Мои музыкальные университеты (Виктор Штода) / Проза.ру

      Донецкий театр оперы и балета на Украине был в числе лучших. Театр всегда отличался хорошей труппой. У него был немалый репертуар, как русской, так и западной классики и дончане любили свой театр. Состав труппы был достаточно профессионален и весьма часто хорошие голоса оперы забирались в Киев и даже в Москву. Как и в любом другом театре, у нашего оперного были свои меломаны и завсегдатаи, не пропускавшие ни одной премьеры. Не хочу сказать, что наша семья ходила в завсегдатаях, но ни один новый спектакль мы не пропускали. Поначалу в театр мы ходили втроем: папа, мама и я и долгое время оперный театр играл главную роль в моем музыкальном развитии. Театр расширял музыкальный кругозор, учил понимать оперу и разбираться в голосах, знакомил с опереттой и балетом. А балет наш считался одним из лучших на Украине.
До открытия « Концертного зала филармонии» в нашем городе оперный театр был сценой для всех, приезжающих знаменитостей.
Я прекрасно помню концерт джаза Л.О.Утёсова в оперном театре. Зал битком, аншлаг, даже в проходах сидели и стояли зрители.
   Мне приходилось ранее слышать отзывы меломанов о голосе Утёсова: « Что это за певец? У него же нет голоса, он не поёт, а хрипит». Другие замечали: « Чтобы петь в джазе, не обязательно иметь бельканто». Но, тем не менее соглашались, что голоса у него нет. А вот я не понимал, как нет голоса, если Утёсов поёт и поет хорошо и его песни нравились не только мне одному. Все точки над «и» в этом споре расставил концерт джаза Утесова в нашем оперном театре.
Оркестр звучал прекрасно, музыканты не только играли, но и пели, бросая иногда реплики по ходу песни. Центральной фигурой оркестра, его объединяющим стержнем был сам Леонид Осипович. Он не только здорово пел, но, общаясь с оркестрантами и публикой, покорял зрителя остроумием и искрящим юмором. Общение солиста с оркестром во время исполнения песни приятно удивляло. Остроты и анекдоты, наполненные одесским фонтанирующим юмором, в паузах между песнями я помню до сих пор.
Рассказывает Утёсов:
            - Меня как-то спросили: «Леонид Осипович, почему у вас в оркестре нет женщин?» Я ответил: « Если я возьму в оркестр красивых женщин, то это будет мешать музыкантам – отвлекать их. А если же там будут сидеть безобразные женщины, это будет мешать мне».
            - Приехавший в Одессу человек,- продолжает Утёсов,- обращается к старичку, несущему арбуз.
            - Скажите, пожалуйста, как пройти на улицу Коминтерна?
            - Подержите, пожалуйста, арбуз.
Когда у старичка освободились руки, он развёл их:
            - А я откуда знаю?
И ещё две потрясающие фразы:
            - Сёма, не бей его, а то сам вспотеешь!
            - Сёма, сними штаны, я тебе дам по морде!
Поразил всех своей игрой ударник. Высокого роста, худощавый, лицо небольшое с усиками, озорное. Он вызывающе глядел в зал, словно говоря: « Я вам такое покажу, что вы будете « визжать и плакать». Это был настоящий виртуоз своего дела. Его палочки летали в воздухе, опускаясь в нужный момент на барабаны и тарелки, выдавая такую дробь, что публика действительно « визжала» от восторга. Каждая вещь, исполняемая джазом, заканчивалась громом аплодисментов. Весь концерт прошел на «бис».
   А когда в городе открылась филармония со своим симфоническим оркестром и певцами, для меня она стала больше чем оперный театр. Понять это не сложно, так как к тому времени весь репертуар театра был мною прослушан и просмотрен, а
в филармонии каждую неделю было что-то новое и неповторимое.
Главным дирижером филармонии в те годы был Юрий Темирканов, ныне всемирноизвестный дирижёр Санкт- Петербургской филармонии. Вторым дирижером был Вадим Гнедаш – молодой мужчина, среднего роста, светловолосый с характерной славянской внешностью и со своеобразной манерой дирижирования. Всю музыку он, как-бы, пропуская через себя, пропевал. Со стороны было видно, как пели его губы.
      Филармония не только расширяла музыкальную жизнь города, но и делала её более яркой. Она знакомила нас не только с выдающимися мастерами музыкальной культуры, но и с молодыми лауреатами международных конкурсов. Благодаря филармонии и оперному театру я имел счастье слушать великих пианистов, скрипачей и певцов. Это были Эмиль Гилельс, Леонид Коган, Александр Вертинский, Иван Козловский, Клавдия Шульженко и др. Ну, а Юрий Гуляев и Анатолий Соловьяненко были свои. Мы хорошо их знали, но, конечно, же великими не считали. Мало кто мог себе представить, какими в дальнейшем они станут. Да, до величия им было ещё далеко.
   Как-то вечером ( мы уже жили на Университетской улице) отец посоветовал мне:
            - Мы с мамой вчера смотрели новый фильм « Заговор обреченных». В нём роль кардинала играет А.Н.Вертинский. Сходи, посмотри.
После занятий в институте я сидел в зелёном зале кинотеатра им. Т.Г.Шевченко и смотрел фильм. Фильм был рядовым и может быть так и прошёл незамеченным, если бы не Вертинский в роли кардинала. Он сыграл ярко, зловеще и запоминающе. Это был подлинный кардинал, умный, хитрый и достойный враг.
   Во время ужина я сообщил родителям, что посмотрел фильм. Образ, созданный Вертинским, мне запомнился, но о самом артисте я ничего не знаю.
            - Это и понятно.
            - Да, но мне не понятно.
            - Не торопись, сейчас мы тебя просветим.
Вертинский- это великий поэт, певец и композитор. Ещё до революции он писал и исполнял свои песни-новеллы. А после революции он, как и многие представители русской культуры, эмигрировал заграницу, обрекая себя на долгие годы скитаний. Со временем его песни превратились в маленькие баллады, персонажи которых любят, тоскуют и мечтают о счастье. Много песен он посвятил Вере Холодной, была такая в то время певица. Знаменитую ариетку «Ваши пальцы пахнут ладаном», посвященную ей, он поёт более сорока лет:

            - « Ваши пальцы пахнут ладаном,
            А в ресницах спит печаль.
            Ничего теперь не надо нам,
            Никого теперь не жаль.
            И когда весенней вестницей
            Вы пойдёте в дальний край,
            Там Господь по белой лестнице
            Уведёт в посмертный рай»

            - Саня, разреши я добавлю?- сказала мама
            - Да, конечно, Ронечка.

            - Вертинский с большим успехом выступал на сценах многих столиц мира. Им восхищались великие русские, живущие заграницей - Куприн, Дягилев, Павлова и другие, называвшие его Шаляпиным эстрады. Во время гастролей Вертинского в Париже, его разыскал Фёдор Иванович Шаляпин, уговорил петь и слушал, забыв о времени. А во время гастролей Вертинского в США знаменитая киноактриса Марлен Дитрих устроила в его честь приём в Голливуде. В Англии после выступления великого русского певца Чарли Чаплин бил на счастье бокалы из сервиза императора Наполеона . Теперь тебе понятно, кто такой Вертинский?
            - Теперь понятно…
Рассказ продолжил отец:
            - В начале 1943года, когда на полях сражений решалась судьба страны, Вертинский пишет письмо наркому иностранных дел Молотову, в котором говорится «…прошу позволить пожертвовать свои силы и если нужно жизнь для моей родины». Его патриотический порыв в Кремле оценили, и зимой 1943года Вертинский вернулся в Россию.
После нашего разговора прошло какое-то время. Вертинский заинтересовал меня и мне удалось прослушать несколько его песен, записанных на грампластинках.
Это были удивительные песни, такие далёкие и прекрасные, совершенно не похожие на песни нашего времени. В них пелось о магнолиях, пальмах, обезьянах и любви. Они открывали нам какой-то новый, загадочный и притягательный мир. Их хотелось петь, не смотря ни на что:

            « В бананово - лимонном Сингапуре, в бури,
            Когда поёт и плачет океан…
            Вы грезите всю ночь в какой-то шкуре
            Под вопли обезьян.»

Меня поразила строчка: « Когда поёт и плачет океан…»
Надо быть превосходным поэтом, чтобы написать такое. Как здорово сказано: « …поёт и плачет океан…»
Не вдаваясь в содержание и не всегда понимая смысл отдельных слов, мы тем не менее с удовольствием распевали их:

            « Над розовым морем вставала луна,
            Во льду зеленела бутылка вина
            И томно кружились влюблённые пары
            Под жалобный рокот гавайской гитары…»