Разнообразные записки
КАК ТЕ ЖЕ ЛОПУХИ И ЛЕБЕДА
…И снова скопилось дома уйма бумаг – начаток, намёток, черновиков, набросочков, каких-то вырезок, чьих-то писем, порою и своих – начатых, но почему-то не законченных, и опять – наброски, старые фото, даже пакетик от презерватива затесался. Хм… хм…, странно, почему остался? Красивый потому что?..
И что делать со всем этим добром? Выбросить? Я и выбрасываю многое, когда сам не помню, что там означает и почему начато, намечено, наброшено и пр. Или пусть остаётся? (Пакетик от презерватива вот не выбросил…)
Вспомнилось ахматовское:
Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как жёлтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.
И знали б вы, что из того же сора
Растут рассказы, тоже без стыда,
Как тот же одуванчик у забора,
Как те же лопухи и лебеда.
Второй стих не ахматовский, а, простите за нахальное сравнение, вайсберговский. И опять вспомнилась история с великим ирландцем Джеймсом Джойсом. Писал он свой роман века «Улисс» и ослеп. Но не пал духом – нанял записчика и диктовал. Продиктует фразу, записчик скажет: «Записал». Джойс – следующую фразу, тот опять: «Записал». И так целыми днями! Записчик уже одурел от однообразной работы.
И тут Джойс говорит: «Знаете, я слышал, что за углом, открылась новая булочная. И что там очень вкусные пирожки продают. Вот закончим главу, вы сходите, купите пирожков, и будем пить чай!» «Записал», – говорит помощник. «Нет, нет, этого не нужно записывать! Это я вам лично сказал». – «Записал», - опять механически бубнит записчик, словно прообраз диктофона. «А, ладно, пусть остаётся…» – махнул рукой Джойс.
В таком стиле местами написан весь роман «Улисс». Вот почему читать его порою невозможно – идут непонятно откуда взявшиеся куски текста. Часто поток сознания – без знаков препинания. Читать невозможно. Но и оторваться не можешь, словно от наркотика...
Пусть остаётся и этот хлам, мусор, вроде компьютерного спама, отходы производства или недоходы производства. И даже старый конвертик от презерватива пусть остаётся. Что-то приятное он мне навевает. Вот только – что именно, я уже не помню.
ПОДПИШУСЬ ПОД ПИСЬМОМ
Звонит приятель:
– Ты видел выступление Путина по телевизору?
– Слышал и видел. А что случилось?
Мне важно было понять по телефону, трезв ли мой приятель. У него особенность: как выпьет, так бросается на Путина. Пишет ему письмо. Критикует в пух и прах! И чем больше выпьет, тем сильнее разносит. Протрезвеет, молчит. Как там говорят: что у трезвого на уме…
– Он же демагог, наш президент! Он же врёт и глазом не моргнёт. Говорит общие правильные слова… Ох, не люблю таких болтунов и брехунов. Пишу ему письмо!
Понятно, выпил.
– Ну и что ты ему предлагаешь?
– Предлагаю: установить прогрессивную шкалу налогообложения как во всех продвинутых странах. А то у всех 13 процентов, у олигархов и у простых инженеров.
– Так, принято. Дальше.
– Распустить Госдуму и назначить новые прямые выборы. Там же сейчас черт знает что творится!
– И это принимаю. Что ещё?
– Выпустить всех политзаключённых.
– Вот с этим напряжёнка. Хотя выпустил же он Михаила Ходорковского и Платона Лебедева! И тех двух девчонок-дурочек выпустил. Ладно, давай твоё письмо, я подпишусь под ним. Но это ничего не решит. Надо собрать, по-моему, сто тысяч подписей, чтобы письмо попало к Президенту. Ты будешь собирать эти подписи?
Приятель мой молчит, видно начал трезветь…
КРОВНОЕ ДЕЛО
Среди тысячи моих бумаг какой-то странный листок. На нём желтые пятна. Что это – кровь? Но откуда? Выбросить этот листок, он случайный. Или всё же не случайный? На нём текст книги, причём – моей. Интересно. Значит, неслучайный? Нет, случайный, выбросить.
Выбросил. Занялся своими делами. Но подсознательно, видимо, шла работа памяти. Полез в мусорную корзину, нашёл тот листок. Расправил. Там сбоку написано торопливо моим почерком, едва разобрал: «Тема эсселлки: слад. каторга. Кровь на руке!»
Слово «эсселла» означает эссе-новелла. Да, но при чём здесь кровь? Долго смотрел на свою руку и вспомнил. Собирал свои книги. То есть своими руками их делал. После ксерокопирования сгибал листы, складывал их в блоки, прошивал шилом, сшивал скрепками, приклеивал обложки, клал под гирю, потом обрезал.
И вот вижу на некоторых книгах какие-то пятна. Понаблюдал и увидел, что на пальце кровь. При резком движении листа бумаги перпендикулярно руке, этот лист режет руку. Кожа на моих руках грубая, толстая, я не почувствовал, как порезал палец. Он и оставлял пятна на страницах книг.
Пришлось эти испорченные страницы переделать. А одну книгу я оставил как «документ», как тему для будущей эсселлки. Кстати, последнее слово придумано мною собственноручно и озна-чает оно: эссе-новеллка, то есть короткий рассказец в стиле эссе.
Тема же – сладкая каторга, мой наркотик: придумывать и делать своими руками книги, авторские и другие. Оттого и грубая кожа на руках – рабочие у меня вообще руки, с мозолями. Не хвастаю, сами можете увидеть. А когда мужчинам буду пожимать руку, почувствуете силу моей руки…
Вот почему у меня издано так много книг – своих и чужих. Часто меня спрашивают: как это я умудряюсь издавать так много книг. Потому что делаю сам-лично, своими рабочими мозолистыми руками, а не в типографии. То есть половину стоимости изготовления я зарабатываю сам себе, понимаете? Ну вот и хорошо.
Проверил ранее изготовленные книги. И обнаружил в некоторых рыжие пятна. Кровь! Оставлю эти книги себе, людям не дам. А потом напишу книжку под названием «КРОВНОЕ ДЕЛО». Замечательное название! Именно кровное, а не кровавое. То есть родное, близкое, любимое дело.
Ранее написал я книгу «СЛАДКАЯ КАТОРГА» – о редакторско-издательских своих делах. Тоже кровное дело – в фигуральном смысле. Получается вообще серия книг на тему о моём страстном увлечении делать книги. Я вообще люблю придумывать людям книги. Но это уже другая опера.
А МЫ НЕ ЕДЕМ…
Потрёпанную старенькую книжку в чулане я случайно увидал. И вспомнил: боже мой, её сынишке по многу раз давным-давно читал. А прежде мне её читала мама. Сто лет назад, ещё до той войны. Естественно, не книжку эту самую, но эти же картинки мне видны.
Мы едем-едем-едем в далёкие края,
Веселые соседи, хорошие друзья,
Нам весело живётся, мы песенку поём,
А в песенке поётся о том, как мы живём.
Эх, тра-та-та, тра-та-та, мы везём с собой кота,
Чижика, собаку, петьку-забияку,
Обезьяну, попугая, вот компания какая,
Вот компания такая. Да-да!
А мы-то что не едем да не едем в далёкие заморские края? Уехали уже одни соседи, уехали и добрые друзья. И пишут, хорошо им там живётся, красивые там песни все поют, а если и бывает, что взгрустнётся, то нашу они песню заведут. (К слову, вся живность – это прозвища наших добрых знакомых).
Тра-та-та, тра-та-та, привезли сюда Кота,
Чижика, Собаку, Петьку-забияку,
Обезьяну, Попугая, вот компания какая,
Вот компашка здесь такая!
Ну а если мы поедем, та-та-та, не во-зьмём с собой ни кошку, ни кота. Вместо чижика, и петьки, и собаки мы возьмём с собою пачки книг и папки. Есть в семье и «обезьянка» с «попугаем». Вот у нас компания какая! Значит вот у нас компания такая. И опять я книжку старую читаю.
Мы едем-едем-едем в далёкие края,
Веселые соседи, хорошие друзья,
Нам весело живётся, мы песенку поём,
А в песенке поётся о том, как мы живём.
Да, очень нам здесь «весело» живётся. И песни мы тут всякие поём. Бывает, вдруг такое завернётся, что хоть бери и покидай свой дом. И всё же мы пока ещё не едем в далёкие заморские края. Не беспокойтесь, милые соседи, и не волнуйтесь, старые друзья.
Мы тоже можем спеть вам, тра-та-та, какая жизнь бывает тут и там. Как весело живётся там и тут, где разные компании живут. В которых есть и «кош-ки» и «собаки», и «чижики», и «петьки-забияки». И «обезьянки» есть и «попугаи». Но никого мы этим не пугаем. А просто книжку старую берём и песенку чудесную поём:
Мы едем-едем-едем в далёкие края,
Веселые соседи, хорошие друзья,
Нам весело живётся, мы песенку поём,
А в песенке поётся о том, как мы живём.
НУ ДАК ЧЁ?..
Сам собою начался у меня такой стишок:
Мы с приятелем вдвоём замечательно живём,
говорим об очень важном – о хорошем, безобразном,
Мы берём по банке пива и беседуем на диво.
И звоним друг другу часто. Словом, дружим не напрасно…
Вот и щас он мне звонит и такое говорит…
Дальше рифма не пошла. Вот такие-то дела.
Ладно, поехали прозой. Итак, звонит приятель:
«Я вчера в трамвае услышал, как две тётки, вроде бы деревенские, беседуют. Рассказать? Ты же у нас любитель разных забавных случаев». «Давай рассказывай». В общем, одна другой говорит, подсаживаясь к ней: «Здорова будь. Ну дак чё?» «Дак ничё, здорова». «А чё так-то?» «Дак чё? Другие вон чё и то ничё, а у меня-то чё?» «А чё у тебя? Ничё-то». «Вот я тоже говорю: ничё, а он-то дак чё, дак чё!» «Ну дак чё, ясное дело, чё, мужик дак».
«Я уже запутался в этих чёканьях, – сказал приятель, – кто там чё говорит. И даже сам чуть ли не заговорил на их языке. И главное, они-то хорошо понимают друг друга. Ты сможешь перевести на нормальный язык?» «А чё, попробую, дак», – говорю. Приятель смеётся: «Тоже заразился, чё ли?»
Значит так. «Ну как живёшь?» – спрашивает одна. «Ничего, нормально». «А почему такая грустная?» «Сама не знаю. У других и хуже бывает, а у меня-то еще ничего». «Действительно, ничего страшного». «А он с другой заигрывает». «Понятное дело, мужик…».
«Здорово! – сказал приятель. – Ну, ты же у нас писатель, классно перевёл». «А чё ли нам ли», – сказал я. – Мы же часть народа, а чё, не так ли?» «Да и вправду – чё ли нам-то», – сказал приятель.
И мы рассмеялись.
КРАСИВЫЕ СЛОВА
На мусорной свалке увидел лежащую в сторонке симпатичную книжечку. Поднял, продул, протёр, и обнаружился «Еврейский календарь» на 5774 год. Это какой же год по христианскому-то кален-дарю? Плохой вы, однако, еврей, много-малоуважамый господин редактор еврейской газеты «Штерн».
Помнит редактор, что еврейский календарь старше русского на 3760 лет. Отнимем это число от 5774, получим 2014. Внизу на обложке так и стоят цифры: 2013-2014. О, так это же современный календарь! Кто его выкинул на свалку? Его ещё можно использовать.
(Тётка вынесла мешок с мусором на свалку и увидела лежащего там пьяного. Ощупав его подробно, даже расстегнув ширинку, она сказала с одесским акцентом: «И кто его сюда выбросил? И с ним ещё можно жить…» Анекдот).
Дома внимательно изучил книжицу. Начинается отсчёт месяцев с сентября 2013 года. Понятно: еврейский Новый год в сентябре, причём год на год не приходится, так как еврейский календарь не солнечный, а лунно-солнечный. Даже знаю название Нового года: по-еврейски: Рош-а-шана, то есть Голова года.
Практически вся книжка посвящена времени зажигания свечей: часы и минуты. Вот чего я не делаю, того не делаю, уж извините. Но на все еврейские праздники хожу в синагогу, только не молиться, а пообщаться с друзьями, приятелями, со знакомыми да и незнакомыми: меня многие знают, обращаются с разными делами.
После Нового года идут в сентябре 2013-го Йом-Кипур, Суккот и Симхат-Тора. Название последнего праздника мне приятно: ведь моё отчество именно Симха, то есть радость. Симхат-Тора: радость от того, что евреям дана была Тора.
В ноябре – великий праздник Ханука. В январе – Ту би-шват. А в конце января день памяти жертв Холокоста, Катастрофы. Вот я чуть не погиб в Холокост. Но жертвой считаюсь – как беженец от фашистов. В марте – Пурим. В апреле Песах, еврейская Пасха. В июне Шавуот. Вот вчера мы отмечали этот день в синагоге.
И в сентябре – опять Новый год.
Так я прошёлся по всему календарю. Освежил в памяти праздники и памятные дни. Теперь вспомним названия всех месяцев, как с детства знаем мы свои, христианские, советские: январь, февраль, март, апрель и т.д. А еврейские такие: элул, тишрей, хешван, кислев, тевет, шват, адар, нисан, ияр, сиван, тамуз, ав и снова элул.
Все эти слова мой компер подчеркнул красным: нет в его памяти таких слов. А красивые названия! И всё это я знал бы с детства, если бы советско-партийная власть не ликвидировала все религиозные различия и не строила бы некую единую общность – советский народ.
Теперь эту симпатичную книжечку можно было бы отнести обратно на мусорку. У меня на стене висит большой такой же календарь. Но мы, конечно, не станем выбрасывать книжку. Пусть лежит, пусть остаётся…
ТАК БУДЕТ НЕ ВСЕГДА
Много мне пишут писем: друзья и приятели, знакомые и незнакомые. Пишут просто так, или как редактору газеты «Штерн». Газета еврейская по теме, русская по языку, миролюбивая по тональности, с литературным уклоном, без политики.
Когда в письмах есть «еврейский момент», помещаю отрывки в газету. Но чаще ничего еврейского, кроме, иногда, фамилий, в письмах нет. Я их откладываю, не выбрасываю, пусть остаются. Теперь, в этой книжке можно отрывки и напечатать. Пусть и здесь они останутся.
УЖ НЕ ЕВРЕЙ ЛИ ОН? Как Вы относитесь к Сергею Мавроди? Да-да, к тому самому, автору пирамиды МММ, которого очень многие считают жуликом и аферистом, якобы ограбившего массу народа, которого посадили. Я читал его книгу, которую он написал в тюрьме и лишний раз убедился, что это умнейший человек. А умных у нас в России не любят и в первую голову – не любит государство. Мавроди стал главным конкурентом государству. Люди понесли деньги ему, а не в Сбербанк. Государство и обвалило его пирамиду.
Отсидев и учтя ошибки прошлого, Мавроди создал новую пирамиду, точнее клуб МММ. (Сначала их было три человека с фамилиями на М, отсюда и МММ). И снова люди понесли деньги ему, а не в Сбербанк. И опять пытались его посадить, но не вышло. Никто из клиентов не жаловался, в отличие от первого раза, когда все побежали снимать свои деньги, а это невозможно. У того же Сбербанка тоже не хватит денег в такой ситуации, вы поняли меня? И платит Мавроди обещанный большой процент.
Я верю Мавроди, вложил деньги и получаю ежемесячную прибыль. Уже оправдал свой взнос. Если хотите, я Вам подробнее потом объясню. А пока подумал, уж не еврей ли Сергей Пантелеевич Мавроди? Думаю, что не обошлось у него без еврейских корней. Слишком уж он умный и упрямый.
Котов О.Д., г.Серов
СТАРИКАМ ВЕЗДЕ ЧТО?.. Образовался у нас в микрорайоне клуб пенсионеров. Я заглянул и вижу: сидят человек двадцать один другого старше. В основном женщины, и после узнал, все одинокие. И шестеро мужчин тоже почти все живут по-одному. Лишь я да ещё один мужик живут с жёнами.
Так мне жалко стало! Так и захотелось тех шестерых оженить на пожилых женщин. Сидели мы, сидели, судили-рядили о том, о сём и решили собираться раз в неделю. Меня выбрали старшим, а что делать будем – пока не решили. Кто в шахматы предлагает играть, кто в домино. Кто про книги рассказывать, про культурные новости. Или про новости медицины.
Как там пелось в дни нашей молодости: молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почёт. Я сказал вслух эти слова, а кто-то фыркнул и сказал: не почёт, а печёт. Все грустно посмеялись. С нашей-то нищей пенсией какой там почёт! Вот именно – печёт в одном месте. (Кроме ветеранов войны – у них пенсия двойная, а тружеников тыла только морально приравняли к ветеранам войны, а денег не добавили, хотя фронт без тыла – ничто. Но это отдельная тема).
В общем, не знаю, сохранится ли наш клуб. А тут на днях пришло от сына письмо из Израиля. Снова зовёт пере-езжать к нему в Хайфу. Но мы не хотим. Были мы там, на земле предков. Вот там и вправду молодым дорога и старикам почёт. Но – не тем, кто всю жизнь прожил на Урале.
Рыбкины М.и Г., Петербург
ПУСТЬ ВИСИТ. По радио «Эхо Москвы» слышал беседу с Иосифом Кобзоном. Он совсем постарел, голоса почти нет, но поёт всё ещё хорошо. Так вот он рассказал анекдот. Приходит еврей к раввину и говорит: «Ребе, не знаю, как жить. Жена больная, сын пьёт, дочь не может выйти замуж, меня на работе сократили. Что делать, ребе?» Тот подумал, предложил написать плакатик: «ТАК БУДЕТ НЕ ВСЕГДА!» и повесить дома на стенку. А через месяц придти к нему снова.
Через месяц еврей пришёл к раввину и говорит: «Ребе, как хорошо! Спасибо вам. Жена выздоровела, дочь вышла замуж, сын перестал пить, и меня восстановили на работе. Спасибо вам ещё раз! Теперь можно уже снимать плакатик?» «Ни в коем случае. Пусть висит дальше…»
Правда, умный анекдот? И так и этак будет не всегда. И так хорошо, и эдак хорошо. И так плохо, и эдак плохо. Только почему анекдот еврейский? Только потому, что грустно-остро-умный? Тем более, что евреям не свойственно пить, как у сына этого человека. Надо бы анекдот сделать безнациональным. Пусть мужик придёт не к раввину, а, допустим, к психологу или к психотерапевту, или к попу, наконец.
Михаил Кузнецов, Ека-бург.
БУДЕТ ИНТЕРЕСНО. Сосед наш по лестничной площадке выписывает газету «СПИД-ИНФО». Это на восьмом-то десятке! Вычитает что-то интересное и рассказывает мне. Недавно вычитал он частушку из этой газеты:
Отдохнул на пенсии – прибыла силёнка.
С милкой пели песни мы, и сделали ребёнка.
Самое смешное, что у соседа и вправду есть «милка». Она приходит к нему, вроде как бы помогать по хозяйству: убирает, варит обед, что-то ещё. Ну и, конечно, они «поют песни».
Сделают ли ребёнка, не известно, вряд ли, ей тоже не мало лет. Да и не наше это дело. А по себе знаю, что когда вышел на пенсию и отдохнул годик, действительно силы прибыли. Может, и мы с супругой «споём песни». Сделал же артист Олег Табаков в 65 лет ребёнка. Правда, от молодой жены Зудиной.
Я ведь недавно женился, ты же знаешь, моя Нина умерла год назад – рак матки. Новая жена Раиса – еврейка, хорошая женщина. Приезжай со своей женой к нам – познакомлю. У неё отец был очень интересный человек, военный инженер, имел орден Ленина. Тебе, как редактору «Штерн», будет интересно о нём узнать и, может быть, и написать.
Эдуард Р. Моисеев, Нижн. Тагил
ТАКОЙ У НАС НАРОД. Стоял я в театральной очереди в кассу. Народу было прилично. Подошла пожилая пара. Я слышу, как она тихо говорит мужу: «Нет, не пустят… Что ты не знаешь наших людей?..» Он подошёл к первому и показал удостоверение ветерана войны. Я заметил, что удостоверений было два: его и её. Он показал на объявление: «Ветераны войны обслуживаются без очереди».
Но очередь запротестовала: «Билетов мало… Вечно они лезут вперёд… Могут и постоять… Все мы ветераны…» «Я же говорила, идём отсюда!», – потянула она мужа за рукав. Я не выдержал и пред-ложил им стать передо мной. Но стоящие за мной закричали: «Если хотите пустить вместо себя, становитесь в конец очереди!»
Я встал за последним, (за крайним – так точнее говорят), а той паре предложил встать на моё место. Очередь опять протестует: «Их двое, а вы были один». Сдерживая себя, говорю: «Я беру два билета».
Наконец очередь успокоилась. Но женщина была так взволнована, что вышла на улицу, чуть не плача. Купив билеты, ветеран подошёл ко мне, пожал мне руку со словами: «Хоть один оказался порядочным». Через стекло я видел, как он подошёл к жене и успокаивал её.
А нам успокаиваться рано. Многие в очереди оказались порядочными… Не хочется применять ругательное слово. Такой уж у нас народ.
Горохов Е.А., Омск.
АНТИСЕМИТСКИЙ БРЕД
Бродил по Интернету и набрёл на Медведева Дмитрия Анатольевича. Прочёл сайт, ужаснулся и хотел уже выйти из этого вонючего сайта. Но – всё же кратко скачал. Пусть и это останется в моей книжке. Хотя в Интернете я заблокировать эту гадость не могу. И она там остаётся висеть. Одно правда, что Медведев еврей. И то, что он малого роста и весит мало килограмм. Остальное всё враньё на постном масле.
«Медведев Дмитрий Анатоль-евич родился 14 сентября 1965 г. в Ленинграде в многонациональной семье. Отец – Аарон Абрамович Мендель, профессор, русский по паспорту. Мать – Циля Вениаминовна, филолог, по паспорту еврейка. Жена Светлана Моисеевна Линник (чисто еврейская фамилия). Из биографии Менахема (Дмитрия) Медведева хорошо видно, что этот человек ни одного дня в жизни по-настоящему не работал. Никогда ничем не руководил, не принимал решений. Занимаясь работой крючкотворца, по чужой воле летал как кукла из кресла в кресло консультанта, такой человек о сути реальной работы не может иметь ни малейшего понятия.
Менахем (Дмитрий) Медведев тесно связан со структурами людей, называемых в прессе олигархами, реформаторами и эффективными менеджерами, то есть вроде господ Чубайса, Усманова, Когана и прочих всем и хорошо известных. Людей, обогащение которых можно считать нечестным.
Рост господина Менахема (Дмитрия) Медведева 156 см, вес 45 кг. Это ни в коей мере не говорит о нем как о каком-то неправильном человеке, однако такие люди очень часто имеют глубочайшие внутренние комплексы. Одно из проявлений таких комплексов – часто подсознательная обида на тех, кто больше. Как следствие приход к власти человека ростом чуть больше полутора метров и весом 45 кг вызовет серьезные карьерные проблемы у всех людей, так или иначе вынужденных общаться с таким правителем лично и смотреть на него свысока не в переносном смысле. Шансы, как говорится, имеют только гномы».
Я не большой поклонник Дмитрия Медведева. О его еврействе известно давно. Ну и что? Ни хуже, ни лучше это его не сделало. А вот тональность заметки сразу выдаёт злобного антисемита…
Странно, почему бывший президент России, ныне премьер-министр Дмитрий Медведев не даст команду убрать из Сети эту гнусь.
РАЗГОВОР С КОМПЕРОМ
Мне очень нравится разговаривать с компьютером. Прямо говоришь будто с человеком. И даже ссоришься с ним, словно с живым. Вот хочу удалить из его памяти файл «Письмо к такой-то». Вызываю этот файл. Щёлкаю правой мышкой по строке: «Удалить». Компер спрашивает: «Вы действительно хотите безвозвратно удалить файл «Письмо к такой-то »? – «Да». «Нет». – «Да», - щёлкаю мышкой по этому слову. Он опять спрашивает: «Вы хорошо подумали перед тем, как безвозвратно удалить этот файл? Да. Нет». Щёлкаю согласием. «И всё таки подумайте ещё! В случае согласия, щёлкните «Да». Щёлкаю. И опять мой умный и упрямый ком-пьютер спрашивает: «Извините меня. Но Вы ведь навсегда потеряете этот файл. Подумайте ещё».
Господи ты боже мой! Да сколько тебе повторять, что не нужно мне это письмо. Я уже сбросил его на запасную флэшку, и оно есть в бумажном виде. В конце концов. Оно опубликовано в моих книгах. Удаляй. Удаляй же, шут тебя задери! Наконец, он удаляет. Уф…
Конечно, со второго абзаца: «Он опять…» я всё придумал, представил себе. Что можно ведь и так запрограммировать диалог с компером. В конце концов все реплики придуманы программистами, они и такое могут сделать.
А главное рассеянный компьютерщик вроде меня, может и со второго и с третьего раза не внять предупреждению компьютера и потерять файл. Так что не сильно я нафантазировал, не так ли?
КТО АВТОР…
В кроссворде вопрос: «Детский писатель, автор книги «Приключения Травки». Гм…гм… Считаю себя специалистом по детской литератур. Ведь одним из её зачинателей в Советском Союзе был мой школьный учитель литературы Генрих Эйхлер. И книжку про Травку я отлично помню. Одна из любимых моих книг, ещё до войны. Первая прочитанная мною книга – «Что я видел» Бориса Житкова. Вторая «Егорка» Петра Гаврилова, этот писатель вообще был другом Эйхлера. Ещё – «Пакет» Леонида Пантелеева. «Кинули» Веры Чаплиной.
Всех авторов хорошо помню, но кто написал про Травку – не помню. А ведь это классика детской литературы, как и те, вышеназванные. Житков написал книгу от лица маленького мальчика. Редчайший случай. Недаром Генрих Эйхлер, хорошо знавший Житкова, назвал книгу «Что я видел» первой советской энциклопедией для дошкольников. В дневниках Генриха я видел записи о Житкове. А об авторе «Травки» не видел.
Да, но кто написал про Травку-то? Стыдно не знать, немолодой человек, считающий себя историком детском литературы, словесником, филологом, библиофилом, литератором и проч.
Ну что же, проверенный способ: лезть в И-нет. Залез, набрал по Яндексу: «Приключения Травки». И Инет сразу выдал: Сергей Розанов, «Приключения Травки». И тут же обложки книги разных изданий.
Скачал одну, дам в свою книгу. А вот интересно, знал ли Эйхлер этого Сергея Розанова? Вообще-то, естественно, знал о нём, но лично, видимо, не общался, в отличие от Бориса Житкова.
КОМУ ЧЕГО НЕ ДОСТАВАЛО
Чтобы иметь детей, кому ума не доставало.
Фамусов, «Горе от ума»
На выше заданный вопрос отвечу прямо я и честно.
Вот ваш покорный – он и есть, кому умишка не достало.
Когда решил я заиметь ребёнка, даже лучше пару,
Пошёл в соседний я «Детмаг». Но там мне вежливо сказали,
Что всех детишек разобрали, и я, выходит, опоздал.
В капусте долго я искал, но не нашёл и там ребёнка.
И здесь я, значит, опоздал. Чёрт подери капусту эту!
Вдруг вижу: аист пролетает, и в клюве у него ребёнок.
Но мимо, мимо пролетел он, не глянув даже на меня.
Кому-то, значит, повезло - успели заказать детишек.
Быть может, попросить у них - отдать мне одного ребёнка?
Нет, вряд ли отдадут они, коли двойняшек заказали.
Так и остался я бездетным, платя всю жизнь налог исправно.
И тут я вспомнил про жену! Ведь есть же у меня подруга,
С которой прожил я полвека. Я к ней бегом:
«Давай, родная, ребёнка заведём с тобою.
А лучше заведём двоих». «Ах, милый,
Поздно же ты вспомнил. Везде детей всех разобрали.
«Детмаг» давно закрыт, ты видел.
И в огороде нашем пусто, уже убрали всю капусту.
И аисты уж улетели к другим, которые умнее.
Вот так-то, милый. Значит будем мы жить да поживать с тобою
Одни на этом белом свете. Одни и будем куковать…»
Вот написалось это нечто, да ещё белым стихом. А что к чему – и сам не пойму. Но пусть и это остаётся.
НА ДЕСЯТИ ЯЗЫКАХ
Рекламная красивая афишка: Екате-ринбургский городской ДОМ МУЗЫКИ (ул. Свердлова, 30) 11 апреля (2014 г.) в 19.00 Арт-проект «Поющая семья»
Концерт на десяти языках,популярные произведения от классики до джаза на языках мира участвуют:
солист Свердловского театра оперы и балета, лауреат международного конкурса вокалистов им. А.Дворжака в г. Карловы Вары ДМИТРИЙ РОЗВИЗЕВ,
артистка симфонического хора Свердловской филармонии ЕВГЕНИЯ РОЗВИЗЕВА.
Лауреат гран-при международного конкурса «Урал собирает друзей», лауреат международных и всероссийских конкурсов АЛЕКСАНДР РОЗВИЗЕВ.
Лауреат международных и всероссийских конкурсов АННА РОЗВИЗЕВА
Концертмейстер Ольга Мирмельштейн.
И дано красивое фото всей поющей семьи. (Кроме Ольги Мирмельштейн, которая есть мама, бабушка и тёща четверых поющих. По совместительству – моя жена. Понятно: она не поёт, а аккомпанирует).
Внизу ещё и современная пометка: 6+, то есть могут слушать человеки с 6-ти лет.
Стали мы считать объявленное количество языков, получится ли десять? Русский, английский, немецкий, французский, идиш, ну – пусть ещё иврит, какой-то из славянских. Нет, не получается десять. Для красоты сказано, видно.
Потом был я на концерте и услышал песню на десятом языке: на испанском. Приятно.
ЧЕРЕЗ ЛУПУ
Купил лекарство. Стал читать инструкцию. И – ни черта не могу разобрать! Не только из-за специальной медицинской терминологии, но и попросту – мелко напечатано, мельчайшим шрифтом. Словно загадали нам загадку: попробуй прочитай! Или издеваются над нами, больными, что ли? Хоть бери лупу и разбирай. Я и взял лупу. А здесь и сейчас намеренно перевёл кегль с номера 11 на номер 8, чтобы читателю было понятно, как написано в инструкции. Но пусть читатель не читает, не портит глаза, всё равно смысл инструкции ему, читателю, не нужен. Там целая брошюра, я дам, конечно, кусочек.
«Компоненты препарата оказывают аддитивный антигипертезивный эффект, снижая уровень артериального давления в большей степени, чем каждый из компонентов в отдельности. Вследствие воздействия диуретического эффекта гидрохлоротиазид повышает активность ренина плазмы крови, стимулирует секрецию альдостерона, увеличивает уровень ангиотензина…Антибронхоконстрикторная активность фенспирида обусловлена ингибированием метаболизма арахидоновой кислоты, т.к. гистамин стимули-рует метаболизм этой кислоты с образованием простагландинов и лейкотриенов…»
И так далее в таком же духе написана вся огромная инструкция. Вы что-нибудь проняли? Я – абсолютно ничего. Рассчитана она, конечно, на врачей-специалистов, а вовсе на нашего брата-болящего. К слову, все специальные термины мой компьютер подчеркнул красным: нет в его памяти таких слов.
Вот такой «аддитивный антигипертензивный диуретический эффект с образованием простагландинов и лейкотриенов…»! Чёрт бы его подрал вместе с авторами этой инструкции.
Зачем нам, больным, эти медицинские подробности, эти специальные понятия? Нам нужно просто и ясно сказать: Препарат даёт то-то, принимать так-то, противопоказания такие-то. И всё! И написать крупным шрифтом, ведь больные часто с ослабленным зрением.
Хотел написать в министерство здравоохранения, но… Жаль времени и нервов. Да и известно: у нас не здраво-охрАнение, а здравоохрЕнение. Охренели там эти медицинские чинуши, оторвались от нас, больных.
От попытки прочтения этой инструкции и от волнения у меня, кажется, повысилось давление. Принял положенные полтаблетки препарата и засунул инструкцию обратно в коробочку. Хотел даже выбросить её, но, чёрт с ней – пусть и она остаётся.
ИЗ ЗАРОСЛЕЙ СУДЬБЫ
В газете «ЗНАМЯ» города Братска за 2 июня этого года (2014) появилась статья «Преодолев все заросли судьбы», автор Алла Тирских. Поскольку статья касается нашей с Екатериной Сербской книги и моего друга Виктора Сербского, перепечатываю статью в свою книжку.
«Книгу «Заросли судьбы», включающую в себя «Записки библиофила» и цикл стихов «Беседы с портретами родителей», написал поэт из Братска, инженер, просветитель, собиратель уникальной библиотеки поэзии 20 века, один из инициаторов создания Братского отделения общества «Мемориал» Виктор Сербский. При жизни автора книга дважды переиздавалась, она была высоко оценено мэтрами поэзии и сердечно принята поэтическим сообществом. А вот спустя три года после смерти Виктора Соломоновича увидело свет издание под названием «Из зарослей судьбы». Презентация книги состоялась 23 мая 2014 г. в музее истории Братскгэсстроя и г. Братска.
Продолжатель дела отца Екатерина Викторовна Сербская рассказала, как в мае 2011-го вскоре после ухода Виктора Соломонович из жизни на вечере памяти о нем прозвучало предложение собрать воспоминания об этом увлеченном человеке, прославившем наш город своей библиотекой. В ней насчитывается свыше 30 тысяч книг и сборников поэзии. Предложение воплотилось в жизнь, книга вышла из печати и сегодня заняла достойное место в библиотеках друзей-поэтов, его поклонников в десятках городов России. Презентация нового сборника в музее получилась настолько трепетной, искренней и теплой, что по ее завершении собравшиеся здесь люди, почувствовали себя близкими. Рассказы, воспоминания, стихи сотрудников музея С. Сюткиной, А. Аурова, Н. Гудковой, друга семьи Г. Иванищевой, поэтов В. Монахова, А. Лисицы, Б. Сальникова так всех объединили, что к концу встречи логично родилось предложение создать клуб друзей поэтической библиотеки и учредить семейную премию имени Виктора Сербского.В новой книге в первой ее части под названием «Сквозь заросли судь-ы» – история большой любви Викто-ра и Марии Сербских. В ней – глава, написанная Сергеем Маслаковым по письмам, дневникам В. Сербского, а также встречам с его вдовой Марией Петровной и дочерью Екатериной.
Раздел «Защищающий слово» знако ит читателей с библиофилом Сербским в воспоминаниях А. Кобенкова, Р. Чайковского, Ю. Горбунова, других авторов. Братчане Т. Баева, В. Скробат, Г. Иванищева свои мысли, связанные с Виктором Сербским, объединили в разделе «Человек космический».
О «Великом книгочее» рассказывает в следующей главе житель Екатеринбурга, где чаще всего издавал свои книги Сербский, Б. Вайсберг. Из наших земляков интересно почитать воспоминания Н. Яншиной, учившейся в Иркутском университете.
Завершают сборник записки самого Сербского «Своей тропой зайти на Эверест». Однако до того, как начнешь листать книгу, издание притягивает автографами Е. Евтушенко, В. Распутина, Б. Окуджавы, других поэтов и писателей ХХ века, многие из которых были лично знакомы с Виктором Соломоновичем, бывали в его библиотеке, которая еще при жизни собирателя передана в распоряжение города, а сегодня продолжает пополняться книгами поэтов уже ХХ1 века».
Повторяю: автор статьи не я. Но пусть она останется в моих записках.
ЗЕМЛЯКИ
В журнале «ЗНАМЯ» очерки и стихи Елены Зейферт, не первый раз читаю. Сказано, что она карагандинка, доцент Карагандинского Госуниверситета. Захотелось пообщаться со знаменитой землячкой. И я написал ей письмо – на адрес журнала.
Уважаемая редакция журнала «ЗНАМЯ»!
Просьба переслать это моё письмо Вашему постоянному автору Зейферт Елене Ивановне, доценту Карагандинского Госуниверситета.
Уважаемая Елена Ивановна!
Позвольте обратиться к Вам с этим письмом. Собственно, мне ничего от Вас конкретно не нужно. Просто хочется, что бы Вы знали, что я тоже карагандинец, но конца 40-начала 50-х годов. Учился я в школе №3, тогда имени И.А.Крылова. Школы тогда были раздельные. В женской школе училась Раиса Ахметовна Хафизова, (позднее Клещёва), доктор философских наук, зав. кафедрой Карагандинского Университета. (Жива ли она сейчас? Если да, передайте ей привет от меня, Бориса Вайсберга из Екатеринбурга).
Нашим общим школьным учителем литературы был сосланный из Москвы в Казахстан российский немец Генрих Леопольдович Эйхлер, один из основателей советской литературы для юношества. (1901-1953). Он открывал ДЕТИЗДАТ в Москве в сентябре 1933 года. Похоронен в Караганде. Ещё у Эйхлера учился Ю.Г. Попов, известный карагандинский краевед, переехавший в Питер.
В курсе многих дел – бывший директор школы № 3 Работягова Ольга Владимировна. В июне прошлого года она вызывала меня в Караганду на сбор выпускников нашей школы всех лет.
Если бы я вспомнил тогда про Вас, может быть, заехал бы в КарГУ – познакомиться с Вами.
Ваши вещи, в частности, в журнале «Знамя» читаю с особым интересом. К слову, мы с Вами оказались в № 12 жур-нала за 2013 год. Вы – даже два раза, а я один разочек – в самом конце рубрики «Ни дня без книги».
Моя книга «Караганда» имеется в карагандинской обл. библиотеке, как и кни-ги об Эйхлере.
Главная цель моего письма: чтобы Вы знали про Г.Л.Эйхлера, которого К.И. Чуковский в письме к Маршаку назвал рыцарем советской литературы. О нём много в И-нете, в основном в связи с мо-ей фамилией. Есть там и Ваш покорный.
Елена Ивановна, в журнале сказано что Вы – доцент Карагандинского Уни-верситета, а в И-нете – что Вы работаете в МГУ. В любом случае, человек Вы известный, найдут Вас и передадут это моё письмо. И если ответите, смогу прислать Вам свои книги об Эйхлере.
С уважением! Вайсберг Борис Семёнович.
И Елена Зейферт отозвалась!
«Уважаемый Борис Семёнович!
Рада Вашему письму и, конечно, тому, что Вы мой земляк. Обо мне довольно много информации в Интернете. Я относительно давно живу в Москве и работаю профессором не МГУ, а РГГУ. В Караганде я не была уже более 6-ти лет. О Раисе Клещёвой, конечно, слышала, как и о других наших замечательных земляках, но о её судьбе, к сожалению, не знаю. Буду рада, если пришлёте книги о Генрихе Эйхлере на адрес: Москва, 119435, ул. Малая Пироговская, …
(См. также мою докторскую диссертацию). С теплом – Елена».
Прекрасно и замечательно! Я уже не надеялся на ответ, слишком известный человек Елена Ивановна. (Очевидно, она такая же Ивановна, как я Семёнович. По паспорту я Симхович…)
Немедленно послал ей книгу свою об Эйхлере: «Тепло и свет» (Рассказы об Учителе). И может быть, она пришлёт мне свою книгу стихов.
Таки да: прислала! А я пошлю ей «Статуэтку Пушкина…»
В КНИГЕ РЕКОРДОВ ГИННЕССА
…И опять звонит приятель: «Слушай, был я сейчас в магазине и увидел там некую выпечку. Никогда не читал такое название, пришлось даже записать. Вот: кыстыбый. Не выговоришь сразу-то. Посмотри в И-нете, что это за зверь такой. Похоже на какое-то татарское или казахское кушание. Ты же читаешь себя казахстанцем. Может слышал про этот кыстыбый. Мне интересно».
Мне тоже стало интересно, и я записал с телефона, но – неточно: кыстыбай. Привык, что многие слова в Казахстане оканчиваются на –бай. Посмотрел в Сети. Да есть такое блюдо. Но компьютер поправил меня: кыстыбый. Ого, три «ы».(Вспомнился шуточный вопрос: «Под столом валяется, четыре «ы» имеет, кто такой?
Ответ Ымынынык). Итак:
«Кыстыбый (башк. ;ы;тыбый, тат. Кыстыбый), традиционное татарское и башкир. блюдо из теста с начинкой. Представляет собой обжаренную пресную лепёшку, начинённую кашей (чаще пшённой), или рагу, а с недавнего времени и картофельным пюре. По виду напоминает незакрытый пирог или сочень, начинка кладется на одну половину лепёшки и закрывается сверху второй половиной. Могут обмазываться топлёным маслом.
Начинка варьируется в зависимости от предпочтений, неизменным остается принцип приготовления и рецепт теста. Блюда можно есть во время поста, немного изменив рецепт начинки. Самый большой кыстыбый в мире диаметром 2 м 10 см был приготовлен в 2011 г. в Башкортостане и занесён в Книгу рекордов Гиннесса».
Значит, татарское и башкирское блюдо. Почему и не казахское? А размер – ого, больше двух метров в диаметре пирожок, пирог, пирожище!
СУПЕР-ПУПЕР
Смотрел по ТВ американский фильм с Вупи Голдберг – знаменитой негритянской, простите, афроамериканской актрсой. И в который раз внимательно, с особым любопытством вглядывался в её лицо. Есть ли в нём хоть что-нибудь общее с лицом … моим? Дело в том, что настоящая фамилия моего деда Давида, папиного отца – Гольдберг. Перед самой революцией он сменил её на Вайсберг, чтобы получить в наследство маленькую колбасную фабрику. После революции ничего не получил, но остался Вайсбергом.
Во время еврейских погромов в начале ХХ века на Юге России уехал в Америку один из братьев деда Давида, оставшийся Гольдбергом. Там он стал Голдбергом, мягкого знака в английском языке нет. И пустил корни – женился. Из рассказов самой Вупи Голдберг один её дед был еврей из России по фамилии Голдберг. И я делаю простейшее предположение: её родной дед и мой двоюродный дед – одно и то же лицо! Вот это была бы история. Вот это был бы супер!
Следственно, выдающаяся американская артистка Вупи Голдберг – есть троюродная сестра маловыдающегося российского писателя Бориса Вайсберга! Или сколько-то там -юродная?
Если это подтвердится, (а хорошо бы подтвердилось!), тогда получился бы невероятный супер-пупер. И я снова всматриваюсь в лицо Вупи Голдберг. Она часто появляется на экране.
ЗАПИСКИ ПРЕЗИДЕНТА
Прочёл книгу Бориса Ельцина «Записки президента». (Размышления. Воспоминания.). Толстый том, отличное издание. Конечно – это же сам Ельцин Борис Николаевич. Смотрю в конец книги: тираж 3000 экземпляров. Маловато для бывшего пре-зидента России. Денег что ли не хватило? У них же там есть целый фонд Ельцина.
У меня к тёзке Николаевичу особое отношение. Я видел его очень близко. Писал ему записки, когда он, будучи в опале, прилетал тайком к нам в Екатеринбург из Москвы на грузовом самолёте. Участвовал я в его предвыборном штабе. Храню его ответ мне лично – о строительстве АТС в нашем микрорайоне.
Голосовал за то, чтобы он стал Президентом. Знаю о его ошибках: резкий отпуск цен, ваучеризация, война в Чечне. Знаю и о его пьянстве. И всё же его плюсы для меня перевешивают его минусы. Честнейший человек. Пост-радали его родные от репрессий. Вышел из компартии. Знаю и то, что его многие ненавидят. Обычно это те, кто вообще многих ненавидит. К его пьянству отношусь спокойно, с пониманием.
«Сейчас ругают президента Ельцина так много и так беспощадно, как не ругали до этого при жизни ни одно первое лицо в России. Но сегодня ругать начальство – у нас уже перестаёт быть делом жизни. Наконец-то! В России исчезает страх. Тот страх, затаённость, угрюмость, которые всегда были свойственны русскому обществу.
Это он сам написал, Борис Николаевич, в конце свой книги. И далее пишет: «Вообще, как только меня не разбирают! И Водолей я, оттого то-то и то-то. И с людьми не умею работать. И только в экстремальной ситуации могу существовать. Это критика интеллигентская. А вот примитивная: пьёт. После выпитого плохо соображает. Что ему скажут, то и делает. Ну и так далее».
Да, и так далее. Хотя это уже конец книги. Далее была самоотставка. Болезни. Операции. Смерть…
Интересная книга. Буду перечитывать её постоянно. Энциклопедия российской жизни 90-х годов. У меня где-то собраны анекдоты про Ельцина. Найти бы и их перечитать. И может быть, даже напечатать.
ШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ
Так совпало, что вскоре после «Записок президента» Бориса Ельцина я взял в библиотеке похожую книгу: «Ельцин. Кремль. История болезни». Автор Александр Хинштейн, депутат Госдумы. На обложке то ли портрет Ельцина, то ли шарж отнюдь не дружеский. Страшное нахмуренное выражение лица.
Читал я книгу и испытывал просто шок. Кошмар и ужас! Ужас и кошмар! Все недостатки Ельцина автор вытащил на всеобщее обозрение, доказав их на фактах и документах. Враньё и обман избирателей. Пьянство не простое, а постоянное и обильное. Патологическая жажда власти. Вместо гарантии консти-туции – постоянное её нарушение.
Втягивание России в чеченские войны. В результате тысячи жертв. Позорища в международных поездках. Ужас и кош-мар! Кошмарный ужас! И за этого человека я агитировал и голосовал на президентских выборах.
От всех своих помощников, соратников, друзей он избавился. Часто отправлял их в отставку без разговоров, о чём они узнавали из печати.
Самое страшное, что Александру Хинштейну я верю. Хотя и вижу его некоторую предвзятость, субъективность. Но даже если половина в книге неверная, то и оставшейся половины хватает, чтобы испытать шок, ужас и кошмар: за кого мы голосовали? С другой стороны, кого было в то время выбирать? Коммуняку Зюганова? Авантюриста Жириновского? Кого?
Ещё мысль: книга издана в конце 2006 года, Ельцин умер в апреле 2007 года. Увидел ли он её? И если увидел, то не ускорила ли она его уход? Другими словами, не добила ли маразмирующего уже Ельцина книга Александра Евсеевича Хинштейна? Хочу написать Хинштейну письмо. И задать последний вопрос: о добивании. Представилась мне картина. Показали Ельцину эту книгу, прочитали отрывки. Показали портрет автора. И он, Борис Николаевич, тихо сказал: «А, это тот чернявый еврейчик. Сволота…»
ЗАКАТНЫЕ ГАРИКИ
Так называется книга Игоря Губер-мана. Там тысячи коротких стишков: гариков. Весёлых, грустных, умных, рез-ких, злых, и снова остроумных и печально- философических и дурашливых. На все виды настроения. Когда тошно на душе, беру книгу и читаю – подряд. А сей момент у меня именно скребут кошки.
После книги Александра Хинштейна не могу придти в себя. И сейчас выпишу десяток Гариков Губермана, причём – в виде прозы. С иными соглашаюсь, с другими спорю, смеюсь, какие-то хотел бы продолжить, но уже нет сил, силов нету…
Так тяжко, словно у небес я нахо-жусь уже в ответе, а за душой – сожженный лес или уморенные дети. Во мне видна уже до дна ума канистра; не бойся старости, она проходит быстро. Можно очень дикими согреться мыслями, короткими, как искра. Если так разрывно колет сердце, значит я умру легко и быстро.
Ползёт мой текст весьма порой со скрипом, корявый от избытка низкой прозы. Бог даст, я напишу уже пост-скриптум, жалея, что сбылись мои прогнозы. Кто без страха с реальностью дружит, тот о ней достовернее судит: раньше было значительно хуже, но значительно лучше чем будет.
Всё, что в душе носил – изношено, живу теперь по воле случая и ничего не жду хорошего, хотя упрямо верю в лучшее. Мне ничуть не нужен пруд пейзанский, мне не надо речки ни дождя, я колодец свой раблезианский рою, от стола не отходя. Сижу я с гостями и тихо зверею, лицо – карнавал восхищения: за что пожилому, больному еврею такое богатство общения?
И так далее, и тому подобное, и прочее, унд зо вайтер, эт цетера, эт цетера. Я уже полон до бровей гариками, хорошего понемножку…
ЧЕТЫРЕ ГОЛОВНЫХ БОЛИ
Старая бумажка. На ней моим почерком написано: «4 гол. боли. Отл. ан-дот!» Так, интересно, что это я написал? Про отличный анекдот понятно. А что такое: «4 гол. боли»? Четыре головных боли, что ли?..
Можно позвонить приятелю, он как, и я, страстный анекдотчик, и спросить у него, не помнит ли он старый анекдот про четыре головных боли. Но меня уже заело: захотелось самому вспомнить.
Несколько дней время от времени вспоминал. И вот, когда монтировал очередной номер своей газеты «Штерн» и дошёл до страницы еврейских анекдотов, вспомнил, что много лет назад от кого-то услышал этот анекдот. Кратко записал себе на бумажке. Слишком кратко. И тогда же поместил его в газету.
Было это лет двадцать назад, можно и повторить такой анекдотец. Между прочим, газету свою еврейскую, русскоязычную, неполитизированнную, гуманистическую я выпускаю уже лет двадцать пять. Тоже неплохо! Да, а сам анекдот выглядит так. Жена говорит мужу: «Изя, мне кажется, наша невестка изменяет…» «Это её головная боль». «Да, но она изменяет нашему сыну, Изя!» «Это его головная боль». «Изя, но я знаю, что она изменяет с тобой» «Это моя головная боль»». «А как же я, Изя?» «А это уже твоя головная боль». Ай да мудрец, этот Изя! Знает, что по одному и тому же поводу головная боль у каждого своя. Вот они – четыре головных боли у четырёх фигурантов этого замечательного анекдота.
Позвонил приятелю и рассказал ему эту баечку. Он восхитился, тут же записал её и обещал, что расскажет другим. Значит, пошёл мой Изя, пролежавший в старых моих бумагах много лет, по рукам. Пусть он повеселит людей в наше трудное время.
БЕЛАЯ ГОРА
В старой записной книжке фраза: «Магазин моего имени». И всё. И ломай голову, что это значит. Сломал, наконец, вспомнил.
Потребовалась встреча с автором книжки. Точнее, с автором рукописи, которую человек написал и спрашивал по телефону, можно ли выпустить книгу в издании моей газеты «Штерн». Конечно можно! Я всегда радуюсь таким случаям. Сразу вписываю в свой план издания. В этом списке около двадцати наименоваий.
Мне работки хватит на год-полтора, не считая того, что я и свои книги постоянно пишу. Кроме всего, это ещё и приработок. Не бог весть какие, но всё же деньги плюс к моей нищей пенсии в 15 тысяч рубликов
Домой приглашать людей мне не хочется. Целыми днями будут приходить, и квартира превратится в издательство с редакцией. Такое уже у меня бывало. Да и прогуляться мне не помешает. Полдня сидел за компьютером, пиша эту книжку. (Так говорят: пиша? Часто сталкиваюсь с этой формой деепричастия. Или – писАя? Писать - кусать, кусая – писАя…).
Предложил человеку встретиться где-нибудь в городе. «А давайте встретимся прямо в магазине «Белогорье»! – предла-гает мой телефонный визави. – Мне ходить трудно, а магазин рядом с моим домом. Хорошо?» «А где этот магазин?». «Как? Вы не знаете где магазин «Белогорье?» Вы же краевед, всё о городе знаете. Странно… Между прочим, этот магазин носит практически Вашу фамилию». Действительно, моя фамилия переводится как Белая гора, почти Белогорье. В молодости я даже подписывал заметки именно: Б.Белогорский. В общем, представьте себе, сказал я человеку, что краевед «Белогорский» не знает, где находится магазин его имени.
А знает ли он, уважаемый мой автор, где находятся супермаркеты «Парк-Хаус», «Гудзон», «Атлант», «Аида»? Он не знал. Вот именно. А ведь это громадные магазины. Ну хорошо, назначили мы время, и я попросил объяснить, где находится это «Белогорье».
Человек объяснил: остановка трамвая «Комсомольская», там увижу. Ладно. Я приехал специально на полчасика раньше, чтобы лицезреть этот таинственный магазин. С трудом вообще его нашёл. Оказалось, это малюсенький магазинчик об одну комнату. За десять секунд его обошёл, почти не сходя с места. Покрутился на месте и всё.
После сидел на лавочке у магазина, ожидая моего автора. Он подошёл, опираясь на палочку. «Ну как наш магазин?» «Нормально», – сказал я, не хотелось обижать старого человека. Обсудили мы наши дела по будущей книге. Потом я издал книгу, рассказы хорошие. Посоветовал человеку писать дальше, всегда так делаю. Обменялись мы книгами. На своём экземпляре он написал: «Уважаемому Борису Белогорью, без которого эта книга не увидела бы свет, от автора…».
А я написал: «Уважаемому такому-то, живущему рядом с магазином моего имени, с пожеланием писать дальше. И ещё – узнать про супермаркеты «Аида», «Парк-Хаус», «Гудзон», «Атлант» – от редактора-издателя Б.Белогорье».
Мы посмеялись. Новую книгу он потом написал, я издал и мы снова встретились у «Белогорья».
Книг с надписью: «…без которого эта книга не вышла бы в свет…» у меня много, около сотни.
Я ВАС ВЫЧЕРКНУ…
И опять звонит приятель. «Слушай, знакомая женщина пишет, по-моему, хорошие стихи. Поговори с ней. Может быть, она хочет книжку издать. Вот её телефон». «Спасибо, поговорю».
Позвонил, поговорил. Попросил почитать стихи. Действительно, вещи славные. И много их. Хочет ли издать книжку, спрашиваю. Хотела бы. Вот и отлично! Пусть собирает в сборник, напечатает на компьютере, перебросит мне по электронке. И я сверстаю. А пока вношу её в свой список возможных изданий. В этом списке два десятка позиций
Прошла неделя. От женщины ни слуху ни духу. Звоню ей: может быть, заболела? Нет, здорова. Почему же молчит? Что-то говорит, мол, хочет расположить стихи в нужном порядке, но никак не может решить. Ну, хорошо, решайте. Потомпозвоните. Прошла ещё неделька. Опять молчок. Снова звоню. По опыту знаю, есть такие резинщики, волынщики, копуши, их подталкивать надо. Я готов толкать, но до определённого момента.
Вся эта возня с авторами, которые хорошо пишут, но ленятся издать книжку, для меня сладкая каторга. Каторга, но любимая. Я её дожму, эту резинщицу! Потом спасибо скажет.
Есть у меня, как издателя, несколько приёмов, хитростей, часто психологических. Позвонив ей в следующий раз, спро-сил прямо: может быть, проблема в деньгах? Тогда так и скажите. Нет, не в деньгах. А в чём же? Хочется ещё написать несколько стихов. О, это уже серьёзно.
Так может длиться долго. Лучше делать эту книжку, а пока она будет издаваться, писать новую. «Я вам сама позвоню»,– сказала моя «копуша». «Если через неделю не позвоните, я вас вычеркну из плана», - грозно сказал я. И добавил: «Я уже сделал макет обложки Вашей книжки». Это тоже маленькая психологическая хитрость…
Она не позвонила, конечно. Позвонив, я сразу сказал, что вычеркиваю её из списка книг на издание. «Ой, ой не вычеркивайте, не вычеркивайте!» Но я уже положил трубку. Даже после этого она не позвонила. Позднее, стороной я узнал, что жила эта женщина одиноко, была немного душевно неадекватной. А потом и вовсе умерла...
Вообще-то известно, что неадекватные люди могут писать отличные вещи. Да и все хорошие поэты немножко не от мира сего. Осталось у меня чувство вины. Будто это я довёл человека до могилы. Надо было всё же как-то убедить её поторопиться и затем издать её стихи. Осталась бы теперь от неё отличная книжка.
СКОЛЬКО ЧЕЛОВЕК?..
Перебирая свой домашний архив, наткнулся на старую, пожелтевшую фотокарточку. Ей больше лет, нежели мне – примерно на полгода. Почему именно на полгода, я сейчас вам докажу.
Показывая мне иногда эту карточку, мама спрашивала, лукаво улыбаясь: «Сколько здесь человек, сын, как ты думаешь?» «Два, – отвечал я, мне тогда было года три-четыре, но я уже умел считать до десяти. – Ты и папа, один и два». «А ты посмотри внимательно!»
Я всматривался, конечно, больше в папу: у него гимнастёрка с петлицами, ремень с пряжкой, значок – я уже знал: «Ворошиловский стрелок». А у мамы что? Ничего особенного. Хотя именно у мамы-то и была особенность.
«Нет, сынок, здесь три человека. Третий – ты у меня в животике!» Теперь я смотрел на мамин живот, но ничего особенного снова не заметил. Живот как живот. Под маминым животом её почерком на карточке написана дата снимка: «Май 33». Родился я в октябре того года: 1933-го. Вот откуда примерно полгода, на которые снимок старше меня самого.
А когда через несколько лет у мамы опять вырос животик, и мы все втроём сфотографировались, я уже, семилетний, знал, что на карточке нас не трое, а четверо. Где-то лежит в моём чудовищно разросшемся домашнем архиве и тот снимок. Попробую его найти. Было это в августе 1940-го. Замечательное тогда было время! Жили мы в прекрасном украинском городе Днепропетровске на чудесной исторической реке Днепр...
А менее чем через год началась война. И вскоре наша семья бежала от фашистов на восток. Оказались мы в Казахстане, в маленьком городке Семипалатинск, что на большой исторической реке Иртыш…
Но это уже другая история.
СПАСИБО И ЗА ЭТО
Ксерокопия страницы из центрального журнала ЗНАМЯ/04/12. Стр. 237. Автор заметки о моей книге Анна Кузнецова. Кажется, из тщеславных соображений отксерил эту страницу, сохранил её и теперь перепечатываю текст из неё дословно Приятно, чего там!
Борис Вайсберг. Принцип Эйхлера: Новые рассказы об Учителе. – 2010.
Благодарная память учителю-немцу, когда-то поставившего еврейского мальчика на путь истинный, заставляет екатеринбургского журналиста Бориса Вайсберга заниматься домашним архивом Генриха Эйхлера, филолога и редактора, перипетиями судьбы занесённого в медвежий угол, в школьные учителя литературы.
Основа новой книги – письма, которые Эйхлер получал от людей, в основном от учеников из ссыльного посёлка: «…В ноябре мне 20 лет, а я чувствую себя девочкой, у которой ничего яркого в жизни не было, во всём приходится себя урезывать. Часто мне бывает горько, но потом ругаешь себя за малодушие. Да, надо бороться за своё место в жизни, и бороться крепко… Вы меня понимаете, Генрих Леопольдович, как никто не понимает…»
Прочитав эту журнальную минирецензию, я снова испытал сложные чувства. Радость – всё же центральный журнал! И эти славные слова: «…еврейского мальчика…». Но и огорчение: вовсе не только письма от учеников в моей книге. Много просто моих рассказов. Так и сказано в подзаголовке книги: «Новые рассказы об Учителе». И не журналист я, а всё же писатель.
Я понимаю, Анне Кузнецовой приходится в день прочитывать десятки книг. Не до того ей, чтобы глубоко вникнуть в каждую. Ну да ладно, пускай. Хотя благодарственное письмо Анне Кузнецовой написал. Именно в таком духе: Спасибо за минирецензию.
ЧТО НАМ СТОИТ…
Мечталось, что к моему 80-летию (октябрь 2013) каким-то образом издастся юбилейный том моих произведений. Издастся… То есть как это, как это? Сам по себе что ли выйдет в свет? Требуется сотни тысяч рубликов…
А ведь за полвека занятий литературой у меня написан в сумме не один том! Тысячи рассказов, около сотни книг. Томов, наверно, пять. Но мечтал я хотя бы об одном.
Что мне стоит том построить? Соберу да и издам. А что стоит? То и стоит – тыщу евро, как один. Тыща евро – это сколько? Сорок тысяч, что ли, наших денег, даже больше. Сорок с гаком тысяч – мало. Право слово, я-то знаю, том не выпустить на них.
Книжка выйдет невеличка, и тиражик невелик – сотни две или чуть больше. Надо больше евров, больше в десять, двадцать, тридцать раз. Чтобы вышел том потолще, толщиною бы в три пальца, в твёрдых корках, и цветной бы. Неужели же раз в жизни я такого не достоин? Господа, побойтесь бога! А посколь-ку бога нету, для меня во всяком разе, потому и не издали мне, видать, хороший том. В твёрдых корках, полноцветных. Весом в килограмм, не меньше – как строительный кирпич.
В этот том бы поместилось больше тысячи рассказов. Словно в сказках Шахрезады, ровно тысяча один. Мемуарных, краеведных, очерковых и эссейных. И про Эйхлера рассказы, их вообще десятка три. И ещё военных много, а еврейских того больше, даже и антисемитных, то есть против юдофобов, и весёло-анекдотных, и литературоведных, и экслибрисных, а также предисловно-послесловных, этих масса у меня. А ещё редакционных и издательских конечно: как я делаю газету, издаю как людям книги. Книг таких издал я сотни, может, даже сотен пять! И стихи мои сюда же. Вот такой бы том бы вышел. Вот бы праздник был бы мне. И не только мне, быть может. И другим бы был бы праздник. Почему б не помечтать? И мечтать теперь я буду о грядущем юбилее, что придёт через пять лет. Может быть, к тому моменту стану я вполне достойным, и начальники дадут мне на изданье много денег.
Значит, будем ждать пять лет…