С древних времен и по сей день на эстонской земле существует поверье о происхождении Млечного Пути. Говорится в нем о некой богине Линду, которая была настолько очаровательна, что сватались к ней и Солнце и Луна, сваталась к ней и ярчайшая полярная звезда, но Линду всем отвечала отказом – слишком предсказуемыми были они, в одно и то же время, появляясь на небосклоне. И тогда пришло свататься к ней Северное сияние. Настолько поразило оно прекрасную Линду, что та сразу ответила согласием. Выбрала себе самое красивое подвенечное платье с длинным шелковым шлейфом и стала ждать своего возлюбленного, но Северное сияние на свадьбу так и не явилось. Долго терзалась Линда, плакала и страдала, пока ее отец, всемогущий Бог не забрал ее в свое Небесное Царство. Прекраснейший шлейф платья ее тянулся за ней, терзаемый ветрами, пока не оторвался вовсе и не поплыл по небосклону, рассыпая нити, которые мгновенно превращались в звезды, а свет их образовал великий Млечный Путь…
С древних времен и по сей день существовало и существует на Земле место с коротким названием «Рай». Где находится это место, никто не знает. Оно не отмечено на картах и не указано в путеводителях. Рай давно уже покрылся пылью многовековой скорби.
Но когда-то здесь жили счастливые люди. Племена, наделенные властью любви. Они сеяли добро, вспахивали землю и воздавали Богу должные молитвы. Рай был наполнен детскими возгласами, женскими песнями и мужским хохотом. На каком языке говорили эти люди, никто бы никогда не догадался. Они говорили на своем собственном языке, который придумали сообща, сидя однажды у костра. Название языку дали «любовь». И только такой язык был не противен им на слух.
Рай был полон тепла. Здесь женщины ткали, а дети не знали слова «война». Они играли в прятки и любили слушать сказки. Мужчины ходили на охоту и рыбалку. Каждую среду они возвращались с богатым уловом, и наступал «рыбный день». Все ели рыбный суп, сидя у костра.
Когда кто-то умирал в Раю, его раздевали, обмазывали тело настойкой из мха и еловых веток, на глаза его клали детские рисунки, изображающее солнце и сжигали в лодке из сухих веток и листьев. Так жители Рая отправляли своих мертвецов в иной мир, где вечно светит солнце.
Мужчины прикасались к женщинам тогда, когда это будет необходимо им по их природе, и женщина не имела права отказать. Также она не имела права делать аборты и рожала столько, сколько сможет вынести ее организм. Семьи были наполнены детьми. Перед первой брачной ночью муж должен был подмыть свою жену и состричь ей все женские волосы в том самом месте. Женщина стыдилась такой наготы и прикрывалась руками. Мужчина должен был ласковыми словами заставить женщину открыться ему. Брать женщину силой и грубостью значило быть изгнанным из Рая. Невинную кровь, которую проливала женщина, собирали лоскутком ткани и запирали в сундук. Позже эту ткань она отдаст своей дочери, когда та почувствует, что превращается из девочки в девушку и промокнет свое женское место, оставив и свою первую кровь на этой ткани. Так жители Рая связывали поколение женщин, невинных и целомудренных, которых здесь почитали, словно святых.
Никто из жителей Рая не убивал. Они не позволяли себе подобного ужаса. Называли ли они это грехом, кто теперь знает. Не разобрать нынче их языка и их скромные записи. Язык их был сложен так, что понять его мог только безумный поэт, влюбленный гений…
Те, кого по тем или иным причинам изгоняли из Рая, шли дальше. Куда они шли – никто из жителей Рая не знал, ибо никто из них не решался ступить за пределы этого места. Путнику давали с собой немного еды и прядь женских волос, которая должна была уберечь его от злых сил.
Весна, лето, зима, осень – все смешивалось в Раю в один непрекращающийся праздник. Радовались жители и первому снегу, и сбору урожая, и купанию в озере, в котором они похоронили уже множество своих родных и близких. Не ведали боли и горя, не ведали истинной жестокости. Жители Рая были чистейшими людьми, которые жили по заветам своих предков и передавали испокон веков одну и ту же истину, которую даровал нам Иисус, а им даровало их светлое сознание: Да возлюбите друг друга…
Рай стал местом покаяния. Серые полотна равнин, истерзанная пелена неба. Исхудавший лес и затянувшееся тиной озеро. Стерлись границы между временами года. Изредка появляющееся солнце не даровало тепла, но по ошибке или по милосердию помогало взращивать в Раю сады.
Их осталось двое – он и она. Мужчина и Женщина. Рай опустел, но в тоже время вернулся к первозданному…
Она проводит рукой по белой простыне и смахивает с нее крошки хлеба. Хлеб пресный и немного серый. Все, что осталось ей. Так это пребывать в безмолвном отчаянии.
Она печет хлеб, когда Мужчина идет на охоту. Молча собирает ему узелок, протягивает, украдкой глядит на его сердитый профиль и поправляет шапку. Он, молча, выходит.
К молчанию в Раю эти двое уже привыкли.
Во что превратился Рай? В иссохшую пустыню, в безродную землю. Словно выстегали всех жителей, предали огню их тела, осквернили дома их и наслали проклятия на тех, кого оставили в живых.
У оставшихся жителей Рая нет имен, нет возраста. Эти двое больше походили на тени ушедших в иной мир, чем на живых людей. Они до сих пор соблюдали некоторые традиции своих праотцов, но это было скорее развлечением их уставших душ.
Рай теперь – это земля безвольных людей, которые доживают свой век в тишине и непонимании. Равнодушие населило эти места и изгнало из душ человеческих чистоту и невинность. Мужчина приходит к Женщине среди ночи и берет ее силой. Ей противно и она кричит, что есть сил, но Он не слышит ее криков. В былые времена Его изгнали бы из Рая, но сейчас вершить Суд было некому. Женщина терпит обиды и, молча, продолжает стряхивать крошки хлеба. Она смахивает серой тряпкой пыль с деревянных подоконников, и все время переставляет с места на место вазу, которая много лет не видела цветов…
Женщина не рожает детей, хотя семя Мужчины то и дело изливается в ее лоно. Она чувствует это тепло, и надеется, но Рай больше не дает жизни. Он отбирает у людей последнюю надежду на счастье. Мужчина не просит детей. Он все чаще уходит на охоту, и Она все реже видит его. Так проходят месяцы и годы.
Эта тишина, давящая тяжелой гранитной плитой, изувечила оставшихся жителей Рая сильнее, чем неплодородные почва и матка.
Тишина…
Вот как теперь можно было назвать Рай. Это было место скорби по ушедшим временам, по былой красоте. Это грусть по тем временам, которые эти двое не успели даже застать. Сколько они помнили себя, они жили в сером Раю, в месте, где больше не слышался смех детей и песни женщин.
Кто испортил Рай, кто осквернил его, оставалось для Мужчины и Женщины неизведанной тайной. Да и нужно ли было им ее разгадывать, если для них не существовало другого места и не ведали они другой жизни.
Привыкаешь ко всему, даже к постоянному туману и тишине…