Индийский дневник. Свои

Свитлана-Радика
Когда  мы с Нитрушей приехали в Пуну, кроме нас  из СССР здесь была только Галя из Одессы. Она  вскоре  уехала.
Затем, стали приезжать и другие наши граждане.
Приехало много саньясинов из Грузии. Они выделялись среди интернационального контигента ашрама  тем что всегда держались  вместе. Вместе снимали квартиру, вместе работали в ашраме, вместе кормились и вместе отдыхали . И вместе, хором  пели грузинские песни,что почему-то,стало раздражать администрацию ашрама и петь на территории ашрама им запретили (!)
Иногда в ашрам приезжали  люди с Украины, из Москвы, Питера и Прибалтики.

Но группа «наших», с которыми меня ближе всего столкнула индийская жизнь, была из Одессы.
Они приехали ,приблизительно, через год после меня и к тому времени у меня уже стала развиваться ностальгия по всему родному и по «своим».

«О сколько фирмы!»- воскликнула одесситка Са-и,  после первого посещения ашрама.
С Са-и меня индийская жизнь не только «свела- познакомила», но и «столкнула лбами». Вряд ли там, в границах Родины, она когда-нибудь попала бы в список моих подруг или даже знакомых.
Здесь мы не выбирали. Здесь нас  всех объединяло плохое знание английского и лимитированность материальных средств. А у меня это еще  сочеталось и с тоской, по «своим».
Это была тоска не по кому-то конкретно,а скорее , по тем знакомым  родным вибрациям, душевному теплу, родному языку, песням, культуре., «славянщине».
По всему тому, что принято называть «домом» или «Родиной».
Прежде я никогда не догадывалась, что так сильно люблю все это.

В Са-и  как-то пропорционально сочетались хамство и логика одесского Привоза, еврейская практичность и хитрость,со всплесками душевной теплоты и желанием «накормить борщем»,  неразборчивость в сексуальных связях, ревность и зависть, с прекрасным чувством юмора, с любовью к деньгам и ко всему блестящему.
Все эти качества были так хорошо в ней скомпонованы и сбаллансированы, что ее можно было бы назвать «гармоничным человеком».В ней не было ничего, никаких качеств, которые «торчали бы наружу» , удивляли бы или выпадали из этого «букета характеристик», из этого образа .  Ее характер, внешность,поведение, эмоции , в совокупности имели  свою «законченность», «не прибавить-не отнять», как  круглый  мяч.

Вторым ярким одесским персонажем был Дима.
Дима в далеком детстве,в Одессе учился в художественной школе, а поскольку я тоже была художником и зарабатывала этим  на хлеб, это вызывало в нем желание доказать «что он –лучше».И несмотря на то, что я никогда не оспаривала его превосходства, он все равно мне это постоянно «доказывал», всячески меня высмеивая и стараясь «унизить».
У Димы не было двух передних зубов и когда он улыбался, он выглядел беззащитным.
Принимать его всерьез у меня не получалось.
Кто-то, кто знал Диму давно, рассказал что передние зубы у Димы испортились,болели и их ему пришлось удалить.
Но Дима рассказывая о своем «бурном прошлом», упоминал о кровавой драке в ночной Одессе, где он , будучи один против трех, потерял передние зубы...
Позже, приблизительно через год, я слышала как Дима рассказывал ( уже на английском), что зубы ему выбили в КГБ, когда его там пытали...!
Дима постоянно что-то выдумывал, фантазировал, «создавал» свое прошлое, свою биографию ... и сам в нее верил. Часто менял и «ретушировал» события своей прежней, одесской жизни. Многое не совпадало с тем что он рассказывал раньше, но его это не останавливало. Он был действительно , своего рода, художник.
Его фамилия «Софьяновский», вдохновила его на трогательные рассказы о предках- дворянах и что он , хоть ему и пришлось это долго скрывать, на самом деле – дворянин!
Но при этом, он с восторгом рассказывал, что вчера, на улице, приехавшая группа израильтян, обратилась к нему на хибру, не сомневаясь в том , что он тоже из Израиля!

Одесситы, девушка из Прибалтики и я сняли одну на всех,большую квартиру.
Квартиру оплачивали, в основном, я и прибалтийка, хотя предполагалось что платить будут по-ровну все .
Одесситы хронически страдали «отсутствием денег».
Я подрабатывала, рисуя на заказ картины, а  прибалтийка  продавала , привезенный с собой янтарь.
Мы- платили. За это ей и мне были отданы отдельные комнаты.
Кроме нас с ней, в квартире всегда проживало еще 3-4 человека из Одессы.
И все, как один- «без копейки денег».
Когда в очередной раз, «без копейки денег» Дима всем нам, с гордостью, стал показывать полную жменю, купленных у кашмирских ювелиров, камней, серебрянных цепочек и кулонов, прибалтийка взбунтовалась...
Дима ,постоянно одалживавал у нас деньги «на бананы» и никогда их не возвращал «по бедности». Приехав в Индию и познакомившись с кашмирскими ювелирами,  он обнаружил в себе страстную любовь к драгоценным камням и страстнный позыв –иметь их. И много! Он намекал что в этой его страсти повинна «дворянская кровь» и  привычка  к роскоши...
Искушение поделиться радостью от приобретения еще одного перстня с изумрудом, затмило чувство осторожности и Дима себя  выдал .
Прибалтийка какое-то время стояла и молча смотрела  на разложенные на коврике новые Димины  трофеи: аметисты, перстень с изумрудом, серебрянную цепочку с   кулоном из лунного камня, ожерелье из ляпис-лазули, много бирюзы, бусы из красного граната и т.п.
Затем она, с прибалтийской немногословностью,но красноречиво собрала вещи и переехала на другую квартиру, сказав мне на прощанье:
«Если ты такая дура, ишач на них! С меня –достаточно!»
Одесситам стало ясно, что моего «ишачинья», даже  если я и «дура», недостаточно чтобы оплачивать всю квартиру.
После проведения короткого «одесского вече» в гостинной комнате, они пришли к удручающему выводу, что все-таки, им придется что-то платить.
В «вече» я не участвовала, но вечером Са-и, от имени «одесской братвы» сообщила мне что они берут на себя оплату половины суммы за квартиру.
А вторую половину, как и прежде, буду оплачивать-я. Ведь мне , в этой четырехкомнатной квартире, «выделили» отдельную комнату.
Даже сейчас не могу объяснить себе толком и понять, почему меня это не возмутило, почему мне было все-равно.
Скорее всего, мне хотелось чтобы вокруг были «свои», говорили по- русски и напоминали мне о доме.
Но через некоторое время, мы все все-таки разбрелись по разным квартирам.
А потом и по разным странам.