Я сидела в кофейне, ела яблочный штрудель с заварным кремом и миндальным каппучино. Листала рекламный буклет, что лежал на каждом столике, и прокручивала тысячу мыслей в голове… счета, баланс, дебит, кредит… и потихоньку планировала завтрашний день. Я, главный бухгалтер одной крупной строительной компании, в холодные дни частенько заходила в эту кофейню. Здесь тихо, тепло, уютно и вкусно готовят. Это не так утомительно, как большая приятельская компания, не обязывает, как поход в гости, и не так тоскливо, как в пустой квартире, где единственные постоянные спутники, это два метровых плазменных телевизора на стенах спальной комнаты и зала. Ещё мне нравится, когда в помещении пахнет едой.
Вот зашли молодая женщина и мужчина чуть постарше. Больше никого. Видимо, не каждый отважится на романтический ужин в тридцатиградусный мороз. Мои соседи по ужину заказали по крепкому кофе и вели оживлённую беседу. Или, точнее сказать, эта дама очень эмоционально пересказывала своему спутнику свою жизнь, своё замужество или незамужество (я так и не поняла, кто там кого бросил), первую любовь… Господи, бред какой-то. Мне стало смешно. Эта молодая особа имела очень яркую внешность. Алая помада, чёткие контуры лица, фигура, как с подиума, в сочетании с дорогим убранством, укладкой из салона и прочими мелочами… В журналах типа «Glamour» такой образ подписывают «Вамп». И мужчина слушал её с неподдельным интересом, сопереживал, поддерживал, выспрашивал подробности… Как же он её любит… В нём столько тепла и участия. Сильный, уверенный, понимающий… идеальный. Внутри потеплело. Кровь стала приливать к лицу и щёки и уши уже горели, как пионерский костёр. Интересно, если бы я выглядела сейчас так же, как на последнем корпоративном торжестве: бордовое вечернее платье с глубоким декольте, салонная укладка и макияж… могла бы я ему понравиться? Влечение появилось внезапно, и очень быстро росло. Мой мозг готов был взорваться. Как!? Как обратить его внимание на себя? Невероятное количество идей проносилось у меня в голове. Если б я была мужчиной… можно было бы найти море способов, что бы заговорить… эти условности… Ну кто сказал, что женщине не подобает так себя вести?... Он, такой увлечённый, обаятельный, сексуальный, всего в трёх-четырёх шагах от меня, и так не доступен. Пока мой мозг в авральном режиме перебирал все мысли, которые меня тогда одолевали, я наблюдала за объектом своего неожиданно вспыхнувшего влечения. Немного опустив голову и подперев висок рукой, слегка прикрывая лоб, я, не отводя глаз, следила за соседним столиком. И, вдруг, он посмотрел на меня. Прямо мне в глаза. На мгновение опустил взгляд. На его лице появилась едва уловимая улыбка. Ему было приятно моё внимание. Более того, казалось, что он ожидал этого. По-прежнему спокойный, загадочный, слушал свою собеседницу, улыбался и задумывался о чём-то своём. Я смутилась и начала собираться. Как же мне хотелось, что бы его интерес ко мне не оказался плодом моего воображения. Кажется, мои соседи по кофейне тоже готовы отправиться домой. Я услышала, как женщина настойчиво предложила подвезти своего собеседника до гостиницы. Все вместе мы столкнулись у выхода. Действительно, эта по-домашнему уютная кофейня была столь не велика, что несколько человек одновременно просто не могли развернуться в проходе. В возникшей неловкости я выронила ключи. Когда молодая особа вышла, и стало немного свободнее, я готова была наклониться за ними. Но мужчина остановил меня, взяв за руку, и сам поднял их. Его руки были горячие и сильные. Я невольно представила, как они касаются моего живота, талии, спины… Почувствовав его едва, мне уже хотелось ему повиноваться. Он лишь спросил: "Кажется, Вы часто здесь бываете?..." , "Да,"-быстро ответила я. Кровь снова хлынула к лицу… Почему он спросил? Его взгляд… А ведь я не оставила его равнодушным. Я почувствовала себя победителем. К внезапному влечению, так же внезапно, добавился азарт. Спортивный интерес вспыхнул во мне новой страстью. Я хотела большего, не просто привлечь внимание или понравиться, хотела заинтриговать его, очаровать и возбудить, может быть даже свести с ума, хотела, что бы он сгорал от желания. Возможно ли это? Как? Сила эмоций, неведомая мне до этого момента, возбуждала и одурманивала. Я не знала, что с этим делать. Но меньше всего мне хотелось остановиться.
На следующий день, не в состоянии сосредоточиться на текущих делах, я очень быстро закончила свой рабочий день. И без особой надежды, но с безумным желанием увидеть Его, я помчалась в мою кофейню. Он сидел за тем же столиком, что и вчера, лицом к выходу, и, конечно, заметил моё появление. Он даже не пытался скрыть своей радости. Мы поздоровались, как старинные друзья. Миндальный каппучино и яблочный штрудель с заварным кремом, к моему удивлению, были уже заказаны. Он был журналистом , коренным москвичом. Но основную часть времени разъезжал по необъятной России, собирая истории и факты для «Делового» журнала. И вот уже три недели готовил новый материал в столице Урала, и каждый день приходил сюда, что бы иногда посмотреть на девушку с грустной улыбкой и глазами, в которых может утонуть целый мир. И которая радуется яблочному штруделю, как первым лучам весеннего солнца после студёной зимы… И, кажется, я выиграла. Но, почему-то, ни чувство превосходства, ни восторга, ни победы меня не посетило. Я была тронута. Очарована. И вот уже рассказывала всякую ерунду… о своей работе, переживаниях, и о том, как в восьмом классе я влюбилась в молодого человека с маминой работы и часами караулила за углом, что бы случайно с ним столкнуться… Мой новый знакомый слушал меня с неподдельным интересом, сопереживал… Почему? Кто он? Волонтёр группы «Согрей даме сердце»? Или это новый способ ухаживания? Разные мысли не давали покоя. Только росло раздражение. Обстановка уже не казалась столь романтичной, скорее напоминала рыбацкие сети, умело расставленные по всему водоёму. Неожиданно сумка задрожала и от туда стал доноситься писклявый мультяшный голос. Звонил кто-то из друзей. Как вовремя! Я схватила телефон и не дожидаясь лишних вопросов, быстро ответила, что да, конечно я сейчас же подъеду, раз вопрос без меня не решается. Это была уважительная причина, чтобы покинуть такую приятную компанию.
Позже у нас ещё было немного времени пообщаться, и я узнала, что журналистика для моего загадочного знакомого больше хобби, чем работа, и великолепная возможность безостановочно кататься по бескрайним просторам нашей державы. Основным же его занятием оказалась весьма популярная серия книг «Женские истории». Его любопытство стало понятным. Этот узнаваемый писатель пытался понять странный язык женских чувств, придавал ему литературную форму и публиковал книги. И почему-то, когда он увидел меня первый раз, то подумал, что моя история окажется самой интересной и незабываемой. Хотя в удовольствии выговориться не отказывал ни кому. Только о близких он никогда не писал. «Это, словно, исповедоваться в прямом эфире «Первого» канала в восемь вечера. Это настолько личное и бесценное для меня. Это только моё.»- признался мне писатель-журналист.
Я выскочила из кофейни и… не спеша поехала домой. Когда я успокоилась, то стала сожалеть, что сбежала от своего нового знакомого. Да и вообще, что я так вспылила? А, вдруг, я его больше не увижу? Мне во что бы то ни стало захотелось вернуть пару часов назад. Было ещё не слишком поздно. И у меня была его визитка. Я позвонила. Но гудка не последовало, я сразу услышала его голос, как будто всё это время он держал телефон в руке. И, кажется, очень обрадовался моему звонку. Завтра он улетал и единственное, о чём просил, даже умолял, это провести вечер в моей компании. Я отклонила варианты возвращения в кафе, ночного киносеанса и другие, и просто пригласила его к себе. Он приехал очень быстро. Я достала мартини. Мы сидели на мягком диване в полуметре друг от друга и болтали ни о чём… Напротив негромко бормотал телевизор. Писатель выглядел так, будто последние три недели ежесекундно мечтал об этой встрече, что бы смотреть на меня и говорить… о погоде, о климатических поясах, о его нескончаемых поездках… Я культурно поддерживала беседу: слушала и иногда рассказывала (без особого энтузиазма) о своей не очень-то разнообразной жизни. Я была абсолютно спокойна (по крайней мере, очень старалась). Я следила за его движениями, руками, лицом, губами… губами… От мартини кровь становилась горячее, лицо горело. Да и в голове творилось что-то невообразимое. Приятное волнение согревало меня изнутри. Что бы не выдать себя, я отвлекалась на телевизор, поправляла чёлку или кофточку, старалась в меру эмоционально реагировать на его речь. Хотя, последнее давалось с трудом, мера не определялась, эмоции захлёстывали меня. Я смотрела, слушала, хотела…Зачем я поставила мартини? Что бы расслабиться… или оправдаться? Ведь это не я так страстно желала его объятий… Кровь уже обжигала каждый сантиметр моего тела. Нет, это не я. Это просто алкоголь. Я не узнавала себя, хотелось слушаться его, подчиниться… делать всё, что он пожелает… Невольно представлялись его руки, скользящие под моим одеянием, сильные и уверенные, не оставляющие право на отказ. Я набирала полные лёгкие воздуха и очень медленно и незаметно выдыхала, в надежде взять контроль над каким-то животным влечением, с которым уже не могла совладать. Но, Боже, как же пьянит то безволие. Может просто упасть ему в объятия? А писатель всё говорил. Всё ещё о климате, наверное. Я резко прервала его. И… предложила кофе. Взяв недопитый бокал с мартини, я поспешно удалилась в кухонную зону, которую отделяла от зала небольшая барная стойка. Сделала ещё пару глотков, включила чайник и попыталась отвлечься. Но и это не получалось. Внутри всё дрожало. Я не сразу заметила, что вода уже вскипела, быстро пробежала взглядом по столу в поисках кофе. Кофе, вот он. Я уже хотела взять банку. Но тяжёлые, горячие ладони писателя, оказавшегося позади меня, опустили мои руки на стол. От его дыхания кожа у меня покрылась мурашками. Я почувствовала прикосновение его губ на шее, возле мочки уха. Словно поток тёплого воздуха хлынул по пищеводу и опустился вниз живота. Что-то похожее чувствуешь, когда резко поднимаешься вверх. На минуту (хотя, может быть, это была только секунда) мне показалось, что всё вокруг остановилось, даже моё сердце. Почти не отрываясь, его губы опустились чуть ниже и вперёд и медленно сжимались поцелуем. Кровь побежала ещё быстрее, обжигая всё внутри. С каждым его поцелуем, словно разряд тока проносился по одной из вен в область пупка. И каждый сантиметр меня напрягался, снова расслаблялся, и волна возбуждения из живота разбегалась по всему телу, с каждым его прикосновением набирая новую силу. Она поднималась вверх, сдавливая грудную клетку, от чего дыхание становилось тяжелее, и комком останавливалась в горле. Мышцы лица немели. От частого дыхания во рту всё пересыхало. Я вкушала его страстные поцелуи. Он уже с силой прижимал меня к себе, держа левой рукой за поясницу. Пальцы правой через рубашку изучали рельеф моего тела в области солнечного сплетения, аккуратно проникали в отверстия между застёжками, добираясь до кожи. Кнопка расстегнулась, и его ладонь почти полностью легла между чашечек бюстгальтера. Горячая и мягкая, она, не торопясь, поднималась вверх. Кнопки поочерёдно расщёлкивались под его пальцами, обнажая мою грудь. Его рука переместилась на горло, полностью обхватив его, и стала сжиматься, передавливая артерию. Кровь, с трудом преодолевая сдавленную область, продвигалась плавными толчками. Я слышала, как она бурлит по сосудам. Мне казалось, что в голове образовывается вакуум. Я жадно глотала воздух. Сознание уводило меня далеко от реальности. Я видела туман и чувствовала только Его. Тело дрожало. Мышцы лица были напряжены, от чего на глазах выступали слёзы. Меня бросило в жар. Под рубашкой стекали капли пота.. Он ослабил руку и я почувствовала прохладу, как буд-то подул лёгкий ветерок. И хотя я продолжала дрожать, в теле ощущалась лёгкость и расслабленность. Его рука снова стала опускаться, сжала грудь, а потом оголила мои плечи, скинув рубашку и бретели бюстгальтера. Рубашка держалась на талии и запястьях, что сильно ограничивало мои движения. Он впивался поцелуями в мою шею и груди. Голова шла кругом, ноги подкашивались… Он подхватил меня на руки и отнёс в спальню, опустил на кровать и легко стянул влажные плавки и брюки. Я немного раздвинула ноги и смотрела, как он, не торопясь, расстёгивает ремень, джинсы, снимает джемпер, надетый на голое тело… От сумасшедшего желания мышцы промежности сами сжимались, немного расслаблялись и снова напрягались сильнее прежнего, снова и снова… Рубашка была мокрой. Он облокотился на кровать, провёл ладонью от колена по внутренней поверхности моего бедра, я снова покрылась мурашками, взял меня чуть ниже талии и резко подвинул к себе. Немного вошёл и остановился, словно дразнил меня. Я чувствовала его на самом краю. От возбуждения спирало дыхание, я жаждала ощутить его внутри себя. А он, практически зажав меня своим телом, наблюдал. Рубашка, находившаяся у меня на талии и запястьях, ещё больше ограничивала движение рук. Выкручиваясь, я пыталась сдвинуться вниз, что бы он проник в меня до конца. Но он был сильнее. Это томительное ожидание… минуты казались вечностью… мои мысли, разум, чувства, покорное тело… принадлежали ему. Он овладел мной полностью, всецело, каждым моим вздохом. «Я хочу... пожалуйста… пожалуйста… я хочу… пожалуйста… умоляю…»- едва слышным, хриплым от сухости во рту голосом молила я, словно о пощаде. Он медленно начал входить. Моё напряжение нарастало, тело охватила мелкая дрожь. Я чувствовала его внутри каждой клеточкой и мышцы сжимались ещё сильнее. Так же медленно он двигался назад. Чуть быстрее вперёд. Назад. Он взялся сверху за моё плечо и снова вошёл сильным ударом. Так глубоко. Я почувствовала его в желудке, в печени, в груди… волна докатилась до затылка. На мгновение я почувствовала спазм в горле. Выдох. Небольшое расслабление. И ещё удар. Казалось, что душа сейчас выйдет из тела. Мышцы на его лице вздрагивали, волосы и грудь были мокрыми, поцелуи такими же страстными… Теперь движения стали нежными и ритмичными, по-прежнему глубокими. Когда моё тело напрягалось до предела, я пыталась расслабиться, но через мгновение возбуждение набирало ещё большую силу. Я не чувствовала ничего, кроме этого напряжения… И снова удар. Я снова почувствовала его в каждой клетке. Удар. Ещё и ещё… без остановки, всё быстрее. Комок в горле становился всё сильнее. Я набрала в лёгкие воздух. Дыхание остановилось. Я открывала рот, но не дышала. Я переставала ощущать ноги, руки, моё сознание парализовывало. Я не видела, не слышала и не чувствовала ничего, кроме этих ударов. Нет, их я уже тоже не чувствовала. Было ощущение, что кровь вышла из вен и потоком поднимается вверх, срывая всё на своём пути. Давление мгновенно нарастало. Мне показалось, что сердце сейчас остановится. Кровь стала пульсировать с такой силой, как буд-то пыталась пробиться наружу. Мозг онемел. Только что я с огромной скоростью неслась в электричке по подземному туннелю, и, вдруг, всё исчезло. Я парила где-то высоко над облаками. Свет. Реальность меняла свои очертания, время останавливалось. С каждым биением сердца мышцы живота сокращались так, что плечи поднимались, и тело непроизвольно сгибалось пополам, хотя я этого уже не замечала. Неведомая сила давила на внутренние органы и тянула их вверх. Мозг быстро заполнялся эндорфином. Только лёгкость, почти невесомость. И блаженство. И если в раю люди испытывают что-то подобное, то я готова отправиться туда прямо сейчас. Уверовать во что угодно, и посвятить этому жизнь… Ещё несколько ударов…. И тишина. Спазм начал отпускать, и я начала прерывисто выдыхать, медленно опускаясь на кровать. Я открыла глаза - потолок кружился, как если бы я каталась на детской карусели. Тело обретало вес и плавно растекалось по кровати. Дыхание и пульс выравнивались. Сердце билось в висках и животе. В голове не было ни одной мысли. Расслабленность была абсолютной. Даже глотать было лень. Я проваливалась в сон. И пока ещё не уснула, чувствовала, как Он рассматривает моё лицо, трогает волосы…
Несколько месяцев спустя, я наткнулась на очередные «Женские истории» со странным названием «Я помню…». Я прочитала книгу от начала до конца. Но ни один рассказ даже немного не напоминал обо мне…