Глава первая
Изгнанная «по старости»
Наташа расклеивала объявления на городских улицах. Ей было стыдно этим заниматься и поэтому «на работу» она выходила под утро, когда город спал самым сладким сном. Управлялась часа за два-три, покупала свежие газеты и спешила домой, просматривать объявления о вакансиях.
Три месяца назад она потеряла хорошее место. Несмотря на то, что она отлично справлялась с обязанностями начальника пресс-службы, шеф становился с ней все суше и строже. Прежде всегда доброжелательный и вежливый, он едва кивал ей, зато был неизменно любезен с ее подчиненной, стажеркой Машенькой. Не стеснялся при свидетелях дарить ей конфеты, ласково трепать по подбородку.
Девятнадцатилетняя девушка оценила внимание начальства. И однажды, придя на службу на час раньше положенного, Наталья Игоревна застала в своем кабинете возбужденную Машеньку, приводившую в порядок свои роскошные белокурые волосы. Смежная с кабинетом шефа дверь была приоткрыта. И оттуда раздавался его голос:
- Я обещаю, что выполню твою просьбу, детка. Не волнуйся. Место за тобой.
Маша увидела Наталью Игоревну и смутилась. Но ничего не сказала, только наклонила головку и выбежала в общую комнату.
В дверях показался Леонид Иосифович Кронштейн, исполнительный директор фирмы «Проект Д», входящей в холдинг «Кемеров и сыновья».
- Вы?
- Она ушла туда, - и Наталья показала на противоположную дверь
- Ну, ладно. Рано или поздно наш разговор должен был состояться.
- Я ждала этого.
- Чего?
- Надо полагать, то, что я услышала сейчас, касается непосредственно меня. Думаю, бесполезно что-нибудь доказывать вам. Решение уже принято. Мне нужно увольняться?
Кронштейн усмехнулся:
- Вы как всегда деликатны, Наталья Игоревна. Решили избавить меня от неприятных объяснений. Что ж, вы правы. Мне кажется, что вы достойны лучшего места. Особа вы талантливая, женщина эффектная, быстро найдете нечто более заманчивое. А я со своей стороны дам вам отличные рекомендации.
- Рекомендации сейчас не слишком помогают. Вы видели объявления везде и всюду: специалисты требуются до 35 лет. А мне, как вам известно, 41.
- Ну, вы на улице не останетесь… Видите ли, я уже человек не молодой. Вдовец. А Маша… Маша вливает в меня жизненные силы, и она очень способная.
- И у нее было условие – мое место.
- Да. Я вынужден идти на это. Но вы, если хотите, можете остаться. Будете помогать молодому дарованию. Я знаю, что вы в этом месяце собрали целый банк новых контактов, подскажете Маше, как с ними работать.
Наталья рассмеялась:
- Ну, уж вы совсем за безответную простушку меня держите, Леонид Иосифович. Хотите, чтобы я подставила другую щеку? Не получится. Я должна буду что-то предложить новому работодателю. А ваше дарование справится само.
- Но так нельзя!
- А так, как вы поступаете со мной, можно? Я никому не скажу о причине увольнения, мне не нужны дрязги. До обеда я передам все дела Маше, а потом я хочу получить расчет.
Все прошло быстро, без долгих прощаний. Никто из двадцати семи членов коллектива не удивился. Про роман директора все знали, а Наталью не слишком жалели, ей завидовали: на хорошем счету, все ей удается. Муж работает в Администрации области, детей нет. Давно б вела свободный образ жизни: отдыхала, ходила по гостям и по салонам красоты.
А Наталье было горько. Десять лет, юбилей вышел неудачным. Спустилась по ступенькам подъезда, оглянулась, махнула рукой. Ну, что ж придется начинать новую жизнь по всем пунктам.
Накануне в это же время – было воскресенье – состоялось ее первое тяжелое объяснение. С мужем. Филипп брился в ванной, Наталья готовила завтрак. Зазвонил мобильник мужа. Он взял его с собой, что ли? Дверь ванной скрипнула, плотно закрылась. Наташа отчего-то сильно заволновалась. Никогда не подслушивала, а тут вся напряглась и уловила нежное воркование Филиппа, пару раз до ее ушей донеслось слово «лапочка».
Женщина вдруг поняла, что давно чего-то подобного ожидала. Налила себе чашку кофе и проглотила кипяток.
Довольный, сияющий муж подошел к ней и обнял за шею.
- А мне?
- Налей сам.
- Капризы?
- Ой, Филипп, не хочу делать вид, что ничего не слышала. Давай, рассказывай все. Кто эта лапочка? Только не морочь голову. Между нами всегда было вся прямо, никаких заморочек. Я чувствовала, что все эти двадцать лет совместной жизни ты был честен, не сомневалась в твоей любви. Но неделю-две назад что-то изменилось. Я вижу какую-то неискренность. Мне ее не надо…
Она посмотрела в глаза мужу.
Филипп отошел от нее к окну.
- Я влюбился, Наташка. Или это просто увлечение. Не знаю… Но отлично понимаю, что это ненадолго. Может, возрастное. Раньше я слышал, что с мужчинами в пятьдесят это часто случается, но не думал, что коснется меня.
Он повернулся, умоляюще посмотрел на жену.
- Дай мне перебеситься, потерпи. Все пройдет очень скоро.
- Я никогда не думала, что ты так глуп. Ради чего я буду ждать, пока у моего мужа закончатся шашни с другой женщиной? Ну, нет, дорогой, здесь ты пролетаешь… Не бойся, я не стану устраивать истерик, поплачу часик в одиночестве, может, над разбитым корытом. Учитывая прошлое, ты должен был сразу сказать мне обо всем, а не обманывать меня.
- Не хотел, чтобы ты знала. Я не собирался терять тебя. Все нормализуется, поверь. Дай мне ненадолго свободу.
- Даю… Навсегда. На развод подам сама. И чтобы не канителиться, поступи, как мужчина, признай свою вину и все.
Филипп дернулся к ней. Она отстранилась рукой.
- Зачем ты, Наташка? Мы нужны друг другу.
- Такой ты мне не нужен. Я - не замухрышка, и не старушка. И во мне достаточно гордости, чтобы не терпеть такую обиду.
- Да в каждой семье происходит подобное.
- Я тебе не изменяла… Скажи, я стала холодной? Равнодушной? Перестала устраивать тебя? Я скучна, однообразна?
- О, нет.
- Так чего тебе не хватало?
- Пойми, я люблю только тебя. Глубоко, искренне. А здесь другое, но так держит!
Наташа спросила:
- Она, конечно, молода и хороша собой?
- Ей 23. Красивая. Но ты лучше.
- Только возраст не тот. Ладно, я хочу закончить этот разговор. Ешь, а то все остыло.
Наташа вышла на балкон. Какой прохладный ветер! Начало мая, а тепла нет. Что же делать? Филиппа с чемоданами не выставишь. Квартира его. Хорошо, что она не продала оставленную ей бабушкой однокомнатную. И сдавать не хотела. Иногда приходила туда и вспоминала милую и добрую Анастасию Карловну, учительницу русского языка и литературы. Как будто чувствовала, что жилье самой пригодится.
Филипп тоже вышел на балкон. Попытался обнять. Чуть ли не отпрыгнула в сторону.
- Я сейчас уйду до вечера.
- К ней?
- К ней. А ты хорошо все взвесь. Ты умная, глупостей не наделаешь.
- Глупостей? Конечно, нет.
После его ухода Наташа достала дорожные баулы и стала укладывать свои вещи. Все. И летние, и зимние. Только личные. Решила ничего из совместно нажитого имущества не брать. В бабушкиной квартире все есть. Они с Филиппом сами покупали ей и телевизор, и холодильник, и новую мебель. До 90 лет дожила и не уставала радоваться жизни.
Баулы упаковала быстро, складывала все, как попало. Вызвала такси и попросила соседского паренька помочь ей спустить вещи.
- Отдыхать уезжаете, - с любопытством поинтересовался пятнадцатилетний Аркадий. – Как будто на весь год.
- На годы, Аркаша, - поблагодарила и подарила на прощание «пятихатку» на шоколадки. Мальчишка жить не мог без «Сникерса».
Муж позвонил в половине восьмого. Она не ответила. Он приехал, она не открыла. Через дверь долго просил ее вернуться.
А на следующий день Наташа лишилась и работы. Плюнула на все, отправилась в путешествие, посмотреть Прибалтику. Потратила почти все деньги. Но три недели отдыха вернули ей надежду на светлое будущее.
Наташа оставила свои координаты и резюме в пяти агентствах. Она решила ждать, а пока соседка предложила ей помогать в расклейке объявлений. Выходило две тысячи в неделю. Пока хватало, потому что перестала вести светский образ жизни, и обновлять одежду не было необходимости.
Пятого августа Наташа, как обычно, выполнила работу, купила несколько газет. Но идти домой не хотелось. Уставшая женщина решила пойти на набережную, выпить сока и полистать «Из рук в руки» и «Все для вас». Потом она прозвонит в агентства.
Только устроилась на уединенной лавочке, как раздался первый звонок. Неизвестный номер.
- Да.
- Не отключайся, Наташа. Умоляю, выслушай, - голос мужа дрожал. – Я больше так не могу. Два месяца хожу за тобой, как привязанный. Ты даже выслушать меня не хочешь.
- Не хочу. Ни слышать, ни видеть.
- Ты жестокая.
- А ты вспомни тот день, когда, оставив меня на балконе, сказал, что идешь к ней. Мое состояние тебя не остановило. Не знаю, получилось бы у тебя, но ты даже не попробовал, не смог отказаться от маленьких радостей жизни.
- Если бы ты знала, как я раскаиваюсь. Прости мне мою ошибку. Я буду пыль с тебя сдувать, на руках носить. Наташенька, любимая, я тоскую по тебе.
- Я больше не люблю тебя. И дружбы у нас не выйдет. Возвращайся к своей девице.
- Господи, да не нужна мне она. Интерес сразу пропал, как ты ушла. Мне не нужен никто. Я…
- Я-я, а я? Ты вытер об меня ноги, «лапочка». Не смей меня преследовать.
- Ты еще не подала на развод?
- Нет, мне не к спеху.
- Не торопись.
- Не надейся, что передумаю.
Не успела раскрыть газету, телефон зазвонил снова.
- Наталья Игоревна, доброе утро. Это Леонид Иосифович.
- Узнала, что вам от меня надо?
- Спасите меня, я тону.
- Спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Лично я вам руку не протяну. Но догадываюсь в чем проблема. Ваше дарование завалило всю работу, и владельцы призвали вас к ответу.
- Вы просто в воду смотрите.
- А где еще тонут, как не в воде.
- Вернитесь на свое место. Мне приказали, во что бы то ни стало, вас найти
- Мой ответ – нет.
- Вы убиваете меня.
- Уходите на пенсию и живите спокойно.
Мобильник снова заиграл надоевшую мелодию. Кто это? Надо менять симку. Наташа резко откликнулась на звонок. Голос мужчины звучал волнующе, низкий с легкой хрипотцой:
- Здравствуйте, Наталья Игоревна.
- Здравствуйте.
- Извините, что так рано беспокою. Мой рабочий день начинается в половине восьмого и, мне кажется, что все уже должны быть на ногах.
- Мой рабочий день начинается еще раньше, так что можете сразу переходить к делу.
- Я – Виталий Кемеров. Вы много лет проработали в нашей фирме, но мы с вами не встречались. Мне больше приходилось представлять холдинг за границей. Однако отец вас хорошо знает и ценит вашу работу.
- Я больше не работаю на вас.
- Мне это известно. Господин Кронштейн поступил с вами необдуманно, более того, преступно по отношению не только к вам, но и к фирме. Вчера вечером принято решение примерно наказать его: перевести на должность заместителя исполнительного директора и лишить всех доплат за полугодие. Его протеже уволена за несоответствие занимаемой должности.
- Вы предлагаете мне вернуться. Нет.
- Я думаю, вы прекрасно знаете, что ни отец, ни мы с братом не были введены в курс дела. Не нужно сердиться на нас, ладно? Я полагаю, что ни возраст, ни внешность не должны играть роли, если специалист высококлассный. Пусть красотки крутятся у шеста, нам нужны люди солидные, серьезные. Я просмотрел все ваши публикации, проверил заключенные вами контракты. Они были удачны и очень выгодны предприятию. Мы предлагаем вам ту же должность в главном офисе. Оклад тысяча долларов плюс процент от лично ваших сделок… Почему вы молчите?
- Я должна подумать. Понимаю, что вы не причем, но обида во мне, извините, не угасла.
Конечно же, она всем сердцем рвалась на любимую работу. Ей так надоело носиться по городу и клеить объявления. Но надо ж набить себе цену.
- Знаете что, сейчас пошли новые вливания, появились интересные идеи, мы строим большие планы. Я понимаю вас… Вы сейчас где?
- На Береговой, возле ресторана «Азия».
- Надо же, а я переезжаю мост. Подождите меня, поговорим.