Инженер-спецхимик
Мария Тимофеевна Прокопович.
Я рассказывал, в основном, о спецхимиках, которые при жизни успели получить некоторое признание, стали докторами наук, профессорами, лауреатами Госпремии, удостоены высоких правительственных наград. Пусть они не получили всенародной известности, но их фамилии вошли в отраслевые энциклопедии и справочники, в «Истории» предприятий и организаций. Но ведь кроме них в спецхимии, как и в любой другой отрасли, работали многие и многие рядовые инженеры и научные сотрудники, которых судьба по тем или иным причинам не удостоила титулов, званий и знаков отличия. А эти «незаметные труженики» своими руками обеспечивали укрепление обороноспособности нашей страны, - в самом прямом смысле этих слов. И не рассказать хотя бы о некоторых из них, - значит, грубо нарушить правду нашей жизни.
Я со школьных лет помню эпиграф к поэме Некрасова «Железная дорога»:
- Папенька, кто построил эту железную дорогу?
- Граф Клейнмихель, Ванечка.
Так и представляешь умилительную картину: граф Клейнмихель, весь в белом золоченом парадном мундире, в сверкающих орденах от горла до аппендикса, в белоснежных перчатках, с лопатой или тачкой в руках, в лакированных ботфортах, - по колено в болотной грязи…
Примерно такое же положение в любой другой отрасли. Кто запустил первый спутник Земли? Генеральный конструктор Королев Сергей Павлович. Кто построил Магнитку? Молодой коммунист Завенягин Авраамий Павлович. Кто создал первую вакуумную бомбу? Академик РАРАН Силин Николай Александрович. И так далее.
Раскройте любую энциклопедию, любой справочник, «Историю» любого предприятия, - там вы узнаете о сотнях замечательных, заслуженных людей, создавших то, сё и прочее. А о тысячах других людей, которые все это делали своими руками, и не только руками, но и вносили свои идеи в общее дело, - о них ни один Читатель никогда не узнает. Их фамилий нет ни в каком справочнике, ни в какой энциклопедии, их портретов нет на Аллее лавы или на Доске почета. Имя им легион, они – скромные, незаметные труженики, но без них не получилось бы никаких открытий, никаких свершений.
Так и с героиней этой новеллы Машей Прокопович. Машей ее звали, когда она училась в Сибирском технологическом институте в городе Красноярске. Машей пришла она, как молодой специалист, в недавно организованный сибирский НИИ. Здесь она проработала всю остальную жизнь до пенсии, и основную часть этого времени она оставалась для своих коллег Машей. Только через много-много лет молодые инженеры стали звать ее Марией Тимофеевной.
Она поднялась не очень высоко по служебной лестнице: свою научно-техническую карьеру Мария Тимофеевна начала инженером, а закончила почти через 50 лет старшим инженером. А старший инженер – это совершенно не то, что главный инженер. Это не потому, что она не заслужила более высокой должности. Нет, ей не раз предлагали повышение, стать руководителем группы, или, как это называли в том НИИ – руководителем сектора. Она отказывалась. Почему отказывалась, я не знаю. Может, считала, что кто-то другой более достоин. Может, просто не хотела лишних хлопот. Но она каждый раз отказывалась от повышения.
В СССР ценили долгий непрерывный стаж на одном предприятии, даже на одном рабочем месте. С гордостью писали: у него (или у нее) всего одна запись в трудовой книжке: «принят на работу…». Но эти слова – лишь очередная советская пропагандистская фраза,как4 многое советское - фальшивая. Вряд ли из 300 миллионов бывших советских людей найдется хоть один с такой единственной записью в трудовой книжке. И не потому, что советские люди прыгали с одной работы на другую в поисках счастья или длинного рубля. Совсем нет.
Просто в СССР постоянно шли всевозможные переименования предприятий, их реорганизация, укрупнение или, наоборот, дробление. Менялась подчиненность предприятия по министерству, по главку, переименовывались города и области. СССР – страна чиновников, а чиновникам ведь надо показывать начальству результаты своего непосильного труда, плодить всевозможные ненужные бумаги, реорганизовывать что-то, реструктурировать, улучшать, водить неработающую научную организацию труда - НОТ, создавать недействующие автоматизированные системы управления - АСУ, пустопорожние комплексные системы управления работой, - КСУКР.
А при почти каждом таком нововведении – предприятие переименовывалось, и всех работников дружно увольняли со «старого» предприятия и вновь чохом принимали на работу на «новое». При каждой внутренней реорганизации ликвидировались или переименовывались одни отделы и цеха, создавались новые, - и опять работники этих подразделений увольнялись с предприятия и тут же вновь принимались в это же предприятие, но уже в другой цех или отдел.
И получалось, что когда ветеран предприятия вдруг впервые видел свою трудовую книжку, - у него глаза лезли на лоб. Он всю жизнь проработал в одном помещении, за одним столом или станком, а его трудовая книжка распухла от вкладышей, ибо он, оказывается, только и перебегал с места на место, с предприятия на предприятие, из цеха в цех, из отдела в отдел. Уволен-принят, уволен-принят, переведен, уволен-принят, переведен. И при всем этом, повторяю, человек сидел все на том же стуле или стоял у того же станки и понятия не имел, что он то и дело меняет место работы, как какой-нибудь очень неуважаемый в стране летун.
У Марии Тимофеевны в трудовой книжке тоже хватало записей о приеме-увольнении, о переводе из отдела в отдел, из лаборатории в лабораторию. Предприятие почтоящик № 28 стало предприятием почтоящик Р-6462, потом – АНИИХТ, потом НПО «АЛТАЙ», потом Фгуп ФНПЦ "Алтай". Каждый раз ее, как и всех сотрудников, увольняли и тут же вновь принимали на работу. Сначала она работала в лаборатории №3, потом лабораторию №3 объединили с лабораторией №1, потом она стала сотрудницей отдела №10, потом отдела №18, потом снова отдела №10. И в ее трудовой книжке появлялись все новые и новые записи.
А она почти полвека работала в одной и той же комнате на 3-м этаже здания 1А, сидела все за тем же столом, на том же стуле. Хотя, скорее всего, за 50 лет стул пришлось несколько раз ремонтировать и даже заменять на новый. Ходила в одну и ту же опытную мастерскую, делала заказы на изготовление своих «изделий», переводила их в один и тот опытно-испытательный стенд, оформляла программу их испытаний, обрабатывала полученные результаты. И – снова корректировка рецептуры, изготовление изделий, испытания, обработка результатов. До тех пор, пока не будут стабильно получаться те результаты, которые требует ТЗ, - техническое задание. Каждый год писала свою главу в отчет по этапу работы, - пока не окончатся сроки этой НИР. А потом – новое ТЗ, новая НИР или ОКР, опять «сочинять» рецептуру, заказывать образцы, испытывать их на стенде, обрабатывать результаты, писать свою главу в отчет.
Сколько НИР и ОКР прошло через ее руки? Она не считала. Каждая работа продолжается от года до двух лет. Но одновременно приходится выполнять работу сразу по нескольким НИР и ОКР. Значит, за 50 лет таких работ у нее насчитывается никак не меньше сотни. Минимум сто НИР и ОКР, - научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Сто совершенно новых составов смесевых твердых ракетных топлив.
Не каждая работа заканчивается практическим внедрением, пусть только каждая вторая. Значит, она лично, своими руками создала минимум пятьдесят рецептур топлив для пятидесяти разных ракетных двигателей, которые приняла на вооружение Советская армия. Для маршевых двигателей, для ПАДов, для газогенераторов, для бортовых источников питания управляемых ракет, для систем ориентации ракет по курсу, тангажу и крену и так далее, и тому подобное.
Но если Читатель спросит, кто разработал ту или иную ракету, то услышит в ответ: Королев, или Челомей, или Янгель, или Душкин, или Лавров, или Макеев… И никогда никто не назовет в числе создателей Марию Тимофеевну Прокопович.
Она получала почетные грамоты, благодарности в приказах. С правительственными наградами было сложнее. Когда заканчивается сложная и важная ОКР, и «изделие» принимается на вооружение в армию, то участникам ОКР раздают награды. Не всегда, но как правило. В каждой организации, выполнявшей эту ОКР, начинается мучительный процесс выбора лучших. И когда заканчивается очередная судьбоносная пятилетка, - опять, как правило, раздают награды достойным и лучшим.
А кто лучший? У каждой ОКР есть научный руководитель. Он достоин награды? Достоин, и – самой высокой. Работа всегда состоит из разделов. У каждого раздела, опять же, свой научный руководитель. Каждый раздел делится на несколько этапов. Иногда и у каждого этапа есть свой научный руководитель. По каждому этапу назначается ответственный исполнитель. Вот из всех этих руководителей и ответственных, как правило, выбирают самых достойных на представление к орденам и медалям, к Государственной и Ленинской премиям. А что касается простых исполнителей, - они так и называются официально, - до них дело доходить довольно редко. Это можно понять, орденов и медалей ведь не так уж много выделяется на каждое НИИ, КБ или на завод. А уж Государственная или, там паче Ленинская, - тут свой, совсем особый подход. Примерно та же картина наблюдается, когда заканчивается очередная пятилетка, - это в СССР. Тогда награждают «по итогам пятилетки». Но от перемены названия суть не меняется, порядок представления к награде тот же.
Выбрать достойных для представления к награде, - дело совсем не простое. Это в советских книгах малокомпетентные, но самоуверенные авторы писали: человек утром включил радио, и вдруг слышит, что ему присвоили звание Героя Социалистического Труда! Господи, а он-то ни сном ни духом… Оценила справедливая Советская власть его скромный труд по достоинству! Люди в Кремле знают о нем, они знают обо всех советских людях!
Но в жизни так не бывает. В жизни все гораздо сложнее. Собирается дирекция предприятия, партком и профком. Начинают распределять выделенный предприятию мешочек орденов и медалей. Но опять же пока не персонально, а по категориям.
Сколько у нас женщин? 57 процентов? Значит, 57 процентов наград - женщинам, мужчинам – остальные. Сколько у нас членов КПСС? 12 процентов? Значит, 12 процентов – коммунистам. А сколько у нас рабочих? 43 процента? Значит, ИТР, инженерно-технические работники получат остальные 57 процентов наград. Вроде, теперь все ясно. Ан, не тут-то было. Мы ведь превыше всего заботимся о семье, о детях и женщинах-матерях. Так сколько у нас женщин-матерей? А сколько матерей-одиночек? А сколько женатых мужчин?
И вот, когда вся статистика выявлена, начинается распределение наград по отделам. Но до конкретных фамилий дело опять пока не доходит. По отделам раздают «разнарядку» на награды. Например, отдел 10 – орден «Знак почета», женщина, замужняя, беспартийная, рабочая. Отдел 12 – медаль «За трудовую доблесть», мужчина, ИТР, семейный, коммунист. Ведь у нас демократия, теперь пусть трудовые коллективы сами назовут достойных. И начинается самое трудное.
В том же отделе 10 трудовой коллектив считает, что надо наградить начальника одной из лабораторий, мужчину, члена КПСС, семейного. Рабочих в отделе 10 вообще нет, там одни ИТР. Хотя нет, формально «рабочие» есть, - две весьма ленивые девчонки-лаборантки, которые год назад поступили сюда на работу, дабы выработать трудовой стаж для поступления в институт. Причем обе – незамужние. Отдать орден кому-то из них?
Начальник отдела идет в партком выяснять отношения. Оказывается, орден предназначался старшей лаборантке отдела 10, заслуженной ветеранше НИИ, члену профкома, председателю и члену множества общественных комиссий. Да вот беда, оказывается, партком, профком и администрация не учли, что ветеранша уже год назад официально переведена из лаборантов в старшие техники, и теперь она не «рабочая», а ИТР. Ситуация тупиковая, абсолютно неразрешимая. Начинается поиск вариантов. Люди хватаются за сердце, старые друзья становятся смертельными врагами.
И все же – за 50 лет работы Мария Тимофеевна получила правительственную награду, и даже не одну. Первая награда – медаль «Ветеран труда». Эту медаль давали всем, проработавшим непрерывно 15 лет. Потом перестали давать, но Мария Тимофеевна успела получить. И вторая медаль – «За трудовую доблесть» - начальник отдела «выбил» ее для Марии Тимофеевны «по итогам пятилетки». Эти награды позволили ей получить статут Ветерана труда и мизерные льготы за это почетное звание. Но самое главное, - за многолетний плодотворный и беспорочный труд родное предприятие предоставило ей однокомнатную квартиру, - случай для одинокой женщины весьма редкий. Это было важнее других наград и почетных грамот. Мария Тимофеевна, наконец, смогла переселиться из общежития ИТР в собственную, пусть маленькую, но отдельную квартиру. Напомню, что в СССР жилье предоставлялось бесплатно.
А дальше - новое ТЗ, новая НИР или ОКР,снова мучительный выбор совершенно новой рецептуры твердого топлива, внедрение ее в производство, составление главы в сводный отчет по окончании работы. Кстати, один из таких отчетов вошел в фольклор НПО "Алтай". Ответственными исполнителями работы числились резработчик Максимович, технолог Александрович и рецептурщица Прокопович.Утвердил отчет первый заместитель директора Сакович.
Однако жизнь состоит не только из работы. Особенно это касается женщин. Для женщин куда важнее чувства, особенно положительные. В жизни Марии Тимофеевны, конечно, были большие чувства. А вот семью в молодые годы создать не удалось. Не сложилось. Такое бывает. Только в зрелом возрасте она нашла свое счастье и вышла замуж.
Он – известный сотрудник НПО, научный сотрудник, кандидат технических наук. Как все талантливые люди, разносторонне развит. Он – отличный художник, в парадном холле административного корпуса НПО во всю стену – огромное панно его работы. Он пишет стихи, - очень неплохие, - по любому поводу для своих друзей и коллег. Он общительный человек, умеет растормошить любую компанию, с ним скучно не бывает.
Казалось, теперь жизнь потечет счастливо и безмятежно. Но умные люди недаром сказали: поздняя любовь горька. Долгожданное счастье длилось недолго. Муж скоропостижно скончался. И это тоже не удивительно, - талантливые люди обычно долго не живут. Мария Тимофеевна опять осталась одна. И, насколько я понимаю, теперь одиночество переносить куда трудней.
Снова – работа, работа и работа. А потом наступает день, когда человек понимает, что надо бросать привычную работу, чтобы сохранить остатки здоровья, пока они еще есть. В отделе собирают деньги на прощальный подарок и скромный банкет. Договариваются с дирекцией о почетной грамоте и благодарности в приказе. Потом звучат торжественные речи, от которых так хочется забрать свое заявление на увольнение назад и продолжать работу. Льется шампанское, звенят бокалы. Молодую пенсионерку всей лабораторией провожают до подъезда. Поцелуи, слезы.
И – всё. Свежая пенсионерка входит в свою квартирку, захлопывает дверь. Ее окружает звенящая тишина. И будто не было пятидесяти лет работы, пятидесяти лет тесной дружбы с коллегами, волнений, тревог и радостей. Начинается «заслуженный отдых». Счастливого отдыха!