ты спрашиваешь, чем дышат поэты,
в этот момент смотришь прямо в глаза.
следом спрашиваешь, чем пишут поэты.
да я бы ответила, но тебе нельзя.
крепко сжимаешь руку
и снова широко открытыми глазами в глаза.
прячешь её под куртку
и шёпотом: «чувствуешь, мне ближе к тебе нельзя.»
нет, это мне с тобой так рядом нельзя.
нет, это во мне сейчас сумбурно трепещет ярость.
прошу, спрячь от меня эти глаза.
во мне всё перевернулось, остановилось, сжалось.
и я не знаю, как там у тех, прочих поэтов,
но я дышу и пишу только тобой,
это как в шекспировском девяностом сонете:
«Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!»
мне может и проще сыграть для тебя героя,
делать вид, как контролируемо всё, даже когда с тобой.
но мой контроль мгновенно выходит из строя,
трепещет и натягивается жалостливой струной.
теперь видишь, кто настоящий герой?
видишь, кто первый по значимости в списке потерь?
я – тот поэт, что дышит и пишет тобой,
а ты героически захлопываешь потёртую дверь.
Твой Кофеин