материалов", которые, видимо, оказались у Ральфа под рукой.
- Красивая. Вы в детстве любили играть в кубики?
- Я занимаюсь этим всю жизнь, Виктория, - кивнул профессор и вдруг выдернул коробку из-под сахара из основания башни.
Башня с шумом рухнула, ее составляющие разлетелись по полу. От башни остался только "фундамент" и чудом удержавшийся на нем стакан, опирающийся на перекосившуюся разделочную доску. Не обращая на это внимания, Ральф поставил коробку перед девушкой.
- Зачем вы? - спросила она.
- Представьте себе, что это - ваша статья. Нет, не та, которая была два года назад, а последняя, скандальная. Представьте, что ее не было?
- Она была, - возразила журналистка.
Ральф Анри извлек из-под башни мятый лист бумаги.
- А это?
- "Мезонный концентратор, вечер, дождь, кофе с ионообменным субстратом. Виктория Эберг сказала - карандаш и бумага всегда под рукой. Я запрещаю Виктории Эберг публикацию статьи. Удостоверяю данной записью, если она когда-то об этом забудет!" - прочитала вслух Виктория.
- На обратной стороне... - подсказал ученый.
- "Ненавижу трусов! Статьи не будет, успокойтесь. Виктория Эберг" и моя подпись... Что это?
- Это наш последний вечер, милая дама, - улыбнулся профессор, - Мы поссорились, больше не встречались и никакой статьи не было. Соответственно, Митради не покидал своего поста, равно как и вы. Он не приглашал Гостя требовать от вас записи и убивать людей. Ваша машина исправна...
- Статьи! - внезапно крикнула Виктория, - Статьи в женском журнале! Шесть недель до возвращения в "Новое время"!
- Шесть недель, - кивнул Ральф, - Их обозреватель была в длительном отпуске и вы одновременно подрабатывали и там.
- Гость все-таки был... Вы не убедите меня в том, что это мои галлюцинации!
- И не собираюсь. Гость был. Может быть, ваша память содержит еще и некоторое обещание?
- Гостя? Он сказал, что мы всегда будем вместе, как только он соберет мозаику...
- Нет. Мое обещание. Однажды я обещал вам, что вы первой увидите результаты моей работы. Я выполнил обещание, Виктория.
- Вы не могли обещать мне этого, если мы поссорились в тот вечер в лаборатории и больше не встречались.
- В этом и есть суть дела, Виктория... Это было и одновременно этого не было, - Ральф закурил сигарету и, расшвыряв ногами мусор на полу, встал у окна, глядя наружу, - Вначале мы думали, что эффекта можно добиться мощным модулированным магнитным полем. Но это оказалось опасным. В тюрьме мне пришла мысль, что все это немного иначе, мысль о том, что информационное поле можно заставить резонировать. И я пробовал достичь эффекта, выйдя на свободу. А потом пришел Гость. Его действительно так зовут, Виктуар Гость, он был моим студентом. В одной из проекций он украл мои записи после аварии, полиция и представители научного сообщества не нашли их. Гость продолжал работу сам. Он доказал, что я прав и отправил сам себя сюда, точнее, он говорит, что мы сделали это вместе... Понимаете, информационное поле концентрируется вокруг одного человека или события. В данном случае - вокруг вас, а в том, прошлом - вокруг Терции Липман. Все это слишком сложно объяснить, я сам не могу пока понять некоторых вещей. Но Гость убивал людей и писал вам письма, разговаривал с вами, чтобы вы ни на секунду не забывали линию реальности. А потом мы проделали то, что должны были проделать. И вот - статьи не было, в вашей памяти ложные сведения... И все хорошо, вас никто не преследует, Митради на своем месте, а на этом фундаменте вы можете построить все иначе, ведь так?
Виктория некоторое время молчала.
- Взрыв в лаборатории...
- Я сделал это сам. Чтобы предотвратить неизбежную страшную аварию. Я этого не помню.
- А сейчас? Где вы сейчас?
- Перед вами. Мы рядом, Виктория.
Девушка молча смотрела на пустые сигаретные пачки под ногами. Затем рывком вскочила, не стесняясь, стащила брюки и принялась разматывать бинт. Виток, еще виток... Перед тем, как снять последний, она замерла, комкая марлю в руке. Видно было, что она изо всех сил старается взять себя в руки.
- Смелее, Виктория... - сказал Ральф, - Вы боитесь, что там нет никакой раны?
- А вы? Вы не боитесь? Что вместе со своим студентом лишили меня рассудка?
Ральф затушил окурок и шагнул к ней, присел на корточки.
- Давайте, я помогу вам.
- Нет! Скажите, что под бинтом?
- Я не знаю... - растерянно улыбнулся профессор.
Л:
Виктория снова взглянула на повязку, точнее то, что от нее осталось, затем подняла взгляд на Ральфа. Он улыбался, а лицо его отражало интерес, словно вот-вот станет известен результат очередного эксперимента, которого он долго ждал… Девушка резко дернула за конец бинта – и вся марля оказалась в ее руке. А под ней обнажилась глубокая короткая царапина с желтыми краями.
- Есть! – громко воскликнула Виктория, но не от радости, а от резкой боли. Из засохшей ранки тут же просочилась капелька крови и девушка прижала к ней бинт.
- Неизбежность… - задумчиво произнес профессор. - Помните?
- Помню, - неуверенно ответила она, вдруг сообразив, что помнить с профессором они могут совсем не одни и те же события.
- Ее никто не отменял, равно как и не мог доказать…
Слова Ральфа прозвучали одновременно и в памяти девушки, и сейчас, наяву, в реальности.
- А нерадивый студент так и не взялся за учебник? А та тетушка снова связала петлю… - сказала Виктория, пристально вглядываясь в лицо Ральфа, надеясь, что они вызовут у него те же воспоминания, что и у нее самой, и боясь, что этого не произойдет.
- Верно, - улыбнулся Ральф и развеял все ее сомнения, - Тогда, на крыше, вы вели себя как самая любопытная студентка.
- Выходит, что мы помним с вами один и тот же вариант реальности… Интересно, сколько же их было? И почему мы помним именно эту?
- Почему? Это пока неизвестно. Было много споров, но единого мнения нет… - уклончиво ответил профессор, - Сидите, я принесу аптечку.
Ральф вышел и появился почти тот час же, но со знакомой уже Виктории коробкой. В ней имелся термометр в футляре с красной крышкой, она это точно знала! И верно, стоило только Ральфу открыть коробку, как она тут же его увидела.
- Значит, в какой-то точке все реальности сошлись… Неизбежно… - прошептала девушка, - Ральф, а сколько же их было? Вы сказали, что в одной из них Гость украл ваши записи… Значит, она была не одна? А куда подевался Гость? Выходит, он убивал людей, чтобы… чтобы они потом оказались живыми? И кто, получается, изобрел способ путешествовать во времени? – кажется, чем больше Виктория понимала, что происходит, тем больше вопросов у нее возникало.
А:
- Вопросы, вопросы... - вздохнул ученый, пропитывая марлевую салфетку какой-то прозрачной жидкостью, - Удивительно, что мы вообще что-то помним. Многое здесь противоречит тому, что показывали теоретические расчеты. Впрочем, почему бы и нет, мы ведь применяли иной принцип?
Он прижал салфетку к царапине, кивнул головой и принялся бинтовать ногу девушки.
- Значит, Гость пришел из будущего?
- Да. Он сказал, что не хочет рассказывать то, что там случилось, все равно проекция будет другой. Он вообще мало что рассказывал. Он привез мне мои записи, выполненные, видимо, уже после того, как я вышел из тюрьмы. Некоторые расчеты очень интересны... Знаете, так удивительно - читать тексты, написанные мною же, но другим. Во всяком случае, теперь мне необходимо систематизировать все, что случилось, и выяснить, есть ли в этом рациональное зерно или результаты эксперимента - случайны.
- Кстати, Ральф... - Виктория помогла ему закрепить конец бинта, - А ведь ваше состояние тоже изменилось? Я имею в виду, здесь, в этой точке? Если статьи не было, значит, вы работаете в университетской лаборатории?
- Милая дама, время обмоталось вокруг вас, а не меня. Я по-прежнему школьный учитель, покинувший университет по причине конфликта с Картом Жойтехом, заведующим.
- А ученые в Южном Крае? У них нет причины отказывать вам в работе?
Ральф улыбнулся, встал на ноги и сложил медикаменты обратно в аптечку. Отвернулся, дав девушке возможность натянуть брюки без смущения.
- Есть причина, Виктория... - сказал он после паузы.
Л:
- Какая же? – удивленно спросила Виктория, застегивая пуговки на брюках, - Можете повернуться…
- Конфликт с Жойтехом. Видимо, мы крепко повздорили с ним, раз он рекомендовал для участия в проекте другого ученого… Моего коллегу.
- Вот как… - девушка задумчиво уселась на прежнее место, даже не обратив внимания, что Ральф, несмотря на разрешение повернуться, наоборот, занялся приготовлением чая, продолжая стоять к ней спиной, - Снова неизбежность, да? Ничего… Все ведь можно исправить, правда? Реализовалась другая проекция, но разные реальности пересеклись в некоторых точках. Уже пересеклись… И теперь перед нами – будущее. Чистый белый лист…
- Вам зеленый или черный? – словно не обращая внимания на ее рассуждения спросил профессор о чае.
- Мм..? Чай? Все равно… Черный… как и вам, - улыбнулась Виктория, вспомнив, что заметила вчера на этой же кухне банку отличного черного чая и сделала вывод, что Ральф пьет именно такой. Ральф кивнул и открыл ту самую банку…
Вопросов у нее было еще много. Так много, что один переплетался с другим, а другой тащил за собой третий, за него цеплялся четвертый - будто им было тесно в ее голове. Но который же из них правильный, первый вопрос, который поможет ей задать все остальные? Виктория все никак не могла определить свое положение в нынешней реальности, словно сама эта реальность была какой-то жидкой, или даже вязкой… Стоит попытаться зафиксировать одну точку соприкосновения прошлой Виктории с нынешней реальностью, как она тут же проваливалась, куда-то исчезала. Девушка растерянно искала ее внизу - на полу, в куче пустых сигаретных пачек. Вдруг одна из них заставила забыть Викторию о своих ощущениях…
- Ральф? А… Откуда у вас эта пачка? Я искала ее все утро, а затем, кажется, попросила Эда купить мне другую… - девушка подняла с пола тонкую высокую пачку, «кирпичик», отличавшийся от остальных.
- Не знаю, - честно признался ученый, посмотрев на нее, - Обычно я курю сигареты другой марки… Я иногда так увлекаюсь работой, что не слежу за порядком в доме.
- Я заметила… Заметила, что вы курите другие сигареты. И никогда не замечала, чтобы вы держали в руках тонкие, а в этой пачке были именно такие… Эта пачка явилась в ваш дом из моей сумки, Ральф. Смотрите! - Виктория повернула сигаретную пачку, и Ральф увидел надпись на ней – несколько цифр, вероятно, номер телефона, и слова «Лео (а-механик)», - Это писала я. Это телефон автомеханика, который принял мой автомобиль в ремонт, - девушка, прищурив глаза, взглянула на профессора, ожидая объяснений.
- Ну, наверное… Вы все же отдали машину в мастерскую, но совсем по другой причине, а не по поводу сломанных тормозов, - предположил Ральф.
- Я не о том… Вы сказали, что после этого, - Виктория кивнула на мятую записку, которая лежала в основании «сигаретной башни», - Мы с вами больше не общались. Но сегодня я не вынимала из рюкзака свои сигареты в вашем доме, значит… значит они попали к вам вчера! Так получается… Мы все-таки общались? После той ссоры? Интересно… И какими же у нас с вами получились отношения в этой, переписанной реальности?
Ральфу показалось, что хоть Виктория и говорит серьезным тоном, глаза ее улыбаются.
А:
Ученый пожал плечами, развернулся к плите и взял оттуда чайные чашки, от которых поднимался пар. Он поставил чашки на стол и только потом взял сигаретную пачку из рук Виктории. Повертел перед глазами, рассеянно посмотрел на подоконник, словно пытаясь вспомнить, принимали ли эти сигареты участие в постройке башни.
- И не стыдно вам, Виктория, незаметно бросать пачку на пол, а потом поднимать ее и строить предположения? - негромко спросил он, возвращая коробку девушке.
- Мне? Мне не стыдно? Да я же сказала, что не вынимала их здесь из рюкзака! - возмутилась Виктория, - Вы что, думаете, что я вас обманываю? Мой рюкзак лежит в передней!
- Из рюкзака - не вынимали. Из кармана, - спокойно заметил Ральф, вновь отойдя к плите и, кажется, занимаясь какой-то сковородкой, которую поставил на газ.
- Я не ношу сигареты в кармане!
- Тш-тш-тш... Вы сказали. И я сказал. Я сказал, что до того момента, как я соберу все данные и выясню... Черт, где у меня масло? Ах, да, вот оно. Выясню, какими особенностями сопровождаются полученные результаты и что это вообще за результаты, быть уверенными в чем-либо не имеет смысла.
Девушка сердито достала сигарету из пачки и закурила.
- По-моему, я все еще нахожусь не в себе, - сказала она, - Вы этого не говорили!
Ральф отыскал в холодильнике нечто, завернутое в прозрачную пленку и, предварительно понюхав, бросил на сковородку. Сковородка оказалась перегрета и отреагировала на его действия громким шипением и брызгами горячего масла.
- Не говорил? - обернулся ученый, - Возможно. Знаете, я настолько поглощен происшедшим, что мысли и речь путаются между собой. Сейчас мы поужинаем и я займусь работой.
- Возможно... - повторила Виктория, - Как возможно и то, что вы напрасно не верите мне!
- Хорошо, я верю вам. Но что из этого? Я все равно не могу пояснить вам ничего по сути заданного мне вопроса.
Посмотрев на невозмутимо прямую спину профессора и махнув рукой, Виктория замолчала. Может быть, поехать домой, включить там ноутбук и по дате создания файлов попытаться выяснить, в какой момент она "потерялась"? Ну и пусть, что это будет невежливо по отношению к Ральфу... Тем более он, кажется, уже забыл о том, что в его доме находится гостья! Виктория встала, прошла к наружной двери и взяла рюкзак. Несколько секунд она, держа его в руке, смотрела на свои ботинки. Надеть их и выйти, не прощаясь? Но она лишь достала из рюкзака блокнот и вернулась на кухню.
Профессор, конечно, не заметил этого. Он сосредоточенно переворачивал ножом еду на сковородке, словно машина, выполняющая программу. Несколько минут прошли в молчании.
- Третий перекрест? - наконец пробормотал Ральф, доливая воду из чайника, - Третий перекрест, Виктория.
- Третий, профессор, третий. Конечно, третий, - подтвердила девушка, словно мать в ответ на сонное высказывание дитя, - Еще бы ты меня услышал... И постарался понять.
- Понять? Что вы хотите понять, милая гостья? - Ральф с видимым усилием вынырнул из своих размышлений, да и то, скорее всего, вспомнив, что хозяину полагается вести себя внимательно по отношению к гостье.
Л:
- Понять… Как вам удалось так легко поверить в то, что я намеренно обманула вас! Нет… Сначала придумать, а затем самому же и поверить? Удивительно… - Виктория явно нервничала. Потирая открытой ладошкой брючину, словно разглаживая складки, она вдруг сжимала кулак и сминала ткань снова, - Еще и стыдно мне должно быть… Обвинили меня в… А интересно, какую цель я по-вашему преследовала?
- Не знаю, Виктория. Наверное, об этом надо спросить у вас? – рассеянно «колдуя» над сковородкой, ответил Ральф.
- Но вы спросили, не стыдно ли мне за то, чего я не совершала… Мне незачем было проделывать такой фокус. Я нашла эту пачку на полу. Среди других, из которых вы построили башню… Разве у вас есть повод сомневаться в моей честности? А шутить, поверьте, я была не в настроении… Это обидно, Ральф! – горестно воскликнула девушка и хлопнула себя ладонью по коленке.
Отстаивать дальше свою правоту Виктории перехотелось. Пусть будет так, не верит ей Ральф – ну и не надо! В возникшей паузе только сковорода продолжала громко ругаться, шипя горящим маслом. Ральф, казалось, был полностью увлечен готовкой или своими мыслями, потому, что не отреагировал никак… Виктория опустила голову, готовая уже зареветь и желая скрыть неожиданные слезы, и сделала вид, будто внимательно читает записи в блокноте.
- Ну вот! Смотрите! – ее лицо просветлело, - Записи для вчерашнего дня в дневнике! «Девять плюс – Лео, машина, восемнадцать – Ральф Анри»! Впрочем… - Виктория нахмурила брови, - Вы ведь можете сказать, что эта запись может означать все, что угодно, а не только запланированный визит к вам… Или вовсе сказать… Что я только что написала это… Я ведь уже была поймана на обмане, правда?
А:
Ральф, словно заправский повар, несколько раз подбросил еду на сковородке, дал стечь маслу и водрузил посуду на стол.
- Да! Третий перекрест! А вам... Вот что я вам скажу, моя милая журналистка! - заявил ученый, - Найдите вилку, да и мне заодно тоже. И давайте приниматься за еду. Я не спорю, возможно, все действительно так, как вы говорите. Но какой смысл обсуждать это? Главное, что вы здесь, в данной реальности, и проекции реализуются одновременно для нас двоих.
- Милостивейший ученый! - в тон ему ответила Виктория, - Я не обсуждаю с вами, где истинные события, а где ложные. Вы обидели меня своими подозрениями и я говорю именно о них.
Ральф Анри мельком просмотрел записи в ее блокноте, кивнул головой и вернул блокнот Виктории.
- Что же, вынужден просить извинения, - сказал он, - Я погорячился. В вашей линии событий, действительно, присутствуют некие факты... Не сердитесь на меня, Виктория, я обычно предупреждаю людей о своем несносном характере. Просто у меня не получается поверить в то, что эксперимент дал удивительные результаты! Давайте ужинать.
- Хорошо, давайте ужинать. А потом вы займетесь работой, а я в знак примирения зашью дырку в подушке, которая лежит в маленькой комнате. Вы, вероятно, уже чинили подушку, но неумелый шов расползся и все время попадал мне в ухо. В той, моей реальности, - произнесла девушка, открыв ящик стола и безошибочно отыскав вилку.
Л:
От тарелок исходил вкусный аромат, и Виктория сразу же набросилась на еду. Оказывается, за день она очень проголодалась… Ральф ел не спеша, задумчиво и молча. Всего за несколько минут тарелка гостьи опустела, и девушка с нескрываемым наслаждением поблагодарила хозяина:
- Спасибо вам, Ральф… У вас получилось великолепно приготовить мясо! Где вы так готовить научились?
- Это полуфабрикат, Виктория. Мясо уже было промариновано, я лишь поджарил его, следуя инструкции на упаковке, - скромно ответил ученый, - Возьмите там конфеты к чаю? Десерт, к сожалению, я готовить не умею…
Виктория достала из шкафа конфеты и поставила их на стол, уже не удивляя Ральфа и сама не удивляясь тому, что нашла их без подсказки. Но, вместо того, чтобы приняться за десерт, девушка стала ковырять вилкой остатки овощей на тарелке, перемещая зеленые горошины от одного края к другому.
- Вы не любите консервированный горошек? – заметил Ральф ее движения, - Я не знал об этом…
- Нет-нет, как раз люблю… Просто… Это тоже – строительный материал, - Виктория снова передвинула горошину из одной горки – к другой, устроив ее поближе к предыдущей. Вслед за ней вилка покатила еде одну горошину, но по другому «пути».
- Вас в детстве не учили, что играть с едой – нехорошо? – строго спросил Ральф.
Виктория в задумчивости пропустила его вопрос мимо ушей, переместив еще одну горошину по новому пути.
- Профессор, помните? Вы говорили тогда, на крыше, что когда мы переместимся в прошлое, то точка, из которой мы отправились, перестанет существовать? Будущего не станет, с точки, куда мы переместимся, все напишется заново… А я подумала сейчас – выходит, что исходная точка останется! И ее состояние будет максимально приближено к первоначальному состоянию. Только элементы этого состояния попадут в эту точку иным путем… Вот, словно эти горошины! Машина все равно окажется в ремонте, рана – на ноге, а мы с вами – в одном доме?
- Я не готов пока ни подтвердить, ни опровергнуть ваши выводы, - ответил ученый. Он закончил ужин и поднялся, чтобы убрать посуду со стола. Видимо, машинально он открыл кран с водой, чтобы сразу же помыть посуду.
- Ральф! – улыбнулась гостья, - Оставьте мне хоть посуду, это совсем не мужское дело! Я и так лентяйничала, пока вы готовили, хоть готовка тоже – занятие женское…
Не дожидаясь реакции, девушка вскочила с места – наверное, чтобы насильно отстранить Ральфа от мытья посуды. Но вдруг удивленно замерла, увидев в кухонном окне знакомое существо. Ральф, проследив за ее взглядом, тоже заметил его на лужайке у крыльца собственного дома.
- Это же мой… Кот… - выдохнула девушка, затем перевела ошарашенный взгляд на Ральфа и спросила, - Я что, в этой реальности перебралась к вам… С Котом?!
Глаза Виктории еще больше округлились и она даже вздрогнула, когда на предметном столе, позади Ральфа, ее внимание привлекла коробка с сухим кошачьим кормом. Почему она не удивилась ей раньше? Точно такой корм стоял и на ее собственной кухне, Виктория уже привыкла к такой коробке как к элементу кухонного интерьера.
А:
- Вот это да... - медленно протянул ученый, - Но... Почему?
- Почему перебралась? - шепотом спросила Виктория.
Между тем Кот, заметив, что за ним наблюдают, неторопливо прошествовал мимо крыльца, прицелился и прыгнул вверх, на окно. Девушка потянулась к форточке, но Ральф крепко схватил ее за руку.
- Нет! Не прикасайтесь! Это опасно! - громко сказал он.
Кот повертелся на металлическом карнизе, пристально посмотрел на них через стекло и демонстративно улегся, всем своим видом демонстрируя, что он хочет попасть в дом через форточку и согласен ждать, пока хозяева соизволят открыть ее.
- Ральф, смотрите, здесь коробка с кормом. И...
- Нет! Быстрее!
Не обращая внимания на то, что вода продолжала с шумом течь в раковину, он дернул девушку за руку и потащил в комнату. В ту самую комнату, в которую, Виктория помнила это, запрещалось входить и даже открывать дверь. Но Ральф сам открыл дверь пинком, втолкнул Викторию и тщательно запер замок.
- Стойте, не шевелитесь! Проклятье... Яма! Но что это значит?
Виктория хотела спросить, что все это значит, но от испуга просто задержала дыхание.
В комнате царила полутьма, два окна были завешены плотными шторами. Из мебели - письменный стол, шкаф с книгами, небрежно сдвинутая в угол раскладушка, кресло и еще нечто непонятное, напоминающее этажерку, установленную на круглом столе и поддерживаемую с четырех сторон пластиковыми коробками. Эта конструкция возвышалась посреди комнаты и имела фантастичный вид, словно футуристическая скульптура, впрочем, снабженная симметричными контурами. От "этажерки" к письменному столу и полке тянулись толстые провода, они же уходили и к противоположной стене, где покоилась еще одна загадочная машина, похожая на огромный шар на толстой ножке. Шар, кажется, медленно вращался.
Ральф подскочил к столу, щелкнул переключателем и все неожиданно погрузилось во тьму, погасла даже настольная лампа. Лишь шар испускал странное красноватое свечение, которое, впрочем, медленно исчезало, как будто он остывал. Девушка почему-то не могла оторвать взгляда от этого шара. Может быть, интуиция или какой-то древний инстинкт подсказывал ей, что шар - это самое опасное, что есть в комнате? Да, глядя на него, Виктория чувствовала страх, где-то глубоко внутри себя. Почему Кот так напугал профессора?
- Виктория? - спросил ученый, - Пожалуйста, не двигайтесь и ни к чему не прикасайтесь, хорошо?
- Да, Ральф, - девушка плотнее прижалась к стене и замерла, - Хорошо.
Во мраке было слышно, как ученый передвигает предметы на столе. Вот что-то упало, покатилось по полу, потом вдруг рядом мелькнула тень и девушка почувствовала пальцы Ральфа на своем плече.
- Простите, наверное, я напугал вас, - сказал он, отпирая дверь, - Идемте, все в порядке.
- Ральф, я... Я боюсь. Что это было? У нас галлюцинации?
Ученый открыл дверь и они вышли из комнаты в гостиную. Ральф плотно закрыл дверь.
- Нет. Я понял. Время обернулось вокруг вас... Я помню только то, что у нас с вами была ссора. И после этого мы не виделись. Вы помните что-то другое, свою нить реальности. Но ваша нить оказалась главной, она подавила мою. Когда Кольцо разомкнулось, это произошло в контрольной точке, как и сказал Гость. Но это не та точка, не то будущее. Та точка исчезла, как я и предполагал! Вы сами не можете вспомнить, откуда взялся кот.
- Он настоящий? - выдохнула Виктория, не пытаясь освободить свое плечо из руки ученого.
- Два варианта. Я отключил аппаратуру... Если кот исчез, значит, он приходил из соседней проекции. Теоретически это очень опасно, возникает "яма" в течении времени и никто не знает, какими будут последствия. Если кот остался, значит, он безвреден для нас. Он нашел вас сам.
- Вот почему Гость не мог приблизиться ко мне... - прошептала Виктория.
Л:
Кот не исчез… Правда, на подоконнике его уже не было, Ральф и Виктория заметили это, заглянув на кухню. Однако, коробка с кошачьим кормом не исчезла, а от входной двери послышался шорох, словно кто-то царапал ее когтистой лапой.
- Значит, Кот принадлежит нашей реальности, - кивнул Ральф и смело открыл дверь, ведущую во двор его дома.
Зверь прошествовал мимо него, по пути потерся о ногу ученого и улегся на пушистый густой коврик, лежащий перед диваном. Кот вел себя не как гость, а как хозяин, вернувшийся домой после трудного дня. Не обращая внимания на удивленные взгляды людей, он принялся вылизывать лапу.
- …А не заглянул к нам из другой проекции, - задумчиво продолжила Виктория, от страха отступив подальше от «безвредного» кота, - Но сколько же их было?
- Пока не могу сказать точно… - ответил Ральф, едва успев придержать рукой испуганную девушку, иначе она столкнулась бы с ним, отступая.
- А я одно могу сказать… В одной из них этот дом взорвался… Вместе с вами, профессор. Об этом мне сказал полицейский перед тем, как утром я вам позвонила. И вряд ли он пошутил… Выходит, что та точка, как вы сказали, контрольная точка, в которой разомкнулось ваше Кольцо, находится где-то около десяти часов сегодняшнего утра? А теперь, когда вы отключили вашу аппаратуру, посетители из других проекций не смогут к нам проникнуть?
Ральф уверенно кивнул.
- Да, Виктория. Для меня еще многое остается загадкой, но в этом мы можем не сомневаться.
- Значит, все позади… Путешествие завершилось, а мы, выходит, вернулись во время, из которого отправились, только реальность изменилась, хоть и совпадает в предыдущей в некоторых точках… Я помню одно, вы – другое… Вы говорите, что не виделись со мной с той самой ссоры? Но, наверное, имеете в виду мой день рожденья, когда мы и вправду с вами поссорились, это осталось и в моей памяти… И в вашей, раз мы оба помним, о чем говорили тогда на крыше. Записка и кофе с этим, как его… со смолой, они ведь были гораздо раньше! Ральф, я совсем запуталась…
- Давайте, я просто расскажу вам, что осталось в моей памяти? Хотя, это тоже не будет совпадать с событиями, произошедшими в нынешней реальности… - сказал Ральф, взглянув на лениво развалившегося Кота.
- А нынешнюю реальность нам поможет восстановить Альфа Тиззи, - слабо улыбнулась Виктория.
А:
- Альфа решит, что мы сошли с ума, - профессор осторожно присел, протянул руку, чтобы погладить животное, но Кот недовольно попятился под диван, - Два взрослых человека одновременно потеряли память и спрашивают ее, что и в какой момент произошло. Вы хотите позвонить Альфе и пригласить ее в гости?
- Ммм... - задумалась Виктория, - Собственно, я и сама в гостях.
- Заодно выясните, что такого случилось в вашей реальности, из-за чего вы поменяли свою крышу на этот дом. Единственное предположение - Гость напугал вас так, что вы сбежали, прихватив с собой этого зверя и коробку еды для него.
Л:
Виктория присела рядом и протянула руку – осторожно, будто сомневалась, узнает ли ее зверь, не испугается ли. Но кот сам поднял голову, подставив шерстку под пальцы хозяйки.
- Видите? Он, наверное, еще не очень к вам привык, значит, живет здесь недавно… Или вы нечаянно наступили на его хвостик? – девушка улыбнулась, обрадованная реакцией кота, и спросила, игриво склонив голову набок, - А с чего вы решили, что я сбежала? Может, мы с вами полюбили друг друга и решили больше никогда не расставаться?
- Вот и спросите это у вашей подруги, - пробормотал Ральф, - Она с удовольствием вам расскажет, если, конечно, не сочтет сумасшедшей.
- Да ладно вам, Ральф! – рассмеялась Виктория, заметив смущение профессора, - Разве журналистка не найдет способов выведать у сплетницы все, что пожелает? Особенно, если учесть, что эта девушка и сама все расскажет, даже если ей за молчание заплатят… Помните, как она выдала мои планы на поездку в Южный Край?
- А вы ездили в Южный Край? – искренне удивился профессор, - А зачем?
- На пресс-конференцию, там был какой-то съезд экологов, кажется… Но – нет, не ездила. Гость украл у меня билет.
- Но этого ведь не было в нынешней реальности?
- Не было, наверное, - кивнула Виктория, - Но выдавать чужие секреты – эта черта Альфы раскрылась бы в любой… Так вот, - Девушка села на пол, удобно расположившись на коврике рядом с диваном и оперлась на него спиной, и приложила ладонь к щеке, словно держит в руке телефонную трубку, - Например… «Здравствуй, Альфа! Мы, кажется, собирались с тобой прокатиться сегодня вечером по магазинам, извини, но нашу поездку мне придется отменить в пользу романтического ужина с… с одним человеком…»
- А если не было никаких договоренностей о поездке? – перебил профессор.
- Конечно, не было! Альфа так и ответит, а я скажу, что звонила ей и оставила сообщение на автоответчике, а если его там нет – так «ой, ошиблась номером, наверное! Ой, вот смех, а ведь кто-то его прослушает и не поймет!»
- Хорошая комбинация, - улыбнулся профессор.
- Да… Так вот, Альфа, конечно, очень захочет выведать, что же это за человек такой? Ну, а дальше… А дальше – сориентируюсь, Альфа так увлечется удовлетворением собственного любопытства, что многих странностей не заметит.
- Попробуйте, конечно, - пожал плечами Ральф.
- Попробую, конечно… Но сначала – послушаю ваш рассказ о том, что сохранила ваша память…
А:
- Да, собственно говоря, рассказ мой не будет интересен вам... - Ральф огляделся, придвинул к себе кресло и удобно расположился в нем.
- А все-таки?
Виктория взяла кота на руки и устроилась с ним на диване.
- Мы познакомились с вами, действительно, у ворот тюрьмы. Вас очень интересовала моя жизнь... Вы были уверены, что ваша статья испортила мою репутацию и должна была быть другой, оправдательного характера. Она и была такой в черновом варианте. Господин Митради, редактор, внес туда исправления, такие, что окончательный вариант вашей работы вам не понравился. Весь срок моего заключения вы вынашивали планы создать другую, правдивую статью. Мы периодически встречались, я даже был у вас в гостях, мы праздновали день рождения, сидя на крыше, правда, я не помню, чтобы там была какая-то ссора. Между тем ко мне пришел Гость. Он принес записи и расчеты и смог убедить меня в том, что выход статьи повлечет за собой ужасные последствия для вас. Вас будут преследовать какие-то бандиты, поскольку для достижения своей цели вы шантажировали Митради фотографиями и звуковыми записями. Вас будет преследовать служба государственной безопасности, считая, что вы занимаетесь шпионажем. Мы с Гостем решили, что это как раз тот самый случай, когда нам следует применить возможности нашего изобретения. Мы настроили и включили оборудование, но ничего не произошло... На следующее утро Гость исчез, оставив мне записку, в которой написал, что все получилось, эксперимент прошел успешно и, если я хочу доказательств, мне надлежит запретить вам выход статьи. Был поздний вечер, на улице шел дождь, а вы приехали ко мне в университетскую лабораторию. Вот там между нами и произошла ссора, потому что я запретил вам публикацию, не объясняя причин. Об этом свидетельствует запись на клочке бумаги.
- А зачем понадобилось делать эту записку?
- Гость сказал, что на самом деле в тот момент, когда мы испытывали оборудование, реальности должны были разойтись. Соответственно, я возвращаюсь в прошлое и этот опыт - не старт, это финиш. В тот же момент там, в будущем, мы тоже включили машину, просто я этого не помню, память исчезла вместе с произошедшими событиями. Однако, для вас, Виктория, время осталось прежним, только вот мы с вами поругались и больше не виделись. Сегодня утром Гость вернулся и рассказал мне, что он контактировал с вами, сочинял письма, стрелял в людей и в вас, чтобы вы ни на секунду не сомневались в том, что происходящее - реально. Иначе может произойти нечто, о чем он не пожелал рассказывать. И еще он сказал, что нам нужно включить аппаратуру снова и держать ее включенной, пока вы не придете ко мне. Вы расскажете мне о событиях, произошедших с вами и даже со мной, но это будет не более, чем мираж человеческой памяти. Между вашей реальностью и моей произошло значительное расхождение, грубо говоря, эксперимент оторвал вашу линию, сложил ее в петлю и присоединил к моей. У вас будут какие-то предметы, какие-то доказательства того, что ваша реальность действительно существовала, но ведь никто и не спорит с этим?
- Блокнот и пачка сигарет! - улыбнулась девушка, - И Кот.
- Вот именно. Записка с тем, что я запретил статью, предназначена для того, чтобы вы поверили в нынешнюю реальность. Вот и все.
- А Гость?
- Он исчез снова, через несколько минут после того, как мы вновь включили оборудование.
- А когда тот шар нужно было выключить?
- Видите ли, Виктория, у Гостя было мало времени. Или какая-то иная причина. Он постоянно упоминал о том, что я должен прочесть бумаги, которые он принес и все понять сам. Мелочи - относительно того, что ваш главный редактор снова на своем месте и в женском журнале говорят, что вы взяли их дополнительную работу - он рассказал мне для того, чтобы я помог вам не сойти с ума. А машина... Что-то должно было произойти. Наверное, это животное тоже путешествовало в своем времени и прибыло с опозданием.
- Нет, - задумчиво сказала девушка, - Я же откуда-то знаю, что на подушке есть дырка. Значит, я бывала здесь и после нашей ссоры. В моей реальности мы с вами помирились.
- Почему бы и нет? - улыбнулся Ральф Анри, - Я не сержусь на вас, а вы, надеюсь, не сердитесь на меня. Неплохой шанс построить новую башню в мире и согласии?
- Согласна! - радостно улыбнулась девушка.
Л:
- И почему бы не начать все сначала? Тем более, что события, наконец-то, начинают укладываться в ровную линию… - на лице девушки отразилось спокойствие. Будто рассказ Ральфа лишил ее волнений.
- И как же выглядит эта линия? – удивился профессор, - Для меня еще многое остается загадкой.
- Может, я просто не умею задумываться так глубоко, как вы? – спросила Виктория, - Я делаю вывод, что история переписана дважды после нашей с вами встречи у стен тюрьмы. В первом варианте была статья, затем преследование Виктории Эберг как шпионки… Во второй – была статья, но преследование имитировал ваш студент, Гость. Почему-то в моей памяти сохранилась именно она – я помню и Гостя, и письма, и статью с последствиями, и нашу встречу у вас в лаборатории университета с дождем и кофе, только вот ссоры в тот вечер не было. А в третьей – была ссора… Видимо, где-то перед ней и находится точка во времени, где разошлись реальности? Вы с Гостем изменили реальность, исправили мои ошибки… Третью реальность помните вы, и мне кажется, что она-то и есть - последняя… То есть та, в продолжении которой мы с вами сейчас находимся. И каким-то чудом в ней оказалось кое-что из других проекций… Мне трудно в это поверить, а еще труднее осознать, но я… верю! И, кажется, именно эта реальность хранится в вашей памяти. Настоящая реальность! Настоящая в том смысле, что она и существовала на самом деле для всего мира, и продолжается в настоящее время… Видите? Даже нет смысла звонить Альфе Тиззи… Мы и так с вами уже почти все выяснили.
- А я бы, на вашем месте, все же проявил свой журналистский талант и выяснил у Альфы недостающее, - улыбнулся Ральф с доброй насмешкой, словно все же сомневался, что у Виктории это получится.
- А вот и позвоню! Не верите? – засмеялась девушка, спихнула развалившегося кота с колен на диван и принесла рюкзак, из которого достала сотовый телефон.
Гордо поглядывая на Ральфа, девушка набрала номер и прислонилась к динамику ухом. Затем подумала и включила внешний динамик на телефоне, чтобы профессор тоже слышал их разговор.
- Алло, Альфа! – весело крикнула в трубку Виктория после ответа подруги и собралась, было, реализовать свой план, - Ты, наверное, уже ждешь меня…
- Какое «ждешь», Вик? Где ты пропадала? Ты с ума сошла… Точнее я чуть не сошла, разыскивая тебя! – быстро и взволнованно заговорил телефон голосом Альфы, - Я звонила в редакцию, говорят, что ты ушла домой! А куда домой, Вик! Как – домой?! Разве тебе есть, куда вернуться? Ты где сейчас находишься? И почему не отвечала по сотовому? Где ты находишься, а?
- У Ральфа… - честно ответила Виктория. Вопросов было так много и вылетали из динамика они с такой частотой, что девушка просто растерялась.
- Где-е? – удивленно переспросила Альфа.
- У Ральфа Анри. А что тебя так удивляет?
А:
- Меня? Удивляет??? - закричала Альфа Тиззи, - Викки, ты спятила! Немедленно бери машину и приезжай ко мне!
- Альфа, а куда же мне, по-твоему, можно было податься? - спросила Виктория, чуть понизив голос и словно успокаивая этим собеседницу, - Или домой или к Ральфу.
- Я же тебе сказала - ты остаешься у меня!
- Да почему же? Разве мы с тобой не выяснили, что делать дальше?
Ральф Анри только покачал головой и развел руками, удивляясь хладнокровию журналистки.
- Выяснили! Мы решили, что ты живешь у меня, пока твой бойфренд не уберется из твоей квартиры, разве не так? Или ты хочешь дальше терпеть его издевательства и ходить в синяках? Если так, то прости, что напрасно побеспокоила! - сердито ответила Альфа.
- Альфа, не сердись на меня... - Виктория снова как-то "сыграла" со своим тоном, теперь он стал похож на растерянный, - Но ведь у Ральфа Анри мне уже случалось бывать?
- Идиотка, - констатировала Альфа.
- Ну, давай, обзови меня еще как-нибудь! Я не знаю, что мне делать! - в свою очередь, крикнула Виктория.
- Жить рядом с человеком, которого любишь, но который холоден, как камень - это мазохизм. И я тебе об этом говорила!
Ральф, заинтересованно улыбаясь, в упор посмотрел на Викторию, но та покраснела и отвела взгляд, сделав вид, что пытается удержаться "в образе".
- Мазохизм... - кивнула она.
- Викки, хочешь, я сама приеду за тобой?
Л:
- Нет, не надо… Мне еще авто из мастерской забрать надо, - торопливо пробормотала Виктория в ответ, на ходу придумав причину для отказа, - Черт… Как же меня так угораздило…
Ральф насторожился – кажется, девушка и вправду растеряна, а совсем не притворяется? Как бы не сказала чего лишнего…
- Да я и сама удивляюсь! Зачем тебя понесло к профессору? Искать защиты? Или…
- Нет, я о другом… - оборвала Альфу Виктория, сделав остановку в нужном ей месте, - Как меня угораздило попасть в ситуацию, в которой мне без защиты не обойтись?..
Профессор отметил, как сильно отличается жалобно-растерянный голос гости и ее сосредоточенный взгляд. Теперь она остановила пристальный взгляд на его лице, словно делая знак – внимание, сейчас произойдет что-то важное!
- Ах, ты об этом… О своем бывшем будущем муже? Бедняжка… - Альфа тут же «выключила» сердитый тон, в голосе ее появилось сочувствие, - Да вот так и угораздило… Глупые мы существа – женщины… - Голос в динамике тяжело вздохнул, - Сначала долго стремимся покорить ледяное сердце, а затем, отчаявшись, летим к тому, кто покажется нам теплым… А если учесть, что этот кто-то изобразил тоску и раскаяние, да еще и принес свадебное платье в подарок, да еще и обещания измениться, то…
- О, господи… Свадебное платье… Неизбежность… Верно, ведь оно появилось… - испуганно шептала Виктория, и Ральфу было абсолютно ясно, что обрывки сведений, полученных сейчас от Альфы, вывели его гостью из равновесия на самом деле и притворяться ей больше не приходится. Ему, правда, было непонятно, что именно так смутило, удивило и напугало Викторию. То ли определение «бывший будущий муж» имело для Виктории однозначный намек на какого-либо конкретного человека, то ли свадебное платье имело в проекции из ее памяти какое-то другое значение, а в настоящей реальности появилось в другом? Но сейчас его больше беспокоило другое – не вызвало бы бессвязное бормотание Виктории подозрение Альфы, что происходит нечто странное? И не вызвало бы это подозрение желание известной сплетницы Альфы Тиззи сунуть свой любопытный нос в чужие дела…
Профессор напряженно следил за выражением лица Виктории. Бегающие ее глаза и удивленно поднятые брови сигналили об опасности, и Ральф понимал, что одно неверное слово растерянной девушки – и интереса Альфы к загадочной истории не избежать. Тем более, что Виктория уже открыла рот, чтобы продолжить…
- Передайте мне трубку, Виктория… У меня есть вопрос к Альфе… - тихо, почти беззвучно шепнул ей Ральф.
Виктория послушно передала ему телефонную трубку.
А:
- Альфа? Здравствуйте... - сказал Ральф Анри, - Простите, что вмешался в ваш разговор.
- Профессор Анри? Здравствуйте... - в голосе Альфы отчетливо послышалось изумление, - А... Вы тоже здесь?
- А где же мне быть? - улыбнулся Ральф, - Я хотел спросить у вас, как поживает Карт Жойтех. Вы не в курсе, как прошла защита кафедры?
- Защита кафедры... Защита хорошо. Сэр Анри, а вы все время были рядом с Викторией?
- Да. Но я не совсем понял...
- Вы издеваетесь надо мною! Виктория специально так сделала? Я же слышу, что у вас весь разговор включена громкая связь! - снова крикнула Альфа.
- Верно. Но что же такого секретного было в том, что...
Но динамик лишь слабо щелкнул, а затем раздался мелодичный сигнал, свидетельствующий о том, что собеседница завершила разговор. Ральф вернул девушке телефон.
- Альфе следовало бы получше заботиться об изучении правил приличия, - сказал он, - Но все-таки что-то мы выяснили с ее помощью.
Л:
- Да… - задумчиво произнесла Виктория, - Что-то теперь понятно…
Она почти не слушала диалог Ральфа и Альфы, размышляя над словами, сказанными ей, и потому даже не обратила внимания на неприятное окончание телефонного разговора. Кот громко замурлыкал, потому что хозяйка принялась гладить его шерстку, что всегда успокаивало ее.
- Мне понятно лишь то, что в доме Виктории Эберг поселился некий человек, который плохо с ней обращается… - сказал Ральф, желая, наверное, услышать более подробное объяснение тому, что сейчас услышал.
- Да, - кивнула девушка, - И я почти уверена, что знаю, кто это, - она глубоко вдохнула, или, как показалось Ральфу, горестно вздохнула и начала рассказ, - Когда-то, там, в той реальности, что существует только в моей памяти, я уже рассказывала вам, что однажды чуть не вышла замуж… Да, Ральф, у меня был любимый человек, его звали Артур… Наши отношения дошли почти до заключения брака – но свадьба не состоялась. Вдруг моему мужчине просто перехотелось что-то менять, его все устраивало в существующем статусе – статусе «бойфренда», как он сам себя и называл. Мы расстались около года назад, это я точно помню…
- Это и стало причиной расставания? Нежелание менять статус? – удивился профессор.
- Нет, конечно, - улыбнулась Виктория, ведь точно такой вопрос задал ей Ральф, когда она впервые в ее памяти рассказывала ему о своей жизни, - Лишь формальной причиной, на самом деле мы просто были разными людьми с разными понятиями… Вот, скорей всего, именно Артура Альфа назвала «бывшим будущим мужем» - во всяком случае, других у меня не было… Вот что странно, он казался мне человеком, не способным ударить женщину. Да и я не похожа на женщину, которая может позволить с собой так обращаться. Как же так вышло? Альфа ведь сказала, что мой «бойфренд» обижает меня и… даже бьет!
- Насколько я понял, этот человек передумал и все-таки сделал вам предложение? И даже принес свадебное платье? – напомнил Ральф, желая, видимо, вначале выслушать всю историю до конца, прежде, чем искать ответы на возникающие по пути вопросы.
- Да, платье… Неизбежность… В моей памяти, Ральф, это платье пришло в мой шкаф иным путем. Его принесли… вы…
- Я? – профессор удивленно поднял одну бровь.
- Да, вы, - улыбнулась девушка, - Вы пришли в мой день рожденья… А платье – просто приобрели красивый подарок по дороге, нечаянно зайдя в свадебный салон, перепутав его с магазином вечерних платьев… Вы чувствовали себя неловко из-за этого, а я сказала, что будь у меня вечернее платье, я бы пошла в нем на праздник и сломала бы ногу… Да… Кажется, сломанная нога – это лучше, чем жить под одной крышей с человеком, который тебя обижает, - Виктория отрешенно-задумчиво уставилась в рисунок на ковре, вороша воспоминания в сознании.
- Выходит, из-за моей невнимательности к вам попало свадебное платье? Только в нынешней реальности – вот таким путем…
- Нет-нет, не смейте себя винить! – спохватилась Виктория, - Это чистая случайность! – внезапно глаза ее сузились и со злостью, сквозь зубы, она добавила, - Это не может быть одно и то же платье. Допускаю, что на вид оно абсолютно похоже на то, из моей памяти. Понять не могу, как я могла принять такой же подарок из рук человека, которого не люблю! Ведь все это время я…
Не договорив, девушка замолчала. Она вдруг поняла, что Ральф, который сидит перед ней и тот, другой Ральф из ее памяти, даже не знакомы друг с другом. Это тому, вчерашнему Ральфу она призналась бы в чувствах, даже не боясь холодного ответа, но для нынешнего, реального Ральфа ее признание может стать просто неприятным сюрпризом… Слова вдруг превратились в ком в ее горле, а воздух, которым она до этого момента дышала, вдруг стал горячим и… чужим. Виктория внезапно почувствовала себя лишней в этой реальности, нездешней… Соринкой в глазу, которая смоется слезой, уже катящейся по ее щеке.
А:
Ральф молча сел рядом с Викторией.
- Зачем же плакать? - негромко спросил он после паузы, - Черт с ним, с этим платьем, вещи не должны вызывать в человеке таких эмоций.
- Вы не понимаете, Ральф... Причем тут платье? - всхлипнула девушка.
Ученый слегка обнял ее за плечи.
- Вы имеете в виду саму себя? То, что произошло в реальности, которую вы не помните?
- Нет. Профессор, верните меня обратно! Туда, где меня преследовал Гость. Где все было другим, пусть неспокойным, опасным, но настоящим! Где я помнила все, что было со мной и с другими... Там прошлое было прошлым...
- Но ведь люди остались теми же?
- Здесь они чужие!
Ральф Анри тяжело вздохнул.
- Эксперимент на самом деле дал ужасные результаты... Вместо того, чтобы просто отмотать назад человеческую жизнь, машина разделила реальности и пересадила вас на другой поезд. Словно в насмешку, она оставила вам память о том пути, который вы покинули... Нет, Виктория, люди остались теми же.
- Ральф, время меняет людей непрерывно! И я не присутствовала при этих изменениях... Я одна, понимаете? Я осталась здесь одна со своими никому не нужными воспоминаниями! - воскликнула Виктория.
- Остались? Нет, вы пришли сюда. Оторвавшись от всего того, что мешало вам.
- Тем более... Меня никто не ждал здесь.
- Ошибаетесь. Такой человек есть, - покачал головой Ральф.
- Вы?
- Я. Гость сказал, что вы придете и я ждал вас. Все не так страшно, как может показаться. Пусть Альфа сердится на нас, а грубый человек занял ваше жилище. Мои двери открыты. Вы можете переждать здесь. А я тем временем выясню, как нужно настроить аппаратуру, чтобы вы вернулись обратно.
- А вы? - девушка прижалась к его плечу, - Вы вернетесь со мной?
- Нет. Мне уютно в этой реальности. Кроме того, тут есть все, чтобы продолжить работу, а, главное, мои записи, которые принес Гость. Так что вы пойдете одна и, если память останется с вами, не будете сердиться на меня за это перемещение. Ну, вы все еще плачете?
Л:
- Нет, Ральф, - Виктория вытерла ладонью слезы и заставила себя улыбнуться.
- Ну, вот и хорошо... - хотя профессор не видел ее лица, но услышал по интонации голоса, как изменилось ее настроение и спокойствие вытеснило панику, - Сейчас вы в безопасности, а скоро сможете отправиться "домой", в свою реальность, где вам все знакомо и понятно...
Ральф снова говорил с ней как с маленькой девочкой - мягко, словно успокаивал ребенка, проснувшегося от кошмарного сна. Совсем как вчера... В том "вчера", которое хранилось в ее памяти, а не в незнакомом ей "вчера". Виктория потерла ладошки друг о друга, а затем поднесла их к лицу и подула на них, чтобы остатки слез испарились окончательно.
- Нет, Ральф... - Повторила она после паузы с той же интонацией, какой произнесла эти слова в первый раз, - Не стОит больше об этом беспокоиться. У вас ведь есть дела и важней, и интересней, чем возвращать меня в ушедший поезд... Я останусь здесь.
Будто в подтверждение своих слов, или для придания им значимости, обозначить, что решение ее окончательно - девушка положила свою ладонь на руку профессора.
- Удивительно... - произнес Ральф, - Только что мне показалось, что ваши ощущения сродни ощущениям рыбы, случайно попавшей в чужой ей водоем...
- Так и есть, профессор. Только в этом водоеме все живы... Что значат мои ощущения, в сравнении с человеческими жизнями? Там, в моей реальности, в моем поезде - погибли полицейские и Джеф... А здесь они снова живы. Разве не счастье? А к новому состоянию, ощущениям пассажира чужого поезда, я постараюсь привыкнуть... В конце концов, это просто нужно осознать и принять, а все остальное - постараться исправить.
- Помириться с Альфой и прогнать из своей жизни и дома грубияна?
- Верно, - улыбнулась Виктория, - Да и еще, может, где-то ошиблась Виктория Эберг, которую я не знаю? Все можно исправить, пока мы живы, Ральф... К чему-то привыкнуть, а что-то построить заново. Так что... Простите мне, пожалуйста, мою истерику, все уже прошло. И внезапный приступ эгоизма - тоже...
- Эгоизма? - не поняв ее мысли, переспросил Ральф.
- Да... Живые люди важнее, чем мои ощущения. Если и стоит включать вашу аппаратуру для перемещений, то только затем, чтобы спасти другие жизни... Терцию Липман, например... - Виктория задумалась на несколько секунд, - Вы бы хотели, чтобы Терция снова была с вами?
А:
- Терция Липман погибла, спасая мир от ужасной аварии, - ответил профессор, - Когда я буду уверен в том, что машина работает стабильно, я постараюсь вернуть ее в этот мир. Но... Здесь существует некий баланс. Его сложно объяснить, это не весовой и не энергетический баланс, это, скорее, баланс событий. Быть может, в информационном поле события имеют какое-то однородное выражение? Во всяком случае, я уверен, что на другом плече рычага тоже что-то происходит.
Виктория совсем успокоилась, она сидела, расслабленно откинувшись на спинку дивана и держа руку ученого в своей, совсем как маленькая девочка, обсуждающая с отцом какое-то малозначительное происшествие.
- Иными словами, время что-то приносит в мир и одновременно уносит? - спросила она.
- Иначе стабильность течения времени будет нарушена. Время - капризное явление, оно непрестанно пытается отклониться от своего математического выражения, но каждую секунду некоторый ритм возвращает его в рамки. Мир пульсирует и этот пульс тоже от чего-то зависит.
- У вас опасная работа, сэр... Ученые не знают, как устроено время, но вмешиваются в его движение.
- Я говорю "зависит от чего-то", поскольку не хочу утверждать однозначно. Кое-о-чем мы все-таки знаем. И я и те специалисты, которые сейчас работают в Южном Крае. Так что ваш коллега, оставшийся в живых и те полицейские, которые преследовали вас - они, продолжая составлять собой баланс, возможно, вызвали гибель каких-то иных людей. Спасти одних и погубить других? Если это так, то спасательные операции во времени превращаются в монополию, да? Мы спасем своих знакомых, а кто-то в этот момент теряет своих? И право на жизнь конкретному человеку предоставляет владелец аппаратуры для перемещений?
- Какой ужас... - выдохнула Виктория.
- Впрочем, это пока еще только догадки. А плакать больше не нужно, - Ральф чуть сжал ладонь девушки в своей, словно обозначая этим окончание обсуждения, - Знаете, Виктория, у меня нет никакого понятия о совместной жизнедеятельности... Когда-то у меня была дама, она наводила здесь порядок и готовила еду, но, однако, после моего тюремного заключения она не появлялась ни разу. Можете заняться, чем вам заблагорассудится.
Л:
- Ну, тогда я, пожалуй, начну с посуды? – улыбнулась девушка и, оттолкнувшись от дивана рукой, осторожно поднялась, стараясь не потревожить Кота.
Но животное спрыгнуло с нагретого места вслед за ней. Коты почему-то всегда знают, когда хозяйка собирается на кухню, вот и сейчас Кот замер у ног Виктории, словно пропуская ее вперед.
- С посуды? – удивился Ральф.
- Да, в своем доме я начала бы наводить порядок именно с кухни… - грусть просочилась сквозь улыбку девушки, и Ральф уловил ее и понял, откуда она взялась.
- Признаться, я терпеть не могу приводить в порядок кухню. И буду вам очень благодарен за то, что вы освободили меня от этой обязанности на сегодняшний вечер, - профессор смущенно пожал плечами. Желая отвлечь гостью от грустных мыслей, он сказал первое, что пришло ему в голову, а затем уже подумал, что выглядит не очень гостеприимным.
- Конечно, раньше ведь этим занималась ваша жена! – рассмеялась гостья.
- Жена? Странно, я не говорил вам, что был женат, - удивленно сказал профессор.
- Говорили. Только не здесь, а в другой реальности… Ну? – Виктория обвела взглядом видимое пространство дома, словно оценивая объем работы, упираясь руками в бока, - Приятно вам отдохнуть! С газетой, книгой, или с чем там принято отдыхать в домах, где существует разделение мужских и женских занятий? С пивом?
- Нет, дорогая хозяйка, - профессор весело засмеялся, видимо, представив себя с огромной кружкой в руках, - Я, пожалуй, тоже отправлюсь в лабораторию… Как вы уже догадались, находится она здесь, - Ральф указал рукой на дверь, - И входить в нее строго воспрещается…
- …Разве что привлечь ваше внимание стуком? – продолжила Виктория, - Но не открывать ее, что бы ни происходило? – девушка снова улыбнулась, довольная тем, что профессора опять удалось удивить, - Вы уже предупреждали об этом вчера, Ральф!
- Да, - растерянно согласился профессор, хоть, конечно, не мог помнить ни о каком предупреждении.
- Тогда приятно вам поработать! – сказала Виктория и скрылась в дверном проеме вместе с бесшумным Котом.
…Вода шумела, стекая в сливное отверстие раковины и закручиваясь в воронку. Чтобы развлечь себя во время мытья посуды, Виктория бормотала себе под нос слова воображаемого утреннего диалога:
- Простите, дорогой профессор, я положила в ваш кофе сахар наугад! Если не угадала – не сочтите за месть, я и вправду не знаю, сколько сахару вы кладете… Вчера мы с вами имели глупость поссориться, и даже ночевали в разных комнатах, но я совсем не сержусь! Надеюсь, как и вы…
Девушка улыбалась, хмурилась и жестикулировала мокрыми пальцами – видимо, ее очень увлекла воображаемая сцена. Единственной ее зрительницей, как ей казалось, была только Виктория, и потому она вздрогнула и выронила звонкую ложку из рук, когда услышала голос за спиной:
- Совершенно не сержусь!
Краснея с каждым мигом все ярче, Виктория медленно обернулась. Опираясь спиной о косяк и скрестив руки на груди, у входа стоял Ральф – довольно улыбаясь и с нескрываемым интересом следя за болтливой гостьей.
- Я не слышала, как вы вошли… - пробормотала Виктория, пытаясь в это время выловить из раковины ложку на ощупь. Ложка попадалась, но тут же выскальзывала и звенела, падая, снова. Наконец, непослушный предмет разозлил девушку, она сердито сдвинула брови и спросила, - Вы что, наблюдали за мной?
А:
- Я не имею привычки перебивать речь собеседника, если только у меня достаточно времени и человек говорит не абсолютную ерунду, - ответил Ральф, - Простите, если испугал вас своим появлением.
- Ничего страшного, - пробормотала Виктория.
- Я пришел попросить у вас написать список продуктов, которые необходимо приобрести. Аппаратура сейчас не готова к работе, я напрасно надеялся. Продолжу завтра, а сейчас отправлюсь по делам.
Девушка взглянула на часы, висевшие над кухонным столом. Интересно, какие дела могут быть у профессора, когда большинство людей уже поужинали и отдыхают?
- Хорошо, Ральф, я напишу список... - ответила она, - Но успеете ли вы в магазин?
- На обратном пути я заеду в ночной супермаркет, Виктория.
- Когда же вас ждать?
- Меня не требуется ждать... Я могу вернуться очень поздно, - задумчиво, словно не имея понятия, куда он направляется, ответил Ральф, - Весь дом, кроме лаборатории, в полном вашем распоряжении, а любой предмет готов помочь вам бороться со скукой. На ночевку, если я не успею вернуться, располагайтесь в маленькой комнате, там, где, и верно, находится дырявая подушка. Да, я не говорю "чувствуйте себя, как дома", я говорю - это ваш дом.
- А если я закрою дверь не на тот замок и вы не сможете попасть внутрь? - все еще борясь со смущением, спросила Виктория.
- Этот замок открывается с обеих сторон.
- А если, пока вас нет, в дом залезут грабители?
- Вы перешли в наступление? - улыбнулся ученый, - Тогда отразите их нападение, только и всего. В ящике комода есть пистолет.
- А если мне будет одиноко и страшно здесь? - Виктория протерла полотенцем последнюю тарелку и села за стол.
- Значит, включайте музыку и приглашайте в гости соседей, Андерсенов. Они неплохие люди. Вам будет приятно познакомиться.
Девушка, не найдя на столе ничего, на чем можно было бы составить список, придвинула к себе свой блокнот и выдернула лист.
- Похоже, вам безразлично, чем я буду занята в ваше отсутствие, профессор, - сказала она.
- Нет, я просто уверен в том, что с вами все будет в порядке, - коротко ответил Ральф и удалился в комнату.
Через несколько минут он вернулся, уже одетым в простую серую куртку и брюки. Виктория вручила ему список, справилась с желанием похулиганить и поцеловать его на дорожку, как это делает воспитанная жена, и закрыла за Ральфом дверь.
Л:
…«Неужели ученые совсем не читают художественной литературы?» - с удивлением подумала Виктория, стоя у стеллажа с книгами. Она уже навела порядок в доме и, как ей показалось, в нем даже стало уютней от маленьких букетов цветов, срезанных на заброшенной клумбе во дворе. А шторы, которые мужчины почему-то воспринимают как тряпки, защищающие от солнца, а не как элемент интерьера, теперь были аккуратно раздвинуты на карнизах и придавали комнатам вид благородного жилища. Девушка еще раз пробежалась глазами по корешкам книг – одни справочники, учебники, научные издания… Вот стопка журналов, сложенных аккуратно в углу, в ней тоже нет смысла искать интересные для чтения, наверняка там скучные сборники научных статей. А венчала эту стопку небольшая черно-белая фотокарточка, лежащая просто так, без рамки, на верхнем журнале. Виктория поднялась на носочки, чтобы получше ее разглядеть, не трогая руками. Почему-то она боялась прикасаться ко всему, что связано с работой Ральфа, будто от всего, даже от безобидных журналов и книг исходила угроза. В улыбающейся с фотокарточки девушке в белом халате Виктория сразу узнала Терцию Липман…
На диване, глубоко погруженная в собственные мысли, Виктория просидела до самой темноты. Или до тех пор, пока тиканье кухонных часов не разбудило ее, напомнив, что прошлую реальность не вернуть, а в этой – секунды проходят с той же скоростью и точно так же распределяются на «время грустить» и «время бежать от грусти»… Девушка включила свет и нажала клавишу на панели музыкального центра. Из динамиков, висящих в углах гостиной, полилась веселая музыка – радиоприемник был настроен на ее любимую волну. Затем она плотно затянула окна шторами (привычка, оставшаяся у нее из прошлого) и ушла в ванную.
Какая замечательная штука – отдельный дом! Совсем не то же, что и квартира с тонкими стенами… Здесь можно петь песни в ванной, не опасаясь рассмешить соседей. Можно петь песни даже выйдя из ванной – с одним полотенцем на голове, а с другим – выполняющим роль махрового концертного мини-платья и даже с микрофоном-расческой в руке! Только вот услышать тихий щелчок замка входной двери и бесшумные шаги хозяина дома Виктории не удалось.
Увидев на своей кухне «певицу», вышедшую, пританцовывая, из двери ванной, Ральф не смог сдержать улыбку. Виктория так увлеклась, что закрыла глаза, видимо, представляя себя на сцене перед тысячами зрителей. Когда она, подражая певице, что в этот момент пела из динамиков, подняла вверх руку с «микрофоном» и открыла глаза, боясь стукнуться обо что-нибудь, висящее на кухонной стене – вдруг обнаружила, что зритель у нее все-таки есть…
- Простите, я снова не вовремя? – сквозь смех спросил Ральф. Лицо Виктории и вправду моментально изменилось – только что оно было такое вдохновенное и вдруг стало испуганным, да еще и с большими круглыми глазами.
- Нет, что вы… - девушка схватилась за край полотенца, боясь его потерять, - Я просто не услышала, как вы вошли.
- Еще бы! – воскликнул Ральф, но тут же спохватился и спрятал улыбку. Затем он кивнул на пакет, который держал в руках, обратив внимание Виктории на него, - Кхм… Я купил…
- Ой, а что это? – не дослушав его «отчет о покупках» и даже забыв, что приличной девушке положено стесняться в подобной ситуации, Виктория, наоборот, с интересом подошла и заглянула в пакет, обдав профессора теплым ароматом шампуня, исходящим от ее кожи. Видимо, какая-то из покупок оказалась для нее приятной неожиданностью, так как лицо ее расплылось в мечтательной улыбке, - А зачем?..
А:
- А вы достаньте это оттуда... Там есть одна вещь, которую я не покупал, - загадочно ответил ученый, установив пакет прямо на стол, - И одна, которой не было в списке. О какой вы говорите?
- Вот об этой! - и девушка, придерживая полотенце, извлекла на свет небольшой торт в круглой коробке.
- О, это - с целью отметить ваше успешное прибытие. Мне обещали, что это вкусный торт. Ну-с, я иду переодеваться в домашнюю одежду, а вы распределите эти вещи по их местам.
- Спасибо... - прошептала Виктория, разглядывая торт.
Ральф удалился в комнату, быстро переоделся и сел на диван, привычно отсчитывая секунды. За годы экспериментальной работы, постоянно пользуясь таймером и метрономом, он научился чувствовать даже доли секунд, определяя их достаточно точно даже в те моменты, когда от этого зависело очень многое, а показания хронометров искажались.
"Время стало моим хлебом", - подумал он, - "Иногда это вкусно, иногда - нет. Но что у него за вкус сейчас?"
Виктория некоторое время шуршала пакетом на кухне. Потом вдруг наступила тишина.
"Минута с пятью секундами. Где же реакция?"
Но девушка молчала. Ральф поморщился, рывком встал с места и вышел на кухню. Его гостья молча смотрела на свадебное платье, до этого аккуратно свернутое на дне пакета, а теперь, видимо, развернувшееся у нее в руках.
- Ведь это оно, правда? Вы узнаете его? - тихо спросил ученый.
- Да... Но... Откуда? Вы были у меня дома?
Она наконец-то смогла оторвать взгляд от почему-то испугавшей ее вещи и посмотрела на Ральфа.
- Был.
- А...
- Тссс... Не нужно спрашивать то, что вам трудно. Он тоже был.
- И вы... Говорили с ним? - порывисто вздохнув, спросила Виктория.
- Мы познакомились. Да, наверное, он считал, что вы являетесь его собственностью... А теперь я не знаю его точку зрения, - ответил Ральф, - Он так расстроился, что выпал из окна.
Л:
- Как? – с ужасом прошептала Виктория, - Вы… Это сделали вы? Он напал на вас?
- Нет. Он сделал это сам, - спокойно ответил профессор.
- Самоубийство? Не может быть! Он слишком себя любит! – все с тем же ужасом, но уже почти кричала девушка, - Он был пьян? Он разбился! Вы вызвали полицию? Нет, ее вызвали соседи!
- Не волнуйтесь, Виктория, он жив! – ответил на все ее вопросы Ральф, - Жив и, к счастью… или к сожалению, совсем не пострадал.
- Он успел надеть парашют? – странно засмеялась Виктория, - Четвертый этаж, профессор!
- Ну, так далеко он лететь не стал, - вздохнул Ральф то ли от сожаления, то ли его просто утомил активный допрос Виктории.
Во всяком случае, девушка тоже поняла, что слишком эмоционально задает чересчур много вопросов и, вздохнув, спросила как можно спокойнее. Тем более, что страх отступил, когда профессор сообщил, что трагедии не случилось.
- Как это произошло, Ральф?
- Он курил, сидя на подоконнике у открытого окна. Видимо, выходить на лоджию в его состоянии было для него затруднительно… Да, судя по всему, передвигаться ему было трудно, он даже не стал открывать входную дверь – просто крикнул мне, что она открыта и мне позволено войти самому… Уходя, я спросил у него, где находится ваше платье, так как хочу унести его с собой. Он спросил… ну, насколько я смог разобрать его речь, зачем оно мне понадобилось?
- А вы? – Виктория уже спокойно улыбалась, живо представляя себе описываемую Ральфом сцену.
- А я… А я сказал, что платье мне нужно для того, чтобы использовать его по назначению, то есть надеть на вас в день бракосочетания. Знаете, Виктория, он весьма огорчился узнав, что не он станет вашим супругом… И так неудачно взмахнул руками, что выпал из окна… - Ральф развел руками, пытаясь изобразить жест своего недавнего собеседника, совсем не обращая внимание на крайне удивленное лицо Виктории, которая, кажется, даже перестала дышать, - Но не беспокойтесь. Его тело упало прямиком на пол лоджии, а у вас там, кажется, лежал коврик?
- Да… - подтвердила девушка, и рот ее так и остался раскрытым от изумления.
- Да не волнуйтесь вы так! Ничего с вашим невоспитанным гостем не случилось! Кстати, его и вправду зовут Артур, вы не ошиблись в ваших предположениях… Более того, я заметил, что после падения от встал, правда, ненадолго, затем упал снова. Но за то недолгое время, которое он провел на ногах, он успел вызвать меня на поединок…
- Вы?.. – только и смогла спросить Виктория, заставив Ральфа задуматься, что она имела в виду.
- А я? А я никогда бы не стал драться с противником слабее меня. А этот господин едва держался на ногах.
Виктория энергично замотала головой – она хотела задать другой вопрос. Глубоко вдохнув, со второй попытки она все же его произнесла сдавленным шепотом:
- А кто станет моим супругом?
- Я, - улыбнулся Ральф.
Реакция Виктории снова запаздывает? Ральф чувствовал, как время отсчитывает секунды и слышал тиканье часов – нет, время не остановилось, как это часто бывает в ожидании, Виктория, стоящая перед ним в полотенцах и с платьем в руках, действительно не двигалась и снова не дышала. Спустя несколько секунд по ее щеке быстро скатилась капля и тут же на ресницах повисла другая. Только теперь девушка закрыла глаза, словно желая так удержать слезы. Но голос ее предательски дрожал.
- Это слишком жестокая шутка, Ральф… Вы ведь знаете, что я люблю вас…
А:
- Теперь знаю, - сказал ученый, - Я ездил к мисс Тиззи... Но что же это такое? Путешествие во времени не прошло для вас бесследно. Вы то смеетесь и распеваете песни, то льете слезы. Мне это не нравится.
- Это не из-за путешествия...
- Как угодно. Перестаньте плакать. Отправляйтесь в комнату, пристройте куда-нибудь это бродячее платье и отыщите для себя какую-то одежду. Затем возвращайтесь сюда, я расскажу вам, какую удивительную историю поведала мне Альфа Тиззи. Мне это стоило букета цветов и получаса нижайших поклонов. Марш!
Л:
Виктория опустила голову и молча вышла, даже не пытаясь спорить. Что могла рассказать Альфа Тиззи? Разве она могла видеть то, что творится у нее, Виктории, внутри? Нет... О ее отношении к Ральфу Альфа могла знать лишь с ее слов, или, может, объяснять какие-нибудь поступки девушки теплыми чувствами к холодному Ральфу... Но эти объяснения были бы лишь предположениями Альфы, а что там творилось на самом деле могла знать лишь Виктория. Та Виктория, другая, которую нынешняя Виктория не знала.
Но не это смутило девушку, словно прибило к земле и лишило сил и интереса к будущему рассказу Ральфа. Она уже и сама корила себя за то, что не сдержала эмоций и произнесла вслух признание в любви. Открылась, получается, навязала мужчине свои чувства, не разобравшись, нужны ли они ему, или, если не нужны... "Так и люби себе, но молча!" - громко крикнула Виктория, но крик этот звучал только в ее сознании... Ее угнетало то, как Ральф отреагировал на ее слова. Никак... Словно их, таких трудных для нее, и не было. Просто прошел мимо. Как будто тепло этих слов, пролитых на кусок льда, не только не растопило его, но даже и не попало в цель, а лишь взволновали воздух вокруг и, может, несколько брызг упали на этот лед и сразу же затвердели...
Виктория шмыгнула носом и открыла дверцу шкафа в маленькой комнате. Большинство полок, как и вчера, были пустыми, но большой банный халат светло-голубого цвета все же был заготовлен для случайных гостей. Девушка быстро привела себя в порядок - расчесала волосы, вытерла слезы и остудила горячие щеки ледяными пальцами. Оставив на кровати белое платье, а вместе с ним оставив в маленькой комнате и свои переживания, девушка вышла на кухню.
- Так я выгляжу приличней? - улыбнулась гостья, появившаяся в дверном проеме в длинном халате. Профессор даже не задумался о том, каких усилий стоила девушке эта улыбка и спокойный тон.
- Вполне... - Ральф поднял голову, чтобы посмотеть на нее, оторвавшись от изучения надписи на какой-то упаковке с принесенными им макаронами, и остался доволен и ее видом, и настроением.
- Ну, тогда я прошу вас поскорей начать рассказ? Мне не терпится узнать, что вам рассказала Альфа Тиззи.
А:
Ральф поудобнее устроился на стуле и с явным удовольствием выдохнул струйку дыма, постучав сигаретой о край пепельницы.
- Пока вы решали, достойно ли это событие ваших слез, я включил кофеварку... - сказал он, - И, полагаю, к финалу моего повествования у нас с вами будет неплохой кофе. Я не знаю, что именно мы обозначим этим кофе и тортом, наверное, каждый - свое, а может быть, что-то общее. Во всяком случае, в нашей ситуации существует еще одна реальность, если только Альфа Тиззи не обладает сильнейшим даром сочинительства и убеждения.
- Еще одна реальность? - переспросила Виктория, - Чья? Альфы?
- Именно так. Пока Виктория Эберг гонялась за Ральфом Анри, она познакомилась с Альфой Тиззи, которая училась и одновременно работала в университете. Впрочем, она занимается этим и сейчас. Постарайтесь отнестись к этому сдержанно, однако... Гм. Обнаружилось, что Виктория Эберг обладает одним интересным качеством - она способна романтически любить и мужчин и женщин.
- Что-о? - вспыхнула девушка, - Я?
- Вы. Между вами и Альфой Тиззи разгорелись нежные чувства.
- Альфа врет! Этого не может быть! - щеки Виктории густо покраснели.
- Слушайте, не перебивая... Влюбленные девушки поселились вместе и все вроде бы соответствовало счастью, но Виктория Эберг, к сожалению, оказалась весьма изменчивой особой. Это способствовало супружеским конфликтам и недопониманиям... Через некоторое время ссоры стали возникать ежедневно и в один из дней Виктория Эберг сообщила своей сожительнице, что та еще увидит, на что она способна. После этого наша загадочная журналистка вломилась в дом...кого? Верно, Ральфа Анри. Ральф Анри проявил гостеприимство и Виктория Эберг поселилась у него, однако демонстрация способностей не получалась - завоевание сердца Ральфа Анри шло слишком медленно и нестабильно, так что предсказать победу было невозможно. Впрочем, это уже мои умозаключения, со слов Альфы "вы не обращали на Викки внимания". Вполне возможно.
- Да... - прошептала Виктория.
- Виктория возвращалась к Альфе, та прощала все ее выходки, потом они вновь ссорились, пока на сцене не возник господин по имени Артур. Артур предложил Виктории возобновить отношения. Виктория в очередной раз покинула рыдающую супружницу и переселилась к себе домой, куда прибыл и Артур. Обстоятельства сложились так удачно, что можно было бы и прекратить эту любовную кадриль, но Артур! Он недолго был хорошим мальчиком - стал пить и заниматься рукоприкладством. Альфа, вот святая душа, вновь простила Викторию и стала приглашать ее опять поселиться у нее. И вроде бы они даже договорились об очередном переезде. Неожиданно, без всякого к тому повода, Альфа Тиззи обнаруживает, что Виктория после работы поехала к Ральфу Анри, включила громкую связь и они вместе потешаются над влюбленной девушкой. Это говорит либо о намерении Виктории окончательно отказаться от однополой связи, либо о желании что-то доказать Альфе Тиззи, чтобы та поняла, с кем имеет любовь и вела себя соответственно. Со своей стороны, Альфа Тиззи готова простить Викторию и за это и очень ждет вас...
- А вы? Ральф, что вы ей сказали? - Виктория сидела, от смущения закрывая лицо руками.
- Я сказал, что мои двери открыты в обе стороны. И покинуть меня так же легко, как и войти. Поэтому решение - целиком во власти Виктории Эберг и как она решит поступить, так это и будет.
- Но вы же понимаете, что...
- Я понимаю только одно - эксперименты следует прекратить во избежание ужасной катастрофы. Предварительный расчет показывает, что мною и Гостем была утеряна единица энергии, к счастью, ограниченная. Значит, это она вызвала расслоение реальности еще на один шаг - шаг Альфы Тиззи! - от волнения Ральф раздавил сигарету на столе, промахнувшись мимо пепельницы.
- А... Платье? Зачем вы привезли его сюда?
- Виктория... - Ральф поднял голову и посмотрел на девушку, - Выходите за меня замуж. Так вы будете выглядеть прилично, да, кроме того, Альфа сообщила, что и на вашей работе коллеги знали о не совсем традиционной ориентации их сотрудницы и некоторые подробности ее семейной жизни. Займемся починкой реальностей?
- И только... Вы совсем не любите меня...
- Знаете, я не хочу думать об этом.
Словно добавляя вес словам ученого, раздался мелодичный сигнал кофеварки.
Л:
Ральф машинально обернулся на звук, но не мог же он сейчас отвлекаться на мелочи, вроде кофе с тортом, в ожидании ответа на свой вопрос? Впрочем, ответ снова запаздывал, рассказ, кажется, настолько ошарашил Викторию, что та сидела, уставившись в одну точку перед собой, словно присутствовала рядом лишь телом, а не мыслями. Наконец, когда ожидание уже слишком затянулось, Ральф положил руки на колени, собираясь оттолкнуться и встать.
- Знаете, Ральф… - вдруг произнесла Виктория, словно проснувшись от его движения, - В пересказанном вами рассказе Альфы меня кое-что смущает… Первое – я никогда не понимала женщин, которые могут… м… любить друг друга страстно. Я не первый день живу и, поверьте, у меня была возможность узнать свои предпочтения. Второе – почему, если нынешняя Виктория Эберг собиралась после работы начать переезд к Альфе Тиззи, в моем рюкзаке лежат только рабочие инструменты и совсем нет личный вещей? Вы ведь заметили в списке покупок зубную щетку, мой любимый крем для рук… Без этих предметов я бы не отправилась из дому даже на одну ночь, а не то, чтобы надолго…
- Возможно, эти предметы уже есть у Альфы дома? – предположил профессор.
- Возможно… Однако, у женщин есть предметы, с которыми они не расстаются… Ничего подобного в моем рюкзаке нет. Еще мне кажется странным, что совсем не склонная к бурным и частым романам Виктория Эберг, которую я знаю, за короткое время успела побывать в нескольких постелях… Да еще и пыталась влезть в вашу, - Виктория поморщилась, ей было очень неприятно об этом думать, - Меняется время, Ральф, но разве люди?.. Мне бы очень хотелось верить, что все, что рассказала вам Альфа, является всего лишь местью обиженной фантазерки… Очень хотелось бы… Но, к сожалению, мои доводы не могут абсолютно опровергнуть этот рассказ. Наверное, на вашем месте мне была бы противна такая женщина… Я и сама себе противна.
Ральф заметил, как в этот момент Виктория с силой сжала пальцы рук, сложив их «в замок». Таким способом она старалась победить нахлынувшие эмоции, сдержать их, чтобы внешне выглядеть спокойной.
- Нет ничего противного в человеческих чувствах, Виктория, какими бы они ни были, - попытался поддержать ее Ральф.
- Да… - с усилием улыбнулась девушка, - Что же до вашего предложения… Ральф… Вы очень великодушны, желая спасти мою репутацию – жертвуете очень многим… - Виктория протянула руку в порыве желания дотронуться до руки профессора, но удержалась и вернула ее на место, словно считала свое прикосновение противным ему, - Но это слишком большая жертва для той недостойной Виктории Эберг, о которой вы рассказали сейчас. Вы совсем не каменный, Ральф… Вчера вечером я видела вас здесь же, на этом самом месте, абсолютно другого, с другими, теплыми и даже ласковыми нотками в голосе. И я точно знаю, что вы заслуживаете женщину, которую полюбите. Вы умеете любить, Ральф… Так говорит мне мое женское сердце, а ваш вчерашний взгляд и голос подтверждает мои выводы. Любовь к вам обязательно придет… И вы с радостью предложите ей и руку, и сердце. А не одно лишь сердце, потому что руку вы уже отдали нелюбимой женщине, - Виктория улыбнулась непослушными губами. Без этого бы ее шутка казалась совсем не похожей на шутку.
А:
Ученый встал с места и склонился над кофеваркой.
- Виктория, подготовьте торт к использованию... - сказал он совершенно будничным тоном.
- Да, сэр, - ответила девушка.
- И надо бы подумать, что мы отмечаем этим кофе?
Виктория разыскала нож, аккуратно порезала торт на кусочки и разложила их по тарелкам. У нее было достаточно времени для этого, поскольку Ральф зачем-то взбалтывал кофе и что-то добавлял в него из бумажного пакетика.
- Какие у вас варианты? - спросил он, вновь усаживаясь напротив девушки.
- Не знаю... - ответила она, - Новости о пристрастиях Виктории Эберг? Прибытие свадебного платья и слезы, вызванные этим?
- А я ведь помню тот вечер в лаборатории... - Ральф поднял глаза к потолку, - Когда мы с вами поссорились из-за статьи. Там было уютно и кофе чем-то напоминал этот.
- Мы не ссорились, Ральф, - мягко возразила Виктория, - Вечер закончился очень приятно.
- Альфа Тиззи скажет, что тот вечер вы провели вместе, а поссорились мы в другой раз. Охранники посмотрят записи и выяснят, что вечер был, только несколькими днями позже, да и вообще это был не вечер, а день. Гость мог бы, наверное, рассказать истину, но он ушел. А мы остались. Вот здесь, на кухне, над двумя чашками кофе. Словно в какой-то момент мы отправились путешествовать, каждый в свою сторону, а теперь встретились и делимся впечатлениями, да?
- Если бы мир и наше положение в нем остались прежними, то да. А так - это похоже на Артура. Однажды он напился так, что мне пришлось перессказывать ему содержание "предыдущей серии". Но это было единственный раз...
Ральф взял ложечки, одну из них передал Виктории, вторую осторожно погрузил в разноцветный крем, венчавший край кусочка торта.
- Мы отметим все события, Виктория. И придумаем часть своих. "Недостойной" Виктории не было, поскольку перед собой я вижу другую девушку. Свадебное платье вам принес я, пригласив при этом вас выйти за меня замуж. Мы с вами это помним. Альфа, Артур, ваши коллеги, неисправность машины и прочее - это то, что предлагает нам с вами данный вариант времени. Это можно использовать при постройке новой башни, - он кивнул на подоконник, - Или не использовать. Понимаете? Пусть они, а не мы, думают "А было ли это на самом деле?". И, если их сигаретная пачка понравится нам, мы, пожалуй, пустим ее в дело. У нас неплохой ассортимент вариантов, верно?
Ральф улыбнулся. Виктория посмотрела на него и ее лицо озарила самая настоящая улыбка.
- Верно! - согласилась она.
- Я бы на вашем месте, мисс, отведал вариант с попыткой влезть в постель Ральфа Анри, - без тени смущения, словно продавец, расхваливающий товар, предложил ученый, - Артур несколько крепок для вас, Альфа противна, коллеги на работе - обильны, автомобиль - сложен для женского восприятия.
- О, сэр, я вижу, что совсем не разбираюсь в ассортименте всех этих прелестных вещей! - приняв его игру, тоном наивной покупательницы сообщила Виктория, - И буду рада воспользоваться вашим советом! Но только с целью спрятаться под подушку и отдохнуть, поскольку я так устала их перебирать!
- Отдыхайте, - коротко кивнул ученый и неторопливо, наслаждаясь ароматом, отхлебнул кофе.
Л:
Лицо профессора тут же переменилось от единственного глотка напитка – расслабленная улыбка и удовольствие выдавали в нем большого поклонника кофе. Виктории немедленно захотелось последовать его примеру – и верно, первый же глоток кофе заставил забыть ее о неприятных новостях.
- Какой вкусный! Невероятно… Что вы в него положили, профессор? – удивленно воскликнула девушка.
- Корицу, - скромно ответил Ральф, - Всего лишь корицу. Вы любите корицу? Я не спросил, просто добавил по своему вкусу.
- Оказывается, люблю, - улыбнулась девушка, - Я заметила, что вы что-то сыпали в чашки, но мне было не до расспросов… Решила, что это снова какое-нибудь ученое волшебство, вроде той смолы?
- Нет, это была всего лишь корица, - улыбнулся профессор, явно довольный тем, что его кулинарный талант не остался незамеченным.
Какое-то время в доме царила тишина. И Ральф, и его гостья, так устали от новостей и обсуждений, что просто молча наслаждались поздним сладким ужином.
- Итак, что же у нас есть… - первой нарушила тишину Виктория, лениво складывая на тарелке горку из остатков десерта, - Есть мы, и наша память хранит не обязательно то, что было на самом деле… Было, в том смысле, что оно произошло и со всеми остальными нашими знакомыми. У меня есть прежняя работа с Митради в роли главного редактора, мои коллеги – живы, автомобиль – в ремонте. Как в этой обстановке себя вести мне, примерно, понятно… А вот что до вас… Если рассказ Альфы содержал хоть долю истины, то нынешняя реальность может преподнести вам сюрпризы? Например, может оказаться, что вы работаете где-то в другом месте, вы придете в одно, а окажется…
- Исключено, - перебил ее Ральф, - Не надеясь на свою память, я храню расписание дел на каждый день в своей записной книжке. Подобно вашему блокноту, она сохранила всю важную для работы информацию.
- Значит, завтрашний день не «порадует» нас неожиданностями… Правда, Ральф? – Виктория с надеждой заглянула в его глаза.
- Вы все еще не можете избавиться от неприятных ощущений? – улыбнулся профессор, - Плохими – не порадует. Если мы с вами будем помнить, что все события уже ушли в прошлое и не вернутся.
- Как Гость? – вдруг спросила Виктория, - Я всё хотела спросить у вас… А куда подевался Гость? И вернется ли он еще когда-нибудь, только не в виде влюбленного преступника, а в виде вашего студента?
А:
- Видите ли, Гость ведь почти ничего не рассказывал... На большинство моих вопросов он отвечал, что ему нельзя это говорить, поскольку до сих пор нам не ясно, влияет ли расщепление реальностей на будущее. Он сообщил, что там, далеко впереди, мы работали с ним вместе. Теоретически - его можно отыскать в прошлом, но будет ли это тот Гость? Ведь однозначно "тот" можно сказать, если он умер и его время кончилось. А так - он просто ушел и его судьба неизвестна.
- То есть, он может быть где-то здесь?
- Нет. Реальности ведь соединились? И оказалось, что в вашей нынешней реальности его никто не видел, а все его действия объясняются как-то иначе.
- А в вашей реальности? - спросила Виктория.
- В моей реальности рядом со мною - вы. Вы ведь решили остаться? Пусть Артур и мисс Тиззи поймут, что вы сделали выбор? - улыбнулся Ральф.
Л:
- Я сделала его давно, Ральф, - девушка улыбнулась и теперь уже без сомнений протянула руку над столом и положила ладонь поверх ладони профессора, - Точнее, за меня его сделало мое сердце... Альфа, видимо, знает об этом давно, а Артур узнал о нем сегодня? В любом случае, я поговорю с ним завтра, когда он протрезвеет, и все скажу ему прямо… А человеку, который живет в моем сердце, я хочу пожелать найти свое счастье… Разве он найдет свою любовь, если я закрою его сердце в клетке? Будьте счастливы, Ральф, не только любимым, но и любящим в ответ – это все, что я могу вам пожелать…
Виктория с доброй улыбкой смотрела на профессора – она желала ему добра от души, как бы трудно не было ей отказываться от любимого человека. Наверное, Ральф слишком тщательно выбирал слова для ответа, потому, что пауза затянулась. Но Виктория поняла его молчание иначе – он просто не хочет ее огорчить, и потому ответа просто не будет. Она энергично встряхнула головой, словно прогоняя внезапно напавшую сонливость, и потерла глаза пальцами.
- Устала очень… Время позднее, и я предлагаю нам с вами отправиться спать? Да… - будто внезапно что-то вспомнив, Виктория подняла указательный палец вверх, - Вероятно, вы сегодня отправитесь спать в предназначенную для этого комнату, а не проведете ночь на диване в лаборатории… Я принесла в нее цветы, а они сильно пахнут. Но если вам не нравится, как пахнут бархатцы, то просто выставьте их в гостиную, я не обижусь…
А:
- Да, хорошо, если цветы будут мешать мне, я так и сделаю. А еще лучше - перенесу их к вам, если позволите... - ответил Ральф, механически допивая кофе.
По нему было явно заметно, что он все еще раздумывает над словами Виктории и отвечает, не продумав фразы.
- Пожалуйста! Мне нравятся бархатцы. И в маленькой комнате для них есть удобная тумбочка. В таком случае я не буду загромождать ее вещами, чтобы в темноте вы не наделали шуму, пытаясь поставить туда вазу.
- Да. Собственно, устраивайтесь, как вам удобно... - профессор вставил сигарету в рот обратной стороной и несколько секунд пытался раскурить плавящийся фильтр.
- Ральф?
- Да?
- Фильтр.
- Я отключил его.
- Фильтр вашей сигареты! - рассмеялась девушка.
- Что? Ах, проклятье... - сигарета полетела в пепельницу, - Нет, я совершенно ничего не пойму!
- Вы просто устали...
- Наверное, Виктория. День был удивительно богат событиями. Но все же, сформулируйте это иначе! Ваше сердце любит. Очевидно, меня. Вы желаете мне счастья взаимной любви, не закрывая мое сердце в клетке. Это отказ от моего предложения. Пусть будет отказ, однако, какова ваша позиция? Завтра вы возвращаетесь к Артуру и сообщаете ему о том, что ваше сердце любит меня?
- Да.
- Но я всего лишь хотел узнать, поселяетесь ли вы здесь, разделяя со мной это жилище, или покидаете меня?
- А вы - любите меня, Ральф? - негромко спросила Виктория.
- Я не знаю, что такое любовь... Когда-то я читал много художественных книг, там говорилось об этом, потом мы обсуждали прочитанное с учителями. Это явление описывалось самыми разными понятиями, но я не знаю, каким из них можно описать мои ощущения.
- Вы никогда в жизни не любили?
- Нет... Либо не придавал этому значения.
- Я понимаю, Ральф... - вздохнула Виктория.
- И я понимаю, что вам, наверное, больно находиться во всей этой ситуации. Значит, вы спасаетесь от боли и завтра исчезнете. У меня есть другое предложение... Хотите, исчезну я сам? Вам будет уютнее здесь, чем рядом с теми, о ком мы говорили сегодня.
Л:
- Нет-нет, прошу вас, не думайте даже об этом! Зачем вам уходить из собственного дома? Я, вероятно, не совсем точно поняла ваш вопрос, связав его с другим вашим предложением…
Ральф достал еще одну сигарету и, внимательно рассмотрев ее, прикурил ее с правильной стороны.
- Тогда объясните еще раз, ведь теперь вы поняли меня? – выпустив струйку дыма, спросил профессор.
- Я не хочу ограничивать вашу свободу, Ральф, только и всего… Моя репутация – слишком слабый повод для этого. Что же до всего остального – то жить с нелюбимым человеком я бы не стала, даже не будь у меня вашего приглашения. Да, я собираюсь увидеться завтра с Артуром, но только для того, чтобы объясниться с ним и попросить покинуть мой дом.
- И если он согласится – вы покинете меня?
Виктории показалось, что Ральфу грустно думать об этом, что в его вопросе звучало сожаление. Девушка вздохнула.
- Мне придется… - тихо произнесла она, - Ведь у меня больше не будет причин стеснять вас… На мою репутацию мне плевать, дом мой будет свободен, а ведь именно из-за этих причин вы приютили меня? А не из-за того, что желаете видеть меня рядом с собой…
- А если я скажу, что все-таки желаю, чтобы вы остались – просто так, безо всяких причин? – Ральф немного повысил голос от волнения, хотя старался держать себя в руках.
- Тогда я отвечу… - Виктория широко улыбнулась, как улыбается счастливый человек, - Что ваше желание – самая веская причина для того, чтобы остаться… Нет, мне не больно. Мне хорошо и уютно с вами в этом доме… И я очень хочу остаться. Разумеется, если для этого вам не придется жениться во имя спасения своей репутации?
А:
Раскатистый грохот, казалось, заставил дом подпрыгнуть на месте. Виктория испуганно села на постели. Темнота. Что случилось? Что это так громко шипит на улице? Девушка протянула руку, чтобы включить светильник на стене, но больно ударилась ладонью о спинку кровати. Ах, да... Светильник с другой стороны. Это не ее дом. Она у Ральфа, в маленькой комнате, где ей уже случалось бывать в каком-то прошлом времени... А шипит - ветер. Да, на фоне чуть светлеющего неба видно, как согнулись деревья, как вытянулись серой тенью тонкие ветки.
Дождь застучал россыпью металлических шариков. Вначале редко, потом все чаще и чаще. Виктория повернулась и прижалась лбом к оконному стеклу. Некоторое время она смотрела наружу, пока стекло не затянуло пеленой воды. Ветер не утихал, бросая в окно все новые пригоршни капель.
- Просто гроза... - прошептала девушка.
Здесь, в этом доме, дождь звучал совсем иначе, чем в квартире Виктории. Было слышно, как поскрипывают стены, как дробный перестук по крыше усиливается эхом на чердаке. Вот на улице, совсем рядом с окном, раздалось журчание - ручей с крыши стекал по водостоку. Виктория легла на спину и с наслаждением потянулась. Как бы сейчас было интересно лежать на чердаке, ощущая, как мокрый, пахнущий озоном и свежестью воздух проникает в слуховое окно... Хотя форточка приоткрыта, но здесь, в комнате - это не то. Если бы она была дома, обязательно выскочила бы на лоджию - подышать, посмотреть на вспышки молний, озаряющих высокие дома... Надо будет обязательно побывать на чердаке.
Молния вспыхнула где-то на севере, на миг осветив ветви за окном. Гром бабахнул секунд через пять. Кажется, секунды надо умножить на триста сорок - столько метров проходит звук в воздухе. Можно примерно вычислить, далеко ли отсюда произошел разряд...
Пока девушка занималась вычислениями, за стеной, в лаборатории, раздались шаги. Скрипнула дверь. Снова шаги. Ральф проснулся - подумала Виктория. Да, вот из-за прикрытой двери ее комнаты на пол легла полоска света.
- Ральф, вас тоже разбудила гроза? - громко спросила она.
Может быть, Ральф и ответил что-то, но ответом была ярчайшая вспышка за окном. Виктория зажмурила глаза, но контуры предметов в комнате всплыли на засвеченной сетчатке одновременно с оглушительным грохотом и треском. Форточка распахнулась, отдернув в сторону занавеску.
- Вот это разряд... - сказала девушка, еле слыша сама себя сквозь звон в ушах, - Ральф?
Свет погас, наверное, выбило предохранители. Но звон в ушах постепенно уходил, уступая место какому-то тонкому свисту и потрескиванию. Нет, не в ушах. И не на улице. Здесь, в доме.
- Ральф? - позвала Виктория, - У нас что-то горит?
Ученый не отзывался. Девушка встала с постели, накинула халат, нашарила босыми ногами тапочки и вышла из комнаты. Дверь в лабораторию оказалась открытой. Нарушая обещание, данное хозяину дома, Виктория заглянула туда. Темно. Только поверхность загадочного шара на подставке медленно обтекала синеватыми искрами. Треск перешел в жужжание, потом снова в затухающий треск. Последние искорки спрыгнули на подставку и наступила тишина, нарушаемая лишь шумом дождя снаружи.
Виктория прошла центральную комнату и пощелкала выключателем. Ничего. Выключатель рядом с кухонной дверью ответил тем же.
- Ральф, где вы? У нас выбило пробки, да?
"Наверное, вышел включить освещение"... На кухонном столе девушка нашарила свою зажигалку. Затем переместилась к входной двери. Язычок пламени осветил распределительную коробку. Нет, вот они, предохранители, такие же, как и в ее квартире. Журналистка открыла дверцу и смело нажала кнопку. Послышался щелчок, свет вспыхнул и в комнате и на кухне.
- Ральф? - позвала она еще раз, - Вы где? На чердаке или в подвале?
Ральф вновь не ответил. Девушка подергала дверь подвала, но та оказалась заперта снаружи на маленькую задвижку. В подвале была темнота. Пройдя какую-то узкую кладовку, Виктория отыскала лесенку на чердак, но там все было точно так же - задвижка, а внутри - темнота. Самым удивительным стало то, что и входная дверь оставалась запертой. Но Виктория вспомнила, что Ральф говорил об этой двери - она может запираться изнутри и снаружи. Значит, или в доме есть какая-то неизведанная ею комната, либо Ральф вышел из дома, а она не расслышала этого.
Гром снаружи гремел почти непрерывно, но звуки стали менее резкими. Гроза прошла прямо над нею и теперь удалялась куда-то за южную окраину города. А вот ливень не утихает... Виктория покурила на кухне, понюхала воздух из форточки, попила воды и уже собиралась было удалиться в комнату, как в дверь кто-то позвонил.
- Кто там? Это вы? - спросила девушка.
- Это я... Простите... - послышалось из-за двери.
Виктория повернула замок, но вместо Ральфа увидела какого-то молодого человека. Маленькая люстра, которую она зажгла в передней, создавала больше теней, чем света.
- Ой... А я думала... - растерялась Виктория, - У вас так похожи голоса... Что вам угодно?
- Простите, сударыня, - ответил молодой человек, - Здесь такой ливень, я совершенно промок... Не могли бы вы позволить мне переждать дождь на вашем крыльце? Я заметил свет в окнах и решился побеспокоить вас... Я сяду вот здесь, на ступеньке. Я не причиню вам неудобств, госпожа хозяйка.
- М-м... Собственно, я сама здесь - гостья. Но, наверное, на крыльце... Я не знаю, можно ли мне пригласить вас войти.
- Нет, покорнейше благодарю вас, вы очень добры... - раскланялся гость.
Виктория заметила, как вода стекает с его легкой куртки, насквозь пропитав ткань, и капает на крыльцо. Кроме того, при каждом движении посетителя капли падали с его длинных волос, прилипших ко лбу.
- ...я побуду на крыльце. Лишь бы под крышей. Получилось очень глупо - я перепутал названия местностей. И вышел из автобуса раньше, чем мне было нужно. Автобус ушел, а я добираюсь пешком. Но в пути меня застигла ночь и этот сильный дождь.
- Вы перепутали остановки? - удивилась Виктория, - А куда вы направляетесь?
- Наверное, вот в этот город, огни которого я видел на холме. Видите ли, сударыня хозяйка, идти осталось совсем немного.
- Я не хозяйка, я гостья, сэр.
- Ах, да... Верно. Простите, - смутился молодой человек.
Слова "Ах, да..." показались девушке какими-то удивительно знакомыми.
- Пройдите сюда, - пригласила Виктория, - Я полагаю, что если бы на моем месте был хозяин этого дома, он поступил бы точно так же.
- Уверены ли вы в этом, госпожа?
"Уверены"... Снова какая-то смутная мысль...
- Уверена.
Гость переступил порог и свет упал на его лицо. У Виктории захватило дыхание. Она просто стояла и молча смотрела на него. Гость смутился и опустил голову, глядя, как капли с одежды ударяются об пол.
- Как...ваше имя? - выдохнула Виктория.
- Ральф Анри, сударыня. Мне восемнадцать лет. Знаете, наверное, мне лучше уйти, я навожу беспорядок и мокрые следы... Вернувшись, хозяин дома будет сердит.
- Хозяин не вернется... - прошептала девушка.
Л:
- Точнее… Я хотела сказать… Что он не рассердится, - запинаясь, с дрожью в голосе, чуть громче сказала Виктория. Она поспешила исправиться, видя, как вытягивается от удивления лицо юноши, а вопрос уже написан большими буквами в его взгляде.
Виктория опустила глаза, чтобы не разглядывать слишком пристально гостя. Но черты его лица уже врубились в память, и теперь память настойчиво сравнивала их с чертами лица того, другого Ральфа Анри, которого она видела на этом самом месте всего несколько часов тому назад.
- Вы уверены в этом, госпожа? – еще раз робко переспросил гость. Он вдруг тоже посмотрел себе под ноги, проследив за взглядом «хозяйки», и смущенно отступил на несколько сантиметров к двери, пока не уперся в нее спиной.
- Уверена, - собрав остатки спокойствия, улыбнулась Виктория, - Уверена еще и в том, что он рассердится, если я буду держать промокшего путника у порога вместо того, чтобы напоить его горячим чаем…
Любопытство взяло верх над испугом, связанным с появлением загадочного Ральфа Анри в доме, и Виктория снова взглянула в юное лицо гостя. Или, может, собственный спокойный и уверенный тон убедил девушку в том, что пугаться нет причин, этой загадке, наверное, есть простое объяснение. Юноша, мельком взглянув в глаза Виктории, снова смущенно отвел взгляд. «Совсем дитя…» - подумала она. А вслух произнесла, придав своему голосу строгий тон:
- Поэтому, я иду ставить на плиту чайник, а вы – снимайте куртку и ботинки! - и, протянув гостю «плечики» для одежды, чтобы тот смог повесить на них мокрую куртку для сушки, удалилась на кухню. В дверном проеме она задержалась и обернулась, - Вот здесь, на вешалке, куртка быстро просохнет, - махнула девушка на старинную деревянную вешалку, стоящую в углу, и окончательно скрылась из вида юноши, чтобы не смущать его.
Но, едва успела она зажечь огонь под чайником, как за спиной раздался голос гостя, уже переминающегося с ноги на ногу на входе в кухонную зону. В руках его был небольшой рюкзак, с которым он, видимо, не желал расставаться. Юный Ральф смущенно перебирал пальцами его лямку.
- Вы очень добры, мисс… - осторожно обратился к ней юноша, - Или, может, миссис…
- Мисс Эберг. Виктория, - улыбнулась девушка, и, чтобы поскорей отвлечь юношу, который, видимо, был не в меру стеснительным и робким, спросила первое, что пришло ей в голову, - Скажите, Ральф… А куда вы направлялись до того, как перепутали… остановки?
- В университет. Я хочу учиться, - впервые его голос звучал уверенно.
- А почему – на ночь глядя? – искренне удивилась Виктория, не успев сообразить, что, возможно, путь юноши начался давно.
- Видите ли мисс… - кажется, юноше и самому не терпелось рассказать о своих планах, во всяком случае, он охотно ответил на ее вопрос, - Родители мои очень хотели, чтобы я стал художником… А меня с детства увлекала наука. Я решил уйти ночью… Уверен, они простят мне мой побег, когда однажды узнают, какую пользу человечеству принесло открытие ученого Ральфа Анри! – гордо подняв подбородок, закончил свою речь юноша, не заметив, как ошарашил его ответ Викторию.
- Возможно… - растерянно пробормотала она.
Мысли метались в ее сознании от уверенности – к сомнениям. Будущий ученый Ральф Анри был и похож и не похож не настоящего одновременно. Так похож повадками, манерами, голосом, и даже немного внешне, что Виктория уже почти была уверена, что стоящий перед ней юноша и есть сам Ральф Анри, прибывший в ее время по воле какого-то странного явления! Разве что волосы темнее и длиннее, щеки впалые, а плечи – Уже, но такой же ясный взгляд таких же серых глаз, такие же движения кистей, пусть немного более тонких, чем тех, которые она уже успела полюбить… Но, с другой стороны, мало ли людей с таким же именем существует на земле? Мало ли Викторий по фамилии Эберг пишут в этот самый момент статью для какого-нибудь другого издания в какой-нибудь другой точке мира? Тем более, что тот, прежний, хорошо знакомый ей Ральф Анри никогда не стал бы обманывать, а ведь историю его жизни Виктории приходилось слышать, в ней не было никаких родителей! Может, это все же другой Ральф? Врун, или действительно другой человек с другой судьбой – неважно, все равно – не тот! В душе Виктории загорелась тусклая лампочка надежды, когда она об этом подумала… Но какова вероятность такого совпадения, чтобы будущий ученый Ральф Анри постучался в дом к своему тезке? Виктория не могла ответить сама себе. «А вот Ральф бы ответил!» - подумала девушка, никак не желая видеть в ночном госте молодого хозяина дома.
- Почему – возможно? – слегка обиженно спросил юноша, решив, что Виктория сомневается в успехе его замыслов.
- Я имею в виду, что удача, наверное, благосклонна к вам сегодня… Ральф… - с усилием произнесла это имя девушка, - Так как университет, в который вы, вероятно, направляетесь, находится в этом городе… Так вы, говорите, расстались с родителями, чтобы учиться? –переспросила Виктория, надеясь услышать другую историю другой жизни другого человека еще раз.
А:
- Не совсем так, мисс Эберг, - сообщил ночной гость, продолжая стоять на пороге, - Это, скорее, родители расстались со мною. Но я не огорчаюсь по этому поводу.
- Да вы присаживайтесь? - предложила Виктория, указывая на стул.
- Нет, сударыня. Я слишком промок. И брюки и рубашка. Вы ведь предоставите мне какую-то тряпочку, чтобы я мог убрать натекшую дождевую воду?
- Садитесь-садитесь, - сказала девушка, - Дождевая вода - это не катастрофа.
Она гостеприимно улыбнулась, хотя в вихре ее мыслей улыбка была совершенно неуместна. Речь Ральфа, подчеркнуто учтивая и с несколько старомодным построением фраз, словно этот язык не был его родным, все-таки весьма напоминала слог "взрослого" Ральфа Анри. Чтобы этот "молодой" Ральф не распознал фальшивую улыбку, она вновь отвернулась к плите. Судя по звукам, гость все же отодвинул табуретку и сел.
- Благодарю вас, мисс Виктория Эберг, - сказал он, - Но ведь я ненадолго. Дождь вскоре прольется и я продолжу свой путь.
- Университет закрыт на ночь, - заметила Виктория, - Куда же вы пойдете?
- Искать пристанища, мисс. На время учебы надо где-либо поселиться.
- О, вы все продумали основательно! - шутливым тоном, который давался ей с трудом, сказала девушка, - Но я так и не пойму, вы сбежали от родителей или они сами прогнали вас?
- Гм... - задумался Ральф, словно сам не мог этого понять, - Я не знаю, кого в моей истории следует называть родителями? Мои биологические родители передали меня некоторому человеку, который и занимался моим воспитанием с самого детства. Он говорил, что я должен уважать и любить родителей, которых я совершенно не помню. И будто бы они всегда незримо присутствуют рядом, некто вроде божества. Насколько мне известно, они желали, чтобы я занимался живописью и музыкой. У меня были учители... М-да. Неправильно. Учителя. Несколько учителей. По всем наукам, которые люди изучают в школе. И также по живописи и музыке. Но я покинул дом, когда понял, что стремлюсь к изучению точных наук.
- Вам приходится опасаться погони?
Чайник закипел и девушка достала чашки из посудного шкафа.
- Не думаю, - покачал головой Ральф, - Мой воспитатель, надеюсь, поймет меня.
- Думаю, он будет очень огорчен, когда увидит, что вы ушли, не попрощавшись.
- Я написал письмо. И ему и всем остальным, включая даже инструктора по физической подготовке, с которым мы не особенно ладили. Всех поблагодарил и сказал, что однажды вернусь.
Ральф замолчал. Виктория занималась чаем и прислушивалась, надеясь, что гость подумает и продолжит свой рассказ. Но тот положил на колени свой промокший рюкзак, расстегнул клапан и извлек оттуда кусок хлеба, завернутый в полиэтиленовую пленку.
Л:
Шуршание за столом заставило девушку снова обернуться к гостю.
- Ральф? – удивленно спросила она, увидев хлеб в руках юноши, - Зачем вы достали свои припасы?
- Я проголодался в пути, мисс Виктория, и собираюсь его съесть… - спокойным тоном, словно не видя в этом ничего необычного, ответил молодой человек.
- Но… - Виктория запнулась, вдруг подумав, что юноша совсем недавно попал в большой мир, и правила общества если и существуют для него, то лишь в теории. Стараясь скрыть свое удивление, мягко, словно старшая сестра – маленькому брату, объяснила, - По законам гостеприимства путника всегда накормят и дадут угощение с собой в дорогу… Сейчас я сделаю бутерброды и приготовлю ужин…
- Нет-нет, вы не должны волноваться! – возразил юноша, затем задумался и исправился, - Не стОит беспокоиться, мисс… Конечно, я читал об этом в художественных книгах, но гости у нас в доме бывали редко, а заблудившиеся путники в наше жилище не приходили, - вздохнул Ральф и зачем-то добавил, - У моего воспитателя была большая библиотека…
- Мне совсем это не в тягость, поверьте, вы со своим… воспитателем встретили бы меня в своем доме точно так же. Горячим чаем и ужином.
Встретив недоверчивый взгляд в ответ, Виктория поймала щекочущую теплую волну, вдруг прокатившуюся внутри, от жалости к этому юноше. Он даже сам не понимает, как похож на маленького котенка, вдруг оказавшимся бездомным после того, как случайно забрался в автомобиль, уснул там, а проснулся в незнакомом, чужом месте… Один, без поддержки и совета, не подозревая об опасностях бурного течения жизни. В носу у девушки защипало от слез, и ей снова пришлось отвернуться.
- Вы уверены в этом? – осторожно спросил Ральф, видимо, его желудок очень хотел бы доверять словам Виктории.
Девушка кивнула головой.
- Давайте, вы угостите меня, а я – вас, и все встанет на свои места! – предложила Виктория, доставая из холодильника сыр и холодное мясо.
Юноша радостно закивал.
Занимаясь приготовлением скорого ужина, Виктория двигалась машинально, в мыслях же она была далеко в прошлом, на крыше со звездами и вином, слушала рассказ прежнего Ральфа о своей жизни. Все сходилось… Вот и еще одно совпадение, которое окончательно внушило ей уверенность в том, что юный гость – и есть тот самый «прежний» Ральф. Но разве такое может быть? Тогда, на крыше, они много говорили о перемещениях во времени. Физически человек не перемещается из одной точки в другую, во времени переместилось бы лишь его сознание, тело же человека крепко привязано к лестнице из дней и лет… Значит, абсолютно невозможно, чтобы случилось то, что она видит перед собой – восемнадцатилетнего Ральфа Анри, которому в нынешнем времени должно быть гораздо больше лет.
Виктория задумчиво отщипывала по кусочку от хлеба, которым угостил ее юноша, и отхлебывала чай из чашки, сидя за столом напротив него. Когда последний бутерброд исчез из тарелки (молодой человек, видимо, здорово проголодался, или это она так надолго задумалась?), девушка вынырнула из своих размышлений и спросила:
- Ральф? А какой сегодня день?
- Двадцать шестое августа, среда, - не задумываясь ни над ответом, ни над странным вопросом Виктории, произнес юноша.
- Верно… Уже ведь за полночь… А год? – тихо спросила девушка.
Ответ Ральфа заставил задрожать ее пальцы. Виктория резко вскочила, включила маленький телевизор, висящий на кронштейне напротив обеденного стола и стала перелистывать каналы, чтобы найти на каком-нибудь из них текущую дату и время. Когда в уголке экрана засветилась, наконец, нужная ей информация, Виктория медленно указала на цифры гостю кивком головы. Затем бессильно опустила руки, так же тихо произнеся:
- Названный вами день, Ральф… прошел ровно двадцать лет тому назад… И сейчас мы с вами находимся далеко в будущем относительно того дня, когда Ральф Анри покинул своего опекуна и его дом, чтобы стать ученым-физиком… Мало того, мы находимся в доме господина Ральфа Анри… - Виктория достала из холодильника кусок торта, оставшийся от вчерашнего ужина, медленно подошла к столу и поставила его перед юным Ральфом, - А этот торт, юноша, вы сами купили вчера… Только через двадцать лет от названной вами даты. Угощайтесь?
А:
Ральф внимательно посмотрел на экран телевизора, недоуменно переместил взгляд на торт, потом поднял глаза на Викторию. В тишине прошло несколько секунд. Затем гость вдруг шлепнул себя ладонью по лбу и рассмеялся.
- А! - сказал он, - Я веду себя хорошо и мисс Эберг играет со мной! Спасибо, мисс Эберг. Вы похожи на мою учительницу по психологии. Она тоже говорила тихо и всегда с таким лицом, что нельзя было понять, шутит она или нет.
- Ральф, это не шутка, - произнесла Виктория, - Я не знаю, как такое могло получиться, но это не шутка...
- Наверное, этот телевизор не настроен соответствующим образом. Он, кажется, совсем новый, я раньше не видел таких. Но вот у меня есть часы. Эти часы я получил в подарок на день рождения...
Юноша приподнялся, сунул руку в карман брюк и достал большие наручные часы с электронным дисплеем.
- ...Я поместил их в карман, чтобы они не промокли. Здесь можно отобразить даже год. Я думаю, можно попытаться настроить дату на телевизоре правильно!
Он понажимал кнопочки на часах, но улыбка медленно сошла с его лица.
- Эх... Не повезло. Промокли. Черт, мне не повезло...
Виктория взяла часы из его пальцев и увидела, что подарок на день рождения Ральфа сошел с ума. Было тридцать пять часов пополудни, минуты быстро шли назад, а секунд не было вовсе.
- Может быть, они высохнут и исправятся? - предположила она.
- Остается надеяться, - Ральф развел руками, точь-в-точь так, как его "взрослый" оригинал, - Или поменять "начинку". На корпусе есть гравировка.
Девушка перевернула часы.
- "Ральфу - в день совершеннолетия. Следи за временем! Мистер Фред".
- Мистер Фред - это тот человек, который...
- Я поняла. Сейчас, - девушка поднялась из-за стола и прошла в комнату.
Ральф Анри, в окружении профессора Жойтеха и еще двоих, имена которых Виктория не знала, по-прежнему едва заметно улыбался ей с фотографии за стеклом шкафа. Девушка достала карточку оттуда и вернулась на кухню.
- Ральф, а это - вы, - просто сказала она.
- Где? - улыбнулся гость, указывая на собственное изображение, - Вот этот человек?
- Да.
- Это, наверное, ваш отец? Вы желаете мне стать таким же в будущем? Спасибо! Я очень постараюсь и буду учиться хорошо. Ведь, я читал, в университет могут принять и в течение учебного года, если сдать вступительные испытания на "отлично".
- Этого человека зовут Ральф Анри, - устало повторила Виктория, - Вы можете взять телефонную трубку, позвонить в справочную службу и спросить текущую дату. Тогда вы поймете, что я не шучу и не играю с вами.
- Мисс Эберг, я очень благодарен вам за гостеприимство, за тепло и вкусную еду, - улыбаясь, кивнул Ральф, - Встречу с вами я считаю добрым знаком, пусть даже я перепутал станции и позволил часам промокнуть. Дождь, кажется, закончился. Я желаю вам благополучия и здоровья. И пусть ваша улыбка радует людей всегда-всегда, постоянно.
Ральф говорил, судя по всему, вспоминая готовые фразы из какой-то книги или чьего-то выступления. Но глаза его светились настолько искренне, что девушка не обиделась на заученный текст.
- И люди будут улыбаться мне в ответ, - сообщила она гостю.
- Да. Это я и хотел сказать. Спасибо вам еще раз, мне пора. Потом, когда я устроюсь стабильно, я обещаю найти вас и поблагодарить уже не с пустыми руками за эту ночь.
- За эту ночь? - переспросила Виктория.
Л:
- Да, - продолжал добродушно улыбаться юноша, а Виктория подумала про себя, как открыто и искренне умел улыбаться нынешний Ральф Анри, пока обстоятельства не превратили его в замкнутого и очень сдержанного человека. Улыбка – вот что очень отличало стоящего перед ней Ральфа и того, прежнего Ральфа… Точнее, будущего? Виктория запуталась и наморщила лоб, но Ральф снова перебил ее размышления, - Ведь уже утро на ваших телевизионных часах! Почти шесть, просто из-за пасмурного неба рассвета не видно.
- Верно… - пробормотала Виктория.
- Уже утро, и мне пора, меня ждет трудный, но прекрасный день! – радостно объявил молодой человек и добавил, цитируя надпись на часах, для чего поднял их к глазам, хоть знал, наверное, эти слова наизусть, - «Следи за временем!»
- Погодите, Ральф… Я понимаю, вам нужно спешить, но задержитесь еще на минутку, я сделаю вам хоть пару бутербродов в дорогу… Хорошо?
Ральф, подумав, кивнул. Виктория снова удивилась, как быстро ей удалось завоевать доверие и расположить к себе того же самого Ральфа Анри, который сейчас следит за каждым своим движением, за каждым сказанным словом, осторожно, может быть, даже с опаской относящегося к новым знакомым сейчас. У девушки снова сжалось сердце от мысли о том, сколько же еще предстоит пережить этому мальчишке, чтобы стать нынешним Ральфом и выковать себе крепкий непробиваемый панцирь… Виктория снова прокручивала в памяти рассказ Ральфа на крыше.
- Ральф? Я понимаю, в это трудно поверить… Но сейчас действительно не тот год, - серьезно сказала Виктория, упаковывая бутерброды в тонкую бумагу. Ей непременно хотелось убедить в этом юношу и она тщательно подбирала слова, - Вы ведь будущий ученый? И найдете массу способов, чтобы проверить мои слова… Если же вы назовете дату, которую считаете сегодняшней, кому-нибудь другому, то вас могут просто счесть… эмм… не слишком здоровым. Понимаете?
- Понимаю, - ответил Ральф с серьезным лицом, - Но, мисс Виктория, такие перемещения во времени просто невозможны! Поверьте, я много читал и мне очень интересна эта тема… Теоретически, мы действительно можем перемещаться во времени, но лишь на уровне сознания, не перемещаясь физически. Понимаете меня?
- Понимаю, - улыбнулась Виктория. На минуту ей показалось, что перед ней тот самый Ральф, который сидел на этом же месте вчерашним вечером, - Но зачем же мне обманывать вас, как вы считаете?
- О, нет! Мисс Эберг не обманывает меня! – принялся оправдываться юноша, - Вы играете со мной, как мисс Кэйт, моя учительница! Поверьте, я могу продержаться очень долго, как бы вы ни убеждали меня в том, чего не может быть!
Виктория тяжело вздохнула и положила на стол пакет с бутербродами.
- Хорошо… Я найду вам свежую газету с сегодняшним числом, идет? Я ведь не смогла бы заранее ее подделать, раз вы попали в этот дом случайно, я тоже не ждала вас.
Ральф внимательно, с прищуром, посмотрел на девушку, словно хотел прочитать по ее лицу, мимике и движениям, говорит ли она правду, и сдвинул плечами. Виктория вышла в комнату, но вернуться не успела – любопытный юноша тут же последовал за ней, будто ему не терпелось увидеть ее «доказательство».
- Вот… - протянула газету Виктория, и, пока Ральф удивленно осматривал и мял пальцами бумагу, читал заголовки в газете «из будущего», к ней неожиданно пришла новая идея. Точнее, новое доказательство буквально смотрело на девушку из того же стенного шкафа сквозь стеклянную дверцу. – Вот! – снова воскликнула она, только уже радостно, мысленно уже празднуя победу, и достала из шкафа старый, потрепанный и разбухший от карточек, влаги и времени фотоальбом.
Юноша заглянул через плечо Виктории, чтобы увидеть раскрытую на первой странице книгу. С чуть пожелтевшей фотобумаги, вставленной в старомодные серые уголки, на него смотрело его собственное лицо. Виктория перевернула страничку – группа парней и девушек, снятая на фоне какого-то оборудования, множества колб и стеклянных трубок занимала весь разворот альбома и была сложена посередине. Чуть правее сгиба Виктория сразу узнала ту же самую улыбку, которую видела на лице юного Ральфа только что. Наверное, это его студенческая компания? На обратной стороне фотографии были какие-то надписи. «Ральфу от…» Виктории вдруг стало неловко, ведь она смотрела чужие фотокарточки без приглашения, а позволения спросить не у кого… Хозяин альбома был и рядом с ней, и далеко одновременно.
- Смотрите сами, Ральф… Может, это убедит вас лучше, чем я? – протянула девушка толстую книгу Ральфу.
А:
Но Ральф торопливо закрыл фотоальбом, слегка поклонился Виктории и положил его на стол вместе с газетой, которую все еще держал в руке.
- Чтобы избавиться от гипнотического наваждения, надо двигаться и говорить, - сказал он, - Мисс Эберг, я понимаю, какая вы замечательная специалист, однако я спешу уйти, потому что не понимаю, что вы хотите сделать со мной и зачем. Еще раз спасибо вам за приют...
Виктория посмотрела на него, но юноша моментально отвел взгляд, поднял обе руки и закрыл ими уши.
- Бутерброды не забудьте! - крикнула девушка, отвернувшись к окну.
Видимо, Ральф услышал ее, поскольку взял со стола сверток и быстро прошел на кухню. Чтобы не вызывать в нем паники, Виктория осталась в комнате. Гость, очевидно, спрятал еду в рюкзак, потому что появился в прихожей уже без свертка, но с этим рюкзаком. Торопливо надел куртку и ботинки.
- Всего вам наилучш...
- Ральф, послушайте! - перебила его Виктория, - Что бы ни случилось и где бы вы ни оказались, пожалуйста, запомните...
- Ухожу, ухожу совсем, дай мне слово чести, дорогая! - затянул песню молодой человек, вероятно, уверенный в том, что Виктория вновь пытается захватить его волю.
- Заткнись!!! - выведенная из себя всеми этими загадочными событиями, изо всех сил крикнула девушка, - Если тебя не заберут в психушку, то возвращайся сюда, понял? Я не хочу тебе зла, просто я знаю, что все так, как я говорю!
- Я иду далеко, улыбнись из открытых дверей! - чуть дрожащим голосом, но не сфальшивив, пропел Ральф.
- Пошел вон!!!
Хлюпая мокрыми ботинками, гость поспешно скрылся за дверью. По дорожке, ведущей к калитке, прозвучали его шаги. И все стихло.
...Виктория пыталась поспать еще хоть чуть-чуть, но сон, конечно же, не приходил. Вначале она никак не могла справиться со слезами, чуть ли не насквозь пропитавшими подушку. Потом никак не получалось заставить себя не прислушиваться к двери, где должны были раздаться шаги возвращающегося Ральфа. Параллельно с этим вихрь сменяющих друг друга мыслей совершенно не желал утихать. Наконец, девушка встала, громко выругалась вслух и отправилась в душ. Она решила пораньше уйти на работу, а тут - пусть хоть все провалится сквозь землю. Это будет наилучшим решением проблемы.
Она уже закончила завтрак, изо всех сил заставляя себя успокоиться и перестать думать о последних событиях. Настроилась на спокойствие и плавные, неспешные движения человека, уверенного в том, что все под контролем. Впрочем, усилия оказались напрасны. Дверь распахнулась и в дом влетел Ральф.
- Два часа на свежем воздухе пошли вам на пользу? - невпопад спросила Виктория.
Юноша был бледен, тяжело дышал, словно ему пришлось бежать длинный кросс. Блуждающим взглядом он обвел стены и остановился на Виктории. Она знала, что именно увидит в его глазах, но не думала, что это выражение будет таким сильным. Страх...
- Год... Какой сейчас год? - прошептал Ральф.
Л:
- Тот, который вы считаете нынешним, плюс двадцать лет, - Виктория была слишком сердита, чтобы справиться с соблазном съязвить, проучить недоверчивого юношу за его упрямство, - Но я ведь играю с вами? Даже находясь вдали от вас, как-то воздействую на ваше сознание?
Ральф медленно сполз по двери, которая уже успела захлопнуться за ним, так как была снабжена механизмом с пружиной. Юноша присел на корточках и смотрел на Викторию снизу. Девушке вдруг стало очень жалко «гостя из прошлого», и тон ее голоса стал мягче.
- Что вас так напугало, Ральф?
- Вы не поверите… - выдохнул молодой человек и замолчал.
Виктория немного подождала, затем решила, что юноша увидел слишком много из того, чего «не может быть», и просто не знает, с чего начать.
- Наверное, странные машины, которых вы просто не могли видеть, находясь в отдаленном от большого города доме? – предположила девушка, желая помочь несчастному. Ральф в ответ только моргал глазами, - Или телефонные трубки в руках людей, не «привязанные» шнурком к телефонному аппарату? Но это всего лишь радиосвязь, наверное, хорошо знакомая вам штука… Может, вы увидели у кого-то в руках странный прибор, похожий на телевизор с клавиатурой? Но это всего лишь компьютер, вы ведь знаете, что такое компьютер? Просто за двадцать лет наука ушла далеко вперед, и техника изменилась с виду… Это не должно вас пугать, Ральф.
Виктория присела напротив юноши, решив, что не стоит его сейчас тревожить, пусть он немного успокоится, даже сидя в неудобной позе в неподходящем месте.
- Знаю… Я знаю, что такое компьютер… - страх в глазах Ральфа понемногу сменялся растерянностью.
- Ну вот! – обрадовалась девушка, - Ничего страшного там, - она махнула рукой на окно, за которым уже переливался яркими утренними красками незнакомый юноше мир, - нет! Просто случилось то, чего, по вашему мнению, не могло случиться, вы попали в будущее… Но это не «страшное», а всего лишь «неизвестное», а ведь будущего ученого Ральфа Анри не пугает неизвестное, а наоборот, он старается разгадать его тайну! Правда? А пугаться странных вещей не нужно, я сейчас вас с ними познакомлю, они ничуть не страшные…
Виктория поднялась, упираясь ладонями в коленки, и собиралась, было, принести и показать Ральфу свой телефон и ноутбук…
- Мисс Виктория… - Ральф теперь снова выглядел маленьким испуганным ребенком, когда Виктория посмотрела на него с высоты своего роста, - Но меня не это напугало…
- А что? – удивилась девушка, искренне не понимая, что еще могло напугать человека из прошлого, кроме незнакомых ему предметов.
А:
- Смотрите... - Ральф сунул руку в карман своей уже слегка просохшей куртки и достал оттуда мокрый клочок бумаги, - Это билет... На автобус, которым я следовал сюда. На нем есть дата...
Юноша протянул билет Виктории. Она осторожно, чтобы бумага не расползлась, развернула его и увидела дату. Цифры ничем не удивили ее - просто вчерашний день.
- От скуки я разглядывал билет перед посадкой. И наверняка мог видеть, что на нем год стоит на двадцать лет вперед... Понимаете? Различить ноль и цифру "два" - это ведь несложно? Но дата была нормальной, истинной! А теперь... Я... Я разговаривал с людьми на улице. Люди смеялись и говорили, что я или наркоман или сумасшедший. Потом увидел такую светящуюся строку на стене одного дома. Она была как на вашем телевизоре. Хорошо. Можно попытаться поверить. Тогда я решил поехать обратно, потому что мой воспитатель играл со мной, он перевел все часы и календари в доме и заставлял работников создавать для меня впечатление, что... Что...
Мысли и впечатления переполнили Ральфа, его речь сбилась. Виктория вновь опустилась на корточки, чтобы быть с ним как-то ближе, на одном уровне.
- Что вы все живете в "ноль", а не в "два"? - подсказала она.
- Да... Я решил, что спрошу у него, зачем он это сделал. Он очень ученый человек, философ и историк, он хорошо разбирается в психологии. И я пришел на автобусную станцию. Женщина в кассе никак не могла понять, куда мне надо ехать, потом сказала, что автобусы туда не поворачивают. Ну, черт с нею! - вдруг воскликнул гость, глубоко вдохнул воздух и расплакался, закрыв лицо ладонями.
Виктория покачала головой, затем села рядом с Ральфом, прислонившись спиной к двери и обняв его за плечи. Руке стало холодно от мокрого воротника его куртки и девушка подумала, что, наверное, Ральф замерз, блуждая по городу в мокрой одежде совсем не жарким утром. Он мелко дрожал и поежился от ее прикосновения.
- Так! - сказала она, - Гость! Перестань реветь, ты не девчонка. Ну-ка, встаем, переодеваемся в сухое и завтракаем! Потом разберемся, что там за кассирша...
Юноша, видимо, привык слушаться приказа. Он вздрогнул, судорожно вздохнул и вскочил на ноги.
- Черт с нею... - повторил Ральф, - Но там был водитель. А у него - такая штука, маленькая кинокамера, совсем маленькая, как пачка сигарет... Называется "регистратор". Он показал мне на экране движущуюся дорогу и поворот к моему дому и спросил, та ли это местность. Я сказал - да.
- Значит, все хорошо, автобусник знает дорогу! - улыбнулась Виктория, тоже поднявшись на ноги, - Успокойся. Хочешь, я сама отвезу тебя домой?
- Мой дом... Мисс, мой дом! - прошептал Ральф.
- Что - твой дом?
- Он тоже был на той пленке. Холм, роща и дорога, с краю кадра.
- Значит, автобус все-таки ходит туда?
- Моего дома там нет... Там развалины, мисс Эберг. Развалины! И какие-то кусты среди них. Кусты... И нет крыши...
Перед Викторией стоял молодой человек, который за одну грозовую ночь потерял дом, родных людей и, кажется, даже самого себя...
Л:
«… И ты, Виктория Эберг, единственное, что юноша получил взамен всего утраченного» - подумала девушка и неосознанно сжала плечо Ральфа пальцами. Юноша отнял ладони от лица, совсем не стесняясь слез, и испуганно посмотрел на Викторию.
- Насколько я знаю, твой воспитатель умер через два года после того, как ты уехал. Значит, его нет в живых уже восемнадцать лет.
Ральф снова громко зарыдал, уткнувшись лбом в ее плечо. Некоторое время Виктория не двигалась, обняв юношу за мокрые плечи, чтобы тот смог выплакать свое горе. Ведь после грозы обязательно наступает хорошая погода, просто надо переждать неизбежные в грозу и молнии, и раскаты грома… Девушка задумалась. Наверное, если бы не события последних месяцев в ее жизни – странные, казалось, необъяснимые и нереальные, которые закалили ее нервы, она бы и сама сейчас билась бы в истерике, увидев пришельца из прошлого. Если бы не Ральф… Тот, «взрослый» Ральф, она бы сошла с ума, погибла бы, рассорилась бы с разумом, если бы не его помощь… Да и сейчас – ее попросту здесь бы не было, в его доме! А теперь вот как все повернулось… И, хоть она и лишилась поддержки сама, но взамен обрела ответственность за юного Ральфа, и паниковать ей просто нельзя. Сейчас они словно поменялись местами. «А что бы сделал на моем месте Ральф? Что сказал бы?»
- Как же теперь жить… - простонал в ответ на ее мысли Ральф, не отрывая заплаканное лицо от ее плеча.
- Тшш… Тихо… - Виктория погладила ладонью мокрую куртку, говорила тихо, словно убаюкивая, - Для начала – успокоиться. Мы ведь не можем придумать ничего хорошего, пока будем думать о плохом, верно? – Ральф всхлипнул в ответ, - И потом… Есть ведь и хорошие новости!
- Какие? – юноша резко отодвинулся, заглянул в лицо Виктории с надеждой.
- Смотри! – Виктория взяла со стола альбом и раскрыла его, - Видишь? Это ты, много лет тому назад, студент университета в окружении друзей… А это значит, что ты обязательно вернешься в свое время и продолжишь свой путь. Иначе сейчас, в этом времени, куда ты непонятно как попал, этой карточки не могло бы быть, правда?
Ральф кивнул и вытер кулаком лицо.
- А это – профессор университета Ральф Анри, рядом со своим коллегой и другом Картом Жойтехом. И этой фотографии не было бы, если бы что-то помешало тебе пройти весь путь от студента до профессора… Да?
- Я стану профессором? – улыбнулся юноша, словно первый лучик солнца пробился из-под грозовой тучи.
- Конечно! – обрадовалась Виктория, - Неизбежно! Нужно просто подумать, как это сделать, и выход мы найдем обязательно!
- Вы очень добрая, мисс Виктория! Спасибо! – Ральф бросился к ней на шею и изо всех сил обнял «спасительницу»
- Рано… - сдавленным голосом прохрипела девушка, однако, не пытаясь вырваться из объятий.
- Ой… Простите, я просто очень рад… - пробормотал юноша, смутившись внезапным даже для себя проявлением чувств.
- Сейчас ты пойдешь в ванную, приведешь себя в порядок, пока я приготовлю завтрак, - сделав вид, что ничего не произошло, командным тоном сказала Виктория, - Затем мы решим, с чего начать, идет? Пока в порядок будет приходить твоя одежда… - оценив взглядом фигуру юноши, Виктория решила, что вещи «взрослого» Ральфа будут велики юному и болтаться на нем. А стиральная машина справится со стиркой и сушкой за весьма недолгое время.
- Идет! – радостно воскликнул молодой человек и, получив у Виктории длинный махровый халат, скрылся за дверью ванной комнаты.
…Стиральная машина негромко гудела на кухне, мокрая куртка быстро просыхала, развешенная на спинке стула у комнатного обогревателя, включенного для этой цели, на сковороде шипела яичница и подпрыгивали под свернувшимся белком кусочки ветчины, а Виктория улаживала рабочие вопросы по телефону, чтобы освободить сегодняшний день для Ральфа. Она как раз выслушала последние слова сочувствия от мистера Индюка и уверения, что она может совершенно спокойно пропустить рабочий день, занимаясь восстановлением здоровья, лечить раненую ногу и расшатавшиеся нервы и уже несла на стол тарелку с завтраком для Ральфа, как за спиной раздался его звонкий голос:
- Я кое-что придумал, пока наблюдал, как вытекает вода в раковине!
Вилка, громко звякнув о плитку, выпала от неожиданности из рук Виктории. Она удивленно обернулась.
- Мм..?
А:
- Если бросить в раковину маленький кусочек мыла, он будет некоторое время вращаться по ходу воронки, а затем быстро нырнет вниз! - сказал Ральф, - Я вышел из дома, сел в автобус, потом перепутал станции... Потом пришла ночь и гроза. Автобус привез меня в будущее, где я пришел в этот дом, просто переждать дождь.
Девушка улыбнулась - у молодого Ральфа проявилась такая же склонность выстраивать события в цепь и потом размышлять над этим, как и у "старшего".
- Автобус или гроза? - подумала Виктория вслух, вспоминая удар молнии и искры, с треском стекающие с шара в лаборатории.
- Если бы я мог предположить... Но место, где я вышел из автобуса, никак не удивило меня. Хотя, было уже довольно позднее время. И ничего похожего на светящуюся дату я не встретил.
- Ты вышел из автобуса в Сенториуме, - кивнула девушка, - Минут сорок езды отсюда. Я бывала там - это, в общем, большой поселок.
- Наверное, да. Так вот, я пришел к вам в дом и здесь уже было другое время... Черт, как ужасно это звучит! Значит, по пути я нырнул в воронку? Да. Как подняться или, скорее, теперь уже опуститься обратно? Надо проделать все в обратном порядке.
- Вращаться против вращения воды? Словно кусочек мыла, который тянут за ниточку?
- Нет... Я не знаю, как сказать! - в голосе Ральфа появились нотки какого-то раздражения, - Я вообще ничего не знаю! И не могу поверить... Нет, дом цел, я поеду туда и найду все таким, как было!
- Конечно, поедешь. Только поешь сначала.
Видимо, Ральфа приучили бережно относиться к пище. Он сходил за своим рюкзаком и извлек оттуда сверток с бутербродами, игнорируя те, которые только что приготовила Виктория в дополнение к яичнице.
- А вы, мисс Эберг?
- Я уже позавтракала.
- Спасибо вам большое за эту еду и вообще... За отношение ко мне. Вы не такая, как те люди, вы все это знали заранее. Вы очень сильная. Я сдаюсь. Пожалуйста, отправьте меня обратно. Теперь я верю, что время может меняться вот так.
- Рано сдаваться, Ральф, - серьезно ответила девушка, - Это не я все устроила.
- Но вы ведь сказали, что это дом того, кем я стану в будущем? И я почему-то пришел именно сюда. А вы сразу же поняли, что произошло. Конечно же, вы сами вызвали меня сюда.
- Знаешь, я была бы очень рада, если бы это было так... - задумчиво произнесла Виктория.
- У вас что-то не получилось и это была авария?
- Не знаю...
- Мисс Эберг, а откуда вы знаете... Ну, того меня, ладно, я верю, что меня, того, который в будущем? Это он так сделал, да? Он придет и я окажусь дома? А куда он ушел?
Л:
- Не знаю… - с грустью вздохнула Виктория и опустила глаза. Если бы этот юноша только мог знать, как она скучает по нему, только другому! Как ее саму мучает этот вопрос – где сейчас Ральф Анри и что сделать, чтобы он снова был рядом… А ведь выход есть! Обязательно есть, раз вместе с этой «заменой» не изменилось больше ничего – стоит на месте дом Ральфа и его лаборатория, фотокарточки говорят о том, что, после точки «замены» в прошлом, далее жизнь снова потекла в прежнем русле!
- Он не сказал вам, да? Он просто ушел? Вы поругались? – не унимался Ральф, то пугаясь своих предположений, то сердясь – эмоции сменяли на его лице одна другую с невероятной скоростью.
Викторию уже начала слегка донимать присущая молодому Ральфу суетливость, да еще и проявившаяся в самый неподходящий момент. Но она научилась сохранять спокойствие и ясность мысли даже в шумном месте, уходить в себя, не обращая внимания на «внешние помехи». Сейчас это умение очень пригодилось девушке, которая начала понимать, что нервное напряжение вот-вот разрядится грубым словом из ее уст, или криком. «В конце концов, - думала Виктория, - ничего плохого не случится, если мы так и сделаем – отправимся к этим руинам, или что там сейчас… Решено – мы едем к дому воспитателя Ральфа. Даже если кусочек мыла не нырнет в воронку, то юноша, по крайней мере, хоть убедится, что его дом действительно давным-давно разрушился…» Конечно, у Виктории был и другой вариант действий, но его она решила оставить на потом, выполнив сначала желание Ральфа.
- Значит так… У тебя есть немного времени, чтобы закончить завтрак и, если хочешь, немного вздремнуть. А затем мы поступим так, как ты хочешь. Мы поедем к месту, где был твой дом, - сказала Виктория тоном, не подразумевающим возражений, и встала с места, - Ешь пока… Приятного аппетита. А я пока позвоню, чтобы мой автомобиль перегнали из автомастерской к нашему двору.
Воспитание Ральфа, видимо, позволило ему понять намек правильно – собеседница сейчас не желает продолжать разговор. Он не произнес ни слова, как ни хотелось ему узнать ответы на свои вопросы. Виктория удалилась в свою комнату, чтобы поговорить по телефону и сменить деловую одежду, в которой собиралась пойти на работу, на дорожную – джинсы и тонкий свитер.
Когда она вышла в большую комнату, держа в руках телефон и сложенный плед, Ральф стоял у открытой двери лаборатории и заворожено смотрел на незнакомое ему оборудование в маленькой комнатке без окон. Точнее, на его загадочные очертания, видимые при свете из большой комнаты – ни войти внутрь, ни включить свет в лаборатории Ральф не решался. Виктория прислонилась спиной к стене, обняв обеими руками плед, и тихо произнесла:
- Это твоя лаборатория, Ральф… Точнее, того Ральфа, которым ты стал. Мы познакомились с тобой два года назад… Два года, считая от нынешнего времени. За два года произошло немало удивительных событий – я много видела такого, чего не могло быть, вот потому и не удивилась, когда увидела тебя, юного… Точнее, я просто научилась не удивляться тому, что в мире случаются вещи, в которые трудно поверить с первого взгляда. Я знаю, что ты… взрослый ты… изобрел способ перемещаться во времени. Свидетелем и участником такого перемещения мне приходилось бывать… И в результате такого перемещения мир вдруг оказался немножко не таким, каким я привыкла его видеть, что-то изменилось… Испуганная и растерянная, вчера вечером я прибежала в этот дом, к Ральфу Анри, как к своему спасителю и единственному в мире человеку, который мог все объяснить и помочь. Вчера было все наоборот, Ральф, вчера здесь плакала я… Он… точнее, ты… приютил меня. – Виктория улыбнулась, вспомнив такой далекий вчерашний вечер, - Затем наступила ночь и я отправилась спать. С тех пор и до настоящего момента мы с ним не виделись… Ральф, видимо, отправился сюда, в лабораторию, работать. Что-то, вероятно, произошло ночью – во время грозы, или ранее – я не знаю. Но, когда я проснулась, эта дверь была открыта, шар, - Виктория кивнула на большой шар, который все еще светился в темноте тусклым синим «электрическим» светом, - Светился ярко, тот Ральф исчез, а вместо него в дом постучался ты…
- Он вернется? – робко спросил Ральф снова, - А я вернусь в свой дом?
- Не знаю, Ральф… - грустно улыбнулась девушка, - Но очень на это надеюсь. Возможно, по пути к твоему дому мы найдем ответы на некоторые вопросы? Я советую тебе немного поспать, пока стиральная машина закончит свою работу, а затем я проглажу утюгом твою рубаху и брюки. Здесь, на диване, тебе будет мягко и удобно, ты устал и должен отдохнуть, - сказала Виктория и протянула юноше плед.
А:
- Я, наверное, не смогу спать, потому что нервничаю... - ответил Ральф.
- Значит, просто полежи и постарайся успокоиться, - сказала Виктория.
- Хорошо, мисс Эберг.
Гость взял у нее плед и вытянулся на диване, аккуратно поставив тапочки рядом. Виктория принесла ноутбук и включила его, надеясь найти расписание автобусов.
- Мисс Эберг? - шепотом, чтобы не помешать ей, спросил Ральф.
- Да?
- А когда мы приедем ко мне, вы ведь обязательно зайдете в гости? Я хочу, чтобы вы познакомились с моим воспитателем...
Виктория хотела ответить "Если будет, куда зайти и с кем познакомиться", но решила, что такая фраза причинит юноше боль.
- Конечно, зайду.
- Мисс Эберг, а ведь вы учительница?
- Почему ты так решил?
- Потому что вы не можете растеряться и всегда знаете, что делать. Вы говорите, что мне делать и мне хочется вас слушаться. Потому что вы делаете меня уверенным.
- Ты хотел сказать - я излучаю уверенность в том, что все будет хорошо?
- Да. Мне уже почти не страшно. С вами спокойно. А что вы преподаете?
- Я не учительница, Ральф. Я журналист, - ответила девушка.
- О. Я читал, что это очень интересная профессия!
- Спи. Ты шел всю ночь, промок, замерз, неужели не устал?
- Не знаю... Мисс Эберг? - снова спросил Ральф после некоторого раздумья.
- Просто Виктория. Да, что ты хотел? - вздохнула Виктория, которой никак не удавалось сосредоточиться на расписании рейса, который следовал через Сенториум и дальше.
- Я хочу попросить. Пожалуйста... Вот когда я сам, только взрослый, приду домой... А я вернусь. Если это я, то мне просто нужно уйти... Я уйду. Ну, вы понимаете? Пожалуйста, не оставляйте меня взрослого, когда я приду обратно. Не уходите. Вы хорошая, я знаю! Вы ведь любите "того" Ральфа? И он вас очень любит.
- Откуда ты, уважаемый, знаешь, что Ральф меня любит? - улыбнулась Виктория.
- Если это я, то я чувствую ваше тепло, - серьезно ответил гость, - И хочу, чтобы вы никогда-никогда не плакали.
Л:
Виктория сдержанно кивнула и даже слегка улыбнулась, хотя слова юноши так больно задели в ней тоненькую жилку печали. Печали, состоящей из тоски по любимому человеку, очень далекому, до которого можно дотянуться рукой в пространстве, но совсем недоступному, словно существующему сейчас за непробиваемой прозрачной стеной… Но, когда этот человек рядом с ней, разве не стена стоит между ею и им? Только другая стена…
- Ральф… Только уж и ты, пожалуйста, постарайся запомнить и выполнить мою просьбу? – Виктория выдержала паузу, пока не уловила интерес и готовность ее слушать во взгляде юноши, - Когда ты станешь взрослым, постарайся не прятать свою чистую душу под толстый панцирь?
- Как это? – искренне удивился Ральф.
- А вот так… Просто не забудь, что в мире есть не только плохие люди, способные ранить тебя, но и хорошие. Хорошие будут биться о твой панцирь, желая делиться с тобой теплом и светом, и им будет очень больно, понимаешь?
Ральф молчал, уставившись в потолок. Наверное, он обдумывал слова Виктории, представляя железный панцирь, внутри которого светилась синим электрическим светом, подобным свету, исходящему от шара в лаборатории, его душа. Вскоре веки его медленно опустились – усталость взяла свое, юноша уснул. Виктория, тихо-тихо, стараясь не шуметь, поднялась со своего места, подошла к спящему Ральфу и укрыла его пледом. Долго смотрела, улыбаясь, на юное лицо своего будущего возлюбленного, затем беззвучно, одними губами произнесла - «Конечно, не покину…» Внезапно ей стало так тепло внутри, от этого тепла улыбка ее стала широкой, искренней и доброй, похожей на улыбку самого юноши.
… Девушка как раз утюжила воротник клетчатой рубахи Ральфа, когда на улице раздался автомобильный гудок. Затем еще один – длинный, настойчивый. Виктория выглянула в окно – так и есть, синий «Ситроен» стоял на дороге, из окна была видна знакомая его крыша. Виктория отставила в сторону утюг и выскочила во двор прямо в тапочках, боясь, как бы громкий звук не разбудил юношу. Но входная дверь, закрываясь за ней, так громко хлопнула, что чуткий сон Ральфа моментально прошел. И, когда Виктория, уладив все вопросы с работником автомастерской, доставившей машину по адресу, вернулась в дом – юноша уже застегивал последнюю, самую верхнюю пуговку рубахи. Край ее был аккуратно заправлен под ремень брюк.
- Ральф! Когда вы успели одеться? – удивление на лице Виктории сменилось звонким смехом, - Вот уж и вправду, ваши наставники приучили вас помнить о времени и одеваться быстро!
- Я боялся опоздать, мисс Виктория… Дверь так громко хлопнула, что я решил – вы спешите… Мы спешим? У нас мало времени?
- Нет, до автобуса чуть больше часа. Ехать нам минут сорок, а спешила я, чтобы водитель, гудящий на улице, не мешал тебе спать! Да так спешила, что сама и разбудила… Ну что ж, все равно пора собираться. Мы поедем в Сенториум на машине… Это та станция, где ты вышел из автобуса. Там оставим машину на стоянке и дальше поедем автобусом…
Виктория обвела грустным взглядом комнату. У нее почему-то возникло ощущения, будто она покидает свой дом надолго… Хоть это был не ее дом, и уезжать надолго она вовсе не собирается – а все же от этого ощущения никак не удавалось избавиться. Не хватало лишь чемодана, на котором полагается посидеть перед дальней дорогой для полной картины расставания с родным домом.
- Ну? – Виктория вздохнула, - Едем?
Ральф по команде поднял рюкзак и перекинул лямку через плечо, Виктория взяла свой, а в другую руку – сумку с термосом и едой на дорогу. Ральф открыл дверь и придержал ее, пропуская вперед девушку.
А:
Виктория соскучилась по своей машине и управляла ею с явным удовольствием. Когда городская теснота и пыль остались позади, она сделала музыку погромче и слегка опустила стекла дверей. Свежий ветерок ворвался в салон, взметнул ее прическу и погладил щеки ласковой прохладой.
- Ваша машина едет быстрее, чем мне когда-то приходилось ездить! - восхищенно сказал Ральф.
- Теперь это считается обычной скоростью, - ответила девушка и кивнула на красный приплюснутый спортивный автомобиль, который, взревев мотором, обогнал их на повороте, - А вот он едет быстро.
- М-да, на такой скорости, наверное, очень сложно водить автомобиль!
- А ты умеешь? - спросила Виктория.
- Нет. Я ездил на мотоцикле, но обычно недалеко. Мистер Трелос иногда позволял мне управлять трактором.
- Ездил к друзьям или просто катался?
- Как сказать... У меня, наверное, не было друзей. Мой воспитатель кажется окружающим людям немного странным человеком, о нем даже говорят, что он знается с нечистой силой. Конечно, это ерунда. Он просто такой человек... Но местные жители так думают, даже не только насчет него, но и насчет других, которые живут с нами и работают в доме. И держатся подальше от дома. У меня появилось несколько приятелей из ближайшего поселка. Но виделись мы нечасто, я ведь обучался дома, а не в школе. Катался по окрестностям, там есть красивый лес и река. Мне запрещали выходить за мост через эту реку или пересекать трассу. Остальная местность была в моем распоряжении!
- Но ведь так, наверное, скучно?
- Ничуть. Я брал с собой книгу и что-то съестное, иногда магнитофон, а раньше любил ловить рыбу и запускать воздушного змея.
Девушка хотела было сказать, что она имела ввиду другое - общение с людьми и свободу перемещения, но промолчала. Ведь наверняка же мнение людей о хозяине дома распространялось и на его воспитанника.
- Мисс Виктория?
- Я же сказала - просто Виктория.
- Простите... Да. Виктория?
- Слушаю.
- Вы, наверное, осуждаете меня, что я сбежал из своего дома? Из-за этого получилась такая авария со временем. А если бы я не сбежал - вы были бы счастливы с тем Ральфом.
- Знаешь, я всегда считала, что все, что ни случается - все ведет к лучшему. Или, если не к лучшему, то к интересному. Вот ты сбежал, я везу тебя домой и мне нравится вести машину. В жизни произошло изменение! - ответила девушка.
- Нет... Вы просто хотите быстрее вернуть любимого человека. Я бы не сказал, что мое появление приятно для вас. Это плохое изменение. Внутри вы все равно досадуете из-за меня. Виктория, простите меня, пожалуйста! Я больше никогда не буду поступать так опрометчиво!
- Напрасно извиняешься. Ты же не знал, и никто не знал, что время поведет себя вот так.
- Не напрасно. Мне хорошо, я подвергался опасностям, но познакомился с вами и вы помогли мне. А я ничем не могу вам помочь, - возразил Ральф.
- Господин будущий ученый, запомни, что отношения между людьми не строятся на принципе "ты - мне, а я - тебе". Кроме того, ты можешь мне помочь. Вспомни про панцирь.
- Да, да! - радостно ответил Ральф, - Я помню! А когда мы приедем, я познакомлю вас со всеми-всеми! Мне так приятно, что вы не сердитесь на меня.
- Хорошо! - улыбнулась Виктория.
Дорогу до Сенториума они преодолели быстро, хотя по часам прошло как раз около сорока минут. Но, видимо, за разговорами время пролетело незаметно. Ральф рассказывал о своей жизни, об учителях и инструкторах, которые преподавали ему самые разные дисциплины - от античной истории до рукопашного боя, о том, что снаружи и изнутри дом напоминает старинный замок, и как бывает интересно забраться вечером на высокую башню и смотреть оттуда на звезды. Даже о какой-то миссис Ланкрии, которая печет вкусные пироги и почему-то не хочет научить Ральфа самостоятельно готовить еду. А Виктория, слушая его, вспоминала рассказ Ральфа Анри и думала о том, зачем этот загадочный доктор философии устроил жизнь маленького Ральфа именно так. Неужели и правда - он проводил эксперимент?
Дорога постепенно шла на подъем, прерывающийся короткими горизонтальными участками. Сенториум размещался в котловине, возле склона горы, обняв его полукольцом. А вдали, сейчас еще полускрытые туманом, темнели вершины.
- А ты знаешь, как называется вон та горная цепь? - спросила Виктория.
- Да. Это Ринейские горы, - ответил Ральф.
- Верно. И где-то там - твой замок. Тебе придется вспоминать дорогу, чтобы мы могли попросить водителя автобуса остановиться на нужном повороте.
- Конечно, Виктория, мы так и сделаем! Я вспомню дорогу. Дом виден с трассы... - ответил Ральф и что-то неуловимо изменилось в его лице.
- Ты вспомнил запись?
- Да... И мне больно это вспоминать. Но ведь дом цел, правда? Вы верите в это? - с надеждой спросил Ральф.
- Верю... - ответила девушка с каким-то неприятным чувством.
Чувство не обмануло Викторию. Ей пришлось взять Ральфа за руку и силой вытянуть из автобуса, поскольку тот замер и словно выключился, увидев в окно развалины старинного замка и полузаросшую, колдобистую дорогу, которая вела к нему на вершину холма через высокую рощу и кустарник...
Л:
Ральф так и простоял, едва дыша и не двигаясь, у открытой двери автобуса, пока Виктория расспрашивала у водителя, в котором часу им нужно ждать на этом же повороте машину в обратную сторону, в Сенториум. Когда же автобус, лениво раскачиваясь на неровной горной дороге, покатился дальше, юноша словно очнулся ото сна.
- Идемте. Скорее! – решительно сказал он и потащил Викторию за руку, в рощу.
С одной стороны, Виктория была рада, что юноша «ожил» - это означало, что он принял, смирился со своей потерей, но с другой стороны что-то в его поведении пугало ее. Она не решилась спросить, куда он так торопится. Тем более, что дорога поднималась вверх, и девушке трудно было дышать от быстрой ходьбы.
Роща, казавшаяся с дороги совсем небольшой, хоть и высокой, внутри была больше похожа на темный лес из-за дикого винограда, густо оплетавшего ветви и стволы деревьев. Похожие на ольху формой листьев, эти деревья имели гладкие и ровные стволы.
- Что это за деревья, Ральф? – спросила Виктория. Ее совсем не интересовало их название, мало того, она его и сама знала, но ей просто необходимо было говорить и услышать голос – окружающая обстановка и молчание вселяло в нее необъяснимую тревогу. Настолько сильную, что девушку охватила дрожь. Часто и сильно стучало сердце. «Не хватало еще свалиться от страха» - подумала Виктория.
- Это буки, - обычным тоном ответил юноша, - Очень красивые, правда?
- Правда, - ответила Виктория погодя. Так как Ральф был явно не расположен к болтовне, наоборот, был сосредоточен на чем-то своем, девушке приходилось экономить слова.
Но вот, к счастью, роща закончилась, за ней Ральф снова встал, как вкопанный, уставившись туда, где раньше стоял его дом. Виктория глубоко вдохнула и с облегчением выдохнула. Страх отступал, дыхание приходило в норму, а сердце успокаивалось – девушка оперлась руками на плечо Ральфа, которого, кажется, беготня абсолютно не утомила. Она не видела, как глаза юноши наполнились слезами, и только когда горячая капля упала ей на руку, Виктория осторожно спросила:
- Что ты увидел там, Ральф?
- Там… Нет моего дома… Понимаете? Его нет!
- Верно… Но мы ведь знали об этом и раньше, правда? – очень мягко, снова осторожно напомнила Виктория.
- Да… - плечи юноши опустились, осознав всю глубину своей потери, ему больше не хотелось ни идти дальше, ни двигаться вообще, - Но я подумал… А вдруг получится как раньше? Я зайду в буковую рощу, а когда выйду – сразу увижу блестящий флюгер на высокой башне. Где он, Виктория? Его нет…
- Его нет… - тихо согласилась Виктория, - А мы – есть… Идем, - решительно добавила она и повела теперь юношу за собой, не выпуская его руку из своей.
… Видимо, в опустевшем когда-то замке здорово поживились грабители, охотники за чужими сокровищами, да и просто местные жители. Ни обломков мебели, ни осколков посуды – руины замка представляли собой поросшие высокой травой и кустарником камни. Некоторые стены сохранились, но выглядели жалко – мох покрывал когда-то блестящие, отполированные камни. Ральф трогал их пальцами, словно стараясь прочесть на них запись всех событий, произошедших с ними за время его недолгого отсутствия. Какое-то время девушка молча следила за ним, отвлекаясь иногда на окружающий пейзаж. Но вот юноша надолго замер в углу полуразрушенной комнаты. Осторожно ступая, Виктория подошла к нему и обняла за плечи.
- Пойдем к реке? Помнишь, ты рассказывал про реку? Идем, покажешь мне ее?
- Нет… Не сейчас, - покачал головой Ральф, - Смотрите, что я нашел!
А:
На ладонь Виктории легла маленькая ложечка. Совсем маленькая, меньше, чем чайная. Металл был исцарапан и потемнел, ручка изогнулась, словно на ложечку упал камень или по ней прошлись сапогом. Девушка пальцами счистила с ложечки грязь и кирпичную пыль.
- Тебе она знакома? - спросила Виктория.
- Да... - грустно ответил юноша, - Это ведь моя комната. Бывшая... Их было несколько, таких ложечек, и, когда я болел, мисс Кински насыпала в них порошок и давала мне, каждый порошок - на своей ложечке. Она говорила, что это волшебные ложечки, они приходят, когда мне плохо и сами делают лекарство...
- Ложечка пришла к тебе, - Виктория попыталась улыбнуться, - Мы вымоем ее, поправим ручку и все будет в порядке, правда? А какой порошок делала эта ложечка? От температуры?
- Я не знаю, на них же ничего не написано... - Ральф взял у девушки свою находку, повертел в руках и безнадежно бросил ложечку в угол. Она тихо звякнула, зарывшись в кучу мусора.
- Зачем ты? Разве можно? - горячо возразила Виктория, - Ее нельзя бросать здесь!
- Все пропало... - вздохнул Ральф, - Чем мне поможет эта погибшая вещь? От нее только больнее...
Виктория молча прошла в угол и подобрала ложечку.
- А я ее возьму, - сказала она, бережно протирая ложечку носовым платком и пряча в карман, - Я ее вылечу, как она когда-то лечила тебя. Давай поищем остальные?
Ральф несколько секунд молчал, окидывая взглядом стены. Он о чем-то раздумывал. Потерянное, отрешенное выражение вновь отразилось на его лице.
- Или пойдем к реке? А, хочешь, мы вообще уйдем отсюда, поймаем попутку на дороге? Ральф?
- Нет, мисс... Я в порядке.
- Не ври, у тебя не получается. Пойдем.
- Простите... Я не знаю, хочу ли я уйти. Мне очень больно, но эта боль как одеяло, вроде как мне и тепло тоже... От нее, - пробормотал молодой человек.
Но он все же позволил Виктории взять себя за руку и девушка вытащила Ральфа из-под разрушенных стен на какую-то широкую площадку. В дальнем конце виднелись еще какие-то строения, расположившиеся вдоль обрушившегося забора.
- Там жили животные и стояла техника. Можно, мы не пойдем туда? - спросил Ральф.
- Конечно, можно, - кивнула Виктория, - Мы пойдем туда, куда ты захочешь... Может быть, ты проголодался? Мы взяли с собой кое-что.
- Я не знаю, голоден ли я... Я не чувствую. Может быть, потом. Ах, да... Я ведь обещал познакомить вас со всеми. Вон те окна - там живет мой воспитатель. Рядом, ниже, на первом этаже, видите, там даже рама в окне есть - это комната учителей, они сейчас пьют чай и разговаривают. У меня тоже перерыв, поэтому мы с вами вышли во двор... Справа - это не комната, это коридор, если идти по нему медленно, то пол поскрипывает, и всегда исполняет новую мелодию, только плохо попадает в такт, я шагаю, а он иногда опаздывает... Еще дальше, за углом - кладовая! Там живет большой кот, он у нас работает кладовщиком! Мы потом посмотрим, на месте ли он. А еще там же, только внутри - бассейн и фонтан, в фонтане живут рыбы, а в бассейн мы прыгнем с вами вместе. Вы умеете плавать? Я вас научу!
Ральф рассказывал все оживленнее, наверное, представляя в своем сознании все таким, как было вчера по его собственному времени. И вытесняя мрачную картину истины. Виктория не знала, хорошо это или плохо... И стоит ли позволять Ральфу думать именно так. Наконец, взглянув на ситуацию со стороны, девушка обеспокоилась психическим здоровьем своего спутника и мягко прервала его.
- Ральф, а вон там - это маленький гараж? Там стоял твой мотоцикл, да?
Она специально выделила слово "стоял". Пусть ему будет больно, но так лучше. Надо поскорее увести его отсюда...
- Нет, Виктория. Это лестница в подвал. Да! Мы с вами сделаем так - я сейчас спущусь туда и посмотрю, спят ли летучие мыши, которые залетают туда из вентиляции. Если они спят, то я вас позову, хорошо? Я не хочу, чтобы они напугали вас! А еще в подвале есть картина, я сам нарисовал ее прямо на стене. Иногда воспитатель запирал меня там в наказание, и я, чтобы не скучать... Пойдемте! Я вам сам ее покажу!
Ральф нетерпеливо потянул девушку за руку.
- Ральф, только ты осторожнее, ладно? Может быть, в подвале вода или потолок может рухнуть?
- Все будет хорошо, мисс! Ждите здесь!
Подвал или, наверное, только вход в него, пострадал не так сильно. Впрочем, плита, прикрывающая вход, валялась на ступеньках, а самой двери не было и в помине, но проход, насколько можно освещенный светом дня, выглядел сухим и ровным. Ральф перепрыгнул через плиту и исчез в проеме. Воцарилась тишина. Ветер слегка шевелил прошлогодние листья, скатавшиеся в серо-коричневые комья у стен, в высокой траве стрекотали кузнечики, вдали различался шум машин, но это была тишина. Тишина и пустота мертвого дома.
Виктория подняла голову, осмотрелась. Да, когда-то замок был очень красив. Кое-где даже остались элементы художественной кирпичной кладки... Интересно, а сможет ли она когда-нибудь увидеть его таким, каким он был? На фотографиях у местных краеведов? А "взгляд" пустых окон все же ощущается... Словно кто-то прячется там, среди стен и зарослей и пристально рассматривает Викторию. Она пришла вместе с хозяином этого дома, но вот хозяин ушел, оставив гостью без присмотра. Не попытается ли она войти туда, куда нельзя? Или, еще хуже, украсть какую-нибудь вещь, пока никто не видит?
- Я просто стою здесь, я жду Ральфа... - прошептала девушка и в доказательство своих слов позвала, - Ральф? У тебя все в порядке? Ты про меня не забыл? Вылезай!
Валяющаяся поперек входа плита приглушила ее голос. Несколько секунд девушка прислушивалась, ожидая ответа, потом осторожно взобралась на нее, спустилась, и, стараясь ступать бесшумно, вошла в проход.
В подвале ее встретила темнота, мокрые обшарпанные стены, кирпичи и всяческий хлам, валяющийся на полу. Светя экраном сотового телефона, она некоторое время пробиралась вперед. Проход оказался довольно высоким, во всяком случае, нагибаться не приходилось. Справа и слева попадались ответвления, наверное, ведущие в какие-то помещения, но Ральфа нигде не было.
- Лабиринт... Ральф, ты где? - крикнула девушка.
Ответа не последовало. Оглянувшись назад, она убедилась в том, что там виднеется светлый прямоугольник входа, и отправилась дальше. Прислушалась. Тихо, только где-то капает вода. Но вот впереди раздался шорох.
- Ральф, это ты?
И вот тут Виктория ощутила страх. Кто там, впереди? Конечно, крыса или летучая мышь! Встреча ни с той ни с другой не прибавляла ей решительности. Но это еще ладно... А вдруг там... Кто-то другой?
Затаив дыхание, Виктория выключила экран и напрягла слух. Где-то за поворотом вновь послышался шорох. А затем ее глаза, постепенно привыкшие к темноте, различили полоску тусклого света.
- Ральф!!! - крикнула девушка, - Что за шутки? Мне страшно? Куда ты пропал?
Кажется, ее крик нарушил в подвале какое-то зыбкое равновесие, поскольку шорох раздался уже сзади, отрезая ей путь к выходу. Спотыкаясь о камни, Виктория, насколько могла быстро, чтобы не создавать шума, бросилась вперед, к свету. И остановилась, едва проскочив поворот.
Здесь в стене было что-то вроде маленького проема, а дальше, через несколько метров, различалась дверь. Свет шел из проема. Девушка заглянула туда и увидела прямоугольную комнату, в дальнем конце которой, под потолком, виднелось световое окно, без стекол, с наполовину вырванной рамой. Ральф сидел на потемневшем от времени и влаге стуле, сложив руки на груди и глядя на противоположную стену. Там, дырявая из-за отвалившейся штукатурки, была картина. Небо. Просто голубое небо с пушистыми облаками, а далеко-далеко, в перспективе - контуры леса на горизонте. Наверное, вода периодически затапливала подвал, нижняя часть картины была безнадежно испорчена полосой грязи и ржавчины, но, кажется, там угадывалось озеро и камыши.
Виктория хотела позвать Ральфа, хотя бы шепотом, чтобы не испугать, но почему-то не решилась. Если он не слышал ее криков, то вправе ли она нарушать его уединение здесь? Или, может быть, он слышал ее, но ему хочется побыть одному? Или ему сейчас, как никогда ранее, нужно чье-то присутствие? Девушка не знала, как поступить... Но ведь стоять здесь и подглядывать - нехорошо?
Она уже решила прикрыть экран телефона ладошкой и тихо уйти обратно, страх перед непонятными шорохами куда-то испарился. Но Ральф шевельнулся, наклонился к рюкзаку, лежащему перед ним на куче выпавших из потолка кирпичей и сунул туда руку. Виктория, как ей показалось, вздрогнула всеми мышцами, когда увидела, что он извлек оттуда... Пистолет. Звонко передернув затвор и сдвинув пальцем предохранитель, юноша последний раз поднял глаза на картину и медленно поднес ствол к своему виску...
Л:
Виктория отшатнулась назад в испуге, и камни под ее ногами издали тихий шорох. Ральф медленно обернулся. Глаза его уже привыкли к свету из окна и он тщетно вглядывался в темноту, но для него она была совсем глухой – девушка успела заслонить ладонью экран телефона. Тяжелый пистолет в руке, наконец, утащил его руку вниз…
- Не делай этого, Ральф - подала голос Виктория, когда оружие уже было на безопасном расстоянии от головы юноши, и он не мог навредить себе, если палец его нажмет на курок от неожиданности.
- Почему… - медленно сказал Ральф, его голос прозвучал как-то ровно и странно.
- Потому… что ты можешь убить себя!
Юноша откинулся на спинку стула и расслабился. Он не отказался от своего намерения, но убивать себя на глазах Виктории…
- Мисс Эберг, оставьте меня… Отправляйтесь домой. Не жалейте меня… Я все потерял… Я один… У меня ничего и никого нет… И я виноват в том, что время перепуталось, только я один виноват во всех своих бедах… И в ваших бедах… Я отнял у вас любимого человека… Вы не должны меня жалеть… Не жалейте меня, отправляйтесь домой… - каждую фразу Ральф произносил, понижая тон и замедляясь к концу, новую же начинал высоко и в быстром темпе.
Виктории стоило невероятных усилий взять себя в руки, собрать из всего своего жизненного опыта случаи, когда ей удавалось заставить собеседника отказаться от своих планов – иногда ей это не удавалось, но сейчас у нее не было права на ошибку.
- Я и не жалею тебя… Совсем нет. Если ты себя убьешь сейчас, то никогда не вернешься назад, и не станешь тем Ральфом Анри, которого я люблю… И мне некуда будет вернуться. Если Ральф Анри умрет в восемнадцать лет – мир, в котором я жила, изменится. Будет ли в нем место мне? Ведь мир изменится, а я – нет… Как я буду любить того, кого давно нет?
Юноша молчал и не двигался, наверное, размышляя о ее словах. Они явно противоречили его представлению о течении времени для мира. Но он уже принял свои представления за истину, и теперь сознание его сопротивлялось, искало доказательства…
- Я уйду – а он вернется. Мне нет места в этом мире, а мой мир разрушен… Он вернется… И у вас все будет как прежде…
- Ты в этом уверен? – кажется, это был любимый вопрос юного Ральфа, Виктория вовремя вспомнила о нем, - Ведь Ральфу Анри не исполнится ни девятнадцать, ни тридцать, если он умрет сейчас… Откуда же он возьмется? Впрочем… Я уже не уверена, тот ли ты Ральф Анри, которого я знаю…
- Разве вы еще не убедились, мисс…
- Виктория, просто Виктория! – немного раздраженно напомнила девушка, и это было неожиданно даже для нее самой. Щекочущий страх внутри сменялся гневом, чувством негодования – как может этот глупый мальчишка рисковать жизнью, самим существованием Ральфа Анри!
- Виктория… - послушно повторил за ней юноша.
- Да, все, вроде, сходится – и дом в тех самых краях и история, рассказанная тобой и Ральфом… Только вот мой Ральф Анри никогда бы не отступил, никогда бы не дрогнул перед трудностями, боролся бы до конца ради науки. Мой Ральф Анри никогда бы не стал ученым, никогда бы не достиг цели, если бы боялся неизвестности и одиночества… Поверь, я очень хорошо его знаю. А может… Возможно так и есть? Ты другой Ральф Анри, или просто шутник и меня разыграл? И тот, другой, мой Ральф Анри сейчас просто позвонит и скажет – «Черт побери, Виктория, где вас носит! Стоило мне отлучиться по срочным делам, как вы уже сбежали из дома? Возвращайтесь скорей, я жду вас!»
А:
- Мы ниже уровня земли, радиосвязь здесь невозможна, - тихо заметил Ральф.
Виктория облизнула пересохшие губы и посмотрела на экран телефона. "Сигнал отсутствует".
- Можно, я войду в комнату? - спросила она.
- Да, конечно, входите, мисс... Виктория! А вот это была моя картина...
- Я поняла, - девушка осторожно отодвинула с дороги обломок насквозь прогнившей двери и шагнула на свет, - Ральф, а не мог бы ты положить пистолет обратно в рюкзак? Ведь он тебе больше не нужен?
Ральф, не двигаясь, медленно разжал пальцы. Пистолет выскользнул и лязгнул на полу.
- Это была хорошая картина... Когда мне приходилось сидеть здесь, я смотрел на нее и мечтал.
- А о чем ты мечтал?
- О будущем. Я хотел скорее стать взрослым и сделать мир таким же, как на картине, светлым и приятным, - вздохнул Ральф, - Только у меня не получилось...
- Рано, - улыбнулась Виктория, - У тебя обязательно получится.
- И к вам вернется ваш любимый человек?
- Конечно, - кивнула девушка с уверенностью, которой не ощущала.
- Но как? Кому я нужен со своими знаниями двадцатилетней давности? Со своими документами, по дате рождения в которых я должен выглядеть намного старше? Без дома, без истории, без единого человека, который что-то знает обо мне?
- Автобусный билет...
- Если бы! - впервые перебил ее Ральф, - Там, у вас дома... Я посмотрел документы. Год рождения - с нулем. И здесь - с нулем. Они не меняются.
- И ты молчал?
- Я надеялся, что... А, к чему теперь это?
- Потерял память и документы, - твердо сказала Виктория, - Забыл даже собственное имя. Власти выдадут тебе правильные бумаги.
- И куда я пойду? Куда? - спросил Ральф.
- Ко мне.
- Хм! - фыркнул он, - Кем? В качестве гарантии, что ваш Ральф вернется, если время вдруг исправит эту ошибку? Да никогда! Вы будете смотреть на меня и думать "Вот кто во всем виноват!". Однажды вы в приступе досады отравите меня! И выбросите труп на помойку, потому что устанете ждать!
- Отравлю, - сказала девушка, изо всех сил борясь с внезапной яростью, вспыхнувшей где-то глубоко в груди, - Если мой Ральф придет раньше, чем ты сам исправишь эту ошибку времени! Потому что тогда я буду точно уверена, что ты - не он, понял?
- Как я ее исправлю? - крикнул Ральф, вскочив с места, - Я не умею!
- Научишься!
- Нет!
- Научишься... - выдохнула Виктория и прислонилась к стене, - Знаешь, мой Ральф, нет, не ты, а мой Ральф - он гений. Он замечательный человек... Я не знаю, где он сейчас и как он себя чувствует... Но ты, сопляк, дорого заплатишь за все, если ты хоть в чем-то обманываешь меня!
Ральф рассмеялся, зло и одновременно грустно, но тут же замолк, потому что девушка сделала шаг к нему.
- А ты... - прошептал он, пристально глядя ей в глаза, - Успеешь состариться, прежде чем я научусь управлять временем! И если он - это я, то я буду считать тебя всего лишь милой доброй мамочкой...
Сердце оглушительно стучало в ушах Виктории, дыхание сбивалось, а воздух, пахнущий пылью и мокрой плесенью, ощущался как что-то мерзкое и осязаемое.
- Ты... Ты... - произнесла она, путаясь в нахлынувших мыслях.
Ральф опустил голову, повернулся и плавно толкнул пистолет ногой. Оружие, проскользнув по какой-то склизкой луже на полу, остановилось возле ее ног.
- Давай...те. Виктория, пожалуйста... Стреляйте. Ведь вашего Ральфа нет, он не придет. И если я останусь, то так это и будет... А пуля - есть хоть какой-то шанс. Я занимаю его место. Пожалуйста, подумайте, ведь я никто и у меня ничего нет, я чужак. Мне больно, Виктория...
Девушка нагнулась и взяла пистолет. Рукоятка была холодной и мокрой от прилипшей пленки каких-то грязно-зеленых водорослей, которые живут в глубоких лужах. Увидев это, Ральф повернулся к ней спиной и встал на колени.
- Только... Стреляйте без предупреждения, ладно? - попросил он, - В затылок.
Не отрывая взгляда от этого затылка, покрытого длинными спутанными волосами, девушка подошла, переложила пистолет в левую руку, а правой ласково погладила Ральфа по голове. Сквозь пелену слез она не могла увидеть, но почувствовала, как вздрогнул юноша. Он принял ее руку за ствол. Тот ствол, из которого вылетит пуля, которую он так желает.
- Хватит придуриваться, - хрипло, чтобы не дрогнул голос, сказала она, - Вставай. Ты перепачкал брюки на коленях, а стирать тебя кто-нибудь учил?
Ральф молчал, виновато опустив голову. Сзади раздался шорох и три отчетливых хлопка в ладошки. Первый, самый громкий, через секунду - второй, потише и затем третий. Или, может быть, человек просто отряхивал руки?
- Браво. Фред Сердце, к вашим услугам, сударыня.
Л:
Теперь вздрогнула Виктория. Они с Ральфом обернулись на голос – у входа в комнату стоял человек. С этого места можно было различить лишь силуэт, но и голос, и фигура выдавали в нем пожилого крепкого мужчину.
- А ты вырос за этот день, Ральф… Очень вырос, - обратился он теперь к Ральфу, неторопливо приближаясь к гостям замка.
Виктория перевела взгляд на юношу – он смотрел вдаль испуганно, словно увидел привидение, но спустя несколько секунд его лицо озарила радостная улыбка.
- Мистер Фред? – несмело спросил он. И сразу радостно закричал себе в ответ, - Мистер Фред! Мистер Фред…
Ральф вскочил на ноги. От радости он не знал, что делать – то ли броситься на шею «привидению», оставив Викторию одну, то ли ждать, пока мужчина подойдет сам.
- Виктория! Это мистер Фред! Мой… - от слез радости юноша не мог говорить. Он не в силах больше был стоять на месте и бросился навстречу своему воспитателю, едва не задушив его в объятьях.
- Я поняла… - прошептала Виктория. Голосовые связки не слушались ее и шепот ее был почти беззвучным, - Здравствуйте, мистер Фред.
- Здравствуйте, сударыня! Благодарю вас за то, что проводили в родительский дом моего заблудшего сына, мисс…
- Гм… Виктория. Виктория Эберг, сэр, - не сводя глаз с умилительной сцены, ответила девушка, на этот раз четко и громко.
Фред сдержанно похлопал юношу по спине, хотя, наверное, рад был не меньше, чем Ральф.
- Ну-ну, сын мой… Довольно. Что подумает о тебе наша гостья? – мягко сказал воспитатель и, легонько сжав плечи юноши, отстранил его от себя, - И разве в подвале принято принимать гостей? Пойдемте на воздух…
… Фред стоял на полуразрушенном мостике и задумчиво вглядывался вдаль. Ходить по мостику было безопасно, но бетонный парапет его раскрошился от времени, из него торчали ржавые прутья, подходить к краю не следовало. Ральф стоял рядом с воспитателем – он вообще старался не отходить от него ни на шаг, словно боялся потеряться в знакомом ему месте. Виктория прокручивала в памяти и обдумывала рассказ Фреда, уставившись невидящим взглядом на воду внизу. Мелкие рыбки играли в верхних слоях воды, ветер шумел высокими кронами, иногда заглушая птичий щебет – тишина теперь не казалась Виктории такой неживой, или она просто привыкла к ней?
- Да… - задумчиво произнес, нарушив тишину, Фред, - Как много изменилось за один день, в котором целых двадцать лет…
- Дядя, я не могу поверить, вы занимались науками! Все это время! Философией… И физикой… Но почему? Почему вы не посвящали меня? – Ральф был хорошо воспитан, приучен говорить только с позволения старших и называть своего воспитателя «дядей» он мог лишь в отсутствие посторонних, но от переполнявших его эмоций совсем потерялся. Да и Виктория уже не была слишком «посторонней» для него.
- Хлеб ученого – горек и труден, мой мальчик… - мистер Фред больше не стеснялся проявлять чувства, он обнял Ральфа и говорил очень ласково. Виктория подумала, как же в этом человеке уживались и отец, и мать, и строгий воспитатель? – Добывать его опасно, и я желал для тебя другой участи… Но ты решил иначе… Через год я и так собирался отпустить тебя в мир, да удерживать тебя больше не имею права. Ты будешь свободен, лишь только мы вернемся домой!
- Вы можете вернуть все, мистер Фред? – спросила тихо Виктория и съежилась внутри, боясь отрицательного ответа.
- Да, мисс Эберг. Лаборатория моя уцелела.
- Как! – воскликнул Ральф, - Ведь дом наш разрушен и разгромлен!
- В доме ты видел профессора философии, - улыбнулся Фред. Его строгое лицо засияло лучиками мелких морщин, - Но обитель ученого-физика находилась там, в скале… - мужчина махнул рукой в сторону скалы, к которой ранее «прижимался» замок, - В целях безопасности. Я уже успел побывать там – оборудование уцелело, а дверь ее нетронута, грабители попросту не нашли скрытую дверь. Двадцать лет тому назад я вошел в нее, а вышел уже здесь… Фред Счастье исчез бесследно, закрывшись в лаборатории, о которой не знал ни один обитатель дома. А другой Фред Счастье в том времени не появился, ведь спустя двадцать лет меня в этом мире уже нет… Теперь я вернусь обратно и доживу свою жизнь, сколько бы ее ни осталось, - философ поднял глаза к небу, словно спрашивал у него благословения, или просил прощения за вмешательство в его дела.
- Значит, Фред Счастье, воспитатель Ральфа Анри, изобрел способ путешествовать во времени на двадцать лет раньше, чем его воспитанник? – улыбнулась Виктория.
- На двадцать два, - улыбнувшись в ответ, скромно опустил глаза ученый. Затем повернулся к Ральфу, - Нам пора, сынок. Прощайтесь.
- Сэр… - Виктория оживилась, с грустью подумав о расставании с юношей, к которому успела привязаться, и спросила первое, что пришло ей в голову, - Почему вы не исправили все раньше? Зачем вы ждали нас? Лаборатория ведь не пострадала…
- Мне не хватало одной детали, - Фред взял за руку Ральфа, - Ты носил ее с собой, мой мальчик… Собственно, из-за этого и произошел сбой.
Ральф удивленно проследил за его взглядом.
- Часы?
- Да… Точнее, встроенная в них… Мм… Часть оборудования. Было необходимо, чтобы… Как вам объяснить проще… Было необходимо, чтобы… ты носил ее на себе, но не удалялся от лаборатории больше, чем две тысячи метров. Сбой произошел, когда ты ушел слишком далеко… - Фред делал большие паузы, стараясь объяснить непонятные вещи простым языком. Собственно, Виктория и не пыталась вникнуть в детали, ей достаточно было знать, что все позади, точнее, почти позади…
За окном автобуса мелькали пейзажи в обратном порядке. Словно видеопленку прокручивали в обратном направлении, или… «Время идет вспять?» - пролетела в сознании Виктории мысль и тут же поблекла на фоне тревоги, занимающей cейчас все ее сознание. Она уже трижды безрезультатно набирала номер Ральфа и почти не сводила глаз с телефона, мысленно уговаривая его подать голос. На фоне этой тревоги даже события последних часов казались ей далеким сном. Девушка пыталась отвлечься видом из окна, заставляя себя отвести взгляд от телефонной трубки в руке. Но вот, наконец, она завибрировала в руке, затем тихо зазвенела. Будто легкий ветерок промчалось волной снизу вверх предчувствие счастья, а на лице вспыхнула улыбка.
Предчувствие ее не обмануло – на экране телефона светилось имя Ральфа Анри. Дрожащими пальцами девушка нажала на кнопку и услышала спокойный, такой знакомый голос.
- Виктория?
- Ральф! – прошептала Виктория, задыхаясь от радости, - Ральф, - чуть громче, взяв себя в руки, - Милый мой Ральф, это ведь вы, правда?
А:
- Наверное, это и правда я! - рассмеялся Ральф, - А вы? Я пытаюсь вам дозвониться, но вы совершенно недоступная дама, оказывается.
- Ральф, как я рада вас слышать! - воскликнула Виктория с такой интонацией, что пассажиры автобуса дружно улыбнулись ее счастью.
- И я рад. Хороши ли ваши новости?
- Самые преотличные! Я сейчас приеду и расскажу тебе такое, во что ты никогда не поверишь! - сказала Виктория, смело перейдя на "ты" и готовясь к ответной реакции Ральфа по этому поводу.
Но реакции не последовало.
- Звучит заманчиво, мисс Эберг!
- Виктория. Просто Виктория!
- Хорошо. А я, знаете, продолжил разбирать материалы, которые дал мне господин Гость. И наткнулся на нечто... Это письмо. В его содержание, Виктория, невозможно поверить, точно так же, как и в обещанный вами рассказ.
- Письмо? От меня?
- Нет. От некоего Ральфа Анри. Я прочел его, посмотрел на календарь и благодаря этому знаю, где вы были сегодня и чем занимались.
От удивления Виктория едва не выронила телефон из рук.
- Что? - крикнула она.
- Да. В обращении к самому себе я особенно подчеркиваю понятие "панцирь" и настоятельные рекомендации держаться к вам поближе.
Л:
Виктория покраснела от ощущения, словно ее обвиняют в преступлении, которое совершила не она, но улики явно указывают на нее. «Панцирь»… Это ведь ее слово! Наверное, Ральф слышал его от самой Виктории, когда же она успела поделиться с ним своим видением его отношений с внешним миром? «От некоего Ральфа Анри…» Но почему не «от себя самого», ведь это же он – Ральф Анри!
- Ральф! Ты… Вы… - слова застревали в горле от волнения, будто ударялись в невидимую стену и отскакивали от нее, как мячики, затем было уже не понять, какое слово за каким идет в очереди, - Это письмо писала я? Вы это хотите сказать? Это – ваше! Это не я!
- Нет-нет, - улыбнулся голос Ральфа, - Не волнуйтесь, мисс Виктория, это исключено, я уже размышлял над этой возможностью, - спокойно сообщил ученый, - Даже если бы вы… теоретически, конечно, написали это письмо, то у вас все равно не было доступа к документам, которые передал мне Гость, вы никак не смогли бы его подбросить. Ведь письмо было среди его бумаг. Выходит, что письмо сам себе написал действительно я… В пользу этой версии говорит еще и знакомый мне почерк, да и некоторые сведения, имеющиеся в тексте, мог знать только я сам…
Дальше Виктория уже слушала невнимательно – она устало откинулась на спинку сидения автобуса и, оттянув воротник свитера, подула под его ткань. Видимо, лицо ее до сих пор было красным и перепуганным, потому, что парень, сидящий рядом, поднялся и приоткрыл люк на потолке, решив, что его попутчице душно.
- Значит, ты сам написал себе письмо, опасаясь, что забудешь… забудете… Ой, простите! Вы… - Виктория приложила ладонь тыльной, холодной стороной к своей щеке, которая снова наливалась горячей краской, теперь уже от стыда.
- Не волнуйтесь так, Виктория! – рассмеялся Ральф, - Я уже понемногу привыкаю и к одному, и к другому обращению и прекрасно вас понимаю!
Казалось бы, смех Ральфа должен был смутить запутавшуюся девушку еще больше, но он, почему-то, принес облегчение. Виктория была счастлива слышать его смех, он напоминал ей, что все снова заняло свои места, она снова – дома, в своем мире, катастрофы не произошло…
- Так может… Мы просто перейдем на «ты»? – неожиданно для себя предложила Виктория, и улыбнулась, вложив в свою улыбку весь остаток смущения.
А:
- С удовольствием, - ответил Ральф Анри, - Тем более, в этом письме много раз упоминается, насколько хороший человек мисс Виктория Эберг. Она даже пожертвовала своим семейным счастьем во благо человеческой жизни! Ральф пишет, что просил ее застрелить его самого, чтобы Кольцо разомкнулось и я вернулся в том виде, в каком существую сейчас... Но она не выстрелила.
- Семейным счастьем? - переспросила девушка, вновь наливаясь ярким цветом.
- Полагаю, что да. Письмо, конечно, удивительное и во многом непонятное, но даты и часы проставлены верно... Значит, вы видели меня самого?
- Ты... Ты видела.
- Ах, да... Верно?
- Да... - ответила девушка.
Л:
- Но… О каком семейном счастье идет речь? – растерянно переспросила Виктория.
- Не знаю. Видимо, автор письма решил, что вы… ты видишь меня своим супругом? Или будущим супругом?
- Ральф, я не говорила ему этого… - почти шепотом произнесла девушка, снова чувствуя, как вспыхнули ее щеки. Ее теперь уж точно поймали за руку на чужом преступлении, только на этот раз доказательств своей непричастности у нее нет абсолютно. Жар дошел до ушей девушки, а телефонная трубка нагрелась от их тепла, - С чего вдруг он так решил?
- Не знаю, - повторил Ральф, - Но меня удивило не это. Я… точнее, тот Ральф… Он действительно просил тебя выстрелить в него? Действительно готов был отдать свою жизнь, чтобы ты была счастлива?
- Так и было, - задумчиво ответила девушка, вдруг осознав, насколько живое, открытое, любящее сердце имел восемнадцатилетний Ральф, чтобы не задумываясь принести себя в жертву ее счастью.
Повисла пауза. Виктория ожидала и боялась вопроса – почему же она не выстрелила сама? Боялась не потому, что ей нечего было ответить. А потому, что этот вопрос означал бы, что нынешний Ральф допускает мысль, что она могла выстрелить в живого человека, а значит – стал черствым, чувства действительно стали чужды ему.
Но он не спросил…
- А где ты сейчас находишься? – прозвучал вместо этого вопрос в телефонной трубке.
- По пути в Сенториум, – облегченно выдохнула Виктория, - Там я пересяду в свою машину и через пару часов уже буду у тебя. Ты не против, если мы договорим дома? – девушка чуть испуганно осмотрелась, только сейчас обратив внимание, что пассажиры автобуса с интересом прислушиваются к разговору.
- Конечно, не против! До встречи?
Виктория торопливо и негромко попрощалась, затем отключила телефон и отвернулась к окну. Ну и пусть теперь любопытные люди строят догадки, чему так радостно улыбается девушка, чем так обрадовал ее разговор, за который она, кажется, пережила все существующие чувства…
А:
Между тем, дорога становилась все шире, но извилистее, автобус приближался к Сенториуму. Виктория невольно подумала, а как бы она чувствовала себя, если бы рядом с нею сидел Ральф? Нет, не тот, которого она скоро увидит, а молодой? Что, если бы Фред Сердце не забрал бы его обратно? Сказал бы "Ах, не выстрелила, так будь же с ним рядом, пока он не вырастет и не исправит ситуацию"?
Девушка испуганно потрясла головой, прогоняя эти мысли. Нужно будет как-нибудь осторожно спросить у Ральфа, а что произошло бы, нажми она на курок? Время исправилось бы? Или... Или она потеряла бы Ральфа навсегда?
Поселок Горный. Кажется, последняя остановка перед Сенториумом. Двери уже зашипели сжатым воздухом, угрожая закрыться, как в автобус вскочил запоздавший пассажир.
- Спасибо, сэр! - сказал он водителю.
Водитель молча кивнул. Виктория сидела позади и не могла видеть этого пассажира до того момента, как он прошел по проходу и сел рядом с нею. Какой-то относительно молодой парень в непромокаемой куртке, брюках из какого-то прочного материала типа брезента и пестрой бандане на голове. Впрочем, действительно ли молодой этот человек, Виктория понять не смогла - мешали большие солнцезащитные очки, скрывавшие чуть ли не половину лица пассажира. Устраиваясь на сидении, он не успел схватиться за подлокотник и навалился на Викторию, потому что автобус круто вошел в поворот.
- О, простите, мисс Эберг! - заявил он, - Автобус управляется профессиональным гонщиком!
- Мм? - удивленно посмотрела на него Виктория.
- Вы не ошиблись, я Виктуар Гость, - кивнул парень и снял очки.
Л:
Виктория никогда не видела этого человека без очков. Точнее, она видела в своей жизни всего лишь раз, хотя прожила со страхом при одном только упоминании его имени несколько последних недель… А теперь она поежилась под пристальным взглядом его темных, почти черных, глаз. Таких темных, что Виктории показалось, в них нет даже зрачков.
- Простите, сэр… Я вас не знаю, - сдавленным голосом, съежившись, произнесла Виктория, - И… Вы ошиблись… Мое имя… Соня. Соня Волкмэн, - добавила девушка, уловив краем глаза наушники на голове парня, стоявшего в проходе автобуса и качавшего головой в такт музыки.
Она тут же принялась копаться в своем рюкзаке, успев, однако, заметить, как вытянулось от удивления лицо Гостя. Первое, что попалось Виктории под руку – та самая газета, что еще утром служила доказательством сегодняшней даты для юного Ральфа. Виктория развернула ее и уставилась в фотографию на первой полосе. На ней была изображена группа людей, стоящих почему-то вверх ногами.
Гость… Еще вчера это слово обозначало для Виктории не только посетителя, явившегося к ней в дом выпить чаю, оно было связано, скорее, с ужасом и паникой, ощущением постоянной угрозы и незримого присутствия чужого человека. Не просто чужого… Сумасшедшего, то признающегося ей в чувствах, то обещающего убить ее близких. Да что там, обещающего, он ведь стрелял в Джефа! И в нее… Виктория наклонилась и потерла простреленную ногу - под брючиной явно прощупывался пластырь, а ранка от прикосновения заныла, напомнив о реальности угрозы… Да, кажется, Ральф говорил о том, что Гость – это его старый знакомый, все было в другой реальности, а еще он говорил, что Гость умер… «Нет-нет! Не умер, а ушел! Ушел, и больше не вернется, кажется так!» Но этот разговор был так далеко, а Виктуар Гость – так близко! Виктория снова скосила глаза – странный парень по-прежнему смотрел на нее, и от его взгляда ей по-прежнему жутко… Мысли и реальности путались, четкие их линии уже извивались и сливались в пятна в ее сознании. Девушка снова заставила себя смотреть ровно перед собой, на газетный текст, но вместо него перед глазами возникал монитор компьютера с письмами Гостя, память достала его из глубины и выложила на поверхность при упоминании об этом человеке. И об опасности, исходящей от него. Совершенно реальной, осязаемой опасности, от человека на соседнем сидении даже исходило тепло и… запах! И от этой опасности нет спасенья…
Нервы Виктории не выдержали – она свернула газету и положила ее в рюкзак, стараясь двигаться подчеркнуто-медленно, чтобы это не походило на бегство. Затем встала с места и, пробормотав себе под нос «Простите…», выбралась в проход между сидениями, прихватив свой рюкзак. Дойдя до передней двери, она спросила у водителя, долго ли еще ехать до Сентуриума. И, пропустив мимо ушей ответ, присела на краешек ближайшего к двери пассажирского места, чтобы первой выйти.
Автобус остановился, и пассажиры поднялись во весь рост – Гость пропал с глаз перепуганной Виктории. Она облегченно вздохнула и пулей вылетела из открытых дверей.
Стоянка, на которой Ральф и Виктория оставили автомобиль, располагалась прямо у входа в здание автобусной станции, только со стороны города. Девушка хлопнула себя по карману брюк, проверяя, на месте ли ключ, подходя к синему «Ситроену». Всю дорогу к стоянке она боялась оглянуться… Но теперь, когда она уже открыла водительскую дверцу, за спиной раздался голос Гостя.
- Виктория! Погодите, не спешите… Я не хотел вас напугать… - Гость тяжело дышал, ему пришлось почти бежать, чтобы не потерять из виду девушку, - Мне необходимо вам кое-что сказать… Вы ведь Виктория Эберг…
Это снова был не вопрос, а утверждение. Виктория, хоть и дрожала под одеждой каждой мышцей, медленно кивнула. Сердце ее бешено заколотилось, как у загнанного в угол зверька. «В конце концов, вокруг – люди, на улице светло… - подумала девушка, пытаясь успокоиться, - Хотел бы он меня убить – сделал бы это в другом месте…» Неподалеку, на этой же стоянке, взгляд Виктории различил среди остальных автомобиль «полицейской» раскраски, а на водительском месте, открыв настежь дверцу, сидел человек в форме полицейского. Одна нога его стояла на асфальте – видимо, он патрулировал улицы, а сейчас спокойно отдыхал, прислушиваясь к звукам радиосвязи. Эта сцена придала девушке храбрости и внушила чувство хоть какой-то защищенности.
- Что вам угодно? – спросила она, холодно взглянув на Гостя.
А:
- Я не причиню вам вреда, Виктория, - сказал Гость, - Пожалуйста, поверьте... Все, что вы помните, происходило в другом варианте времени. Это как перекресток - нам всем нужно было развернуться и пойти другой дорогой! Иначе было нельзя, понимаете?
- Нет, не понимаю. И не желаю понимать. Шрам от вашей пули вполне реален.
- Да, но иначе - никак... Наверное, даже профессор не сможет объяснить вам, почему. Он существует здесь, в этой ситуации, но еще один его вариант существует в будущем.
Виктория сделала движение, чтобы сесть в машину. Страх не покидал ее.
- Постойте! - крикнул Гость и в его интонации промелькнуло что-то жалобное, хотя он, наверное, мог силой заставить Викторию выслушать его, - Всего минуту!
Девушка вопросительно посмотрела на него.
- Мне нельзя приближаться к профессору Анри, потому что теперь Кольцо связано с ним... Пожалуйста, мисс Эберг, поезжайте к нему. Там, в будущем, произошел взрыв, страшная авария, последствия которой невозможно контролировать. Ученые из Южного Края смогли похитить у профессора методику решения, но они применяли ее неправильно. В будущем - все погибло, Виктория. Поверьте мне.
- Погибло все, кроме вас? - язвительно спросила девушка.
- Кроме нескольких человек, мисс Эберг. И меня в том числе. Профессор Ральф до последнего момента удерживал мир от разрушения...
У Гостя был такой вид, словно возможность жить в этом мире стала наказанием для него и он просит у Виктории прощения.
- А вы, значит, сбежали?
- Речь не об этом...
- А о чем? Что вам нужно? Вы хотите, чтобы я охраняла методику от похищения?
- Нет. Методика еще не изобретена... Просто скажите профессору, чтобы он не шел путем решения третьего перекреста. Это смерть. Коварство уравнения в том, что оно решается, однако энтропийный фактор внезапно теряет управление...
Виктуар Гость, отчаянно жестикулируя, принялся сыпать совершенно неизвестными Виктории терминами.
- Подождите... - перебила его она, - Вы можете записать это на бумаге?
- Профессор не поверит... Продолжение расчетов - это миллионы цифр, они погибли. Виктория, пожалуйста, сделайте так, чтобы профессор не занимался третьим перекрестом...
- Его вычислят в Южном Крае.
- Нет. У них нет и не будет аппарата, который создал Ральф Анри!
- Изобретут сами, когда-нибудь. Фактор неизбежности.
- Неизбежность управляема... Виктория, если вы не поможете мне, я убью Ральфа Анри...
Л:
- Я все-таки не ошиблась в вас! Вы – маньяк и убийца! – со злостью, сквозь зубы процедила Виктория в ответ, - Только попробуйте!
И, не желая больше продолжать разговор, села в автомобиль и взялась за ручку двери.
Но дверь сопротивлялась. Гость, выставив сильную руку вперед и удерживая дверь, настойчиво боролся с попыткой бегства Виктории.
- Поймите же наконец, я не враг ни вам, ни Ральфу Анри! – отчаянно крикнул Гость, - У меня просто не будет другого выхода! Я вынужден буду убить его, чтобы спасти миллиарды других жизней! Только представьте себе, что там, в недалеком будущем, в один момент погибают все ваши близкие, весь мир! Включая и вас, и Ральфа Анри, и…
Рука девушки ослабла и повисла, зацепившись кончиками пальцев за ручку. Виктория опустила голову и уставилась в значок на руле, словно завороженная блестящими линиями. Через несколько секунд блики перед глазами стали размытыми.
- Хорошо… Как вы себе это представляете, Виктуар? – тихо спросила девушка, не поднимая глаз, - Я просто подойду к Ральфу и скажу «Не решай третье уравнение, иначе все умрут»? Так?
Гость облегченно вздохнул и даже виновато улыбнулся.
- Примерно так… Или как угодно иначе. Я знаю, вы найдете слова…
- Почему я должна вам верить? – Виктория внезапно и быстро перевела взгляд на лицо собеседника, будто хотела поймать его испуганный взгляд, или как-то иначе уличить во лжи.
- Совсем не должны, - спокойно ответил Гость. Лицо его выражало такое же спокойствие – видимо, мужчина очень хорошо умел владеть собой и быстро взял себя в руки, - Вы можете сдать меня полицейскому сейчас, и тогда меня посадят в тюрьму, а мир погибнет. Или же можете уехать и забыть наш разговор как сон… Тогда мне придется убить Ральфа Анри и таким образом все равно оказаться за решеткой, но для всех остальных жизнь не закончится в ту роковую минуту, когда… - мужчина на несколько секунд зажмурился, так сильно, что лицо его сморщилось. Наверное, картина гибели мира была настолько ужасна, что ему страшно было даже вспоминать о ней, - Как видите, выбор у меня невелик…
- …Или же вы просто сумасшедший, каким я вас помню?
- Как хотите… - Гость обреченно опустил голову и отступил от двери.
Путь был свободен. Но вместо того, чтобы закрыть дверь и уехать, Виктория облокотилась на руль и закрыла лицо ладонями.
- Он не послушает меня, Виктуар… А мой рассказ сочтет результатом пережитого волнения. Как вы там говорили? Периферийный фактор теряет уравнение?
- Вам достаточно сказать, что мир погибнет, если он пойдет по пути решения третьего перекреста…
- Почему вы уверены, что мне это удастся? Что он послушает меня? Я ведь не ученый, Виктуар, и даже очень далекий от науки человек… Мне все равно придется сослаться на вас, но это будут лишь слова? Разве он обязан им верить, ведь я для него – почти никто…
- Поверьте, этот пункт на днях изменится, - загадочно улыбнулся Гость.
- Но я всегда считала, - продолжила Виктория, «не заметив» пророчества, - Что самый надежный и короткий путь – прямой… Просто напишите ему записку, а я передам, - девушка расстегнула карман рюкзака, достала свой блокнот и карандаш и протянула их Гостю, - Мне все равно придется сослаться на вас, но никогда не запомнить тех слов, которыми вы мне пытались объяснить причину аварии…
А:
- А мне не объяснить этого так, чтобы сэр Анри понял... - Гость взял карандаш и задумчиво посмотрел на чистый лист блокнота, - Для этого потребуется огромное количество бумаги. И он не поверит мне... Прямой путь здесь не годится. Нет, ничего не выйдет...
- Давайте поедем к нему вместе?
- Хороший выход, особенно если я подойду и прикоснусь к нему. Дом взлетит на воздух. Я это уже видел, когда вы неожиданно пришли и кинулись обнимать его.
- Кого? - похолодела Виктория.
- Ральфа Анри... Кого же еще? А! - Виктуар Гость махнул рукой, - Это было в одном из вариантов. Ладно... В конце концов, какое мне дело? У меня осталось полчаса.
- Полчаса до обратного автобуса?
- Можно сказать и так. Вот что...
Карандаш быстро зашуршал по блокноту.
"Сэр Ральф Анри! Возьмите линзу и "трубку Крамера" и направьте сфокусированный луч в центр зоны. Коэффициент напряженности поля - шестнадцать. И ноль-ноль три на краю. Это получается, если применить иридий в качестве катализатора излучения. В Южном Крае нет и не будет вашего аппарата. Не идите на третий перекрест! Доказательство - то, что вы услышите потом. И слова Виктории. Будьте счастливы, ведь жизнь в течении времени - лучшее, что есть в этом мире. Жаль, что мы поняли это слишком поздно. Виктуар Гость".
- Но поверит ли он в то, что я действительно встретила именно вас? - спросила девушка.
Гость протянул ей блокнот.
- То, что произойдет, должно удивить его. А дальше... Дальше будут ваши слова. И... Пожалуйста, скажите ему, что я всегда преклонялся перед его гениальными способностями. Как ученого... И человека. Всего вам хорошего, Виктория! Пожалуйста, простите меня за все. Когда-нибудь Ральф Анри объяснит вам, что у меня не было выхода.
- Когда - сейчас или когда вы преследовали меня с винтовкой?
- У меня не было выхода вообще никогда... - странно ответил парень и зашагал по направлению к вокзалу.
Л:
За стеклами автомобиля уже замелькали этажные дома – низкие, старые, с большими зелеными дворами. Проезжая по пригородной зоне, Виктория чувствовала, как нарастает тревога внутри. Но тревога, смешанная с радостным предвкушением встречи с Ральфом. Может, загадочная записка Гостя будет понятна Ральфу, но для нее же странная встреча в автобусе была непонятной, необъяснимой с начала и до конца. Ни само появление гостя из других вариантов времени, ни его слова Виктория понять не могла… А все непонятное ее пугало. Виктория размышляла всю дорогу, но это занятие мало чем помогло ей. Особенно страшным ей казался упомянутый Гостем взрыв от ее прикосновения к Ральфу. Когда девушка, прокручивая в памяти разговор, слышала о нем снова – ее ладони становились влажными… Наконец, когда однообразие пейзажей и ритмичное мелькание дорожной разметки немного успокоили ее, Виктория стала складывать свою версию случившегося. «Ральф не мог соврать или ошибиться – Виктуара Гостя в нынешнем варианте времени нет. Значит, он явился из какого-нибудь другого, чтобы предостеречь Ральфа от ошибки… Или же убить его, чтобы предотвратить катастрофу. А вдруг все то, что он рассказал и написал – просто набор слов? Вдруг он прибыл только для того, чтобы совершить убийство и единственной правдой является лишь то, что все взорвется, стоит мне прикоснуться к Ральфу? Нет… Наша встреча состоялась бы и без его подсказки – смысл визита Гостя потерян… А взрыв… Ах, так вот, что имел в виду полицейский, когда сообщил мне, что дом Ральфа Анри взорвался, а сам он погиб! Верно, это было в одной из реальностей, в другом варианте! Но ведь именно так он и сказал…» Хотя в картине событий последних нескольких дней еще и оставались огромные белые пятна, но для Виктории она уже не была такой пугающей, спокойствие понемногу пришло на смену тревоге…
Синий «Ситроен» тихо подъехал к знакомому двору, а шум улицы заглушил звук хлопнувшей двери. Виктория быстро зашагала по дорожке к дому, стараясь ни о чем не думать, только о том, что вот-вот увидит Ральфа. По пути она кивнула любопытному мистеру Андерсену, и уже не видела удивления на его лице – кажется, с этой девушкой он не знаком…
- Ральф? – позвала Виктория с порога, почему-то не решаясь войти, - Ральф! – повторила она громче.
Дверь лаборатории открылась. Как и надеялась Виктория, Ральф был там…
- Я, кажется, увлекся… Почему ты стоишь у двери? – удивленно спросил Ральф.
И его голос, и эта простая, будничная сцена, спокойный тон, почему-то лишила Викторию дара речи. Оказывается, как мало ей не хватало – всего лишь плыть вместе со временем, спокойно, никуда не сворачивая и в правильную сторону, просто находить вечером себя и весь мир в том состоянии, в котором оставляла его утром! Просто возвращаться домой и находить дом в том же месте… Виктория застыла в молчании.
- Все в порядке, Виктория? – насторожился Ральф и взял у девушки из рук рюкзак.
На миг ей показалось, что прикосновение Ральфа – последнее, что она должна почувствовать. Она крепко зажмурилась и задержала дыхание, видя, как медленно, словно в кино, к ее руке летит по воздуху рука Ральфа. «А вдруг – конец? Вдруг неизбежность…» Удивительно, как много можно почувствовать, пережить и передумать всего лишь за миг…
Рюкзак, как ни в чем не бывало, занял свое место на вешалке, продолжающей стоять в углу и совсем не собирающейся взлетать на воздух вместе с домом. Виктория медленно покачала головой в ответ.
- Нет… Ничего не случилось… Просто я очень счастлива тебя видеть… - добавила она к своему жесту, затем обняла Ральфа обеими руками и молча уткнулась лбом в шею.
А:
Ральф прижал ее к себе и погладил по волосам.
- Случилось очень многое, Вик... - сказал он, - И то, что ты вернулась - самое лучшее!
- Я могла не вернуться? - спросила девушка.
- Да...
- Я так боялась, что не найду тебя здесь...
- Виражи времени стали опасными. Но ты спасла мир. Фред Сердце уничтожил свое оборудование, а без него влиять на время стало невозможно. Он понял, что люди не хотят путешествовать на стрелках часов. Об этом я пишу сам себе...
Л:
Виктория уловила тихий шорох за спиной – Ральф пальцами развернул лист бумаги, который держал в руке. Почему-то Виктория знала, что это и есть то самое письмо, которое он написал себе после возвращения в свое время. Знала точно, и даже не стала оглядываться, чтобы увидеть этот лист – послание из далекого прошлого, созданное после событий сегодняшнего утра, что казалось ей таким противоестественным, но уже таким привычным… Ей вообще не хотелось двигаться, чтобы не потерять то большое и радостное ощущение счастья – она дома, просто дома! И дома – во всех смыслах слова, даже в тех, которые не может представить другой человек, не побывавший в таких местах, где побывала она. Наверное, Ральф как-то чувствовал, о чем она думает и как изменилось ее ощущение своего места в мире, потому не торопил ее – терпеливо ждал, пока путешественница в пространстве и времени медленно спускается вниз. Примерно так, кружась в воздухе, в прозрачную воду реки Времени опускается осенний листик – сначала подхваченный ветром, затем перехваченный другим потоком, он, наконец, коснется воды и тихо поплывет по течению…
- Это не я спасла мир, - улыбнулась Виктория, не отрывая головы от плеча Ральфа. Теплое ее дыхание щекотало шею и заставляло улыбаться и его, - Фред ведь сам это понял? Или в этом его убедил тот восемнадцатилетний мальчишка…
Ральф, наверное, так не считал, но возражать не стал. Вдруг девушка подняла голову и с надеждой заглянула в его глаза.
- А ты, Ральф? Ты ведь тоже теперь это понял? Восемнадцатилетний мальчишка вырос и создал новое оборудование… Но теперь ты тоже знаешь, что нарушать течение времени опасно и неправильно… Свое оборудование ты теперь тоже уничтожишь? И путешествий больше не будет?
А:
Вместо ответа Ральф рассмеялся, бросил листок на пол, подхватил Викторию на руки и принес в лабораторию, словно малое дитя, заснувшее по пути на папином плече.
- У меня были часы, подарок мистера Сердце, - сказал он, усаживая девушку рядом с собой на раскладушку, - Все очень просто - резонатор он встроил в эти часы. Наверное, в одном из вариантов времени я узнал, как устроен этот резонатор. А, может быть, сам мистер Сердце рассказал мне о нем. Вся эта аппаратура - ни что иное, как огромный мощный резонатор... Всего лишь резонатор! Основное оборудование было создано Фредом Сердце и продолжало работать все эти годы, воздействуя на... Гм. Я не знаю, на что. Я сделал резонатор, уловив в окружающем мире факторы. И решил, что открыл принцип управления временем! Вся эта аппаратура теперь бесполезна, поскольку темпоральное поле больше не существует - источник сигнала разрушен. На что нам с тобой резонатор, если поля больше нет?
Для любого ученого эта новость означала катастрофу, крах всех его надежд. Но Ральф улыбался.
- Чему ты рад? - осторожно спросила Виктория, - Ты же потратил столько времени и сил...
- Тому, что мой воспитатель придумал гениальную вещь, с помощью которой можно дать людям возможность понять, что они натворили... Без последствий. Даже без собственного участия - достаточно разбить или взорвать источник - и опасная игрушка в руках глупого дитя исчезает сама по себе.
- Кто-то найдет его записи...
- Ральф Анри пишет, что записей не было вообще - сэр Сердце все держал в памяти. Такое вполне могло быть, память у него была феноменальная. После визита Виктории Эберг скала обрушилась, там даже стоит точное время... Я включил оборудование - и ничего. Темпоральное поле исчезло, словно его никогда не было. Ты спасла мир, Вика. Наверное, философу не хватало именно тебя, того, что люди еще готовы жертвовать собой, своим счастьем и ждать, пока время исправится. Ты ждала бы, пока я вырасту, придумаю глупый резонатор и вернусь таким, каким ты хотела меня видеть?
- Да... - задумчиво прошептала девушка, - Я ждала бы, сколько потребуется. Я не выстрелила.
Ральф обнял девушку и положил небритый подбородок на ее плечо.
- Надо позвонить в Южный Край. Они там, наверное, с ума сходят - открытые законы вдруг разом перестали действовать. Мир перевернулся!
- Они украли твое изобретение, - сказала Виктория, - И взорвали весь мир, потому что у них не получилось с третьим перекрестом. Я встретила Гостя.
События и мысли так захлестнули Викторию, что она произнесла это каким-то ужасным будничным тоном, словно речь шла о покупке хлеба к обеду.
- Гостя? - удивленно спросил Ральф.
Вместо ответа Виктория протянула ему записку. Ученый внимательно прочитал ее и вздохнул.
- Виктуар... Странный гений Виктуар. Я это знаю. Если сделать так, как он предлагает, возникнет резонанс кристаллов и они разрушатся. Но он опоздал. Кристаллы теперь годятся разве что на украшения!
- Он хотел спасти людей, Ральф. В одном из вариантов произошла авария...
- Вики, мы с тобой находимся вне вариантов. Просто обычное течение.
- Что может быть лучше?
- Лучше? Только кофе с ионообменной смолой. Ты хочешь кофе?
- Да! - радостно улыбнулась девушка.
Ученый встал и нажал несколько кнопок. На экране монитора поплыли какие-то искаженные картинки, потом шар в углу, который больше не казался страшным, затрещал искрами.
- Проклятье, не хватает напряжения... - пробормотал Ральф.
Треск перешел в нарастающий вой.
- Ральф, выключи! - сказала Виктория, - Я приготовлю все на кухне. Мы ведь с тобой в обычной жизни, без всяких ионообменных смол?
- Ну, разве напоследок эта аппаратура не послужит ее создателю? - возразил Ральф, - А потом мы разберем ее и сдадим в музей загадочных предметов...
"Фффф!!!" - громко сказал шар и выпустил облако дыма. В ту же секунду дверь комнаты распахнулась и Гость буквально влетел к ним, наткнувшись на стул и опрокинув его.
- К черту! - крикнул он, - Сэр Анри, к черту! Я в жизни больше не пойду к этой проклятой жабе Терции Липман!
Дыхание Виктории остановилось и она замерла. Поздно... Двигаться было поздно.
- Что с тобой, Виктуар? - спокойно спросил Ральф Анри.
- Нет! - выдавила Виктория, - Не подхо...
Но Гость шагнул вперед и порывисто схватил Ральфа Анри за руку.
- Сэр, пожалуйста, не отправляйте меня к ней! Я согласен мыть пробирки, лишь бы у вас!
Л:
- Держи себя в руках, Виктуар Гость! – строго приказал Ральф Анри.
Студент втянул голову в плечи, вдруг почувствовав себя неловко. Только сейчас он обратил внимание на то, что профессор не один и, возможно, он нарушил романтический момент… Но почему здесь, в лаборатории?
- Простите, сэр… - сдавленно выговорил Гость, - Просто эта… ж… женщина…
Звонок в дверь не позволил ему договорить фразу. Виктория, ошарашено следившая за происходящим, машинально встала и отправилась встречать посетителя. Она даже не задумалась, почему сделала это сама, а не дождалась, пока хозяин дома выйдет к двери, как и полагается поступать хозяину.
На пороге стояла улыбающаяся Альфа Тиззи. Улыбка ее медленно исчезла, а фраза, заготовленная для приветствия, сменилась удивленным вопросом, когда она оглядела Викторию с головы до ног и обнаружила на ней не только свитер и джинсы, но и обувь.
- Вик, ты куда-то уходишь? А как же… Наш уговор?
- Доброго утра, Альфа, - Виктория поежилась, вспоминая их прошлый телефонный разговор, и сдержанно добавила, - Нет, я уже вернулась. И, кажется, нам с тобой надо серьезно поговорить…
- О чем тут говорить, Вик! – возмутилась Альфа и резко взмахнула руками. Затем она решительно шагнула через порог, Виктория едва успела отойти в сторону, - Я еле дождалась условленного времени! Мне всю ночь снилось платье, которое ты собиралась мне показать!
- Платье? – округлила глаза Виктория.
- Ну да! Свадебное платье! Мы договаривались вчера, помнишь? Я прихожу, оцениваю свежим взглядом вид будущей невесты, а кто ж еще? Разве у тебя есть подруги ближе меня? А затем мы отправляемся на поиски туфелек к нему… Ты забыла?
- Кажется, нету… - растерянно пробормотала Виктория, отвечая на предыдущий вопрос, - А где невеста?
- Вот дурочка! – рассмеялась Альфа, - Ты совсем память потеряла от счастья?
Девушка обняла Викторию за плечи и легонько встряхнула. Ловко сбрасывая на ходу туфли, Альфа нетерпеливо подталкивала Викторию к двери маленькой комнаты – видимо, откуда-то зная, что именно там висит то самое платье.
Но навстречу девушкам из лаборатории вышли Ральф и Гость, увидев Альфу, мужчины замолчали, оставив за дверью лаборатории свой разговор. Студент кивнул, приклеившись взглядом к гостье, но почему-то, разговорчивый до этих пор, вслух ничего не сказал.
- Мисс Тиззи? Добрый день, - Ральф протянул Альфе руку, - Вы как раз вовремя… Мы с Виктуаром сейчас обсуждали некоторые вопросы, касающиеся перестановок в нашем коллективе. Мне как руководителю лаборатории будет интересно выслушать и ваши соображения по этому поводу. Например, сейчас, за чашечкой кофе на кухне?
Виктория, едва успев сориентироваться и зафиксировать себя в новой реальности, где люди остались прежними, но отношения между ними еще до конца ею не поняты, теперь наблюдала новое чудо. Альфа Тиззи, несколько секунд назад такая энергичная и подвижная, застыла на месте, уставившись на Гостя. Виктория переводила взгляд с него – на Альфу, пока у нее не возникло ощущение, будто она вмешивается в чужие дела. Их взгляды и вправду говорили лучше всяких слов, а то, что они «передавали» друг другу, Виктории неловко было «подслушивать».
- Профессор… Вы… У вас есть настроение думать о делах в такой день… Точнее, в предвкушении этого дня? – запинаясь и путаясь, спросила Альфа, а затем жалобно добавила, - Давайте не сегодня… Мы с Вики собирались…
- Давай не сегодня? – тихо повторила ее же слова Виктория, воспользовавшись длинными паузами, и, слегка покраснев, соврала, - Что-то я и вправду не в себе сегодня…
К удивлению хозяев, и Альфа, и Гость, будто обрадовались внезапной свободе. Виктуар снова кивнул, и, торопливо поблагодарив Ральфа, стал прощаться, пересыпая свою речь извинениями за внезапное вторжение. А мисс Тиззи удивительно быстро сменила желание увидеть платье Виктории на желание срочно удалиться и тоже попрощалась. В конце концов, туфли никуда не уйдут сами, а платье до завтра не растает...
Дверь уже, было, закрылась за гостями, как тут же открылась снова.
- Да, Вик! Забыла тебе передать… - торопливо сказала Альфа, «войдя» в дом наполовину, - Я встретила сегодня того парня… Ну, твоего старого знакомого, который руководит ремонтом в твоей квартире… Кажется, его зовут Артур? Он просил передать, что через неделю все будет готово и он со своими рабочими и жуткими инструментами покинет твой дом… Только вот зачем он тебе теперь? Что ты будешь с ним делать?
- Ничего, - улыбнулась Виктория, быстро сообразив, как сыграла свою роль госпожа Неизбежность, совместив точку пересечения реальностей с точкой в настоящем течении Времени, - Просто расторгну договор аренды… Кстати, квартира просторная и в удобном месте, и совсем недорого… Ты могла бы снять ее? Там достаточно места и для двоих…
Виктория хитро улыбнулась, бросив беглый взгляд на Гостя, скучающего в ожидании Альфы у калитки дома. Альфа Тиззи смутилась, торопливо кивнула и закрыла за собой дверь.
- …А кофе… Может, все-таки сварим на плите? – обернувшись к Ральфу, спросила Виктория. Просто и спокойно, словно сцена, произошедшая в доме минуту назад, происходила где-то в стороне. А Ральф и Виктория, просмотрев ее, продолжили прерванный диалог.
А:
- "Резонатор" сгорел... - негромко ответил Ральф Анри, - Частота ушла за пределы его прочности. Ее теперь ничего не удерживает. Может быть, это к лучшему, как ты думаешь?
- Думаю, что к лучшему. У меня есть шанс продемонстрировать свои способности ведения хозяйства и приготовления пищи! - ответила девушка.
- Я в них уверен, в твоих способностях... - ученый задумчиво потер свой подбородок, - Кажется, все встает на места? Терция вернулась, она, как я понял, руководит учебным отделом кафедры. А Гость? Наверное, интересующийся студент хочет стать ассистентом. Или уже стал, надо отыскать и посмотреть штатное расписание. Чем занимается лаборатория?
- Дорогой, завтра что-то организуется, может быть, мы узнаем это из разговоров гостей? - предположила Виктория.
- Гостей? Каких гостей? Я позвоню туда, - ответил Ральф.
- Гостей... - прошептала девушка.
"Он не понял или не принял новости о том, что будет завтра? Он этого не хочет?" - думала она, пока грелась вода для кофе, - "Хотя сам предлагал это, чтобы спасти мою репутацию... Просто спасти? Он по-прежнему в панцире? Боже, он остался прежним... Но..."
Но тут из комнаты появился Ральф.
- Все не только на своих местах, но еще и исполняются желания! Совершенно без предупреждения. Лаборатория занимается информационными излучениями и полимерами, способными сохранять заряды - это я выяснил, запросив у Терции названия аппаратов, которые у нас установлены и интенсивно используются. Она удивилась, но я сказал, что составляю список на срочное техническое обслуживание. Команда в лаборатории прежняя. Понятия не имею, кто отправился в Южный Край, да и ведутся ли там вообще какие-то исследования... Это предстоит узнать. Гость потерял всякие воспоминания о своих путешествиях во времени. Карт Жойтех поехал договариваться о приобретении цветов и заказе лимузина. А на двери моего кабинета висит объявление о том, что завтра Виктория Эберг выходит замуж за заведующего лабораторией профессора Ральфа Анри. Получается, что у Фреда Сердце был запасной вариант времени, куда он и собрал нас всех?
- Да! - рассмеялась Виктория, - И здесь нет перекрестка! Или ты пойдешь на разворот, чтобы избежать свадьбы?
- И двинусь против течения? - в тон ей ответил Ральф, - Течения, которого так долго искал? Нет! Проще сказать, что перекрестков не было!
- Конечно, не было... - Виктория сунула руку в карман, погладила пальцами ложечку и хитро улыбнулась.
Л:
Ральф слегка поморщил лоб, силясь прочитать в ее улыбке едва заметный оттенок загадки и вопросительно взглянул в глаза Виктории. Когда же он научился видеть ее мысли, в какой реальности? Девушка не сдержалась, рассмеялась снова.
- Верно, у меня есть маленький сувенир для тебя!
С этими словами она достала из кармана потертую и немного кривую ложечку. Ральф сначала удивленно поднял бровь, но затем, когда узнал ее, мечтательно улыбнулся.
- Я помню эту вещь… Мне давали в ней лекарство, когда я болел, в детстве… Но… - Ральф нахмурился, - Эта ложечка принадлежит одному времени, а мы – другому, Виктория. Тому, в которое дорога уже закрыта.
- Так мы ее откроем когда угодно! – улыбнулась Виктория, - Наша память сохранила все точки. Мне рассказывал об этом один ученый, а затем мы смотрели с ним на звезды… Помнишь? Эта вещь приплыла к нам своим ходом, и она имеет право находиться в наших руках. А тебе она будет помогать согреться воспоминаниями…
- А у меня и без этой железки теперь есть, чем согреться, - улыбнулся ученый и нежно обнял девушку.
Когда синий вечер утопил в холодной темноте город, окна начали излучать теплый-теплый свет и холод отступал в дальние глухие уголки. А там, в теплых квадратах окон, продолжалась жизнь – ритмично тикали часы, текла из крана вода, звучал смех и слова… Каждое окно - как экран телевизора, только в каждом экране показывали уникальную, не похожую на другие часть мозаики мира. И это было так привычно и естественно, что никто даже не подозревал, что может быть иначе, никто не задумывался, какое это счастье и чудо… Никто, кроме двух людей в одном из теплых кухонных окон. О чем они говорили за чашкой чаю? Может, о завтрашнем дне, который изменит их жизнь? Или, может о другом – будущем или прошлом? Никто, кроме них, не знает… Одно известно точно – эти двое хорошо понимали, что прошлого уже не изменить, оно есть, существует, и существует лишь в единственном экземпляре – и это самое настоящие счастье! А будущее? Оно еще не написано, но существует в виде бесконечного числа дорог и перекрестков. И все перекрестки, все, до единого – находятся в будущем. А значит, больше ни одного не осталось в прошлом…
Конец.