Они уже перестали считать, какой шел день с их прибытия на Землю. Нескончаемые джунгли, повергли в уныние даже выносливую Теоклию, а Ламая давно перестала ворчать, прекрасно понимая, что только усугубляет и без того тоскливое настроение. Один Марот пер сквозь деревья, как взбесившийся кронт, прорубая дорогу топором, да еще и подбадривая своих спутниц.
Беспрерывный дождь монотонно барабанил по листьям, только добавляя однообразия их походу. Они больше не обращали внимания на красоту этих диких мест, на пеструю окраску оперенья птиц, на одурманивающие запахом цветы, на грациозность охотящихся хищников - слишком устали.
Короткие ночевки не могли полностью удовлетворить потребность в отдыхе. К тому же, маленькая Ламая не успевала за своими длинноногими собратьями по несчастью. Тогда Марот отдавал топор Теоклии, и она шла, впереди прорубая дорогу, а он сам нес жену на руках, давая ей возможность отдохнуть. Но долго так тоже продолжаться не могло. Ламая постоянно поддерживала защиту против диких зверей, разных ядовитых ползучих гадов. Ей требовалась периодическая поддержка Силой, и тот, кто был свободен от работы дровосека, помогал сдерживать охотящихся или любопытствующих тварей. Но помогавший тоже уставал, и тогда топор был отдыхом от магической работы. Если «отдыхал» Марот, то Ламае приходилось топать пешком.
Перед заходом солнца, они выбирали место посуше, и Теоклия разводила костер. Оказалось, что с огнем она прекрасно управляется. Конечно, она утратила свою «огненную ладонь», но ее Силы вполне бы хватило на то, чтобы выжечь при желании весь лес полностью. Марот уходил охотиться, а Ламая потом жарила каких-то незнакомых птиц и зверей на ужин. Ночь для дежурств разбивали на три части, и Лами, неизменно, дежурила перед рассветом - она уставала больше всех за время дневного перехода, и щадя ее, ей давали больше времени для непрерывного сна. Легче всего ночные бодрствования переносила Теоклия, она давно привыкла не спать по ночам вовремя своих обручений в разных храмах.
Наконец перестал лить дождь, и выглянуло солнце. Но от этого стало еще хуже. Влажные испарения наполнили воздух, затрудняя дыхание. Пот с путешественников катился градом. И маги решили остановиться пораньше, уж больно сложно передвигаться в такой парилке.
Костер разжечь им не удалось, в лесу не осталось ни одной сухой травинки, ни одной веточки. Ламая устроилась под деревом с разлапистыми листьями, и с удовольствием вытянула уставшие и кровоточащие ноги, Марот лег рядом, а Теоклия чуть в стороне. Ее бело-молочная кожа была в царапинах и синяках. Во влажной атмосфере джунглей заживляемость шла плохо, и Теоклия выглядела так, словно дралась с когтистыми дракончиками гоу. На смуглой коже Марота и Ламаи все эти украшения не были так заметны, поэтому ее друзья производили менее удручающее впечатление.
Пользуясь тем, что было дневное время, все трое задремали, готовясь к ночным вахтам. Первой проснулась Теоклия, ощутив на своем лице чей-то пристальный холодный взгляд. Она осторожно открыла глаза, прямо напротив нее на толстой ветке лежал пятнистый зверь, очень похожий на класу, только размером поменьше. Зверь лениво помахивал свешанным хвостом, и не отрывал глаз от лежавших внизу людей. Видимо, хищник, о чем свидетельствовали огромные клыки, обнажившиеся при зевке, был сыт, и близкое соседство с двуногими не пугало, а скорее развлекало его.
Теоклия села, и попыталась установить мысленный контакт со зверем. Она так увлеклась своим занятием, что удавка из шелкового шнура, наброшенная ей на шею, стала для нее полной неожиданностью. Она попробовала закричать, но вместо крика из горла вылетел звук, похожий на хриплое карканье. К счастью и этого хватило, что бы поднять друзей, безмятежно спавших секунду назад.
На поляну высыпало с десяток полуголых людей, если не считать шальваров и бурнусов на голове. Их смуглые до черноты, лица были покрыты густыми нечесаными бородами. Мужчины что-то угрожающе бормотали, а тот, который стоял за спиной Тео и душил ее, радостно хихикал.
«Ну, и чему ты радуешься придурок?», - мысленно поинтересовалась у него Тео. И в следующий миг, беспомощная с виду жертва, сделала такое, что быстро стерло с его лица предполагаемую ухмылку. Теоклия, не обращая внимания на захлестнувший ее шею шнур, оперлась на руки, а ее ноги легко взлетели вверх, где она и соединила их вместе в области ушей напавшего. Сокрушающей силы удар обрушился на голову бедняги, соблазнившегося обманчивой хрупкостью своей жертвы. Он отпустил удавку, и схватился руками за уши, воя во весь голос от боли.
Теоклия не вернулась в исходное положение. Как только ее пятки нанесли удар, а убийца ослабил хватку, она оттолкнулась руками от земли и приземлилась позади корчившейся фигуры. Поддев пальцами ноги свое меч, а затем, поймав его, Теоклия приняла боевую стойку, готовая дать отпор любому, кто по глупости или неосторожности решит к ней приблизиться. Ламая держала в руках свое короткое копье и небрежно ждала нападавших. Марот, уловивший в ее глазах отблески боевого азарта, качнулся вперед, стараясь заслонить собой жену. Но та ласково засмеялась, и попросила не загораживать ей обзор. Сразу видно, что женщины обрадовались неожиданному развлечению, уж больно путешествие у них получалось однообразным, а так можно набить эти бородатые бандитские рожи, и то забава.
Ах, как глупы, как самонадеянны были эти люди. Разве же им сражаться с ученицами бога Войны, разве им тягаться с непревзойденным бойцом рукопашного боя. Что для трех боевых магов, с детства приученных к владению разным оружием, даже тело которых само по себе оружие горстка лесных оборванцев. Но нападавшие видели перед собой только двух внешне измученных женщин, и одного, пусть и огромного, но ведь одного, мужчину. Человеку свойственно ошибаться, и их ошибка стала для них роковой.
Схватка была до обидного короткой. Противники, привыкшие нападать по подлому, со спины, вовсе не были готовы принять открытый бой. Через несколько минут все было кончено, и Теоклия склонилась над последним умирающим, что бы вытащить из его затухающего сознания информацию о нем, и о его подельниках. Она проникла в мысли, в которых царило удивление по полам со страхом, умирать-то, ох! как не хотелось. Получив нужное ей, Теоклия оглянулась на Ламаю и негромко произнесла:
- Лами, не хочу тебя пугать, но это тоже поклонники Кали. И планчик у них был, весьма миленький - нас троих в жертву путем удушения. Тут, не далеко, их поселение. И радует только одно - женщин для утех они себе воруют из одной деревни, и кажется, из этой деревушки можно добраться к городу.
- С чего ты взяла? - заинтересовалась Ламая,
- За этим моральным уродом, гонялась полиция, специально вызванная для расследования случаев похищения. Полиция приехала из какого-то большого города.
- А что за город?
- Он не имел понятия. Да и нам без разницы. Из города мы уже сможем добраться куда надо. Но для начала надо попасть в поселение, потому как дорогу до деревни я смогу показать только оттуда.
Пока женщины обсуждали, что им делать дальше, Марот стащил трупы в одну кучу под дерево, и стал размышлять о погребальном костре. Он глянул на жену, все-таки смерть это ее епархия. Но Ламая даже не смотрела на мертвых, явно собираясь оставить все как есть.
- Лами, ты не считаешь, что их нужно похоронить?
- Кого? - не поняла Ламая. Она уже и думать забыла о незадачливых идолопоклонниках.
- Ну, вот этих.
- Марот, ты что, серьезно хочешь, что бы я устроила ритуальные проводы этим скотам. Ну, уж, нет! Падальщики сделают все намного лучше меня. И именно такого погребения они достойны. Твое благородство в данном случае не уместно. И хватит об этом. Собираем вещи и идем. Тео, показывай дорогу.
Идти пришлось не далеко, но к поляне, на которой стояло несколько ветхих хижин, они подошли в полной темноте. В окнах, затянутых кишками животных, светился тусклый и от этого какой-то неприветливый свет. На центральной площадке стоял каменный постамент, на котором покоилось знакомое изображение богини Кали. По сравнению с храмовыми скульптурами - эта статуэтка из темного металла, в котором отражалась луна, и была совсем крохотной, но маленький размер вовсе не повлиял на точность изображения хищной и жесткой улыбки. Неведомому и талантливому мастеру удалось передать всю кровожадность богини.
Ламая недовольно рассматривала фигурку. Неужели и она вот так же кошмарно может улыбаться, но если это утверждают два очень близких ей человека...
Из-за одной хижины вывернула маленькая процессия, состоящая из трех мужчин и одной женщины. У женщины были связаны руки за спиной, а мужчины небольшими копьями подталкивали ее вперед. Укрытые стеной деревьев, маги наблюдали за происходящим. В свете луны удалось разглядеть женщину. Она была молода, довольно привлекательна, и если бы не ужас, исказивший мелкий и правильные черты лица, ее можно было назвать красивой.
Троица конвоиров подвела свою пленницу к столбу, врытому в землю недалеко от постамента со статуей, и прикрутили к нему девушку. Один из мужчин, в высоком красном бурнусе, начал что-то говорить, но женщина даже не подняла головы. Они засмеялись, и в их смехе звучала неприкрытая жестокость.
- Почему она не кричит, - недоумевала Ламая, - не сопротивляется, не зовет на помощь? И вообще, Тео, что говорил этот, м-м... палач?
- Он объявил ей приговор. Она попыталась убежать отсюда, в наказание ее приносят в жертву. Ночью придет дух Темной богини и поглотит ее плоть и душу. Скорей всего этим духом будет, какой ни будь хищный зверь.
- Это он сказал?
- Нет. Это я так думаю. А не кричит она, потому что у нее кляп во рту. Ну, что будем помогать?
- Ну конечно, - горячо прошептал Марот. В нем проснулся джентльмен. А Ламая кивнула головой, но в темноте этого никто не увидел.
Маги дождались, когда маленький поселок полностью замрет в тревожном сне. И как только в последнем окошке погас свет, они приготовились к освобождению девушки. Но их кто-то опередил. Из джунглей, на залитую лунным светом поляну, метнулась гибкая четвероногая тень. Зверь стоял напротив беспомощной жертвы, и его желтые глаза светились как два крошечных факела, под пятнистой шкурой перекатывались упругие жгуты мышц. Он беспокойно хлестал себя длинным хвостом по бокам, явно наслаждаясь страхом своей жертвы.
- Так вот почему ты не испугался двуногих! - тихонько воскликнула Тео.
- Ты это о ком? - спросил Марот.
- А вот об этом пятнистом коте. Это с ним я пыталась установить контакт, когда на нас напали. Он же просто привык, что ему не оказывают сопротивление. Да, а почему никто не обеспокоен отсутствием десятка нелюдей?
- Может это в порядке вещей, - отозвалась Ламая. - Скорей всего они отправились на охоту, а на нас наткнулись случайно. Давайте же что-то делать, а то эта тварь сейчас приступит к позднему ужину!
Появление людей вспугнуло зверя, и он одним прыжком исчез в джунглях. Марот срезал веревки и вытащил кляп. Девушка была без сознания. Мужчина отнес спасенную в кусты и передал Ламае. Его жена аккуратно коснулась разума девушки, привела ее в чувство и при этом успела зажать ей рот, избегая ненужного шума.
- Ее зовут Ратха, - информировала всех Лами. – Тише, девочка, мы не причиним тебе вреда. Не кричи, и все будет хорошо. Если поняла меня, дважды опусти веки.
Индианка послушно моргнула два раза.
- Ну, вот и умничка, - сказала Ламая и отпустила девушку.
- К-кто вы? – слегка запинаясь, спросила Ратха.
- Скажем так - заблудившиеся туристы, - отозвалась Тео.
- Заблудшие, - хмыкнула Ламая.
- Цыц! – призвал ее к порядку муж.
- Туристы? Здесь? – с очень большим сомнением в голосе протянула девушка. – И одеты вы странно…
- Сообразительная, - одобрительно кивнула Тео.
- А еще она ни отсюда, - опять встряла Ламая.
- В смысле?
- В смысле - ее украли. Один из покойных охотников украл.
- Откуда вы знаете!? Кто «покойный»!? – вскинулась девушка.
- Муж у тебя теперь покойный, - радостно известила богиня Смерти. - Ты теперь вдова.
- Лами, прекрати! – не выдержал Марот, видя как дуреет от всех этих вестей девчонка. – Мы столкнулись с мужчинами из вашей деревни, и они, почему-то, решили на нас напасть, пришлось защищаться.
- Вы всех убили!?
- Всех! А надо было кого-то оставить?
- Нет! Все эти ублюдки были достойны смерти!
И Ратха стала торопливо рассказывать свою историю и историю деревни: оказалось, что это поселение тхагов – поклонников богини Кали, а именно ее темной ипостаси. Жертвы своему божеству тхаги приносили путем удушения жертв, постоянно таская с собой шелковые удавки. Деревня находилась глубоко в джунглях и далеко от более – менее цивилизованных мест. Как отсюда выбираться знали только мужчины и свято хранили эту тайну. Жен они себе в основном воровали из других поселений. Сама Ратха из состоятельной семьи, приехала с отцом навестить родственников в отдаленною деревню, а ее украли, когда она с маленькой сестренкой пошла в лавку за специями.
Женщины в этой деревне очень запуганы, потому как за малейшую провинность их могут принести в жертву, а детей, особенно мальчиков, воспитывали в фанатичной вере. Ей вынесли приговор за попытку побега, даже не дожидаясь ее мужчину. Утром у статуи всегда выполняется церемония восхваления и молитвы, которую обязаны посещать все жители деревни от мала до велика – оправданием для отсутствия может служить только смерть.
Маги переглянулись. Что такое фанатизм они прекрасно знали. Теоклия вспомнила гибель жены и дочки своего первенца Анимара во время этнической чистки элсов, и как сам сын не хотел жить после этого, Ламая поморщилась от мерзкого ощущения принесенной ей, когда-то, жертве, а Марот… Марот взглянул в глаза жене и мысленно произнес:
- «Ты ведь уже приняла решение? И оно, как всегда, радикальное…»
- «В таких случаях – всегда».
- «Что ты будешь делать?»
- «Как «что»? Естественно - приносить жертву. Оцени ироничность ситуации – я принесу жрецов в жертву их божеству. Дай, пожалуйста, мне статую с постамента».
Теоклия тихонько о чем-то беседовала с Ратхой. Девушка также тихо отвечала, иногда всхлипывая, иногда повышая голос от душившего ее гнева.
- Что вы уже задумали? – не выдержала Тео.
- Хочу еще раз побыть богиней Кали, - сообщила ей Ламая.
Подошел ее муж, неся в руках бронзовую статую. Ламая внимательно разглядывала свою коллегу по божественной ипостаси.
- М-да, хороша, нечего сказать… И ручек целых четыре, и язык до груди, и глазки в кучку, головку, вон, кому-то отрубила… У вас все такие в пантеоне богов или это исключительно мне повезло? – обратилась Ламая к Ратхе.
- Лакшми у нас богиня любви и красоты, но у нее тоже четыре руки, и у Вишну с Шивой четыре, а вот у Кали умиротворенной двенадцать рук…
- И почему вашим богам, одной пары рук мало… - проворчала Ламая. – Ладно, сейчас давайте спать.
Ратха проснулась от удивленного людского гомона. Двое, из ее новых знакомых, представляли собой странную группу – Марот сидел в позе лотоса, держась обеими руками за статую Кали, а Теокли положила ему руки на плечи. Оба были с закрытыми глазами, и ни на что не реагировали. Ламая вообще отсутствовала. С деревенской площади раздался крик возмущения. Девушка выглянула из кустов, и чуть не закричала.
На постаменте стояла живая Кали – темно-синяя кожа, на шее ожерелье из человеческих черепов, а на поясе юбочка из оторванных рук. Божество, стоя на одной ноге, другую закинула на колено. В руках Кали держала меч. Перед постаментом толпились тхаги.
Богиня опустила ногу и встала поудобней, одну пару рук уперла в крутые бока.
- Йа фочу фашей серти… - прошепелявило божество. Высунутый изо рта ярко-красный язык мешал говорить внятно. Недовольно мотнув головой, Кали втянула язык в рот и повторила:
- Я хочу вашей смерти, - охватывая широким жестом всех мужчин деревни, отчеканила богиня голосом Ламаи.
Ее ярые почитатели в жертву приноситься явно не хотели. Кто-то, даже усомнился в законности ее требования и вообще в божественности явления.
- Кто ты такая? – решился спросить один. – И по какому праву ты требуешь от нас жертвы?
- Совсем обнаглели, - возмутилась Кали. – Вы столько лет взывали ко мне, приносили жертвы, молили о благосклонности, я к вам явилась, а вы и признавать не хотите?
- Но почему ты хочешь в жертву именно нас? – допытывался мужчина в красном бурнусе.
Богиня уселась на постамент, положила меч на колени и, склонив голову набок, принялась разглядывать говорившего.
- А почему бы и нет? Умереть в мою честь - не это ли высшая награда для верующего?
- Ты не Кали! – закричал еще один. – Наша богиня не станет требовать в жертву нас – своих жрецов!
- Еще как стану! Вы ревнители и хранители веры наиболее достойны этой участи!
- Докажи, что настоящая богиня! – потребовал еще один.
Самозваная Кали повернулась к осмелившемуся возражать богине. Небрежный взмах тонкой руки, и голова мужчины легко отделилась от туловища. Меч, исполнив свою работу, вернулся к хозяйке, вслед за ним прилетела отрубленная голова. Теперь Ламая стала точной копией статуэтки.
- Ну, что, еще нужны доказательства? - грозно спросила Ламая, а потом противно заканючила - Жертву хочу! Хочу вас всех в жертву.
Но жертвой становиться никто не хотел. Фанатизм фанатизмом, а жить хочется - причем жить хорошо. Каждому хочется любить женщину, есть, пить, спать, а тут тебе предлагают умереть и больше никогда не видеть света белого. Реинкарнация, конечно, произойдет, но мало ли кем ты станешь в следующей жизни, вдруг баобабом, поэтому нужно сейчас взять от нее все полагающееся.
Мужчины ощетинились копьями, когда богиня, не дождавшись добровольного самоубийства, направилась к отступникам.
Ратха стала трясти застывшего в оцепенении Марота.
- Марот, ну очнись же, там Ламаю убивают!!!
Не отрывая одну руку от статуи, Марот попытался отцепить от себя девушку, а потом прошипел:
- Если ты не перестанешь отвлекать меня, то Ламаю тогда точно убьют.
А Тео добавила:
- Ламая убивала целые армии, и эти два десятка для нее не проблема. Лучше смотри.
Между тем на площади Ламая продолжала потешаться над тхагами:
- И так, я доказала, что я - это я, - сказала богиня, небрежно кивнув в сторону обезглавленного тела, из шеи которого продолжала толчками выплескиваться кровь. - Но поскольку никто из вас не хочет умереть ради меня добровольно, то мне придется вам помочь.
Ламая приняла боевую стойку, провоцируя своим спокойным созерцанием нападением мужчин. Кто-то, все-таки не выдержал, и в сторону богини полетело два копья.
- Надо же, осмелились, - удивленно отметила темная богиня, налету отбив короткие копья мечом. Ее небрежный жест, словно послужил сигналом к атаке.
Мужчины кинулись на нее скопом, мешая друг другу и рискуя проткнуть копьем соседа. Женщины испуганно сбились в кучку, закрывая собой детей и наблюдая за кровавым спектаклем, который разыгрывала та, что назвала себя Кали.
Ратха, замерев, наблюдала за происходящим. Ее отвлек облегченный вздох Марота и Тео. На лбу Марота блестели капельки пота.
- Ну, вот и все закончено. Остальное Ламая завершит без нашей помощи.
- А чем вы ей помогли сидя здесь!? - возмущенно спросила Ратха.
- Переживает, - засмеялся Марот. - А ты глянь на нее теперь, как по твоему она получила одежду и украшения Кали?
Ратха перевела взгляд на Ламаю. Иллюзия божественности сползла с нее как грязь после дождя. И вот уже маленькая женщина осталась в потрепанном куске ткани на бедрах и красивым ожерельем на шее. Меч, который оказался совсем не иллюзией никуда не исчез, а продолжал рубить колоть чужую плоть, одним словом - убивать. Девушка, не скрывая страха, оглянулась на новых знакомых.
- Кто вы? - совсем тихо спросила она. - Вы боги?
Теоклия вдруг поняла, что совсем не хочет врать этой чистой и смелой девочке. Она достойна, и заслуживает доверия.
- Да, Ратха, Марот бог и Ламая богиня, а я их жрица и колдунья. Но ты ведь нас не боишься, правда?
- Не знаю, - прошептала девушка. - Теперь не знаю. Мне казалось вы смелые и сильные, но все-таки люди, а теперь я
не знаю...
Ратха посмотрела на Теоклию и запнулась. При свете дня она увидела то, что не заметила в ночной темноте. Глаза Тео были без белков, одна сплошная чернота, которая притягивала, заглатывала тебя. Тео отвела глаза, и Ратхе стало сразу легче.
- Ну, вот, ты все и поняла, - сказал Марот. - А теперь нам пора на площадь, нас Ламая завет. Ратха, возьми статую, не бросать же ее здесь, все-таки произведение искусства.
Девушка покорно взяла бронзовую Кали, и неуверенно направилась за богом и его жрицей. Когда они из джунглей вышли на площадь, Ламая уже закончила бой, и теперь смотрела на группу женщин и детей. Картина была дикой. Хрупкая гибкая женщина с мечом, на который налипли окровавленные ошметки мяса и волос, стояла на фоне поверженных умирающих мужчин и смеялась.
Из толпы в Ламаю полетел камень. Его метнул какой-то мальчишка. Ламая легко поймала булыжник и тут же отправила его обратно, угодив мальчишке прямо в живот. Парень согнулся пополам, а одна из женщин, видимо мать, закрыла его собой, погрозив при этом Ламае кулаком. Ламая равнодушно пожала плечами. Да, ему больно, но ведь это не смертельно.
Марот подошел к жене и обнял ее за оцарапанные плечи. Теоклия отобрала у Ламаи свой меч, а потом, оторвав от одежды кого-то из убитых кусок тряпки, принялась вытирать его, очищая от крови. Ратха приблизилась к постаменту, и небрежно грохнула бронзой о камень. По маленькой площади разнесся глухой звон. Все вздрогнули и посмотрели на Ратху.
- Как, ты, посмела, женщина, прикоснуться к священной статуе!? - обвиняюще закричал мальчишка, который кинул в Ламаю камнем. - Ты привела сюда убийцу, она убила моего отца!
- Юный фанатик, - презрительно фыркнула Тео.
- Не распыляйся, он все равно не поймет, - одернул ее Марот.
Ратха с сожалением посмотрела на парня.
- Мне тебя жаль, - печально сказала она. - Вокруг тебя с самого детства царила смерть. Когда умирал кто-то, тебе не было так больно. Даже когда твой отец принес в жертву маленькую сестру твоего лучшего друга, всего лишь за то, что играя, она камешком попала в постамент - тебе не было больно. Но вот убили близкого тебе человека, и ты кричишь. Почему ты не кричал когда вели убивать Сати, почему не возмущался, когда меня вели на казнь. Все это тебя не касалось. Не так ли?
- Но это были жертвы богине!!!
- Ну, ведь и она принесла Кали жертву. И никто не виноват, что она выбрала именно их. Ведь мы можем решить, что и ты достоин стать подношением кровавой богине. И еще подумай над этим - если твой отец так любил свою богиню, почему он не захотел умереть ради нее сам, а всегда заставлял умирать кого-то. Подумай!
- Ты...
- Хватит! - вдруг одернула его мать. - Ратха во всем права. Он воспитывал тебя в этой страшной и дикой вере, но сам не верил. Просто удобно было держать всех нас в повиновении ее кровавым именем. А теперь мы свободны. И когда с охоты вернуться остальные, нас тут уже не будет.
- Они уже никогда не вернуться, - равнодушно, но почти с неуловимой ноткой торжества сообщила Ратха. - Они не вернуться, а мы можем! Можем вернуться к родным, можем идти домой.
- Мой дом здесь! - закричал мальчишка.
Ламае надоело слушать это бессмысленное препирательство, и она выступила вперед.
- Накула, - обратилась она к нему. Мальчик вздрогнул, не понимая, откуда эта страшная женщина может знать его имя, может она и впрямь богиня. - Неужели тебе совсем не хочется узнать, что за пределами этого леса, неужели ты всю свою жизнь хочешь прожить как дикарь, поклоняясь идолу? Ведь ты всегда боялся сделать что-то не так и умереть. Но если твоя вера так велика, умри во славу богини Кали, - она протянула ему кинжал, найденный в храме Темной богини, - Возьми. Этот нож из ее храма, и он тоже посвящен ей.
Мальчик протянул было руку, но тут же отдернул ее.
- Я, я не хочу умирать,- прошептал он.
- Конечно, смотреть когда умирают другие намного легче, - не приминула поддеть его Ратха, а потом обвела всех радостным взглядом. - Идите, идите собирать свои вещи, мы вернемся в наши деревни, и у нас начнется новая жизнь, без страха и ожидания смерти.
Толпа стала расходиться, но сама Ратха даже не шелохнулась. Марот смотрел вслед уходящим, а затем спросил у нее:
- Почему среди вас нет стариков?
- Их приносили в жертву первыми. Стариков надо кормить, за ними надо ухаживать, а здесь заботиться о ком-то не принято. Стал старым, пожалуй на алтарь.
- Ну, тут они крепко ошиблись, - заметила Тео. - Самые ревностные хранители традиций - это старики. Убивая их, они убили веру. И богиня стала всего лишь пугалом для непослушных. Ратха, ты поможешь нам добраться до ближайшего города.
- Конечно! Ведь вы так мне помогли. Мой отец сделает для вас все, чего бы вы ни попросили. Только вам обязательно нужно переодеться. У нас не принято так ходить. Марот еще, куда ни шло, а вот Ламая совсем непристойно одета.
- Кажется, повеяло цивилизацией, - заметила Ламая в пространство.
- Я сейчас принесу тебе и Тео сари!
Теоклия засмеялась, представив, как они будут заворачиваться с Ламаей в матерчатый кокон. Больше всего ее беспокоило, что в этих индийских сари они будут лишены свободы движения. И куда она прицепит меч? Похоже, что Ламаю тоже не радовала такая перспектива. Она скорчила недовольную рожицу вслед убегающей Ратхе, и грустно посмотрела на подругу. Ламая вообще не любила излишек в одежде.
- Лами, а зачем ты предложила им самоубийство? Зачем тебе нужен был весь этот фарс? - поинтересовался у жены Марот.
- Понимаешь, мне захотелось убедиться, что их вера так же сильна и искренна, как и у Джошуа. Если бы я предложила умереть ему, он убил себя не задумываясь. А эти... Им хотелось жить и наслаждаться жизнью, причем хотелось настолько сильно, что они осмелились поднять руку на свою богиню, а это уже не вера.
Скоро возвратилась Ратха, неся разноцветный ворох одежды. Она показала, как правильно заворачиваться в эти бесконечные рулоны. - Ратха, это все твое?
- Ну, в общем то, да. Мне это преподносил в качестве подарков укравший меня. Так он хотел купить мою любовь. Думаю, что все это он украл, и я не могла их носить. Вас не смущает что эти вещи краденные?
- Меньше всего на свете. Сейчас нам главное, чтобы мы меньше бросались в глаза.
- С вашими глазами это будет очень сложно. Ламая еще сможет объяснить кое-как цвет своих глаз, а вот Тео...
- Скажем, что она больна.
- На голову, - фыркнула Ламая. - Мы накинем покрывала и будем прикрывать ими лица. А меч пусть возьмет Марот.
- Я тебе тоже принесла одежду, - улыбнулась Ратха. - Наши мужчины не ходят с голыми ногами. На, возьми.
- Ратха, а зачем они собирают вещи? Я бы все бросила и поспешила отсюда убраться.
- Как можно! Ведь многие из них из бедных семей, а тут столько добра. А так домой они вернуться не пустые, и ни кому не будут в тягость. Теперь эти женщины не выйдут замуж, а им нужно растить детей.
- Это почему они замуж не выйдут? — удивилась Ламая.
- Такой обычай, если ты вдова, то больше замуж нельзя, если только брахман не разрешит.
- Дикость какая! А ты, что ни будь, брать будешь?
- Нет, я здесь недавно, даже замуж не успели выдать, поэтому у меня есть шанс на нормальную жизнь. Вот только украшения отдам тем, кто нуждается больше меня. Я ведь из состоятельной семьи, - и Ратха пробежалась по чьим-то домам, а потом вернулась к своим знакомым. - Теперь мы можем идти. Я думаю, папа будет очень вам рад.
Марот отобрал у Теоклии меч, она, ворча, смерились с потерей. Затем он подобрал узелок с золотом и пошел вслед за Ратхой, За ними молча потянулись те, кто успел собрать свой немудреный скарб. За спиной оставался мрачный поселок тхагов и бронзовая статуя, смотрящая вслед уходящим злобным взглядом.