Полковник царской гвардии шагал по пыльной полевой дороге. Из-под сапог взвивались струйки пыли и оседали на блестящие сапоги военного. Привыкший к идеальному состоянию формы, офицер наклонился, чтобы смахнуть пыль с сапог.
Перед глазами что-то блеснуло. Вглядевшись, полковник рассмотрел, лежащий на дороге крест. Рукой, затянутой в перчатку. он осторожно поднял крест. Он был небольшой, но очень красивый. Медный , казалось, только что начищенный, крест был чуть больше нательного крестика. Наверное, его потерял какой-то церковный служащий или монах. Крест отличало особенное изящество резьбы вокруг изображения Спасителя. Полковник положил крест в карман кителя и пошел дальше. Он любовался окружающим пейзажем. Нечасто доводилось ему, урожденному крестьянину Нижегородской губернии, волею судьбы дослужившемуся до такого высокого чина, прогуливаться по полям и лесам. Охрана Государя требовала много сил, а он службу справлял ревностно. Вот и приходилось жить во дворце, почти никуда не выезжая. Непонятно было, куда он сегодня-то идет, но он шел по этой полевой дороге. Рожь уже почти поспела, и золото поля радовало глаз. Васильки и ромашки близ дороги создавали такое веселое настроение, что суровый военный расчувствовался.
"Соберу-ка я букет для Государыни и девочек. Пусть полюбуются полевыми цветами. Они, конечно, привыкли к оранжерейным, те и ярче и покрупнее, а эти, зато, помилее будут."
Он наклонился, чтобы сорвать васильки и увидел еще один крест. Довольно большой, по сравнению с нательным, крест был, явно, серебряным. Изяществом он, пожалуй, превосходил первый. Полковник поднял крест. повертел его в руках , полюбовался отделкой и положил в тот же карман, что и медный.
Цветы собирать уже не хотелось. Полковник размышлял, кто мог потерять на одной полевой дороге два креста, явно принадлежащие людям зажиточным. Он не обращал внимания на пыль, на запачкавшиеся перчатки. Решения вопроса он не нашел. Поле, между тем, закончилось. К дороге подступил мелкий лесок. Полковник свернул с дороги, нашел траву почище и присел отдохнуть. Он задумчиво ковырял палочкой лесную землю, прикидывая, где же хозяева крестов. Вдруг палочка вывернула вместо комочка земли неожиданную находку. Мужчина даже не очень удивился, увидев крест. Это был большой золотой крест, какие обычно носят священники.
"Раз уж я взял медный и серебряный кресты. то золотой-то сам Бог велел."-с этими словами полковник положил в карман кителя и этот крест и...проснулся.
"Приснится же такое,-подумал мужчина,- все, как наяву. К чему бы это, надо узнать у Глашеньки." Он встал с кровати, сделал несколько гимнастических упражнений, умылся, побрился, надел чистую форму и пошел осматривать дворец. С охраной было все в порядке. Нужные люди были на нужных местах. Офицер спустился в кухню, где обычно обитали разные юродивые и знахари. Государыня приказала всех кормить, выслушивать и только после того провожать из дворца. Некоторые прижились во дворце, потому что уверяли, что могут помочь больному царевичу. Помощи от них было мало, но обеспокоенная мать надеялась на чудо. Вот Глашенька и была одной из таких знахарок. Царевича она не вылечила, но после ее лечения боли и страдания многих болящих во дворце заметно уменьшались.Вот к ней и подошел полковник.
"Голова болит, Григорий Иванович?- по свойски обратилась к нему женщина. Нет, они не были друзьями. Глашенька непостижимым образом знала имена всех обитателей дворца. Со всеми она разговаривала, как со старыми друзьями. К этой странности постепенно привыкли, поэтому полковник принял обращение, как должное.-Вижу, беспокоит тебя что-то, но не пойму что. Говори"
Григорий Иванович рассказал о своем странном сне. Он очень удивился реакции Глашеньки. Женщина обхватила голову руками, повалилась на стул и залилась слезами. Полковник смотрел на нее с некоторым удивлением и страхом. Баба долго рыдала, наконец, вытерла слезы и сказала:" Зачем же Вы, господин полковник, золотой- то крест взяли. Взяли медный и ладно, ну, куда ни шло,- серебряный. Так, нет, Вы и золотой- подняли. Вот и будете всю жизнь этот крест нести. Бог Вам выбор давал, три креста послал, бери любой. Вы все три забрали. Изопьете чашу страданий полной мерой." Женщина вышла из кухни, а полковник стоял ошеломленный таким толкованием своего светлого сна.
Толкование сна он понял в октябре, когда революционеры арестовали всех офицеров охраны и приговорили к расстрелу. Григория Ивановича спасло чудо. Солдат расстрельной команды узнал в нем своего командира, вступился за него. рассказал, что офицер- честный, добрый и справедливый человек. К его характеристике прислушались и выслали полковника на родину в Нижегородскую губернию, выдав документ, что он является лицом, лишенным всех гражданских прав.
Полной мерой испытал умнейший, начитанный, порядочный человек, унижения со стороны дорвавшейся до власти деревенской бедноты. Любой лодырь и пьяница в деревне мог унизить и оскорбить этого гордого человека, а ответить он не мог. За малейшее нарушение закона новой власти ему был предписан расстрел без суда и следствия. Он не имел права покинуть свою деревню, его не лечили в больнице, не взяли на фронт в годы войны. Это его поразило больше всего. Боевой офицер, получивший звание полковника за смелость , отвагу и честь, за светлую голову в военном деле, он не мог понять, почему его знания не используются, когда враг подошел к столице. Всю жизнь нес он свой крест, который , кстати , всю жизнь наяву носил на шее, и который был- золотым. Сестры, решившие разделить участь брата, тоже несли свои кресты. Жизнь и у каждой из них сложилась согласно креста, доставшегося ей по жребию, который они вытянули.
Та, что вытянула серебряный, серебряный и носила, жила вместе с братом , делила его страдания и горести. Семьи она не завела. Старшая вытянула медный крест. С медным крестиком на шее так и ходила до смерти. Ее жизнь сложилась совсем иначе. Отличная семья, жизнь в рабочем поселке , работа, уважение людей- все у женщины было. Только мысли о брате и младшей сестренке вносили горечь в ее вполне благополучную жизнь.