Я смутно помню хозяев квартиры, в которой живу уже целых тридцать лет. Кажется, это была пожилая семейная пара англичан, практичных, немногословных. Они купили эту квартиру и стали тут же сдавать.
Ни одни жильцы мне не пришлись по нраву. Никто из них не любил и особо не заботился о своём временном жилье. Обставляли поддержанными вещами комнаты, редко убирались. Когда моё терпение лопалось, я стучал, громыхал невымытой посудой, бросал грязные полотенца в неряшливых людей. Не выдерживая моих справедливых поучений, они расторгали контракт, впопыхах собирали свои вещи, и убегали из нехорошей квартиры в другое жильё.
Я надеялся и ждал добропорядочного и аккуратного жильца, с которым бы вечерами вместе сидели за большим столом и смотрели, как в чистых широких окнах алеет, уходящий за высокие деревья солнечный шар. А утром просыпались под пение птиц и чарующий аромат кофе, свежее сваренного не в автомате, а в медной турки. Тем временем, жильцы продолжали меняться, так же безответственно себя вели, пока однажды не появилась она.
Вначале ей всё не понравилось. Ещё бы! От прежних жильцов осталось много сальных пятен, неприятный запах от каких-то специй, а в раковине скучала парочка наглых жирных тараканов. Весь день и весь вечер она чистила, мыла, скребла, приводила всё в порядок. А утром в комнату привезли новую мебель - пахнущий лесом деревянный комод, кровать, велюровый диван, стулья, и большой стол. При виде последнего я особо обрадовался. Большой стол – это к гостям. Значит хозяйственная девушка.
За многие годы, я спал спокойно, в воздухе витало благоухание свежести, уюта и покоя. А утром, как и мечтал, проснулся от приятного аромата арабики. Чашечка кофе дымилась на столе, сама хозяйка готовилась к учёбе, собирала в сумку книги, тетрадки. Взглянул на обложку одной, а там предмет замысловатый, с отметкой сиднейского университета. Да моя хозяюшка к тому же ещё и умница. Свезло мне, очень свезло. Дождался свою голубушку. Буду стараться, чтобы она как можно дольше во временном жилье задержалась, наполню дом атмосферой комфорта, уюта и окутаю аурой сказки. Пусть миленькой приятно и радостно живётся! И мне хорошо, при деле я, не надо нервничать по поводу беспорядка, всё чинно, благородно, как и должно быть в доме.
К моей радости хозяюшка старательно облагораживала жильё, повесила на стены картины с незнакомыми мне пейзажами, где деревья и земля не зелёные как у нас в Австралии, а белые. Вечерами, девушка сидела, с грустью глядела на эти дивные виды, вздыхала, нет-нет да и скатывалась по щеке слеза. Видно дорого ей это место. А потом, доставала из комода старую фотографию, и подолгу с нежностью на неё смотрела. Я, когда она утром на учёбу ушла, вытащил тот черно-белый снимок, а на нём изображена девочка в тёплой одежде, а за ней такой же белый пейзаж как на картинах. Присмотрелся, а малышка с выразительными глазками, вылетая моя хозяйка. Понял тогда я всё. Тоскует её душа по родным далёким краям.
Хозяюшка моя следит за чужим домом, как за своим собственным, исправно всё убирает, гостей созывает, да прилежно учится. С ней моя душа ожила! Каждый вечер, с нетерпением её ждал. Собирал редкие соринки, поправлял уголки скатерти, расправлял шторы на окнах. Пусть уютно будет моей доброй хозяюшки. А однажды даже прибрал оставленные ей в спешке ручки, карандаши, собрал всё аккуратно в коробочку и убрал в шкаф. Опаздывала она. А мне не трудно. Приятно поухаживать за прилежной девушкой.
Однажды я услышал, как в беседе с кем-то по телефону, она вдруг сказала:
- Представляешь, оказывается в Австралии, тоже живут домовые. На днях в спешке побросала свои вещи, а днем возвращаюсь с учёбы, а они мало того, аккуратно собраны, да ещё на полочку в шкафчик положены. Я никогда туда их не помещала, всё время на столе держала. А ночью проснулась, и почувствовала, как кто-то склонился надо мной и смотрит так нежно, трогательно. Нет, не страшно. Он с заботой, как родственник глядел. Одеяло поправил и ушёл на кухню.
Я слушаю, а у самого сердце от волнения замерло. Как же это я так не осторожно. Хорошо не напугалась хозяюшка, а то обычно женщины при виде меня кричат звонко, и потом бегут из жилья. Нет, я не страшный, даже напротив очень симпатичный, но многие почему-то в нас не верят, а когда увидят, несказанно удивляются.
В полном мире и согласии прожили мы с моей хозяюшкой два счастливых года. Как я себя не тешил мыслями, что не может она тут вечно находиться, не её это жильё, всё равно тяжко было расставаться. Хожу по пустому дому, с тоской смотрю на ковер, на котором чётко видны отпечатки её мебели, и понимаю, что не вернётся больше она, а всё равно каждый день её ждал. Надеялся на чудо, что откроется дверь и с улыбкой на устах, освещенная лучами солнца войдёт она. Но чуда не произошло, вместо него въехали новые жильцы - молодая семейная пара. К моей радости, оказались очень аккуратными людьми, до сих пор здесь живут, но я не забываю девушку из далёкой страны, где есть белая земля и деревья, помню её выразительные глаза и то, как она почувствовала мою душу.
Уверен, что сейчас она живёт в тех краях, где был сделан тот старый снимок. А как же иначе, рано или поздно, мы оказываемся там, где наше сердце.