— Колян, а где твоя мигалка? – спросил санитар психбригады Лева Датукашвили у водителя скорой.
— Ай, не спрашивай, — сказал Колян, — проиграл Толику с кардиологии в рамса.
— Так нахрена ты нам такой без мигалки нужен, мы Толика и будем брать, и носилочные к зарплате пойдут ему.
— Да ладно, хлопцы, дайте шанс, я еще отыграюсь.
— A если проиграешься?
— А если проиграюсь, тогда берите своего Толика с этой мигалкой, только учтите, что Толик конченый гонщик, ебнутый на всю голову. Вы думаете зачем ему эта мигалка нужна? Чтоб гонять по городу сто километров в час. Его за это на нулевую бригаду перевели. Он на нулевой с мигалкой гонял. На кой черт тебе мигалка, если ты жмуров возишь. Два года назад на переезде засадился в самосвал, два трупа через переднее стекло вылетели вместе с носилками. Толик головой ударился, в отрубе, у ментов истерика, вызвали скорую и эти трупы, которые уже два дня в морге лежали, вместе с Толиком повезли во вторую клинику, в реанимацию,откачивать.
— Откачали?
— Не, быстро разобралися. Я еще те трупы обратно возил.
— Так, — сказал врач–психиатр Ангелович, — едем во Дворец Спорта.
— А что там во Дворце Спорта? - спросил санитар Датукашвили.
— Кобзон приехал. Бери шинель — иди домой. Во работа у этого еврея — один раз песню спел и свободен. А тут, в этом вонючем уазике, мотаешься по городу, как тот собаколов, ловишь этих шизофреников, а их подержат и опять выпускают. Какого черта ты его выпускаешь, если знаешь, что он неизлечим, - сказал фельдшер Петя раздраженно.
— A как быть?
— Как быть? А то ты не знаешь как быть. Сделал ему укол — и все.
— Ну, Петя, это фашизм.
— Ну и что, если фашизм. Фашизм - частный случай коммунизма. И потом у Гитлера тоже не все было плохо. Конечно, с евреями он перегнул, а насчет сумасшедших и пидapacob, правильно все делал.
— Ну, что Колян, довезешь психбригаду во Дворец Спорта за двадцать минут? - спросил Датукашвили.
— Как нехуй–нахуй, — сказал Колян — и уазик с психбригадой скорой помощи в полном составе: врач, фельдшер и два санитара, стал выруливать на Партизанский проспект.
Тридцать первого декабря тысяча девятьсот семьдесят восьмого года во Дворце Спорта — большой праздничный концерт.
— Вот, посмотрите, — сказал главный администратор и приоткрыл специальное отверстие, через которое можно было видеть, что происходит на сцене.
— Она уже была в прошлом году, ее забирали, — пояснила женщина в синем сатиновом халате и со шваброй, которую она держала в руках не столько для работы, сколько для обозначения своей профессиональной принадлежности к искусству.
— А что она там делает?
— Поет, играет на гитаре и читает стихи.
— Отключите микрофон, уведите ее. Зачем нужно было для этого вызывать скорую из другого конца города.
— Нельзя — сказал администратор. — Посмотрите в зал — в левом партере квадратиком сидят по два ряда все в одинаковых костюмах.
— И что?
— Правительство в зале и КГБ. Если узнают, что мы пустили на сцену постороннего человека, мне конец.
— А что за стихи она читает?
— Своего собственного сочинения.
— А публика?
— Аплодируют пока.
— Так чем вы недовольны?
— Она сорок минут стоит. По регламенту уже ансамбль узбекского танца должен быть.
— А после узбекского что?
— После узбекского — иллюзионист.
— Давайте иллюзиониста сюда — сказал доктор.
— В тот же миг появился мужчина во фраке с цилиндром на голове.
— Евгений Викторович Михайлюк, — представился он, — народный артист...
— Вы фокусы показываете? — спросил доктор.
— Я иллюзионист.— сказал Евгений Викторович.
— Какая разница?
— Фокус — это обман восприятия, ловкость рук, трюк. Мое же искусство основывается на существовании нескольких одновременных реальностей, я владею природной способностью видеть некоторые из них в местах пересечения с нашей...
— В чем фокус? — прервал его доктор.
— Повторяю, — обиженно начал иллюзионист, — я не фокусник...
— Ваш номер залитован?
— Конечно залитован, — вмешался администратор, — иначе я бы его на сцену не выпустил.
— Как он называется?
— Разрезание женщины пополам.
— Вдоль или поперек?
— Мы вдоль людей не режем, за кого вы нас принимаете, — ответил иллюзионист.
— Где вы берете женщину?
— Обычно из зала. Предлагаем добровольно принять участие.
— Чем режете?
— Двуручной пилой.
— Эту сможете разрезать?
— А почему нет, — сказал иллюзионист.
— Возьмете напарником нашего человека, — доктор указал на одного из санитаров. — Что у вас в руках?
— Волшебнаяя палочка.
— Оставьте ее здесь, она будет только мешать, — сказал доктор Ангелович.
— Ты, Петя, — указал доктор на фельдшера, — приготовь два кубика промедола. Один внутривенно, второй внутримышечно.
— Зачем ей столько, — сказал Петя. — Хватит ей и одного. В ней весу то килограмм пятьдесят, не больше.
— А где второй кубик? — спросил доктор.
— Ну, вы же знаете, Михалыч, я сам не употребляю, — сказал фельдшер.
— Что ты хочешь этим сказать?— возмутился санитар по фамилии Датукашвили.
— Ладно, — сказал доктор,— не время сейчас разбираться.
— А в чем моя задача? — спросил фокусник.
— Разрежешь ее пополам, — сказал доктор. — Постарайся взять пониже, вот так. — Он провел условную черту в районе талии.
— Вы хотите, чтобы я ее резал вертикальном положении? — cпросил фокусник.
— Вирианта, нет, братан, — сказал Датукашвили, — станем эту шалаву на пол валить, в зале врубятся, xипешь начнется.
— Надо в вертикальном, Женя, — сказал доктор Ангелович и строго посмотрел фокуснику в глаза.
— Ладно, — сказал фокусник, — в вертикальном так в вертикальном.
— Так, объявляй иллюзиониста, как только возьмем ее, — запускай узбеков, — сказал доктор администратору.
Через десять минут все было кончено.
— Почему так долго? — спросил доктор.
— Пила тупая, неразведенная, да и пилить интеллигенция двуручкой нихера не умеет.
- Пилить — не фокусы показывать, — сказал фельдшер Петя.
— Куда ее? — спросил санитар.
— В машину, отвезем в Новинки, — сказал доктор. — Как она себя чувствует? — спросил он у фельдшера.
— Спит, улыбается, — ответил фельдшер.
— Погодите, вы что уезжаете! — воскликнул в ужасе администратор. — А как же это, — он указал на нижнюю часть поэтессы, которая весело кружилась в восточном танце вместе с узбекским фольклорным ансамблем.
— Не знаю, — сказал доктор. — Это уже не наше. Мы свою работу сделали. Вызывайте травматологию если что, это по их части.
— Михалыч! — крикнул фельдшер Петя, — поехали. У нас еще шесть вызовов.
— Такое чувство, что перед Новым годом весь город сошел с ума.— сказал врач–психиатр станции скорой помощи номер один доктор Ефим Михайлович Ангелович.