Назар Иванович

 
Он промчался по кабинету, в котором было больше десяти взрослых, словно  яркая комета, разбросавшая искры добра, внимания, непосредственности, позитива. Подходил к мужчинам и молча пожимал в приветствии им руки.  Нам  словно витамин улыбок ввели.  Улыбались все без исключения, когда  наконец  малыш остановился посреди кабинета и объявил теперь уже всем:
 
-  Здравствуйте! Я не люблю, когда меня называют  Назаркой, Назарием, Назарочкой. Я - Назар Иванович.  И мне  уже пять лет.  Я  благодарен папе и маме, что  привезли меня лечить кашель. Он у меня так  долго, что даже  в садик меня уже не принимают. Люблю мультики, компьютерные игры. Многого боюсь, а кое-чего и вовсе не боюсь. Вот сейчас мне страшно. Ой, как страшно!  Даже не знаю, что со мной приключится, когда меня будут так  колоть иглой, как эту тётю.
 
- Назар Иванович, - заговорил к нему мужчина, сидящий справа, - и тебе мы здравия желаем. И нам очень приятно познакомиться с таким серьёзным  мальчиком. А чтобы не бояться во время укола иглы, ты думай о любимом герое из мультфильма, или о том, от чего ты был счастлив.
 
- Так я от многого был счастлив. И от приезда  к нам бабушки и дедушки, и от красивого платья, которое купили моей сестре Наташе. Она в нем ещё красивее. И от игрушек. И от друзей. Много от чего я  счастлив.
 
- Значит,  тебе на десять дней хватит счастливых воспоминаний, - поддержала беседу женщина, которая сидела ближе всех к  Назарию  Ивановичу.
 
- Конечно,  хватит! Я ведь вам ещё о маме  и папе не рассказал, о братике Глебе, сестричке Наташе, бабушках, дедушках, о друге Ваське, о садике, соседях, о собачке, котике и много ещё о чём.
 
- Назар Иванович, мы тоже  благодарны твоим папе и маме за то, что они привезли к нам такого обаятельного  и счастливого  мальчика. Ты же нам расскажешь о своей счастливой жизни, - спросила  подошедшая иглорефлексолог.
 
- Расскажу. А Вы много  игл  будете мне вкалывать, чтобы я знал долго мне рассказывать о счастье или нет?
 
- Независимо от количества игл, сидеть очень тихо, не шевелясь, тебе, как и всем, придётся тридцать минут.
 
- Так это же целый урок в садике. А я не всегда выдерживаю, чтобы сидеть спокойно и не заговорить во время урока. Много замечаний из-за этого  получаю. А папе и маме потом рассказывают обо мне всякие байки. А вы знаете, что такое байки? Я знаю!
 
- Молодец. Мы тоже все знаем, что такое байка. А ты наизусть стихи выучил?
 
- Ещё бы! Вот за стихи меня, Нина Григорьевна, воспитательница наша, хвалит. Я на всех праздниках их читаю. А за язык, длиннее, чем у других, ругает. Но у меня язык не очень большой. Это она, я думаю, так шутит. А вот молчать я не могу.  Если долго молчу, то у меня тогда грудь как шарик надувается. Я просто боюсь лопнуть и начинаю говорить. Но не всем это нравится. Даже обзывают меня.  Вот у нас соседка со второго этажа, бабушка Надежда Львовна, меня не по имени называет, а «балаболкой». И сколько бы я не говорил ей, что я Назар Иванович, она всё равно называет меня так, как сама придумала. Я, бывало, сердился на неё за это. Но моя бабушка сказала, что сердиться на стареньких нельзя. Они очень ранимы.  И я, чтобы не ранить бабушку  Надежду Львовну, больше ей не возражаю и откликаюсь  на её «балаболка». Она добрая. Увидела, что мы уезжаем, подошла к машине, постучала в стекло и подала мне  игрушку – белую собачку. Знает, что я люблю собачек и подарила. Не живую, но зато очень красивую.  Я завтра вам её покажу. А ещё она дала нам в дорогу своих очень вкусных пирожков с капустой и картошкой и охлаждённый компот. Так и сказала: «А это вам охладительный напиток. В дороге будет вам как находка». Эта находка нам здорово пригодилась.
 
Первую процедуру иглоукалывания Назар Иванович принял достойно. Не только не плакал, как другие дети его возраста, но даже глаза не зажмурил. Затих.  Думали, что  теперь он полчаса будет сидеть спокойно и тихо. Но не тут-то было.  Посидел минуту молча. Вероятно, прислушивался к действиям игл. Определился со своими ощущениями и  выдал:

- Ох,  стало легче. Я так боялся этих игл, что думал, что описяюсь. Но оно не сильно больно. Когда с качели упал, то было намного больнее. Так я  и тогда не плакал, хоть и кровь была. А Васька, мой друг, плачет даже тогда, когда и крови нет. Чуть ударится и а-а-а…  Девочки так не плачут, как он.  А ещё танкистом хочет стать. Но пока мы будем расти, я помогу ему думать о хорошем и счастливом, как вы мне сказали. И мы тогда с ним не будем никого и ничего бояться.
 
- Назар Иванович, - обратилась к нему молодая девушка, - а ты кем хочешь быть? Друг танкистом, а ты?
 
- А я лётчиком. Но это пока я не очень хорошо выучил компьютер. Выучу, тогда стану, как папа, программистом. Папа говорил, что надо смотреть в будущее. Я пока ничего в своём будущем не вижу. Я даже не всё знаю, что такое хорошо, что такое плохо. Буду ждать два года, когда пойду в школу. Она меня в люди выведит,  как сказала мне бабушка, - лишь бы кеба варила.  Сказала мне такое и не объяснила, что значит «кеба». Пришлось у папы спрашивать, что это такое и  что она варит? Ну и смеялся же я, когда узнал, что это голова, которая должна запоминать всё и соображать, чтобы быть умным.
 
- Назар Иванович, а как ты оцениваешь свои возможности, ты умный?
 
- Да нет, наверное, не умный.  Нина Григорьевна сказала, что память у меня хорошая, потому, что много стихов знаю. И ещё сказала, что сообразительный. А что умный  ни разу не сказала. Зато «таратолка ты такая» несколько раз говорила. Так что я не умный, а «таратолка».
 
Эта «таратолка» развлекала нас ежедневно.  После принятой процедуры всегда говорил:   «Спасибо», - и всех за всё благодарил. Так и говорил:
 
- Я благодарен, что вот сижу, и не мне первому будут ставить иглы. И я ещё успею подумать, о чём  хорошем и счастливом мне сегодня вспоминать.
 
Стихи рассказывал нам каждый день. Это какой-то кладезь стихов, а не ребёнок. Читал с выражением, со  вздохами, паузами. В один из дней заявил:

- Вы, знаете, что я чувствую себя не собой?
- Как это не собой?- почти хором, спросили мы.
- Я мультяшный какой-то, как будто не на земле живу.
- Ты, что инопланетянин?
- Не знаю. Наверное,  нет. Просто я чувствую, что я мультяшный.
- Может ты  во сне видишь себя таким?
- Да.  Я вижу во сне каких то людей, не похожих на нас.  И мама мне говорила, что я во сне разговариваю с ними. А ещё я во сне летаю.  «Летаю, летаю я летательно.  Скачу, скачу, скачу я кувыркательно. И бегаю, и бегаю скакательно. По звёздам знаю пууууть…», - запел он.
- Значит, ты много перед сном смотрел мульфильмов и в компьютерные игры долго играл, если ты такие сны видишь.
- Раньше играл часто и долго. А как начал разговаривать во сне, так и запретили мне сидеть у компьютера больше пятнадцати минут.
- Ну, и как? Сидишь не больше пятнадцати минут?
- Да приходится. Папа, мама, бабушка, дедушка и сестра прямо как орлы следят за мной, чтобы и минутки больше не сидел. Зато теперь я на улице дольше играю. Там и простудился.  Пошёл дождь, а я не успел  добежать к грибку, чтобы спрятаться под ним. Пока бежал, одежда намокла. И мне пришлось в ней стоять и ждать, пока прекратится дождь. А он всё шёл и шёл. Вот теперь мне и укалывают иголки. Таблетки от кашля ведь не помогли.   Не умею я быстро бегать. Если бы бегал так, как Вовка со старшей группы, то я бы не простудился. Папа, после измерения у меня температуры посмотрел на термометр. Увидел, что там показывает 38,7 градуса, сказал: «Эх, Назар Иванович, Назар Иванович, тебе уже пять лет, а ума как кот наплакал».
Не знаю, как там плачут коты, но я стараюсь не плакать. Я ведь мужчина. А мужчины не плачут.
 
Назар Иванович то не плакал, а мы, женщины, каждый раз во время проникновенного чтения, можно сказать, далеко не детских стихов растроганно вздыхали. Изо всех стихотворений, что читал нам Назар Иванович, мне, почему то запомнились эти строки:
 
Я сегодня встал пораньше.
Почему? Есть сто причин.
Я, во-первых, самый старший,
После папы из мужчин!
Я умылся, причесался,
Сам убрал свою кровать,
Три минуты одевался и пошёл,
Но не гулять!
В магазин сходил за хлебом,
И ещё за молоком.
Поиграл с трёхлетним Глебом,
Выбил коврик кулаком,
Съел за завтраком всю кашу
За себя и за Наташу!
Мне сказала тихо Ната:
- Я люблю такого брата!
А потом мы с папой ловко
Испекли пирог в духовке.
Но! Сначала у соседа
До обеда шла беседа:
Сколько надо молока?
Где ваниль? И где мука?
И какого взять варенья?
Что в пирог? А что в печенье?
Папа мой и дядя Павел
Изучили много правил:
Всё листали руководство,
Под названием «Домоводство».*

Надо было видеть. с какой гордостью он читал:
 "...Я, во первых самый старший,
После папы из мужчин!"...

И как тепло и трогательно из его уст были произнесены  слова о маме:
"... Я вдруг почувствовал, как много
Для человека значит мама....
......
... Когда тот день далёкий длился,
Наверно, я не весь родился.
Наверно  часть меня в тебе...
А может часть тебя во мне?" *
 
Такие светлые дети, как Назар Иванович, дают надежду на то, что они сумеют  быть счастливыми.   И что на их жизненном пути им встретятся добрые люди.
 
*Авторы  стихотворений – мне  не известны.
 
 
27.08.2014 г
  18:20